Политтехнологии номадической цивилизации

Общемировая цивилизация номадов – уже свершившийся факт общественно-политических реалий наших дней. При этом у здравомыслящих людей понимание очевидности и необратимости произошедших кардинальных сдвигов в мировой политической картине вследствие утверждения номадизма в планетарном масштабе не вызывает никаких положительных эмоций. И связано это с тем, что наблюдаемое фактически в любой точке мира резкое ускорение динамики образования значительных масс номадов, раскрепощённых от общепринятой общественной морали, является неоспоримым доказательством неотвратимого приближения человеческой цивилизации Земли к всеобщему коллапсу.

Надсмотрщики над номадическими массами вкладывают в головы своих подопечных являющиеся составной частью идеологии номадизма постулаты анархизма, слегка прикрытого цивилизованными одеждами. При покорении мировой номадической цивилизацией тех или иных государств от национально окрашенных номадов, выращенных в этих странах на этапе предварительной подготовки шабаша цветной революции, как раз и требуется проявление всесокрушающих качеств анархистов, чтобы раскачать, сломать, дезорганизовать существующую в этом государстве общественно-политическую систему, тем самым расчищая путь для захвата власти марионеточной кликой номадического окраса. Надо сказать, что эти «национальные» номады, по сути, являются ущербными с точки зрения идеологически выдержанного эталона номада, который будет существовать повсеместно на Земле после полного уничтожения всех национальных государств, что повлечёт за собой окончательное искоренение народов, народностей и других этнических групп, проживающих в этих государствах.

Поскольку такие эталонные номады будут господствовать в кочевых ордах только после окончательного установления на планете единого мирового государства, постольку в настоящее время на площадях городов покоряемых номадической цивилизацией стран беснуются в основном номады, ещё до конца не избавившиеся от тех или иных национальных признаков. И в связи с этим возникает ряд вопросов об их реальной судьбе. Как складывается жизненный путь этих номадов-анархистов в наше смутное время? Какие меры управляющего воздействия применяют к ним марионеточные правители, пришедшие к власти на их плечах?

Совершенно ясно, что жёсткие законодательные рамки и бескомпромиссная система наказаний со стороны, казалось бы, своего номадического режима, установившегося в стране как результат анархического буйства цветной революции, вряд ли будут поняты пламенными революционерами-номадами. Случись подобное, пришедшие к власти номадические политические силы, действующие в интересах единого мирового государства, скорей всего, получат в лице этих рядовых полуномадов, ещё не созревших к принятию всех идеологических установок пожизненного номадического существования, ярых оппонентов, убеждённых в предательстве идеалов абсолютной свободы со стороны вчерашних кумиров. Поскольку ханам и идеологам номадического обустройства мирового сообщества на Земле, которые объединены в мировое правительство, нельзя отказать в уме и способностях к творчеству, не вызывает особого сомнения, что они не могли не предусмотреть выхода из подобной ситуации. В действительности ими разработаны всего два основных варианта дальнейшей судьбы этих деградирующих порождений номадического анархизма.

В первом варианте методы противодействия установившегося в стране режима ставленников мирового правительства по отношению к анархическим толпам «национальных» номадов, ставших для этого режима опасными и неудобными, выражаются во всемерной стимуляции массового отъезда этих полуномадов в другие страны с уже устоявшимися номадическими стандартами жизнедеятельности.

В этих странах, составляющих в совокупности объединённое мировое пространство кочевья номадов, приезжающие из порушенных национальных государств полуномады вынуждены принимать правила игры разноплеменной, лишённой всех национально-культурных особенностей, безродной орды стандартных номадов. В среде этой разношёрстной массы новых кочевников новички быстро проходят процедуру нивелировки, становясь эталонными номадами, то есть гражданами мира – верноподданными единого мирового государства. Включившись в беспрерывное пожизненное кочевье, они напрочь забывают прежних друзей, отрешаются от всяческого родства с кем бы то ни было из своих родственников, проникаются стойкой неприязнью к своей Родине, где коренные жители не особо стремятся к удовольствию испытывать яркие эмоции от новых земель, новых знакомств и новой информации, что является характерным атрибутом процесса наднационального существования номадов. Кочевой образ существования как бы сам собой полностью изничтожает во внутреннем мире новоявленных номадов любые романтические ожидания, проявившиеся у них в процессе участия в экстремистских выходках при разгуле цветной революционной смуты в стране их происхождения. При этом все их доморощенные амбиции и атавистические пережитки национального уклада жизни очень скоро сходят на нет. Управление же общепланетарным кочевьем номадов весьма эффективно осуществляется посредством силового воздействия полицейских, карательных, охранных и других специальных военизированных формирований.

