2020-06-08
127
Известие о войне застало его вдали от дома: гоняли скот в соседнюю республику на выпас. Стадо было около десяти тысяч голод. Вот в этот период у них стал пропадать скот, шалили местные жители. Пастухам руководством было поручено отдать весь скот на мясокомбинат, и тогда скотники узнали о том, что началась война. Приехали домой, через три дня отец ушел на фронт и больше Павел его не видел. Известие о смерти пришло месяца через три.
Мать в начале 1942 года была на трудовом фронте … Павел работал в колхозе. Потом его направили в ФЗУ, но там, в основном работал на стройке - строили "почтовый ящик". В ноябре 1943 года Павла призвали в армию. "Умные люди" подучили, чтоб не проходить курс молодого бойца, сказать, что в ФЗУ прошел обучение по 11 -часовой программе. Раз готов, проверять времени не было - направили в маршевую роту. Стрелял Нестеренко хорошо, так как дед был лесником и обучил внука стрельбе из охотничьего оружия.
К этому времени еще только освободили Киев. Туда и привезли молодого солдата воевать. Дали винтовку, принял он присягу. Вскоре бросили роту в бой - нужно было взять сопку. Так началась военная жизнь солдата Нестеренко.
- "Продержался я в строю до 8 марта 1944 года, - вспоминает Нестеренко, - под Винницей пришлось из боя вытаскивать раненого лейтенанта. Шли в наступление вместе и его ранило в лопатку, тащил раненого в канавку, чтоб укрыть, да видно немец из пулемета, что стоял на ветряной мельнице, полоснул огнем. Мне попал в ногу, а лейтенанту еще в бок·. Полтора месяца отлежал в госпитале, потом выписали. Учили на комсорга.
Опять госпиталь, и лечение и направление в разведроту, при этом сыграло главную роль то, что Павел Нестеренко хорошо стрелял. Служил в 138·Й дивизии, 230й отдельной моторизованной разведроте. Две недели обучали рукопашному бою, как брать языка. Служил Павел Петрович простым разведчиком: ходил в дозор, в наблюдение, в тыл к немцам. В 1945 году на нейтральной полосе впятером взяли в плен немецкий разведвзвод - 18 человек и офицера. Обезоружили, ручки связали, автоматы на шею повесили, ведем, - вспоминает со мехом Павел Петрович, - вдруг слышим "руки вверх" по-русски. Ба, наши полковые разведчики шли за "языком". Короче, поделились, полковыми трофеями, перешли через линию фронта, доложили в штаб. А пленные немцы на допросе "заложили" разведчиков - военная хитрость не удалась. Поругало командование "за находчивость" тех и других, но за эту операцию получил разведчик Нестеренко орден Славы 111 степени. Были в военной жизни и другие, не менее яркие, эпизоды, было еще два ранения. Повидал солдат Польшу, Чехословакию, Венгрию. В числе первых, тех, кто имел три и более ранения, по особому Указу Главнокомандующего, в ноябре 1945 года демобилизовался. Еще о поворотах судьбы: во Львове, проезжая по улицам города, встретил свою мать, которая оказалась там вместе с частью, в которой начала работать еще в Тоцке. Вот была встреча! До этого момента не переписывались, т.к. оба не имели друг о друге никаких сведений. Но это другая история. С женой Лидией Федоровной Павла Петровича жизнь свела в 1969 году. В 1972 купили дом в Екатериновке. До ухода на пенсию работал шофером в лесхозе, жена - телятницей в колхозе. Были дети: сын и доч!. Осталась внучка, которая живет и работает в Безенчуке, а еще остались за плечами прожитые годы, домик с участком на берегу Волги, старческие хвори и надежда на покой и достаток, которые скрашивают преклонные годы. Ждут они праздник Победы, а с ним и чего-нибудь нового и хорошего.
А девчонок, что заканчивали школу, курсы медсестер при Екатериновской больницы бросала судьба кого куда… Так, Вера Фомичева была направлена на санитарный пароход и вот как она описывает это трудное военное время в своем дневнике… «Дневник Фомичевой Веры. Начат с 16/5 - 43 г.
С 6 по 20/5 мы остановились возле небольшого островка, где 2 дома населения. Какая неимоверная скука!!! Проходящие мимо нас дни заполнены сплошным однообразием. Каждый день душевная тревога, приходиться дорожить за каждую минуту своей жизни. День проходит скучно, спокойно и равнодушно, к вечеру же тоска по дому мешается со взрывами снарядов. Ни проходит ни одной ночи, чтобы нас не навещали "гости". Стоит услышать незнакомый гул самолетов, то сразу настроение меняется. За день все разбросаешь, и наоборот вечером все складываешь и приводишь себя в полную готовность для выгрузки на берег. Почти каждую ночь приходиться не спать до часу и до двух. Несмотря на то что отбой в 11 ночи. Не с кем поделиться, разогнать свою скуку. Некоторые девчата вспоминают свое счастливое прошлое, а мне? Что я вспомяну?
