Картина, корзина, картонка и маленькая собачонка

 

— Это противозаконно! Немедленно снимите свои прэдмэты искусства с фасада! — при входе в офис мой слух подвергся яростной низкочастотной атаке. Женский бас долбил стены и, судя по выражениям лиц сотрудников, мозги тоже.

— Картина привинчена к стене.

— Кто придумал это бэзобразиэ? — дама как-то странно выговаривала некоторые слова, сильно протягивая «э».

— Да успокойтесь вы, — пытались осадить посетительницу сотрудники офиса, беспомощно стоявшие всем скопом по ту сторону стойки ресепшена.

Напротив них находился источник звука и вредоносных влияний — дымчато-розовые шифоновые шаровары, из-под которых выглядывали толстые каблучки, похожие на копытца небольшого животного; соломенная шляпка с замысловатой икебаной на полях, под мышкой зажата подвывающая в такт ругани собачонка.

— Я абсолютно спокойна! Я вообщэ по натуре человек спокойный! — голос дамы вновь начал набирать обороты. — Но этот ваш бюст!! Это нэмыслимо! Что вы себе позволяэте?!

— Это не бюст, это портрет, — попытался кто-то робко возразить и тут же был удостоен испепеляющего взгляда, сверкающих праведным гневом глаз.

— Я трэбую убрать это! Даю вам срок — до четверга снять этот ваш… бюст, — сделав ударение на последнем слове, дама повернулась пышным задом.

— Почему именно до четверга? — еле послышался чей-то вопрос.

— Потому что в пятницу у Фэденьки тайский массаж, — невозмутимо ответила дама и понизила тон.

— А то учтите, я буду жаловаться! — последнее предупреждение было сделано, и она оставила сотрудников наедине со зловещей угрозой.

Все пошли снимать стресс старинным офисным рецептом, заварив себе кофе. В тесном кружке началось обсуждение события.

— Ну мегера… Чего прицепилась?

— Делать, наверное, нечего. Сидит дома, фигней мается, вот и нашла себе новое развлечение.

— Чем, спрашивается, ей портрет генерала Балашова на стене дома не угодил?..

— Что такое? Что за шум? — Геннадий Викторович разминулся с недовольной дамой всего на несколько минут.

— Да тут такое было! Мы думали, оглохнем! — ответы посыпались наперебой. — Приходила одна дамочка, ей портрет ваш не понравился. Говорит, будет жаловаться. «Снимите свою живопись!»

— Какая дамочка? Куда жаловаться?

— Ну такая… с собачкой, — принялись описывать посетительницу сотрудники.

— Как фамилия?

— Да мы не знаем…

— Не узнали у нее, кто она такая?

— Она налетела внезапно, стала орать…

— Ясно. Растерялись, значит, — улыбнулся Балашов. — Ну да ладно. Придет еще, обязательно узнайте, кто она и возьмите номер телефона.

За рабочими буднями все как-то забыли про этот курьезный случай. Поэтому, когда в четверг после обеденного перерыва в стенах офиса вновь раздались уже знакомые подвывания собачонки и крик перед тем как оглохнуть, все успели удивиться.

— Фэденька, вот эти люди, о которых я тебе рассказывала! Это они ущэмляют общэствэнные вкусы и права своим бюстом!

Фэденькой оказался дородный мужчина респектабельного вида с проседью в темных волосах и напыщенным выражением круглого загорелого лица. В правой руке он держал пышную корзину с фруктами и бутылкой шампанского.

— Ничего мы не ущемляем, — осмелели сотрудники. — Не хотите — не смотрите. Это вообще реклама нашего агентства недвижимости «Липки»!

— Какая реклама?! Фэденька, ты это слышишь?!

— Лапуля, не нервничай, тебе вредно. Ты ступай, а я тут сам все решу, это ненадолго. Начальство ваше на месте? — грозно, с расстановкой обратился он к сотрудникам офиса. Но Балашов был уже в курсе: во-первых, стены его кабинета пропускали мощный бас парочки, а во-вторых, нашу очередную беседу прервала девушка, появившаяся в дверях:

— Геннадий Викторович, тут к вам пришли… По поводу картины.

