Кадр из датского фильма «Ведьмы». Реж. Б. Христенсен. 1922 г

Способ лечения выглядел крайне просто.

Она вручила больной яблоко и велела съесть. Потом, правда, говорили, что Николь тайком от всех натёрла яблоко белым порошком.

Удача, казалось, повернулась к знахарке лицом. Хворь отступила. Женщине вместе с сыном разрешили покинуть замок Доммарти, ставший для них ловушкой. Но они рано радовались. Едва они вышли из ворот, на них накинулись представители правосудия, которые ждали снаружи. Далее события разворачивались по накатанному сценарию. Судья Реми не давал спуску тем, кто связался с дьяволом. Николь Этьен и её сын признали все свои грехи, выслушали приговор и были сожжены (1958 стр. 618, 619).

Если знахарка умело лечила, это никоим образом не оправдывало её в глазах инквизиторов. Итальянский инквизитор Бернард из Комо писал в 1510 году, что ведьмы не лечат болезнь, а лишь перекладывают её тяготы на другого человека; таким образом, мало что меняется – один выздоравливает, другой заболевает. Зато многие из‑за этого попадают в ад. В надежде на выздоровление они обращаются к ведьмам, а это смертный грех (1958 стр. 373, 393).

Кстати, сами борцы с колдовством, когда дело казалось их драгоценного здоровья, не прочь были воспользоваться знаниями ведьмы. В конце XVI века с префектом Жаном Марти случился приступ болезни (по симптомам похоже, что это был радикулит). Беднягу скрючило так, что он не мог разогнуться. Жан Марти велел привести знахарку и объявил ей свою волю. Поскольку он уверен, что именно она наслала порчу, ей придётся вылечить болезнь. В случае успеха она может рассчитывать на пощаду. Женщине ничего не оставалось, как спасать свою жизнь. Похоже, ее уже не выпускали из дома заболевшего префекта, потому что за свёртком с целебным средством пришлось сбегать её дочери. Знахарка выбрала дня лечения простой народный метод – баню. Сверток был брошен в большую лохань. Женщина пробормотала какие‑то слова; префект потом уверял, что она взывала к дьяволу. Далее в описании следует какая‑то чертовщина. Купальщику мерещилось, что вокруг него плавают три больших карпа, которых потом не нашли. В свёртке, когда его развернули, якобы оказались три ящерки, но и они таинственным образом исчезли. Современный читатель вряд ли будет сомневаться, что эти детали сочинил сам префект, заранее решивший отправить ведьму на костёр. Между тем баня подействовала. Боль отступила. Сдержал ли Марти своё слово? Он распорядился сжечь женщину заживо! Удивительно, но префект Лаона вовсе не стыдился такого коварства. Это видно хотя бы из того, что он хвастался своим «подвигом» перед Боденом (1958 стр. 568).

И всё же как ни опасно было заниматься врачеванием, желающие не переводились. Чтобы подстраховаться от возможного обвинения в колдовстве, знахарки отчётливо молились вслух, призывали на помощь Христа и Деву Марию, осеняли кровать заболевшего крестом. Короче, поступали также, как бесчисленные целители нашего времени, которые не появляются на телеэкране без креста на груди. Разумеется, Церковь тогда, точно так же как и сейчас, осуждала эти наивные попытки примазаться к сё авторитету. Разница состоит только в том, что ныне в церковном арсенале не осталось сожжения на костре и священники ограничиваются проникновенной проповедью, а прежде Церкви хватало власти для расправ над всякими подозрительными лицами. Балле де Моура, португальский инквизитор, писал, что, если колдуньи используют святые слова, это только отягчает их вину. Делается такое только для введения невежд в заблуждение. Не перевелись ещё наивные люди, которые не видят ничего дурного в том, чтобы искать исцеления у колдуньи. Им, видите ли, достаточно того, что вслух произносится молитва и лечение после этого действует (1958 стр. 481).