Андрей «Drewniy» Майоров

Подарок

 

Вот нель­зя хо­дить в Зо­ну с жен­щи­ной. Она долж­на до­ма си­деть, вос­пи­ты­вать де­тей и гото­вить еду. А еще – чи­тать мод­ные жур­на­лы, за­ни­мать­ся вы­шив­кой кре­сти­ком и хо­дить в са­ло­ны кра­со­ты. Ну и день­ги мои, че­ст­но за­ра­бо­тан­ные на про­да­же ар­те­фак­тов, тра­тить.

Так нет, все-та­ки взял с со­бой. Из­ве­ла ме­ня все­го свои­ми жа­ло­ба­ми. Мол, хо­чу уви­деть Зо­ну свои­ми гла­за­ми, уз­нать, так ли мне сто­ит бес­по­ко­ить­ся за сво­его ми­ло­го, ко­гда он не­де­ля­ми про­па­да­ет на «за­ра­бот­ках». Я же ни­ко­гда ей про опас­но­сти и не рас­ска­зы­вал. Про ано­ма­лии, ко­то­рые я с лег­ко­стью об­на­ру­жи­вал, про фон ра­дио­ак­тив­ный, про веч­но иду­щие до­ж­ди, са­мо со­бой. Про сле­пых со­бак рас­ска­зы­вал, да­же при­но­сил ей не­сколь­ко раз хво­сты – шу­тил, что на шу­бу на­бе­рем ско­ро. Хо­тя, ко­гда пред­став­лял се­бе шу­бу из хво­стов сле­пых со­бак – смех раз­би­рал – эда­кий вол­чий ту­луп­чик, из­ряд­но по­еден­ный мо­лью. Све­та пред­став­ля­ла се­бе сле­пую со­ба­ку, как обыч­ную ов­чар­ку, толь­ко сле­пую, а по­то­му – не опас­ную. Тем бо­лее что у ме­ня ору­жие. Ра­зу­ме­ет­ся, про те­ле­па­ти­че­ские спо­соб­но­сти и охо­ту стая­ми я умал­чи­вал. Вот и ста­ла суп­ру­га «пи­лить» ме­ня с не­ко­то­ро­го вре­ме­ни насчет по­хо­да со мной в Зо­ну.

– Са­ша, ну сколь­ко те­бя уп­ра­ши­вать еще на­до? Возь­ми ме­ня с со­бой! – суп­ру­га в очередной раз при­се­ла мне на ко­лен­ки и за­ве­ла свой лю­би­мый раз­го­вор.

– Ми­лая, сколь­ко раз мож­но го­во­рить, что не ме­сто жен­щи­нам в Зо­не. Не лю­бит она конкурен­ток. – Я обнял жену за талию и зарылся лицом в приятно пахнущие волосы.

– Один ра­зок, ну по­жа­луй­ста, – по­гла­див ме­ня по во­ло­сам, Све­та чмок­ну­ла в щеч­ку.

– Не возь­му, – от­стра­нив­шись и сде­лав серь­ез­ное ли­цо, ска­зал я. – не по­ло­же­но.

– Я на те­бя силь­но оби­жусь! Я долж­на знать, ку­да ты хо­дишь. Си­жу тут, вол­ну­юсь, жду тебя. Один ра­зок, и я от­ста­ну. Бу­ду знать, что те­бе прав­да силь­но ни­че­го не уг­ро­жа­ет, и отста­ну. – Суп­ру­га вста­ла, по­ло­жи­ла мне ру­ки на пле­чи. – Тем бо­лее, ско­ро восьмое марта! Сделай мне по­да­рок, ну про­шу те­бя. Мы не­на­дол­го, да­ле­ко не бу­дем за­хо­дить.

Я под­нял взгляд, уви­дел в ее гла­зах моль­бу, и серд­це не вы­дер­жа­ло.

– Ну хо­ро­шо, толь­ко один раз, на па­ру ки­ло­мет­ров от Пе­ри­мет­ра.