— Кто?

— Та дама с собачкой и еще мужчина какой-то.

— Не дадут спокойно книгу написать, — Балашов поднялся со своего царского кресла и направился к возмущенным посетителям. — Ну? Чем вам мой бюст не угодил?

— Что вы себе позволяете? На общэствэнной собственности всякую ерунду вешать! Вы кто такой? — начала возмущаться шифоновая дама.

— Я прапраправнук гэнэрала Балашова. А вы кто?

— Лапуля, ты иди. Я сам все решу, — было заметно, что мужчина хочет спровадить агрессивно настроенную даму.

Он перешел на интимный полушепот: — А позже подойду к вам. А там шампанское, трали-вали… Иди, я скоро.

Увещевания достигли своей цели.

— Сейчас вам Фэденька все объяснит! — она принялась быстро поправлять лацканы его пиджака и теребить и без того аккуратно уложенный воротничок.– Все, я пошла, — и, смерив надменным взором всех присутствующих, она удалилась.

— Меня зовут Федор Витальевич, и кто я — не имеет значения. Потому что важно не кто я, а то, что я могу. Снимите картину по-хорошему.

Балашов проигнорировал надменный тон посетителя и пригласил его пройти в кабинет, гость согласился. Удалившись с глаз растерянной офисной публики, они продолжили разговор при закрытых дверях. Только изредка из-за двери доносились слова и обрывки фраз, которые мужчина произносил на повышенных тонах. «убрать!», «будет дорого стоить!», «возмутительно!» и прочее в том же духе. После напряженных 40 минут все стихло. Затем в дверях появился Балашов и попросил сделать два кофе.

— О-о-о… Это надолго… — переглянулись сотрудники офиса и погрузились в свои обыденные дела.

Еще через час Балашов и его гость, увлеченно о чем-то беседуя, чуть ли не под ручку куда-то ушли. Похоже, что конфликт между ними был исчерпан, а мой рабочий день преждевременно закончен.

***

Зная, что лезу не в свое дело, я все-таки полюбопытствовала у шефа, чем закончились переговоры.

Неизвестно, как бы повернулась эта история, если бы этот Фэденька не оказался его земляком, с которым они были знакомы еще в юности.

— Поговорили, стало ясно, что обострять отношения на самом деле не нужно ни ему, ни мне. Его жене просто не понравилось, что на стене ее родного дома, где она выросла, висит чей-то портрет. Потом выяснилось, что родились мы с ним в одном городе, учились в одном вузе, отдаленно знали друг друга. Ну и само собой все уладилось…

Но знаешь, что самое смешное, Полина? Что моя реклама с портретом сработала. На днях он покупает через мое агентство квартиру. Если бы не картина, не исключено, что мы бы вообще не встретились…

Из нашей с ним беседы я понял, что он давно ищет себе новое жилье, я предложил ему посмотреть свой объект. Приехали, посмотрели, и ему все понравилось! Выпили за встречу и предстоящую сделку шампанского, у него как раз была с собой эта корзинка… — шеф довольно улыбался. — Ты же знаешь, что я не продаю просто квартиры, я продаю готовый продукт — то место, где покупатель хотел бы работать или жить: делаю хороший дизайнерский ремонт, обставляю мебелью, если нужно. Мой старый-новый знакомый, подумав всего час, согласился, потому что давно искал нечто подобное.

— Всего час?! А как же проверить документы на квартиру, удостовериться в законности сделки?

— Это само собой и всему свое время. Но важно другое: будь там лишь голые стены, возможно, о сделке не было бы и речи. У меня же он нашел готовый продукт — жилье с ремонтом и дизайном. Вот тебе и авантюра с портретом…

 

 

Истерика

 

— Геннадий Викторович, выходит, эта дама с собачкой оказала своей истеричностью неоценимую услугу…

На какое-то время после всего произошедшего этот персонаж стал в офисе излюбленной темой для стеба.

