Как Толюн сделался великаном

 

Вышел Толюн из леса, а солнце уже совсем высоко поднялось. Тропинка повела его вдоль картофельного поля. Такое чёрное поле, в бороздах. А на одной из борозд Толюн увидел картошку – очень смешную: сверху у картошки росла ещё маленькая картошинка. И получился вроде как человечек: маленькая головка и толстое пузо. Толюн положил человечка в карман и дальше пошагал… А дальше ничего не запомнил: повернул куда‑то, посмотрел на небо, посидел на траве, опять пошёл… И вдруг уткнулся в забор!

Под забором лаз – крохотная ямка. Крот, что ли, её вырыл, эту ямку? Толюн ещё немножко разгрёб, сунул туда голову, протиснулся и вылез по ту сторону забора.

Огляделся. Перед ним стояли деревья с белыми крашеными стволами. На деревьях Толюн увидел яблоки.

«Это колхозный сад, – подумал он. – Про него я в книжках читал». И ещё подумал: «Хорошо бы яблочко достать, да высоко висят». Потом увидел рядом с забором берёзку. Как она пролезла в сад? Может, тоже через ямку? А под берёзкой… Что такое? Под берёзкой лежало в траве яблоко. Толюн наклонился, поднял яблоко. Вот чудеса! Но это было не самое удивительное: по стволу берёзки цепочкой бежали вверх и вниз муравьи. Да и на земле сколько копошилось: кто тянул кусочек листика, а кто высохший стебелёк.

– Работнички, – сказал Толюн голосом бабушки Клани и покачал головой.

Он решил помочь муравьям. Взял веточку и начал их подталкивать. Испугались муравьи, попадали вниз.

– Ох, непутёвые! – засмеялся Толюн. – Не умеют, а уж на дерево лезут. Захочу, всех вас поскидаю!

Толюн сразу почувствовал себя огромным и могучим. Увидел, как двое муравьев ухватились за длинную веточку. Один муравей был побольше, попроворнее, и Толюн назвал его Никифором, а маленького муравья – Стёпкой.

– Эй, Никифор, поднажми! – скомандовал Толюн. – А ты, Стёпка, не отставай!

Прибежали на подмогу ещё двое.

– А ну, ребятки, дружнее! – подбадривал Толюн.

Услышали Толюна остальные муравьи, сбежались на подмогу. И самый маленький муравьишка тоже поспевает, лапками отчаянно загребает. Боится, без него не обойдутся. Толюн отпихнул маленького:

– Подожди, ещё не дорос.

Муравьи взялись дружно, потащили.

– Так её, ребятки! Ещё разочек! – кричал Толюн.

И вдруг рядом что‑то зашуршало. Толюн притих.

– А ты как сюда попал? – раздался грозный голос. У калитки стоял дяденька с ведром.

Толюн бросился к лазу. И сразу же из великана обратился в маленького человечка. И этот человечек быстро протиснулся в ямку. Ботинки с налипшей землёй мелькнули под забором. И тут же исчезли.

 

УЛОВ

 

Выбежал Толюн на пригорок, а внизу – река. Кажется, знакомая. Пошёл стороной. Не дорогой, а лугом, и скоро до реки добрался.

На берегу с двумя удочками пристроился дедушка. Такой тёмный дед, точно старое дерево. Сидит не двигается. Подошёл Толюн, сел рядом на корточки и тоже не двигается. А на воде поплавки играют. И вдруг – тюрк! исчез поплавок. Дед как дёрнет удилище, брызги – в стороны, а уж в воздухе извивается на конце лески серебряная рыбка.

– Ух! – сказал Толюн.

– Что, видал? – довольный, спросил дед.

Толюн мотнул головой и потянулся к удилищу:

– Дай, дедушка, я тоже порыбачу.

– Ишь рыбак нашёлся! – заворчал дед, бросая рыбку в ведро с водой.

Толюн засопел от обиды.

– Ну ладно уж. – Дед наладил на крючок тёмно‑красного червячка и протянул удочку Толюну. – Попробуй рыбацкого счастья. Вот тебе с козявочкой.

Толюн взял удилище и стал смотреть на поплавок. Прыгает поплавок, кружится, ныряет на течении. Толюн смотрит. Даже глазам больно.

Вдруг дед не своим голосом крикнул:

– Подсекай!

От неожиданности Толюн дёрнул удилище и повалился на берег. А рядом с ним рыбка прыгает.

– Это я её? – удивился Толюн.

– А кто же! С уловом тебя! – поздравил дед. – Брось‑ка её в ведёрко.

– Не‑е, я её в шапку! – сказал Толюн: рыбку‑то он сам поймал, а если в ведро – кто узнает?

Дед засмеялся:

– Шапочку надень. Ветрено. А рыбке твоей мы найдём место. – Он бросил её в зелёную кружку с водой. – Хорошо порыбачили, а теперь домой надо собираться. Тебя как звать?

 

 

– То‑люн.

– О, Натолий, выходит. А где проживаешь, Натолий?

«Хитрющий дед, – подумал Толюн. – Рыбку себе взял, а меня хочет домой отправить».

Толюн глядел в кружку, где, дёргаясь хвостиком, плескалась его рыбка.

– Ты чей же будешь? – опять спросил дедушка.

Толюн заморгал глазами. Он решил немножко схитрить:

– Я ничей, дедушка. А живу у птицы. У неё четыре крыла. Это такая большая птица‑уродка.

– Как? Как? – вытаращил глаза дед.