– Ур­рра­аа! – на ме­ня об­ру­шил­ся град по­це­лу­ев. – Спа­си­бо, лю­би­мый!

Све­та на­ча­ла кру­жить­ся по ком­на­те, как буд­то в рит­ме валь­са. Она звон­ко смея­лась, а я ду­мал, не сде­лал ли ошиб­ку.

Сле­дую­щая не­де­ля уш­ла на под­го­тов­ку. Мне при­шлось дос­тать все, что необходимо для эки­пи­ров­ки же­ны: ком­би­не­зон, ар­мей­ские бо­тин­ки, под­хо­дя­ще­го размера, рюк­зак, бро­не­жи­лет, раз­груз­ку – все-та­ки не на экс­кур­сию идем. Мо­ему пер­во­му дро­бо­ви­ку, на­ко­нец, сно­ва на­шлось при­ме­не­ние. Че­ты­ре дня суп­ру­га уп­раж­ня­лась во дворе на­ше­го до­ма по бу­тыл­кам и бан­кам, при­хо­дя в вос­торг от ка­ж­до­го по­па­да­ния. Еще бы, за­ряд дро­би раз­но­сил стек­ло на мел­кие ос­кол­ки, раз­ле­тав­шие­ся во все сто­ро­ны, а банки, боль­ше по­хо­жие на ре­ше­то, Све­та мне по­том с гор­до­стью де­мон­ст­ри­ро­ва­ла.

Я ре­шил, что зай­дем мы не­да­ле­ко, по­ка­жу ей ма­лень­кую во­рон­ку, од­ну из ред­ких ано­ма­лий на краю Пе­ри­мет­ра. Ес­ли по­ве­зет, най­дем «Гра­ви» или «Вы­верт» – ар­те­фак­ты ко­пе­еч­ные, но для суп­ру­ги это­го бу­дет дос­та­точ­но. Глуб­же, где за­про­сто мож­но на­по­роть­ся на стаю сле­пых со­бак или псев­до­плоть, где ано­ма­лий ста­но­вить­ся боль­ше, мы не пой­дем. Ин­ст­рук­ти­ро­вал я же­ну ка­ж­дый день, рас­ска­зы­вая, как нуж­но вес­ти се­бя в Зо­не, как дви­гать­ся, как раз­го­ва­ри­вать. Моя жен­щи­на вни­ма­тель­но слу­ша­ла ме­ня, за­да­ва­ла много во­про­сов, по де­лу и нет, но, в кон­це кон­цов, я при­нял ре­ше­ние, что она уже го­то­ва к пер­во­му и по­след­не­му сво­ему по­хо­ду в Зо­ну.

Шес­то­го мар­та на­сту­пил день «X». Чуть поз­же шес­ти ут­ра мы дви­ну­лись в путь. До­мик наш рас­по­ла­гал­ся в че­ты­рех ки­ло­мет­рах от пе­ри­мет­ра. Брешь в Пе­ри­мет­ре я на­шел дав­но, ста­рая тру­ба ка­на­ли­за­ции, ко­то­рая в сот­не мет­ров от ог­ра­ж­де­ния, вы­хо­ди­ла на поверх­ность и бы­ла за­би­та зем­лей. Мне при­шлось поч­ти не­де­лю вы­гре­бать от­ту­да зем­лю, но потом я об­на­ру­жил, что за Пе­ри­мет­ром, по­сле од­но­го из авиа­на­ле­тов, сна­ряд уго­дил пря­мо в тру­бу, раз­ло­мив ее по­по­лам. Вот и по­лу­чи­лось, что за­ле­зая в тру­бу в относительной даль­но­сти от ви­део­ка­мер, рас­по­ло­жен­ных вдоль все­го пе­ри­мет­ра, мож­но бы­ло вы­брать­ся уже за Пе­ри­мет­ром, в за­рос­лях кус­тар­ни­ка, да­ле­ко от зо­ны об­зо­ра ка­мер на­блю­де­ния. Мин­ные по­ля, ко­неч­но, ни­кто не от­ме­нял, но че­рез ме­сяц по­сле пер­во­го похо­да в Зо­ну, я су­мел де­ак­ти­ви­ро­вать не­сколь­ко мин, обес­пе­чив бес­пре­пят­ст­вен­ное прохо­ж­де­ние опас­но­го уча­ст­ка.