— Да. И ничего смешного в этом нет. Она занимает высокое положение в обществе, потому что умеет повысить голос и потребовать своего, потому что умеет кричать во все горло, чтобы достичь своей цели.

— Да уж, с этим не поспоришь…

— Место в иерархии не зарезервировано за особыми людьми, которых мы называем богатыми или успешными. Место в иерархии отвоевывается собственными поступками. И, если надо, криком.  

Когда-то отдыхая с семьей в Египте, по экскурсионной программе нас повезли вглубь Синайского полуострова. Там практически нет растительности, на неровной местности с небольшими горами всюду раскинулись пески пустыни. Мы любовались потрясающим закатом и суровой красотой Синайской долины. Именно там понимаешь, откуда взялись иероглифы — все небольшие скалистые выступы Синая испещрены орнаментом, созданным самой природой. Эти рисунки сильно напоминают письмена Древнего Египта…

Наша многочисленная группа была окружена оглушительной тишиной величественных пустынных гор. Экскурсовод пояснил, что здесь великолепное эхо и предложил проверить. Туристы начали пытаться кричать (пытаться, а не кричать!). Большинство не смогло этого сделать. Люди не могли в полный голос самовыразиться! Нет, они попискивали, тихо покрикивали, но орать в полное горло они не могли. У них как будто стоял на это запрет. Наверняка они боялись, что подумают о них другие, как они будут выглядеть со стороны.

В какой-то степени способность кричать от души и без тормозов дает иерархическое преимущество.  Интересный факт: в волчьей стае практически не бывает кровавых столкновений за место в иерархии. Просто одни волки сразу показывают клыки и громким рыком ставят на место тех, кто ниже по статусу.

Казалось бы, легко просто кричать. Но на самом деле это не так. Простое упражнение: открыть окно или выйти на балкон. Сможете ли вы что-нибудь прокричать от души, не обращая ни на кого внимания только потому, что вам так захотелось?  Только это должен быть кураж крика, а не натужный ор.

Иногда с помощью крика и скандала можно и стать брендом, и привлечь к себе внимание, и запугать противника.

— И что, вы тоже пытались добиться своего скандальным криком, как эта дама с собачкой? — усмешка сама появилась на моем лице.

— И не раз. Помню, была одна забавная история…

***

К тому времени, как я ушел из «Дома торговли», в подвале центра города уже был открыт мой первый в городе коммерческий магазин. Мне пришла идея заняться официальной торговлей автомобилями (тогда еще не было частных автосалонов).

В исполкоме все шло нормально, всех регистрирующихся (около 20 предприятий) пригласили в актовый зал для публичной регистрации. В президиуме восседало все руководство: председатель, два зампреда, три начальника отделов, еще какие-то неизвестные люди. В общем, человек 20 на сцене и 20 начинающих предпринимателей в зале. Оговорюсь, я уже был не начинающим, поэтому явился со своим юристом — Ириной.

Вид, надо сказать, у меня был тогда для регистрации предприятия в исполкоме весьма живописный. Как сейчас помню: блестящие ереванские брюки, пестрая шведка, расстегнутая на две пуговицы сверху, и одетые на босу ногу цеховые мокасины с модной по тем временам бахромой. Типичный новый русский.

Все шло мирно. Одного за одним, никому не отказывая, задавая дежурные вопросы, с пожеланиями удачи достаточно быстро были зарегистрированы все 19 предприятий. Меня поставили в самый конец. И тут, когда дошла очередь, председатель исполкома вдруг заявил, что заседание окончено и регистрация закрыта.

«Подождите! А мое?!» — закричал с задних рядов я. Члены президиума, будто не замечая этого, начали вставать и уходить. Я как можно быстрее выскочил вперед к президиуму и обратился к председателю: «А меня регистрировать вы думаете?» На что тот ответил: «Нет». «Почему?! Какая причина?» — стал возмущаться я. Кто-то из женщин, начальников отдела отрезал: «Мы не обязаны вам отвечать». Их ответ меня ошарашил, но отступать я и не думал.

