Кэндис платит за музыку

В ноябре 2010 года Кэндис, наконец, пришла на прием к врачу, который диагностировал у нее болезнь Хасимото (известную также как тиреоидит Хасимото или хронический лимфоцитарный тиреоидит) – аутоиммунное заболевание, при котором иммунная система атакует щитовидную железу. Это нарушение сопровождается гипотиреозом (пониженная функция щитовидки) с редкими приступами гипертиреоидизма (сверхактивная щитовидка). Симптомы болезни Хасимото включают: набор веса, депрессию, манию, чувствительность к жару и холоду, онемение, хроническую усталость, панические атаки, ненормальную частоту сердечных сокращений, повышение холестерина, низкий сахар в крови, запор, мигрени, мышечную слабость, тугоподвижность суставов, судороги, потерю памяти, проблемы со зрением, бесплодие и выпадение волос. Многие из этих симптомов и наблюдались у Кэндис.

Во время консультации эндокринолог сказал Кэндис, что болезнь ее генетическая, и с ней ничего нельзя поделать. Ей придется провести с болезнью Хасимото остаток своих дней, постоянно принимая препараты для щитовидной железы, потому что количество антител у нее никогда не изменится. Несмотря на то, что чуть позже Кэндис выяснила, что в ее семье прежде никогда не было такого заболевания, она сочла диагноз приговором.

Сам факт получения диагноза наградил Кэндис непредвиденным озарением. Ей просто нужен был пробуждающий призыв, и она его получила в виде этого самого диагноза. Выход из строя ее физического тела заставил ее задуматься о своем прошлом и взглянуть в лицо истине, увидеть себя со стороны. До нее дошло, что она несет личную ответственность за развитие своего аутоиммунного заболевания, которое медленно уничтожало ее физически, эмоционально и умственно. Она проживала свою жизнь в состоянии постоянного эмоционального напряжения. Вся энергия ее тела уходила на то, чтобы обеспечить безопасность в своем окружении, а на внутреннюю среду энергии уже не оставалось. Ее иммунная система была больше уже не способна поддерживать себя.

Несмотря на душераздирающий страх перемен и ужас перед неизвестностью, пять месяцев спустя Кэндис все же решилась разорвать взаимоотношения с сожителем. Она полностью осознала, что такая жизнь была губительной. Она спросила себя: «Что же мне выбрать? Оставаться инвалидом и все глубже погружаться в этот мрак? Или выбрать свободу и возможности? Это мой шанс начать новую и другую жизнь».

Бедствия Кэндис стали началом ее личной эволюции, самоанализа и развития. Она обнаружила, что стоит на краю пропасти, готовая совершить прыжок в неведомое. Ее решение прыгнуть и измениться стало страстным переживанием. И она все-таки прыгнула туда, где ей виделись бесконечные возможности, принуждаемая к этому страстным желанием изменить обстоятельства своей жизни, – и поэтому смогла переписать свой биологический код.

Это стало поворотным пунктом в жизни Кэндис. Она прочла две мои предыдущие книги и посетила один из семинаров для начинающих, поэтому знала, что если она примет свой диагноз вместе с эмоциями страха, беспокойства и тоски, которые он вселял, то будет заниматься самовнушением и верить только в мысли, соответствующие этим чувствам. Она могла попробовать мыслить положительно, но ее тело чувствовало себя плохо, поэтому это могло иметь такие же последствия. Сделать такой выбор означало принять неправильное плацебо, выбрать ошибочное состояние бытия.

Вот почему вместо всего этого Кэндис решилась не принимать своего заболевания. Она вежливо отклонила диагноз врача, напоминая себе, что ум, создающий заболевание, – это тот же самый ум, который создает здоровье. Она знала, что должна изменить свои убеждения относительно заболевания, полученные ею от врачей. Кэндис решила не быть внушаемой к советам и мнениям лечащего врача. И она не была испуганной, обманутой или печальной. Нет, она была полна оптимизма и энтузиазма, и эти эмоции возбудили новый настрой мыслей, который позволил ей увидеть новую возможность. Она не приняла свой диагноз, прогноз или лечение; не поверила второпях в самый вероятный результат или будущую судьбу; не сдалась диагнозу и плану лечения. Она не обусловила свое тело этим будущим сценарием наихудшего развития, не стала ожидать того же самого предсказуемого результата, что и все, и не придала тот же самый смысл болезни, который придавали ей все пациенты в таком же состоянии. У нее был другой настрой, поэтому она оказалась в другом состоянии бытия.