Николай Бессонов. Молоко из топорища. Рисунок. 2001 г

А что же верная помощница властей. Жанет Дуглас? Какая награда была уготовлена ей? Увы, такие особы подчас становятся лишними свидетелями. Наверное, и она о чём‑то подобном догадывалась, ибо предсказала, что однажды её, стегая плетьми, проведут через город Эдинбург. Пророчество сбылось. Девушку посадили в тюрьму «за ряд преступлений», потом подвергли бичеванию и отправили в ссылку на плантации (Lea, 1939 стр. 1326, 1344, 1345).

Описанное дело о восковых фигурках – далеко не самое возмутительное в анналах правосудия. Здесь ещё заботились о внешней благопристойности, «искали» хоть какие‑то улики. В других местах осуждали на смерть без доказательств и даже вопреки алиби. Рассмотрим с этой точки зрения деятельность Николя Реми. За что женщины Лотарингии попадали в его цепкие руки?

Якобетту Вебе судили за травму, которую получил крестьянин (пострадавший жим с ведьмой под одной крышей). Поскольку запуганным людям колдуньи мерещились повсюду, крестьянин всё время был настороже. Наконец, оказавшись в лесной чаще, он опустился на колено, и в ногу ему вонзился острый шип – да так сильно, что бедняга хворал три месяца. Суеверный мужик потом клялся судье, что колено ему занозил демон – и этот же демон выковырял эту зловредную колючку, когда он рубил дрова. Сама Якобетта, побывав на допросе, призналась, что сжалилась над крестьянином и велела демону снять хромоту (1958 стр. 618).

Еще пример. Как‑то несколько человек заблудились в лесу. Они долго кружили среди деревьев и, наконец, не чуя под собой ног, вышли к своим домам. Оставалось выяснить, из‑за чего они сбились с пути. Подозрение пало на Якобетту Эчин, которая видела, как они вошли в лес. На процессе, проведенном в октябре 11585 года, Реми объявил: ведьма затаила на путников злобу и попросила своего демона, чтобы он водил их кругами (1958 стр. 615).

Бабелин Райе стала подследственной в 1587 году. На допросе выяснилось, что она в кошачьем обличье проникла в дом Жана Луи и, никем не замеченная, приблизилась к двухмесячному ребёнку. Она мазнула дитя лапкой, на подушечках которой еще оставался ядовитый порошок. Младенец после этого отдал Богу душу (1958 стр. 612, 613).

В 1588 году разбиралось дело о злодейском убийстве младенца в колыбели. Разумеется, в первую очередь подумали на соседку, которая накануне повздорила с матерью ребёнка. Увы, у этой подозреваемой оказалось полное алиби. Во время поступления она была далеко и работала в поле на глазах у других крестьян. Реми взялся распутывать загадочное дело. И что же? После некоторых усилий женщина призналась, что нарочно пошла на полевые работы, дабы отвести от себя подозрения, а убийство совершено демоном по её личному наущению (1958 стр. 617).

В 1587 году Реми судил Николь Этьен. Это был в своём роде знаменательный процесс. Наконец‑то мы видим не случайную жертву, которая просто подвернулась под руку, а знахарку, или – как ныне выражаются – народную целительницу. Грань между такими женщинами и ведьмами была весьма зыбкой. Отсюда профессиональный риск. В те времена изображать из себя всемогущих было так же доходно, как сейчас, – но гораздо опаснее. Упомянутая Николь, видимо, имела репутацию женщины, способной творить чудеса, раз ее позвали в замок Доммарти остановить эпидемию. Приняли чародейку хорошо. Она какое‑то время жила там со своим сыном, провела все положенные в таком случае процедуры и совсем было собралась восвояси, как вдруг тяжело заболела одна из обитательниц замка. Слуги стали трясти знахарку – пусть вылечит больную. Та обещала (что ей ещё оставалось делать?). Сын злополучной Николь понял, что запахло палёным, и ночью улизнул из замка, спустившись по верёвке с крепостной стены. На свою беду он был пойман и возвращён обратно. Тут‑то и всплыла «правда». Оказалось, болезнь вызвана колдовством. Сын якобы упрашивал мать сделать что‑нибудь, чтобы их попросили остаться, так как ему захотелось подольше пожить в богатых покоях. Хворь будет длиться две недели, а потом пройдёт сама собой.

И вот две недели больная, вслушиваясь в себя, ждала выздоровления… Мудрено ли, что в назначенный день она решила, будто выздоравливает! Конечно же ей это только показалось; назавтра снова наступило ухудшение здоровья. Перепуганный сын начал всё валить на мать. Она виновата в последнем приступе, но если за неё как следует взяться, то поставит больную на ноги. После этих слов на Николь накинулись два здоровенных крестьянина. Женщину безжалостно прижигали огнём и били ногами. От неё требовали снять порчу и даже обещали, что отпустят на все четыре стороны, если она это сделает. Незадачливой целительнице оставалось только согласиться.