Све­та, как и по­ло­же­но ста­ра­тель­но­му уче­ни­ку, дви­га­лась за мной след в след, шагах в де­ся­ти сза­ди. Я пре­ду­пре­дил, что го­во­рить нуж­но толь­ко в экс­трен­ном слу­чае, и вни­ма­тель­но смот­реть по сто­ро­нам. Ес­ли я под­ни­мал вверх ру­ку, за­жа­тую в ку­лак, следова­ло не­мед­лен­но ос­та­но­вить­ся и ждать мо­их ука­за­ний. Я очень на­де­ял­ся, что ко­гда мы добе­рем­ся до тру­бы и же­на уз­на­ет, что нам при­дет­ся про­полз­ти поч­ти две­сти мет­ров, она от­ка­жет­ся от сво­ей за­теи, но не тут-то бы­ло. По­сле то­го, как я со­об­щил ей на­ши перспек­ти­вы, я уви­дел та­кой блеск в ее гла­зах, что по­нял – она пой­дет до кон­ца.

Вы­брав­шись из тру­бы за Пе­ри­мет­ром, прой­дя по мо­ей тро­пе че­рез мин­ное по­ле, взя­ли ле­вее. Че­рез ки­ло­метр мы долж­ны бы­ли до­б­рать­ся до «Во­рон­ки» – фи­ниш­ной точ­ки на­ше­го пу­те­ше­ст­вия. Же­на кру­ти­ла го­ло­вой на все три­ста ше­сть­де­сят гра­ду­сов. Ей так бы­ло ин­те­рес­но все, что про­ис­хо­дит во­круг. Я по­ра­зил­ся. Пей­заж – бо­лее уны­ло­е зре­ли­ще слож­но пред­ста­вить: хму­рое не­бо, по­кры­тое тя­же­лы­ми низ­ки­ми ту­ча­ми, мел­кий кус­тар­ник, по­жух­лая тра­ва. У нашего дома природа была не намного приятней, но тут даже цвета были тусклее. Света, наверное, жда­ла, что вот сей­час на нас вы­ско­чит сле­пая собака, и она ее обя­за­тель­но при­стре­лит. Я в этом мес­те ни ра­зу не на­ры­вал­ся на мутантов, но же­не го­во­рить не стал. Пусть ад­ре­на­лин по­гу­ля­ет в ор­га­низ­ме. Вот и «Ворон­ка». Я при­ме­тил ано­ма­лию сра­зу, но моя лю­би­мая, ве­дя кру­го­вой об­зор, вни­ма­ния на ис­ка­жен­ный воз­дух впе­ре­ди не об­ра­ти­ла. Уви­дев мой под­ня­тый вверх ку­лак, вста­ла как вко­пан­ная.

– Мо­ло­дец! Све­та, мед­лен­но под­хо­ди ко мне. – Же­на, ак­ку­рат­но сту­пая по мо­им сле­дам, при­бли­зи­лась и вста­ла ря­дом. – Смот­ри, ви­дишь, впе­ре­ди воз­дух ис­ка­жа­ет­ся и спи­ра­лью за­кру­чи­ва­ет­ся? Это – «Во­рон­ка». Со­всем ма­лень­кая, но дос­та­точ­ная, что­бы за­тя­нуть че­ло­ве­ка, сжать его в ко­мок, а по­том ра­зо­рвать на мел­кие кус­ки.

– От­ку­да все это тут по­яв­ля­ет­ся? – Све­та с опа­ской по­гля­ды­ва­ла на ано­ма­лию.