Я стоял между выходом и сценой, заслоняя собой выход, президиум никак не мог покинуть зал. Председатель исполкома строго, как это умели советские чиновники, попытался меня одернуть: «Молодой человек! Что вы себе позволяете?» Я отреагировал: «А вы что себе позволяете?! Быстро регистрируйте предприятие!» Весь президиум зашикал на меня, пытаясь выйти из помещения, но я продолжал стоять на их пути. В конце концов мое наглое поведение их обозлило и председатель сказал: «Мы никогда не зарегистрируем вас. Вы не умеете себя вести!» Все это время моя юрист тянула меня за руку и умоляла уйти. Вырвавшись, через стол президиума я бросился на председателя. Тот начал позорно от меня убегать, нарезая круги вокруг стола.

Члены президиума опешили от такого поведения просителя. Продираясь через них, я пытался добраться до председателя с требованиями немедленно зарегистрировать предприятие. И когда я почти настиг его в конце сцены, на мне уже висело два зама, женщины из президиума кричали: «Вызовите милицию, это хулиганство! Как вы себя ведете в исполкоме?!» Председатель, отступая, не знал, что делать. В общем, сцена была на весь исполком!

Когда с оторванными пуговицами уже в коридоре я пытался отдышаться, а председатель скрылся за массивной дверью своего кабинета, юрист мне сказала: «Нас никогда здесь не зарегистрируют, в этом исполкоме». Исполкомовские из президиума разошлись. В тот момент я пожалел, что устроил такой скандал. Можно было промолчать, сходить на прием к председателю, попросить… И чуть позже мое предприятие все равно бы зарегистрировали. Но теперь исправить ничего было уже нельзя.

Самое забавное произошло позже.

Во-первых, через несколько дней нам неожиданно выдали готовые документы со всеми подписями и регистрациями. Во-вторых, в этом исполкоме я стал брендом. Председатель был туповат, и его недолюбливали. А перед ним просто не могли продемонстрировать свое отношение и шикали на меня, пытаясь утихомирить. Впредь для моего предприятия и меня лично там все делали бесплатно и вне очереди. И именно в этом исполкоме ни с одной службой у меня никогда не возникало проблем. Я приобрел имидж-бренд невменяемого предпринимателя, которому нельзя отказывать.

Я думаю, что они рассуждали следующим образом: человек в здравом уме, открывший в центре города кооперативный магазин, не может скандалить в исполкоме, где его может закрыть и пожарная, и санэпидемстанция, и налоговая. Такое без волосатой лапы где-то сверху никто себе не позволит. И если на самом деле у меня не было никакой лапы, то теперь она появилась в воображении работников исполкома. Много лет я этим пользовался…

***

—  Полина, это обязательно должно быть в книге: не бойтесь скандалить, когда вас загнали в безвыходную ситуацию. Меньше всего чиновники хотят, чтобы в их приемных был крик. Каждый гражданин, не обремененный должностью, имеет высокий уровень юридической безнаказанности. Поэтому можно устроить скандал и даже личный террор любому чиновнику, который несправедливо вам отказывает (конечно, речь не идет об уголовщине, но дать понять, что вы недовольны решением и будете бороться за свои права, необходимо).

Если человек весь свой гнев может без страха прокричать, у него появляется иерархическое преимущество. Конечно, могут дать по голове, могут наказать, но если вы устроите незабываемое шоу начальнику ЖЭКа, чиновнику средней руки, налоговому инспектору, он вас не забудет никогда. И уверяю, что и вашу компанию, и вас он будет обходить десятой дорогой.

Пользуйтесь своей гражданской безнаказанностью! Не забывайте, что за тяжелыми дверьми кабинетов сидят люди, обычные люди. И как бы они ни надували щеки за своими письменными столами, они так же, как и вы, хотят покоя и не хотят проблем.

Учитесь кричать! Но помните, что самый вредный крик — бесцельный крик в автобусе, метро, очереди, за рулем автомобиля…