Политическая культура общества в условиях глобализации политических, экономических и социокультурных процессов

П. Претро́

Глобализация политической культуры — это противоречивый процесс борьбы двух тенденций: развития национальных, региональных культур, религиозных конфессий и их интеграции, интернационализации.

Специфический характер нового миропорядка продолжает влиять на постепенную трансформацию политической власти и политической культуры в направлении их униформизации в различных регионах, например, в результате новых форм взаимоотношения между Западом и посткоммунистическими странами. При этом, независимо от того, какую роль западные неоконсерваторы и радикальные либералы в Восточной Европе и России приписывали государству в новой конфигурации власти, общий характер политической эволюции, основные механизмы которой сформировались после Второй мировой войны, остаются неизменными. Хорошо известно, что усиление роли государственного планирования стало одной из самых примечательных черт развития в этот исторический период. Формирование нового государственного аппарата было неотделимо от роста бюрократических структур, равно как и новых манипулятивных технологий. Последние, в свою очередь, были тесно связаны с быстрым развитием СМИ и других средств политической коммуникации. Например, известный французский социолог Ж. Эллюль еще в 1950-е годы выводил развитие пропагандистских и рекламных технологий из самой природы современного государства. «Современное государство, — отмечал он в книге «Технологическое общество», — не более может обходиться без различного рода технических средств, чем бизнесмен без телефона и автомобиля. Бизнесмен пользуется этими предметами, поскольку он особенно испытывает любовь к прогрессу. Государство использует пропаганду или планирование, потому что оно является социалистическим. Обстоятельства таковы, что государство не может быть иным, чем оно есть на самом деле. Не только оно нуждается в технике, но и техника нуждается в нем. И это не является делом случая или результатом действия сознательной воли; скорее это необходимость, которая выражает себя в росте технического аппарата вокруг все более уменьшающегося в размерах и слабеющего "мозга". Стоящая за государством движущая сила не развивается пропорционально развитию государственного аппарата. Этой движущей силой... является человек. Человек, находящийся в центре технической организации, больше не обладает способностью к функционированию иначе, чем в качестве простого гражданина, затерянного в технологическом окружении. Иными словами, политик отодвигается к статусу меньшинства самой громадностью технических средств, находящихся в распоряжении государства. Государство больше не является Президентом Республики плюс один или два члена Палаты депутатов. Оно не является диктатором с несколькими всемогущими министрами. Это организация, отличающаяся все возрастающей сложностью, заставляющей работать на себя всю сумму технологий современного мира».

Что касается современной России, то предлагаемые отечественными и зарубежными учеными различные интерпретации сформировавшейся в ней политической культуры, как правило, опосредуются идеей новой корпоративной политики. Например, английский политолог Р. Саква в своем описании российского политического ландшафта предпочитает использовать понятие «режимная демократия». «Россия, — отмечает Саква, — пережила неоконченную революцию: структура власти изменила свои формы, но традиционное подчинение политического процесса правящим элитам также подверглось новым модификациям; отношения собственности видоизменились, но политика и экономика остаются недифференцированными; правящий класс в общем пребывает на своем месте, будучи лишенным позиций только в самом верхнем эшелоне политической системы. Неполная демократизация привела к возникновению гибридной системы, объединяющей демократию и авторитаризм» (Sakwa, 1997). Российскому режиму не удалось институционализировать ни политического влияния социальных движений посредством партийных форм представительного правления, ни своей собственной ответственности перед обществом через законодательные учреждения или всеобъемлющую сеть коммуникативных структур, таких как СМИ и другие элементы плюралистического гражданского общества.

Глобализация социальных, культурных, экономических и политических процессов в современном мире, наряду с позитивными сторонами, породила ряд проблем (их список достигает 30-ти и более), которые получили название «глобальных проблем современности». Основатель международного исследовательского центра «Римский клуб», изучающего перспективы развития человечества, А. Печчеи отмечает: «Истинная проблема человеческого вида на данной ступени его эволюции состоит в том, что он оказался полностью неспособным в культурном отношении идти в ногу и полностью приспособиться к тем изменениям, которые сам внёс в этот мир».

Список использованных источников:

1. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000.

2. Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993. Т. I.