– Ни­кто не зна­ет, как про­ис­хо­дит об­ра­зо­ва­ние ано­ма­лий. Уче­ные бьют­ся очень дав­но над при­ро­дой Зо­ны, но точ­ных от­ве­тов по­ка нет. Мы нау­чи­лись оп­ре­де­лять ано­ма­лии, свой­ст­ва ар­те­фак­тов, ко­то­рые они по­ро­ж­да­ют, прав­да, да­ле­ко не все, но это и все. Мы пользуемся тем, что да­ет нам Зо­на, но и пла­тить при­хо­дит­ся ино­гда очень боль­шую це­ну. На­при­мер «Во­рон­ку» но­чью без ПДА не уви­дишь, при­хо­дит­ся об­хо­дить, де­лая боль­шой крюк, по­то­му что гра­ни­цу слож­но оп­ре­де­лить. Бу­дешь бы­ст­ро дви­гать­ся, мо­жешь по­пасть в зо­ну дей­ст­вия, и то­гда бу­дет так, – сле­дую­щий ат­трак­ци­он был мною за­го­тов­лен заранее. Я вы­та­щил из рюк­за­ка мерт­вую кры­су, ко­то­рую дос­тал вче­ра ве­че­ром из мышелов­ки в на­шем под­ва­ле и под­бро­сил бли­же к гра­ни­це ано­ма­лии. Мерт­вый зве­рек, упав на зем­лю, сна­ча­ла мед­лен­но, а за­тем бы­ст­рее и бы­ст­рее «по­полз» к ано­ма­лии. Све­та смот­ре­ла на все это с рас­ши­рив­ши­ми­ся гла­за­ми. На­ко­нец, ано­ма­лия под­та­щи­ла жи­вот­ное к се­бе, при­под­ня­ла в воз­дух и, бе­ше­но рас­кру­чи­вая, по­тя­ну­ла к цен­тру. Чем бли­же к центру, тем мень­ше ста­но­вил­ся ко­мок то­го, что рань­ше бы­ло кры­сой. Я по­про­сил же­ну при­сесть, так как че­рез не­сколь­ко се­кунд ано­ма­лия рез­ко раз­ря­ди­лась. Хло­пок – во все сто­ро­ны брыз­ну­ли ос­тат­ки то­го, что рань­ше бы­ло гры­зу­ном. Све­та не удер­жа­лась и взвизг­ну­ла.

– Ужас-то ка­кой! – она ис­пу­ган­но хло­па­ла гла­за­ми, пе­ре­во­дя взгляд с «Во­рон­ки» на ме­ня.– Она и че­ло­ве­ка так мо­жет?

– Мо­жет, прав­да эта ма­лень­кая, мож­но вы­рвать­ся, ко­гда тя­нуть нач­нет, но ес­ли с раз­го­на за­ле­тишь – не от­пус­тит.

Све­та все так­же ис­пу­ган­но смот­ре­ла на «Во­рон­ку» и я по­нял, что она на­смот­ре­лась на Зо­ну, по­ра до­мой. Я ак­ку­рат­но под­полз чуть бли­же к ано­ма­лии и не­за­мет­но для же­ны по­ло­жил в тра­ву «Гра­ви».

– Пол­зи сю­да! – Я жес­том по­ма­нил суп­ру­гу. Ко­гда она под­полз­ла ко мне, я ука­зал ей на ар­те­факт. – А вот и по­да­ро­чек от Зо­ны. Это ар­те­факт «Гра­ви». Он де­ше­вый, по­то­му что поль­зы от не­го не­мно­го, но все же… За­би­рай свой пер­вый тро­фей.

Све­та с опа­ской взя­ла ар­те­факт в ру­ки и на­ча­ла раз­гля­ды­вать. Я вы­та­щил кон­тей­нер.

– Кла­ди сю­да. Он ра­дио­ак­тив­ный, дол­го не же­ла­тель­но в ру­ках дер­жать.

– А сколь­ко он сто­ит? – Све­та ак­ку­рат­но по­ло­жи­ла ар­те­факт в кон­тей­нер.

– Ко­гда как, дол­ла­ров сто пять­де­сят обыч­но, но бы­ва­ют и боль­ше – те до трех­сот.

– Саш, по­шли до­мой, что-то мне боль­ше не хо­чет­ся тут быть.