Сильная тоска по дому. 29 - 30/5. Поехали размагничиваться и в 4 часа вечера на 31/5 двинулись ближе к своим местам. Девчата все в приподнятом настроении., я же, вспомня о том, что сегодня выходной, мне ярко представилось картина Екатериновской жизни на сегодня. Мне обидно. Для того чтобы разогнать дурное настроение я читаю сочинение Г.Гейне и выписываю одно из его произведений.
4/6 1943 год. Первый рейс с ранеными. Началась погрузка с 8 утра. Подвозили очень быстро. Только и видишь, там с рукой перевязанной, там с ногой. Много было лишенных верхних и нижних конечностей. Разместили всех на местах только к вечеру. Много было суматохи. Чтобы всех успокоить нужно иметь способность к этому. Один просит пить, другой поправить повязку. Мы видели заранее что, много нужно будет поработать. В наше отделение было погружено 211 человек. Нас было 3 сестры. Я заступила в ночь. Часы проходят минутами, дни проходят часами. Всю ночь напролет не приходилось заснуть. Слышны были вздохи и стоны, а иногда от невыносимой боли редкие всхлипывания. Каждый просит побыть несколько минут с ним, поговорить, просит рассказать о жизни в тылу. Лишь чем нибудь хочется отвлечь свое внимание от ужасных болей. И так всю ночь проходишь от одного больного к другому, всем хочется помочь. Мне кажется что не такие боли у того пострадавшего человека, какие возникают у меня от сочувствия. Я не могу побыть спокойно возле койки больного, мне жаль его, я невольно вспоминаю моего милого Гришу, который во время гибели был кругом один. И так проходили ночи, которые сменялись суетливыми днями, дни опять заменялись ночами. Для сна не было свободного ни одного часа. Проехали 4 суток. Направление держали на Горький, но ввиду бомбежки его, нас задержали в Казани, где и произошла разгрузка. Жаль было прощаться, уже привыкли.Особенно запечатлелись мне Степа Гладыш, Боря Марев, Федя Антинескум, Лешка Николаев, Грачев и Козлов. Получила 4 письма от Толи 2 из дома, 2 от Тоси, От Тони, от Васи А. 29/7. Мы поехали в г. Сталинград на экскурсию. Забрали хлеб за 4 дня. Взяли билеты на станции Сарента. Здесь еще не были заметны те разрушения, которые причинили проклятые немцы.
Подъезжая к городу картина изменилась. Теперь ярко виднелись все разрушения. На окраинах были построены землянки, вокруг которых раскинулись небольшие плантации. Человек перенеся все ужасы, снова приспособился жить, снова работает и снова восстанавливает свой родной дом – город. До самого центра доехали быстро. Нам было жутко сходить с поезда на ту землю, которая тряслась от взрывов бомб и снарядов, по которой текла кровь наших братьев и сестер, отцов и матерей. Казалось, что под каждым бугром, из под каждой груды камней слышались стоны. Ни одного дома, ни одной стены не было целой, все было разрушено, оставлены стены некоторых домов, были как решета, не было не одного камня в который не попала бы пуля. Правда, сравнивая настоящее лицо города со словами рассказанного прошлого, далеко не то. Улицы очищены от всех обломков машин, орудий, камней разрушенных домов, тоже расчищены к развалинам домов, словно отыскивая свой фундамент. На всех разрухах наклеены рекламы, плакаты с призывами к жителям Сталинграда, приступить к восстановлению своего дорога.Так же обращения ко всем комсомольцам, ко всей молодежи нашего сов. Союза чтобы помочь восстановить город.Долго блуждали по обломкам. Наконец вошли на рынок, который расположен в каком то уцелевшим подвале, жуть обуяла нас. Одна обстановка действовала на нашу психику. Стены были дырявые, пол вместо асфальта был изрыт воронками. С потолка свисали оборванные провода, как паутины. Столов, где располагались торговцы, не было, от них остались кое – где столбики. Все продукты были расположены прямо на полу. Несмотря на такое бедствие, которое потерпел город, продукты были очень дешевые, особенно зелень. Погода была угарная, воздух распалился, и по городу не было возможности ходить. Уже в 4 часа мы возвращались на вокзал. К поезду мы чуть чуть поспели. И вот мы снова возвращаемся в свою мрачную каюту. Домой отпустят тогда, когда найдется замена. Но замены пока не предвидется…
22/8. Работаем в совхозе. Разбили, погрузили. Нам досталось полоть и окучивать картофель…
Письма фронтовые… /
Приложение 2.
А как радовались весточке из дома……
1944 год Дорогому мужу на фронт. От Маричевой. …
Приложение3.