Таким образом, в результате приоритетной политики понуждения «национальных» номадов к трансграничному кочевью эти бывшие «товарищи по оружию» лидеров «уличной демократии», вставших у руля политического режима страны, прошедшей через жернова цветной революции, просто растворяются в волнах кочующих по миру номадов. В случае же, если кочевые тропы через несколько лет вновь приведут их в страну, бывшую для них когда-то родной, они уже вряд ли застанут во властных структурах тех конкретных лидеров цветно-революционных событий, к которым у них могли остаться претензии в предательстве своих верных сторонников, без уличного беспредела которых этим номадическим баронам не удалось бы захватить власть. Как правило, через несколько лет после победоносного свершения цветной революции мировое правительство ставит у кормила правления покорённой страной представителей элитных слоёв номадической цивилизации, отправляя  выполнивших свою лакейскую роль революционных выскочек в безвестность кочевья. Да и саму страну вряд ли можно будет узнать – так разительны будут перемены после установления в ней стандартов жизни единого мирового государства: друзья и знакомые разбредутся по миру; старшее поколение в ускоренном режиме повымирает, подвергаясь тотальному геноциду ввиду того, что является объективной помехой номадическому усреднению населения, так как пожилые люди уже не способны полностью вытравить из себя национальные устои своего народа; вся территория страны окажется насыщенной интернациональными номадами, которые будут общаться между собой преимущественно на псевдоанглийском языке; остатки национальной культуры будут замещены аморфной стерилизованной псевдокультурой номадов, взращивающей в них животные качества, необходимые для выживания в жестоких условия кочевья.

Во втором варианте местным номадическим князькам предписывается никогда не озадачиваться конкретным управлением ордами новых кочевников, пуская все процессы в этой области на самотёк. Главное при таком подходе – уничтожение национальных государств, а далее – как получится. Укрытие этих вождей от разнузданной ярости номадических толп, беснующихся на улицах городов, предусмотрено в надёжно защищённых дворцах-убежищах, в то время как анархо-номадической вольнице предоставляется полная безнаказанность в сокрушении всего и вся в поражённой номадизмом стране, чтобы камня на камне не осталось от прежнего мира с его национальными традициями и культурой.

При любом из двух рассмотренных вариантов номадическая цивилизация нацелена на доминирование в мире, со временем стремясь установить свое безраздельное господство на всей нашей планете. Понятно, что второй вариант более жесток, хотя и позволяет номадам покорить земной мир в более сжатые сроки.

И хотя сегодня с этим пока ещё трудно согласиться многим власть предержащим в развитых странах мира, но бумеранг «бархатных» революций номадов с той или иной цветовой окраской в любой момент может изменить направление полёта и снести общеизвестные оазисы высококомфортной жизни населяющих их обывателей, тем более, что эти оазисы, вызывающе кичащиеся своим богатством, согласно ориентировкам идеологов мирового номадизма объективно являются более серьёзным препятствием установлению номадами своей общемировой гегемонии нежели нищие, необустроенные и слабоцивилизованные страны Восточной Европы, Центральной Азии или Африки. А это означает, что под «топором» номадической цивилизации вскоре падут в том числе и ныне блаженствующие в сытости и довольстве страны западной цивилизации, то есть бесчинств номадов не избежать и обустроенным по последнему слову демократии государствам Европы и Северной Америки.

ВНЕРОДОВЫЕ МАНКУРТЫ 

Жизненность древних родов Святой Руси, прошедших сквозь тьму времён, зиждется, прежде всего, на твердыне женской нравственности и мужской осознанности. Тайные управители единого мирового государства номадов, де-факто существующего сегодня на планете, досконально осведомлены обо всех нюансах этой истины, священной для многих сохранившихся к настоящему моменту исконно русских родов. Но поскольку они поставили перед собой в качестве одной из главных целей своей деятельности, носящей откровенно античеловеческую направленность, создание внеродовой космополитической массы «новых кочевников», их холуи во исполнение воли своих хозяев вот уже несколько сот лет исключительно грамотно препарируют духовно-нравственную основу родового сознания русских людей, и, надо признать, добились значительных успехов на этом направлении.

Если в обществе природных людей во главу угла ставится сохранение и развитие нравственной чистоты, духовной силы и крепости взаимоотношений сородичей, то номадическая цивилизация развивается за счёт деградации родичей и развала родов. При этом ханы новых кочевых орд инициируют строго целенаправленные действия по безусловному недопущению дальнейшего существования человеческих родов как таковых, для чего повсеместно в цивилизованных странах безжалостно уничтожается институт семьи, то есть ликвидируются жизненосные узлы кристаллической структуры родовых организмов, что приводит их к неминуемой гибели. Безудержная пропаганда всеми возможными способами гедонизма, выведение половых отношений из сферы традиционной нравственности природного человечества, уничижение ценностей семейной жизни неминуемо приводит к массовому нарождению номадов с нигилистическими убеждениями в отношении любого проявления родовитости.

В тонкостях механизма простройки безродных номадов можно хорошо разобраться, рассматривая происходящие в общественной среде цивилизованных государств гендерные процессы сквозь призму телегонии.