– Ну, на­ко­нец-то, цель вы­пол­не­на, идем на ба­зу! – я уло­жил кон­тей­нер в рюк­зак и, поманив же­ну, на­чал от­пол­зать по­даль­ше от ано­ма­лии.

И в этот мо­мент раз­да­лись вы­стре­лы. Я сра­зу при­жал го­ло­ву же­ны ни­же к зем­ле, повернул­ся в ту сто­ро­ну, от­ку­да слы­ша­лись ав­то­мат­ные оче­ре­ди и ужас­нул­ся. Мет­рах в тридцати от нас ша­га­ли три зом­би. В во­ен­ной фор­ме, еще не силь­но по­тре­пан­ной, с «калаша­ми» в ру­ках. «Све­жие со­всем», – по­ду­мал я. – «От­ку­да же они взя­лись здесь, я нико­гда не встре­чал зом­би так близ­ко к пе­ри­мет­ру». Тем вре­ме­нем оче­редь лег­ла очень близ­ко к нам, я от­пих­нул Све­ту се­бе за спи­ну.

– Ле­жи, не ше­ве­лись и не вы­со­вы­вай­ся! – я по­вер­нул­ся к суп­ру­ге и уви­дел ужас в ее глазах.

Я вы­та­щил из рюк­за­ка кон­тей­нер, пере­дал на­зад же­не.

– Я хо­тел подарить, когда за периметр выйдем. На 8 мар­та по­да­рок. Это связ­ка «Ма­ми­ных бус». Оде­вай на шею, они соз­да­ют во­круг гра­ви­та­ци­он­ное по­ле, ко­то­рое мо­жет от­кло­нить пу­ли.

– Спа­си­бо, – дро­жа­щи­ми паль­ца­ми, Све­та от­кры­ла кон­тей­нер и оде­ла на се­бя «оже­ре­лье».

Я по­вер­нул­ся в сто­ро­ну мед­лен­но ша­гаю­щих к нам зом­би и при­це­лил­ся в од­но­го. Зом­би стре­ля­ют не точ­но, мерт­вя­ки как-ни­как. Ко­рот­кая оче­редь пря­мо в го­ло­ву, и зом­би повалил­ся на­взничь, вы­ро­нив ав­то­мат. И в этот мо­мент я по­чув­ст­во­вал рез­кую боль в плече, один из на­па­даю­щих все-та­ки по­пал. Ру­ка сра­зу от­ня­лась, ав­то­мат упал на зем­лю.

– Све­тик, по­ра те­бе вспом­нить бан­ки и бу­тыл­ки во дво­ре. Я вне иг­ры, цель­ся в го­ло­ву. – В гла­зах на­ча­ло тем­неть, но я ус­пел уви­деть, что про­изош­ло даль­ше.

– А-а-а-а-а, сво­ло­чи! – Све­та вста­ла в пол­ный рост и по­шла пря­мо на зом­би.

– Ло­жись, ду­ра! – за­орал я, но же­на про­дол­жа­ла ид­ти впе­ред. Раз­да­лось сра­зу две оче­ре­ди – оба зом­би вы­стре­ли­ли од­но­вре­мен­но. Пу­ли за­сви­сте­ли у ме­ня над го­ло­вой. Ни од­на не по­па­ла в же­ну. «Ма­ми­ны бу­сы» из­ме­ни­ли тра­ек­то­рии смер­тель­ных сна­ря­дов, ко­то­рые долж­ны бы­ли по­пасть Све­те в грудь. А по­том, поч­ти од­но­вре­мен­но, раз­да­лись два выстрела из дро­бо­ви­ка. Не пе­ре­ста­вая кри­чать, моя же­на сна­ча­ла снес­ла го­ло­ву од­но­му, а по­том и вто­ро­му зом­би, и два те­ла рух­ну­ли на зем­лю. Све­та под­бе­жа­ла ко мне в сле­зах и при­се­ла ря­дом.

– Лю­би­мый, как ты? – она дос­та­ла нож и на­ча­ла от­ре­зать мне ру­кав.

