Глава вторая, орнитологическая

Утром Снейп обнаружил, что у Джиневры есть как минимум один талант. Хотя нет, два — сигнальные чары она тоже умудрилась снять. Защищая дом от посторонних, Снейп явил всю мощь своего творческого гения — любой вор быстро пожалел бы о том, что ввязался в такое сомнительное предприятие. Дремлющий боггарт-охранник, ядовитая паутина и заклинание паралича в прихожей еще давали злоумышленнику шанс одуматься и спастись. А вот зеркалом, притворяющимся дверью, Снейп действительно гордился. При попытке открыть, оно затаскивало человека за стекло, как в аквариум. Обладая известной дальновидностью, Снейп включил Поттера и его дружков в список людей, на которых срабатывал только сигнал, но не охрана. Он был уверен, что Поттер или кто-то из его близких рано или поздно вломится в дом, и предпочитал разделаться с ними самостоятельно.

Судорожно вспоминая, не забыл ли он выставить Джиневру вчера из дома, Снейп спускался на кухню, откуда доносился потрясающий аромат кофе и чего-то интригующего.

Девчонка как раз складывала в мойку грязную посуду. Услышав его шаги, она обернулась.

— Было не заперто, — вместо приветствия сказала она, — я решила, что нужно вас как-то отблагодарить за помощь.

— Я же еще ничего не сделал, — ожидая подвоха, возразил Снейп.

— Я авансом.

— С чего вы взяли, что мне есть хоть какое-то дело до Поттера? Я теперь частное лицо и не обязан разгребать последствия вашего идиотизма. Обратитесь в аврорат, там специально обученные люди, которым за это платят.

— Может, позавтракаете? — обезоруживающе улыбнулась Джиневра.

Снейп хмыкнул и уселся за стол, на котором его дожидалась чашка кофе и целая стопка пышных оладий, щедро политых кленовым сиропом.

Возможно, хогвартские эльфы, не слишком жаловавшие его сначала за язвительный характер, а позже — за придирки к Поттеру, и холостяцкий быт сделали Снейпа неприхотливым, но если раньше он пил просто кофе, то в этот раз в его чашке плескалась божественная благодать. Крепкий, ароматный, с кислинкой и шоколадным послевкусием, этот напиток был лучшим, что случалось со Снейпом со времен победы над Волдемортом.

Жизнь заиграла новыми красками. Джиневра Уизли уже не выглядела так отвратительно, как накануне, и почти напоминала даму в беде. Это было приемлемо. Опять же, Поттер. Эмоционально нестабильный, инфантильный, не успевший принять свою ориентацию Поттер, который ошивается непонятно где, наверняка в поисках острых ощущений. Фронт работ был вполне достоин внимания.

— Вы вчера сказали что-то про форточку, — вспомнил Снейп, кромсая оладушек, — можно поподробнее?

— Я... Я не хотела, профессор, честно слово, — Джиневра сокрушенно плюхнулась на стул рядом и налила себе еще чаю. Заваривать такой кофе, а самой пить чай — с этой женщиной что-то было явно не в порядке.

— Я даже палочку в руки не брала, не понимаю, как это могло случиться. Он превратился в птицу, в маленькую какую-то, я даже не разглядела толком, — и выпорхнул в окно.

Снейп выглянул на улицу. Типично-лондонское небо: серое, с набухшими от влаги облаками. Сегодня еще и фирменный туман. А там, за окном, Поттер — маленький, растерянный, несчастный и в перьях. Один против Лондона с его дождем, машинами и котами.

Нужно было что-то делать.

— Хорошо, — Снейп отставил опустевшую тарелку, — сейчас мы попробуем обнаружить магический след Поттера. Если это удастся, мы будем иметь хотя бы приблизительное представление о том, где он находится.

— Что нужно от меня? — с готовностью спросила Джиневра.

— Посуду помойте.

Для поискового заклинания необходима была личная вещь, а лучше — частичка того, кого нужно найти: капля крови, прядь волос, обломок ногтя. Можно было послать за этим Джиневру, так, собственно, и стоило сделать, но Снейп торопился. Перепрыгивая через ступеньки, он вернулся в спальню. В самом дальнем углу платяного шкафа был спрятан бумажный сверток, который Снейп не открывал со дня поисков Поттера в лесу Дин.

