Плавучий мост на Дунае

данные. Вы, ваше величество, знаете английское правительство, а также логику оппозиции. Я всегда сумею убедить турок и удовлетворить их осторожным началом исполнения обещанного, но положение лорда Раглана гораздо затруднительнее, так как все его генералы и штаб уговаривают его что-нибудь предпринять. Чтобы обелить лорда Раглана в глазах его правительства, я вместе с новой письменной инструкцией привожу ему основательные и осторожные мотивы, которые заставляют меня изменить первоначальный план.

Ни лорд Раглан, ни я, мы не можем уклониться от произведения демонстрации в Варне. Это значило бы потерять всякое влияние на оттоманское правительство и произвести сильную деморализацию в армии Омера-паши. Но вместо того чтобы выдвигать перед Варной все наши силы, каждый из нас пошлет туда по одной хорошо снабженной бригаде, которые останутся на высотах, окружающих Варну, в расстоянии одного часа хода от крепости, и обеспечат себя полевыми укреплениями. Эти войска будут находиться под начальством наиболее способных генералов Канробера и Броуна, и в том случае, когда Силистрия падет, что неминуемо должно случиться, а русские двинутся вперед, то мы не будем находиться в необходимости принять бой в невыгодных условиях, а будем в состоянии принять решение, соответствующее обстоятельствам...

Выигрывая время, мы выигрываем все. Прибытие войск и обозов будет продолжаться, армия будет устраиваться, и мы сохраним преимущество почти сдержавших свое слово относительно турецкого правительства, которое будет удовлетворено, увидав наши войска в Варне, дивизию в Константинополе и нашу кавалерию направленной к Адрианополю, где она в обилии найдет подножный корм и будет заготовлять сено. В то же время мы покажем русским и австрийцам головы наших колонн в Варне; мы их уси-

198

лим, если этого потребуют обстоятельства, а если понадобится, то мы легко отведем их на Бургас, чтобы сосредоточить за Балканами армию сильную и хорошо устроенную.

В этом последнем, я думаю, заключается мысль вашего величества, но в том положении, в котором находится Турция, нелегко заставить ее понять причину бездействия двух великих держав, прибывших к ней на помощь и дозволяющих брать ее крепости и убивать ее солдат.

В настоящее время мы находимся в положении вынужденном: мы не готовы, а англичане не готовы еще более нас»⁴².

Таково было откровенное послание маршала С.-Арно, которое подтверждает, как нужны были энергичные действия князя Варшавского на Дунае не только для одержания решительного успеха на театре войны, но и для обезвреживания Австрии, мечтавшей только об одном — идти рука об руку с победителем.

19 (31) мая маршал С.-Арно начал приводить свой план в исполнение. В этот день дивизия Канробера села на суда и отплыла в Варну; 3-я дивизия начала свое движение на север сухим путем и должна была пройти через Константинополь, имея целью этим движением успокоить турок, убедив их, что активная помощь со стороны союзников началась. Наконец, дивизия генерала Боске и кавалерия двинулись прямой дорогой на Адрианополь⁴³.

Однако лорд Раглан не так охотно присоединялся к осторожному оборонительному плану С.-Арно, как этот последний сообщал своему императору. Напротив, со стороны англичан последовал твердый протест и было заявлено желание во что бы то ни стало исполнить принятое относительно Омера-паши обязательство, в особенности в такую минуту, когда судьба Силистрии внушала серьезные опасения. Английский главнокомандующий решил даже, в случае несогласия французов на продвижение к Варне, перекинуть туда всю свою армию⁴⁴. Не встретила эта мысль сочувствия и в Париже, откуда маршалу С.-Арно в письме от 28 мая (9 июня) выражалось полное неодобрение его плана и Наполеоном, и военным министром⁴⁵.

Но еще до получения этого письма маршал С.-Арно решил, под давлением твердого протеста лорда Раглана, отказаться от своего плана, присоединить свои войска к войскам союзников и двигаться к Варне. 30 мая (11 июня) им был отдан приказ о перенесении базы из Галлиполи в Варну.

«В настоящих обстоятельствах,— писал он маршалу Вальяну 8 (20) июня,— Варна есть наша настоящая база для наступательной кампании. С полной неохотой я одно время предполагал эшелонироваться за линией Балкан, с авангардом в Варне. Это был бы плохой маневр. Нельзя с армией в 60 000 оперировать так, как оперируют с 20 000. Самими обстоятельствами нам намечено мес-

199

то в Варне, и оттуда мы свободны, когда захотим, двинуться вперед или назад».

15 (27) июня туда была переведена главная квартира; 18 (30) июня там сосредоточились не в полном, однако, составе 1, 3-я и 4-я дивизии, а 2-я дивизия с кавалерией и частью артиллерии были эшелонированы по дороге в Адрианополь. Общее число французских войск в Варне достигало 30 000 и английских почти до 20 000.

На Черном море еще раньше, чем западные державы объявили открыто нам войну, создалось весьма оригинальное положение, заставлявшее смотреть нас на флоты англичан и французов как на вражеские и ежеминутно ожидать столкновения с ними.

Синопский бой бы понят Англией как дело, которое оскорбляло достоинство великой морской державы, принявшей определенные обязательства по отношению к империи оттоманов. Парижский и Лондонский кабинеты решили для восстановления своего престижа ввести в Черное море соединенные эскадры для защиты турецкого флота и турецких берегов от нового поражения.

С этой минуты уже трудно было ожидать мирного исхода спора России с Англией и Францией, а присутствие в Черном море морских сил этих держав с очень двусмысленной инструкцией защищать турецкий флаг и нахождение их в распоряжении такого ненавистника России, каким был лорд Редклиф, заставляло ежеминутно ожидать возможности боевого столкновения в Черном море и нападения союзных флотов на наши берега.

Во время Крымской кампании общественность России ожидала от нашего флота в Черном море победоносных и активных действий не только против флота турецкого, но и против западных громад.

Южное море, дававшее возможность судам оставаться в боеспособном состоянии в течение круглого года, боевая практика в крейсировании у берегов Кавказа, вековая слава этого флота и, наконец, имя его создателя и воспитателя адмирала Лазарева делали вполне понятным, что Россия, в особенности после славного Синопского боя, ожидала от своего Черноморского флота только успехов, даже невероятных.

Но дело в том, что флот на Черном море содержался нами с определенной целью — для борьбы с Турцией, и в этом отношении он стоял на должной высоте, владея своим морем, господствуя над флотом турецким и имея возможность перекинуть в самое короткое время сильный десант на берега Босфора. Однако единоборство с могущественными флотами морских держав в наши задачи не входило, и к этому Черноморский флот не готовился.

200