– Бы­ва­ло ху­же, – ска­зал я и по­те­рял соз­на­ние.

Оч­нул­ся я че­рез не­сколь­ко ми­нут. Бо­ли не по­чув­ст­во­вал, по­смот­рел на пле­чо. На ру­ке кра­со­ва­лась ак­ку­рат­ная по­вяз­ка. Я пе­ре­вел гла­за на же­ну.

– На­пу­гал ме­ня, в об­мо­рок упал. – Све­та неж­но по­гла­ди­ла ме­ня по ще­ке, – На­вы­лет пу­ля про­шла, я те­бе вко­ло­ла тот шприц, про ко­то­рый ты мне рас­ска­зы­вал и пе­ре­вя­за­ла.

– Спа­си­бо, лю­би­мая! – Я под­нял­ся с зем­ли, здо­ро­вой ру­кой под­хва­тил ав­то­мат. – По­шли до­мой!

При­клю­че­ний на этот день нам уже хва­ти­ло с из­быт­ком. Те­перь Све­та шла впе­ре­ди, стро­го со­блю­дая все пра­ви­ла, ко­то­рым я ее обу­чил. Я смот­рел на свою за­щит­ни­цу и ду­мал о том, как же силь­но я ее люб­лю! Я ни­ко­гда не ду­мал, что в ней про­снет­ся та­кая «валь­ки­рия» во вре­мя опас­но­сти. До до­ма мы до­б­ра­лись спо­кой­но.

Ве­че­ром, по­сле плот­но­го ужи­на, ва­ля­ясь на ди­ва­не, про­чи­тал в ПДА со­об­ще­ние, о том, что про­па­ла груп­па во­ен­ных, воз­вра­щаю­щая­ся по­сле рей­да в Зо­ну. Наверное, не ус­пе­ли до Вы­бро­са спря­тать­ся в убе­жи­ще, вот и пре­вра­ти­лись в зом­би. Ос­тат­ки моз­гов на­вер­но их и по­тя­ну­ли к пе­ри­мет­ру. Мои раз­мыш­ле­ния пре­рва­лись, ко­гда я уви­дел Све­ту, во­шед­шую в ком­на­ту. На ней, кро­ме по­да­рен­ных мною «Ма­ми­ных бус» ни­че­го не бы­ло.

- Спа­си­бо те­бе, лю­би­мый, за са­мый не­ожи­дан­ный и ро­ман­тич­ный по­да­рок на 8 мар­та. – Она сня­ла с се­бя по­да­рок и по­ту­ши­ла свет.

 

Вячеслав «Adok»

Три грации

 

Из открывшегося люка остановившегося у края трассы БТРа ловко выпрыгнул солдат в пятнистом комбинезоне с автоматом за спиной, затем помог поочередно выбраться наружу двоим гражданским. Взмахом руки пригласив их идти за собой, уверенно повел по направлению к ЧАЭС, видневшейся невдалеке. Их фигуры, мелькавшие среди низкорослых деревьев, быстро приближались к намеченной цели. А конкретно – к известной в этих местах глобальной аномалии, иронично – ласково называемой всеми «Дурнушкой».

От края трассы к аномалии была проложена безопасная дорога, посыпанная гравием, как какая-нибудь экскурсионная тропа. Потому что «Дурнушка» была лечебной, а точнее, косметической аномалией. Человек, попавший в нее, преображался. За считанные минуты тело приходило в идеально спортивную форму. Волосы становились густыми и пышными, кожа приобретала дивный цвет и становилась гладкой и упругой. В общем, без участия пластического хирурга и косметических процедур человек становился этаким эталоном красоты. Как это происходило, и почему? Учёные до сих пор не могут объяснить, а собственно и зачем? Работает, да и ладно. Вот первый сталкер как в неё попал, так и понял всю выгоду данного места, но только для второй, прекрасной, половины человечества – для женщин. Потому что красавцы мужчины в Зоне как-то не приживаются. Над ними даже зомби потешаются, предлагая купить подешевке косметику. Ну а когда слух о чудесных свойствах аномалии распространился за пределы Зоны, толпы паломников ринулись к ЧАЭС. Местные дельцы, мгновенно почуяв запах денег, договорились с военными, представляющими государственные интересы в данном регионе, и обеспечили необходимую рекламу, сервис и охрану объекта и клиентов, желающих, к слову сказать, за весьма солидную сумму, быстро и качественно улучшить своё тело.