В свертке лежал полосатый гриффиндорский шарф с пятном крови. Снейп стащил его, когда Поттер учился на пятом курсе. Ну, как стащил — просто забрал то, что уже никому не было нужно. Кровь плохо отстирывается, это каждому известно. Тогда Снейп и сам не понимал, какого драккла на него нашло, но позже восхвалял свою слабоадекватную предприимчивость. Когда Поттер с шоблой колесили по всей Великобритании в поисках крестражей, Снейпу не составляло особого труда отслеживать их перемещения.

Если бы речь шла о человеке, можно было бы использовать поисковые чары — быстрее и проще. Но поскольку Поттер оказался превращен в птицу, они не подходили — необходимо было специальное зелье. Снейп провозился с ним до самого обеда и перевел кучу лабораторной посуды. Глядя на груду плошек, реторт, котлов и мисок, он поморщился и решил, что непременно заставит Поттера заплатить за свои мучения.

Снейп спустился на кухню, где, судя по звону посуды, окончательно обосновалась Джиневра. Потрясенный увиденным, он замер на пороге.

Кухня сияла чистотой, как в первый день творения. На столе была расстелена скатерть в клеточку, стояла ваза с садовыми цветами и миска с яблоками. Пахло супом и пирогом. Северус внезапно понял, зачем люди женятся.

— Обед, профессор, — сообщила Джиневра.

Рассудив, что поиски героя могут и затянуться, а оно всегда лучше на сытый желудок, Снейп уселся за стол. Было очень вкусно, но мысли о Поттере постоянно отвлекали.

— Я сварил необходимое зелье, так что одевайтесь, — сказал Снейп.

— Может, я... может, вы сами справитесь? — Джиневра смотрела робко и даже затравлено. — Вдруг Гарри увидит меня и смоется? Вдруг он на меня злится?

— Вдруг злится? — Снейп достал из внутреннего кармана сюртука фиал с зельем. — Вдруг? Да он должен быть в бешенстве! Вы на непонятных условиях, совершенно стихийно, превратили его... кстати, в кого? Все время забываю спросить.

Джинни зажмурилась и вжала голову в плечи. Снейп понял, что его сейчас разозлят.

— В маленькую птичку, но я точно не помню. Он так быстро упорхнул!

— Гриффиндор, — констатировал Снейп на манер Распределяющей шляпы.

Сделав сложный пасс над фиалом, Снейп едва слышно прочел слова заклинания. Зелье поднялось из склянки, и в мутном тумане проступили очертания знакомого места.

Снейп тяжело посмотрел на Джиневру.

— Итак, мисс Уизли, с подачи вашего феерического гения мы отправляемся искать маленькую птичку в Сент-Джеймс Парк. Я бы сказал, что это отличный план на выходной, но, учитывая задачу, это будет похоже на вечность в аду! И соберите нам хлебных крошек. Побольше.

Старушки и туристы шарахались от странной пары: стройная рыжеволосая девушка с выражением лица, выдающим ее желание оказаться где угодно, только подальше отсюда, и угрюмый, неприятного вида мужчина. Последний остервенело метал в птиц кусочки хлеба.

Сказать, что экосистема в парке была нарушена — значит не сказать ничего. Толпа гусей, полчища голубей, несметное число воробьев, грачи и белки давно не соперничали за еду. Это был рай для пернатых и хвостатых — туристы сами бегали за живностью, мечтая ее покормить.

Снейп мрачно разглядывал белку. В Запретном Лесу эти звери были юркими и стремительными — только и видишь, как пушистый хвост мелькает над еловыми лапами. Пугливые, робкие и любопытные — дикие белки не подходили близко к людям и пугались каждого шороха. Здесь все было не так.

Толстая белка ходила вперевалочку, как медведь. Она направлялась к ограде, где уже скопилась кучка умиленных детей, протягивающих ей орешки. Но идти до них целый фут белке было лень, и она плашмя развалилась на корне дуба, оттопырив лапы в разные стороны.

На секунду Снейпа обуяло желание бросить все, оставив Поттера как есть. В какую птицу не превратила бы его разозленная Джиневра, здесь он будет совершенно счастлив. Но Снейп тут же отогнал от себя пораженческие мысли — героя надо было срочно найти и привести в привычный вид. Потому что Магической Британии нужен герой, да и вообще, за антропоморфного Поттера как-то спокойнее. И еще по ряду причин, о которых Снейп запретил себе думать.