Современная молодёжь, лишённая в искусственной городской среде космически обусловленных нравственных регуляторов природного образа жизни и, соответственно, вытекающих из него родовых обрядов вступления в половые отношения, уже в подростковом возрасте, едва достигнув физиологической половой зрелости, с головой бросается в омут сексуальной вседозволенности. При этом мораль западного образа жизни не только не препятствует этому процессу, но и всячески поощряет его накал, мол, регулярный секс положительно влияет на телесное и психическое здоровье юношей и девушек.

Что же реально происходит при подобном подрыве тысячелетних родовых традиций супружества? Потеря девственности при случайной половой связи (а молодые девицы к дефлорации сегодня относятся как к досадливо-неприятной процедуре, которую стремятся пройти как можно в более раннем возрасте, чтобы побыстрее забыть о ней и от последующих половых актов получать максимальное удовольствие) накладывает на молодую особу информационно-генетическую матрицу того рода, к которому принадлежит мужчина, лишивший её девственности. Но поскольку и современные мужчины, как правило, ничего не знают о своём роде-племени в силу общественной незначимости в сегодняшних условиях такого рода информации, то что уж говорить о женщинах, которые по своей неразумности всю свою жизнь несут на себе невесть какие психоволновые матрицы, в соответствии с которыми формируются все дети, рождаемые ими от других мужчин, с которыми они в последующем вступают в половую связь. Другими словами, один из последующих половых партнёров недевственной женщины в случае зачатия ребёнка от него всего лишь активирует детородную систему её организма, обеспечивая биологическую основу реализации в процессе вынашивания ребёнка информационно-родовой матрицы первого полового партнёра этой женщины. А ведь эта матрица формирует у ребёнка, в том числе, и предрасположенность к тем или иным генетическим заболеваниям, не говоря уже о духовном, умственном, личностном или телесном развитии. Вот так и получается, что рождённый женщиной от непервого своего полового партнёра ребёнок обладает основными родовыми признаками, переданными ему не его биологическим отцом, к которому они имеют лишь косвенное отношение, а его информационным отцом – тем мужчиной, с которым мать вступила в первый половой контакт, приведший к её дефлорации.

Поэтому-то родственники биологического отца ребёнка столь часто не понимают, почему он совсем не похож на своего отца и откуда у него взялись такие черты характера, которых ни в роду отца, ни в роду матери отродясь не бывало. Как правило, в таких случаях женщину обвиняют в прелюбодеянии, не понимая, что так проявляется результат раскрытия в ребёнке родовой информационной матрицы её первого полового партнёра. По мере взросления дитяти и он сам, и его номинальные родственники всё более и более ощущают эту чужеродность, поскольку с детских лет у него наблюдается та или иная степень антипатии к традициям рода биологического отца, отторгаемые им на сущностном уровне. Но при этом любому ребёнку для нормального развития требуется родовая энергия того рода, к которому он реально принадлежит, то есть энергия рода первого мужчины его матери. А где он тот самый первый и где его род? Обычно, для матери такого ребёнка её первый мужчина вместе с его родом абсолютно безразличны, и она ничего о них не знает. Сам же тот мужчина, что лишил её девственности, по своему невежеству в вопросе энерго-информационной загрузки своей родовой матрицы в женщину в момент её дефлорации относится к такому акту как к тривиальному физиологическому процессу, который не накладывает на него никакой ответственности за исключением разве что тех случаев, когда этот половой акт приводит к зачатию ребёнка.

Таким образом, поскольку современные девушки стыдятся статуса девственницы и стремятся любыми способами поскорее избавиться от него, дети недевственных женщин принуждены вырастать в чужих для них энергополях родов своих биологических отцов, лишаясь возможности обрести жизненную силу своего настоящего рода – рода своего информационного отца, что приводит к постоянным конфликтам таких детей с родителями.

Энергетически неполноценным вырастает ребёнок и в неполной семье матери-одиночки, воспитываясь в среде рода её родителей. Как бы хорошо к нему здесь не относились, какой бы лаской, заботой и любовью он не был окружён в этом роду, всё равно он останется для родичей матери чужеродным и при первой же возможности покинет этот род, сохранив к нему разве что благодарность за сердечное отношение к себе.

Исходя из сказанного, вполне закономерен вопрос: «Если такие дети, сформировавшиеся под воздействием чужеродной матрицы волновой генетики, не могут воспринять жизненные ценности родов своих биологических отцов, то что же тогда становится основой их мировоззрения?» Для текущего времени такой основой служит унифицированная общественная мораль номадической цивилизации, агрессивно навязывающей им образ внеродовой жизни с идеологией крайнего индивидуализма.

Так через разрыв природночеловеческих энерго-родовых связей и происходит простройка внеродовых манкуртов, взращиваемых в идеологии номадизма. В настоящее время в целом по миру число таких номадов-манкуртов возрастает в геометрической прогрессии, и чем их больше, тем более разнообразный биологический материал получает внеземной разум для своих многоцелевых экспериментов на Земле.