3. Sakwa R. The Regime System in Russia // Contemporary Politics. 1997. Vol. 3. N 1.

«Массовое общество», «массовый человек» и сетевая публичная политика: место и роль журналистики

Н. Волосатова

Массовое общество – это особый термин, который был введен для интерпретации феномена стремительного возрастания в 20 веке роли народных масс в жизни общества.

Ортега-и-Гасет 20 век назвал «восстанием масс», характерной чертой которого стала массовизация. Отличительные её черты: во-первых, массы достигли высокого уровня жизни, получили те блага и достижения, которыми раньше пользовалось только меньшинство; во-вторых, массы больше не подчиняются меньшинству. Наступила эпоха уравнивания. Массы могут принадлежать к любому социальному классу, однако у них есть следующие общие черты:

· Обезличенность

· Неспособность к критическому мышлению

· Авторитарность – массовый человек навязывает свои взгляды, вкусы и пристрастия всем и всему

· Невосприимчивость к позиции другого

· Прагматизм – стремление к выгоде

· Неуважение к традициям и культуре

В этой связи, средства массовой информации были вынуждены подстраиваться под «массового человека».

Опора на механизм стереотипизации – главным становится соответствие распространяемой информации усреднённым представлениям. Всё, что не совпадает со стереотипными представлениями массой отвергается. Отсутствует творческий поиск.

Повторение – использование клише. Информация транслируется одна и та же, в следствии чего, вместо открытия новых сведений и знаний, происходит постоянное повторение и утверждение старого.

Информация обладает ситуативной ценностью – сама по себе, информация отныне не имеет ни духовной, ни культурной ценности, ни полезности как таковой. Она важна лишь как необходимое условие решение прагматичных задач в той или иной конкретной ситуации, как развлечение.

Если раньше было сильно влияние дискуссий, которые давали возможность аудитории самостоятельно определиться со мнение по тому или иному вопросу, то теперь СМИ не изменяют установок отдельного индивида. Они его порабощают, задавая требуемые взгляды. В этом случае сложно говорить об эффективности современных масс-медиа, по мнению С. Московичи.

В СМИ реальное общение вытесняется абстрактным, но и оно основано на стереотипах и доминирующих представлениях массы. Индивидуальное начало уничтожается, но создаётся его искусственное подобие, которое не способствует поиску истины и лучших решений того или иного вопроса. Л.В. Буркова утверждает, что журналисты и политтехнологи сегодня сознательно отбирают новости, которые могут быть наиболее привлекательны для аудитории без риска возмездия со стороны влиятельных лиц.

Благодаря глобализму мы имеем возможность выбирать информацию, производить отбор источников, есть возможность индивидуального выбора. Но в то же время, поток информации, который сваливаться на человека сегодня огромен, и у индивида не всегда есть возможность его осмысления

На первый план выходят вновь дискуссии и диалог. Благодаря Интернету появилась реальное межличностное общение, а не абстрактное. Усложняется возможность манипулирования большими массами людей.

Журналисты, действующие в сетевых обществах, создают свою журналистику, которая периодически возвращает массовое сознание в пространство реальности, производящую зачастую эффект «информационной бомбы». Яркий пример, деятельность «Викиликс», который бросил фактически вызов монополии правительств и других могущественных организаций на важную информацию. Граждане вовлекаюся в политическую жизнь страны путём обсуждения в сетевых сообществах. Сетевая коммуникация становится системообразующим источником политической сферы, определяя формат политических отношений.

Формирование публичной сетевой политики продолжается, прроцесс не завершен. Возникают новые организационные формы и практики разнообразных сетевых структур (новые социальные движения, протестные сообщества, гражданская журналистика, открытое правительство и т.д.), а традиционные политические институты (сетевые политические партии, некоммерческие организации) под воздействием процессов сетевизации становятся гибридными. Вместе с тем эффект сетевого расширения публичного пространства создает определенные условия для исключения определенных категорий граждан из новой системы сетевых политических коммуникаций, ограничивая их арсенал включения в публичность традиционными методами. При разрастании/увеличении сетевых структур главной проблемой становится их координация. В этой связи задача журналиста быть как бы «собирателем» точек зрения, существующих в разных СМИ.

В конечном итоге, невозможно не признать, что воздействие современных медиа на поведение массы в сетевом обществе гораздо более эффективно, чем аналогичное воздействие в традиционном социуме, основанное на одной лишь риторике, агитации, пропаганды, манипулирована.