— Может, ваши чары могут показать точнее? — второй раз за последний час спросила Джиневра.

— Да, конечно. А не использую я их только потому, что прогулка в вашем обществе доставляет мне огромное удовольствие, — зло процедил Снейп и метнул кусок хлебного мякиша в гуся. Стоящая поодаль старушка с негодованием покосилась на него.

— Я уже говорил вам, что зелье показывает только приблизительное местонахождение, оно не выведет вас прямо к человеку.

— А как тогда вы нашли Гарри в лесу Дин? Гермиона же накладывала маскировочные чары.

— Я шатался по лесу весь день, пока герою не взгрустнулось, и он сдуру не вышел за границу этих чар. Идиот. Я вообще удивляюсь, как он жив остался. Какой-то невероятный фарт.

Джинни взглянула на ставшего вдруг задумчивым Снейпа, но ничего не сказала.

Смеркалось, и над аллеями зажглись фонари. Дождя так и не случилось, но все равно было сыро — из-за тумана. Небо окрасилось в грязно-фиолетовый оттенок, как всегда над большими городами, освещенными электричеством и полными смога.

— Ладно, это точно не сработает. Очевидно, вы не сможете опознать Поттера в этом птичнике, даже если он тут есть, — резюмировал Снейп, — приходите завтра утром, я постараюсь придумать что-то поэффективнее. А вы поработайте над тем, чтобы его не хватились еще какое-то время — до конца выходных мы точно не управимся.

Джинни грустно кивнула. Снейп на всякий случай оглянулся вокруг, и, не заметив рядом магглов, аппарировал прямо на крыльцо собственного дома.

На перилах, нахохлившись и мрачно глядя вдаль, сидел Поттер.

Поттер мог сменить биологический вид, но Снейп, будучи двойным шпионом, и не такое видел.

— Добрый вечер, мистер Поттер, — с вежливостью, не предвещающей собеседнику ничего хорошего, поздоровался Снейп. — Влетайте.

Воробей спорхнул с перил и влетел в дом, устроившись на вешалке у входа.

Снейп прошел мимо, демонстративно игнорируя Поттера, так, словно каждый день приглашал к себе воробьев. В углу на кухне стоял сервант, которым Снейп никогда не пользовался — там хранилось то, что его мать называла «парадным комплектом посуды». Поскольку Снейп не имел привычки устраивать у себя дома парадов, он никогда его не доставал. Но теперь вспомнил, что где-то там должна быть большая серебряная супница.

Пополнив сокровищницу английского языка несколькими примечательными оборотами, он извлек из недр серванта искомое. Увидев супницу, Поттер, все это время наблюдавший за процессом, метнулся на дальний конец стола.

Снейп фыркнул и принялся полировать серебряную реликвию. В трансфигурации он никогда не блистал, но серебро — материал податливый, а птичью клетку посреди ночи все равно не достать. Оставлять Поттера в доме на ночь безо всякого присмотра Снейп и не думал.

Клетка удалась. Достаточно просторная для воробья, с прочными прутьями, фигурной ручкой-переноской и замочком. Внутри были три жердочки, канат для лазанья, кормушка, куда Снейп насыпал овсянки, и поилка со свежей водой. Подумав, Снейп сунул между прутьев кусок морковки. В конце концов, не каждый день у него бывали гости.

Гордясь тем, что не ударил в грязь лицом перед бывшим студентом, Снейп повернулся к Поттеру. Тот сидел, поджав под себя маленькие лапки и скептически склонив голову набок.

— Прошу, Поттер. Ваше временное виталище, — почти галантно взмахнул Снейп в сторону клетки.

Поттер чирикнул и перебрался на шкаф. Не то, чтобы Снейп ожидал подчинения.

— Поттер, внемлите голосу разума, в данном случае — моему, и забирайтесь в клетку. Вы находитесь в доме зельевара, тут каждая склянка таит потенциальную опасность. Особенно для такого, как вы, — сквозь зубы процедил Снейп, — в клетку!

Поттер протестующе чирикал со шкафа, всем своим видом выражая вызов.

— Ступефай!

Реакция ловца вкупе с воробьиными инстинктами делала Поттера достойным противником.

Глава опубликована: 09.10.2014