Николай Бессонов. Обреченные. Рисунок. 2002 г

Свой способ сожжения выработали в Шотландии.

Здесь от процессов осталось много счетов на оплату дров, столбов, соломы – короче говоря, всего, что нужно для казни. Очень часто упоминается смоляная бочка. Колдунью заставляли влезть в бочку высотою в половину её роста, потом привязывали к столбу и напихивали вокруг солому. Иногда в комплект поставок входили также уголь и просмолённая рубаха для смертницы (Black, 1938 стр. 25–29, 41, 44, 49, 64, 78).

Счета, подобные этим, писались не только на английском, но и на французском и немецком языках.

Расчётные ведомости хранятся в архивах многих европейских городов. Судя по этим документам, немало народу кормилось с сожжений. Но вряд ли стоит завидовать таким заработкам – насколько известно, они могли выйти боком. Самое красноречивое подтверждение пословицы «не рой другому яму» я нашёл в городе Оффенбурге.

21 августа 1629 года у местного бюргера, известного поставкой дров для сожжений, арестовали молодую супругу. Даже скупые на описания внешности ведьм анналы Оффенбурге донесли до нас, как хороша была жена Бэка. Изящная, голубоглазая, с прекрасными вьющимися волосами, она вызывала своей красотой у мужа ревнивое беспокойство. Филипп Бэк тут же бросился в городской совет. Он был не последним человеком в ратуше и стал настаивать, чтобы жену заодно попытали по поводу супружеской верности. Раз уж выдался такой удобный случай, пусть вырвут правду: было ли у неё что‑нибудь с молодым Хаузером? Трудно судить, какие признания красавица сделала в застенке. Но в любом случае она признала достаточно злодейств, чтобы уже 29 августа быть казнённой вместе с четырьмя другими обвиняемыми… Месяц спустя в ратуше огласили список издержек по ведовским процессам. Когда чтец дошёл до жены Бэка, тот был ошарашен размерами суммы, которую должен выплатить. Да разве можно так много вычитать с человека за то, что тело его жены обращено в пепел? Покушение на кошелёк, похоже, задело бюргера сильнее, чем недавняя утрата. Он так громко ругался, так отчаянно оспаривал свою часть счёта, что почтенное собрание оскорбилось. После слов о том, что его тут держат за дурачка, Бэку вчинили дополнительный штраф (Konig, 1928 стр. 291).

Допросный лист Эмеренцины Пихлер от 2 октября 1679 г. Несмотря на то, что тирольская ведьма быстро призналась под пытками в порче и насылании бури, это не принесло ей быстрой смерти. Под предлогом противоречий в показаниях судьи более шестидесяти раз подвергали несчастную «мучительным допросам», желая внести в дело полную ясность.

Выше я упомянул несколько «целомудренных» методов казни: когда тело жертвы было до пояса укрыто бочкой или вообще запихивалось в печь. Сюда же относится сожжение в срубе или в деревянной будке, водружённой поверх поленницы. Все эти методы разочаровывали жадную до зрелищ толпу. Дело в том, что при сожжении у столба люди могли оцепить, как сложена осуждённая. Аутодафе включало в себя, если можно так выразиться, театральный эффект. Стоило языкам пламени дотронуться до подола, как огонь по вспыхнувшей рубахе моментально взбегал до самых плеч. На несколько секунд смертница превращалась в огненный столб, а потом сгоревшая одежда облетала чёрными хлопьями, и голое тело, не успев ещё обуглиться, представало глазам толпы. Старинные документы редко упоминают об этой детали. Пожалуй, лишь казнь Жанны д'Арк описана без стыдливых умолчаний. Современник пишет, что какое‑то время все разглядывали «тайны, которые только могут быть у женщины (Robbins, 1959 стр. 287)».

Огонь костра не сразу укрывал наготу от взоров, и публика несколько минут смотрела, как колдунья извивается, силясь разорвать железные цепи.

Когда крики жертвы смолкали, наступал заключительный акт драмы. Тело чернело, постепенно теряя человеческий облик. Наверняка, многие в ужасе отводили глаза… Среди графики, изображающей сожжения, есть листы, от которых веет подлинной жутью. Особо выделяется своей страшной натуралистичностью гравюра с казнью беременной женщины. Старинный автор взялся, в меру умения, показать, как от жара костра лопается живот, и ребёнок на глазах толпы вываливается в пламя. Палач при этом хладнокровно продолжает ворошить угли длинным шестом.

Шотландский король Яков VI в. Гравюра. 1598 г. Теоретик и практик. Не только приказал сжечь заживо знатную даму, но и издал в 1597 году трактат о борьбе с колдовством.

Подобные сцены действительно происходили в те жестокие времена. На острове Гернеи, находящемся между Францией и Англией, костры пылали без малого два века подряд, вплоть до 1747 года; под казни была отведена площадь на перекрёстке Бордаж.

Но подсчётам историков, женщин среди осуждённых за колдовство было в три раза больше, чем мужчин (1958 стр. 84, 85). При Марии Тюдор 18 июля 1556 года сожгли заживо гугеноток – мать с двумя дочерьми. «Одна из дочерей, которую звали Перотина Масси, была беременна, а муж ее, пастор, скрылся с острова, дабы избежать расправы. От языков пламени и натуги, вызванной адской болью, чрево её лопнуло, и младенец, чудный мальчик, выпал в огонь, но его ещё живым вытащил некто Гус, из числа подручных палача. Видя, как всё странно складывается, бальи поразмыслил и велел швырнуть бедное дитя обратно в костёр (Pitts, 1886)».

Не приходится сомневаться, что при расправах над колдуньями творилось то же самое. Например, в Бамберге в 1630 году беременная жена советника Думлера была жестоко пытана и сожжена (Robbins, 1959 стр. 508).

Тяжкие душевные муки испытывали матери, заодно с которыми осуждали на смерть их детей. В Австрии в 1679 году сожгли Эмеренцину Пихлер, а через пару дней вдогонку её детей двенадцати и четырнадцати лет (Kofler, и др., 1986 стр. 66).

Часто одновременно казнили несколько поколений родственников. В 1688 году за колдовство была сожжена целая семья, включая детей и прислугу (Robbins, 1959 стр. 33). В 1746 году сожгли не только обвиняемую, но и её сестру, мать и бабушку (Lea, 1939 стр. 1267). Читатель без труда вспомнит множество подобных историй, описанных в разных главах этой книги.