– А так, – сказал Толюн. – У птицы такой длинный‑предлинный хвост; как накроет она хвостом землю – сразу наступает ночь.

– Ночь?! – ахнул дедушка. – Ай‑я‑яй! Я и то гляжу – птичий сынок мне повстречался. Сразу не могу признать чей, по хохолку твоему рыженькому вроде петушиный, а по характеру – индюшиный. И где это я тебя видел? Не в соседней ли с нами деревне та птица живёт?

Толюн промолчал.

– Ну вот что. Надевай‑ка шапчонку и пошли до дому.

Дед собрал удилища и зашагал к дороге. Что же Толюну – оставаться? Он надел кепку и пошёл за ним.

Солнце поднялось высоко. Крепко припекало. Бултыхалась рыба в ведре, скрипели мокрые дедовы сапоги. А Толюн держал зелёную кружку и всё время заглядывал в неё – боялся, как бы рыбка не выпрыгнула.

Некоторое время они шли молча. Толюн узнал дорогу. Далеко из‑за бугра высунулась знакомая мельница.

– А скажи, птичий сынок, нет ли у тебя сестрички? – спросил дедушка. – Такой шустрой девчоночки в белом платке?

– Сестрички? – переспросил Толюн. Он решил быть теперь осторожным и хитрым, а потому ответил: – Не знаю.

– Ага, – улыбнулся дед. – Скажи, а если бы у тебя была сестричка, то как бы её звали?

– Анютка, – сказал Толюн.

– А в какой бы она класс ходила?

– В четвёртый.

– И дружно бы вы жили?

– Дружно, только она меня колотит, – пожаловался Толюн. – За волосы таскает. Маленьким‑то плохо жить.

– Ну уж какой ты маленький, ты ведь делом занимался, рыбачил, сказал дедушка.

– Ага, – согласился Толюн. – Во какая рыбка – серебренькая!

И тут Толюн заметил, что навстречу из‑за бугра поднимается Анюта. Платок у неё растрепался, из‑под него торчали косички.

– Вон она, Анютка! – шепнул Толюн и спрятался за деда.

Анюта заметила брата и ещё издали закричала:

– Он‑то разгуливает! А я с ног сбилась! Глазки обревела…

Подбежала она к Толюну, но колотить не стала и вдруг расплакалась:

– Он такой… С ним сладу нет. Я матери скажу…

– Ну, будет, – дедушка погладил её по голове. – Нашёлся твой Толюн.

– Мы с дедушкой рыбачили.

– Порядком наловили, – сказал дед. – Давай‑ка я тебе в мокрую тряпицу немножко рыбки наложу. – Он поставил ведро, вытащил из кармана тряпочку.

– Не надо мне твоего улова, – сказал Толюн. – У меня свой есть, – и протянул руку с зелёной кружкой.

– Ой, какая маленькая! – сказала Анюта, заглянув в кружку.

– Это я её поймал. Правда, дедушка?

– Правда. Сам поймал. Ну, раз не хочешь делёжки, забирай свой улов.

– Спасибо, дедушка! – обрадовался Толюн.

Анюта взяла брата за руку и тоже сказала:

– Спасибо.

– Прощайте, ребятки! Теперь сами дойдёте.

Дедушка повернул назад к реке, а брат с сестрой пошли дальше по дороге. Вдруг Анюта остановилась.

– Дедушка! – закричала она. – Насчёт кружки не беспокойтесь! Я принесу. Я знаю, где вы живёте – в Красновке.

– Ладно уж! – махнул он рукой.

Дорога с бугра стала тихонько спускаться вниз. Толюн шёл осторожно и глядел на серебряную рыбку.

 

СНОВА ДОМА

 

– Анют, знаешь, я в саду был, – Толюн оттопырил карман, показал сестре яблоко.

– А тебя не поймали?

– Куда там! Убёг… А ещё в лесу грибы собрал.

– Грибы‑то червивые?

Толюн мотнул головой:

– Не, крепкие. Таких тебе вовек не найти.

По дороге стали встречаться колхозники.

– Ну что, нашёлся? – спрашивали они.

В деревне уже знали о побеге Толюна.

– Нашёлся, – отвечала Анюта.

А Толюн всем показывал зелёную кружку с рыбкой:

– Это я сам поймал.

– Они с дедушкой из Красновки рыбачили, – объясняла Анюта.

– Ишь ты, хозяйственный какой, – хвалили Толюна. – Теперь вам подмога будет в доме.

– Он понятливый, – говорила Анюта.

И Толюн всем желающим показывал кружку, где плескалась рыба. Первая в его жизни, такая красивая!

– Смотрите, какая рыбка!

Вскоре показался ольховник и зелёный бугор. На зелёном бугре всё паслись две козы – Груня и Маня. Козы посмотрели на детей, замотали бородами, будто тоже хотели спросить: «Ну как, нашёлся? Мы‑то его ещё рано утром видели…»

Толюн вдруг понял, как он соскучился по дому. И есть захотелось.

– А что, каша готова? – спросил он.

– Готова, – сказала Анюта.

На порог вышла бабушка Кланя. Она закрылась рукой от солнца.

– Ах ты озорник, а мы тебя обыскались!

Прослушав рассказ про рыбу и про дедушку из Красновки, бабушка успокоилась и сказала:

– Ну идите, ребятки, я вам грибочков принесла.

Ребята вошли в дом. И вскоре над крышей поднялся лёгкий дымок. Это бабушка Кланя принялась стряпать.