Пройдя половину пути, солдат, сопровождающий гражданских, приветливо помахал рукой военным, охраняющим аномалию. Теперь, когда вся троица подошла поближе, можно было различить, что сопровождаемые гражданские – это две весьма миловидные девушки, идущие гуськом друг за дружкой и всё же успевавшие при этом оживлённо переговариваться.

Девушка, идущая впереди, стройная блондинка выше среднего роста, что-то настойчиво объясняла идущей позади подруге. Вторая, крепко сбитая девушка среднего роста, вяло соглашалась с ней, на ходу дымя сигаретой. Увлеченные беседой девушки практически не обращали внимания на окружающую обстановку, шаг за шагом приближаясь к намеченной цели.

– Лия! И все же ты не права. Давай спросим у Роны, – блондинка Алла изысканным жестом приподняла рукав, освободив доступ к элегантному коммуникатору, закрепленному у основания кисти.

– Дамы! – Тут же отозвался проводник. – Я ведь вас предупреждал – никаких гражданских имен. Зона этого не любит.

– Ладно, ладно, молодой человек. Мы все поняли. Кстати, я совсем забыла, как теперь меня зовут? – спросила Лия, идущая последней, и выпустила в направлении проводника струйку сигаретного дыма.

– Ведьмочка! – улыбнувшись, любезно отозвался проводник.

– М-да… А ее? – Лия махнула сигаретой в сторону своей подруги.

– Чейза, – продолжая улыбаться, сказал проводник.

– А может Вы и нашей подруге, которая не приехала, но общается с нами по коммуникатору, дадите имя? – иронично спросила Лия.

– Ну, если Вы настаиваете… – проводник обернулся и посмотрел на девушку, появившуюся на голографическом экране коммуникатора, – то она будет – Лучик.

– Вот так всегда, мне самое непрезентабельное имя, – пожаловалась Лия, продолжая на ходу задумчиво пыхтеть сигаретой.

Тем временем Рона, услышавшая концовку разговора проводника и Лии, согласно кивнув головой, сказала:

– Ты говоришь, что он подарил тебе на день рождения двадцать семь роскошных роз, – Рона вопросительно посмотрела на Аллу с экрана коммуникатора, – и чем же ты недовольна, подруга?

Лия выпустила еще одно небольшое облако дыма, сказав при этом:

– Аллочка, я тебя понимаю, ты восприняла это как намек… на твой возраст.

– Да, – неожиданно ожесточившись, ответила Алла, – ведь хочется если не быть, то хотя бы выглядеть на семнадцать, и чтобы комплименты… соответствующие. А он этого так и не понял.

Повисла неловкая пауза. Все участники разговора, погрузившись в свои мысли, медленно продвигались к намеченной цели.

По мере приближения троих путешественников к аномалии военные, охранявшие ее, заметно оживились, наводя порядок на и так идеально убранной территории объекта, попутно присматриваясь к девушкам.

– Товарищ прапорщик, а вон та светленькая очень даже ничего. Интересно, зачем ей понадобились аномалия?

– Панасюк! Еще одно такое высокоинтеллектуальное наблюдение, – и прапорщик показал незадачливому солдату мощный волосатый кулак, – в присутствии потенциальных клиентов, и ты у меня до самого дембеля будешь сортиры драить. Ты все понял?

– Так точно, товарищ прапорщик!

– А теперь, бойцы, быстро заняли свои посты согласно штатному расписанию.

Прапорщик внимательно осмотрел свои владения и, не заметив ничего крамольного, продолжил наставления:

– Почетный караул. Смирно! И натянули вместо своих ухмыляющихся казенных рож приветливые оскалы улыбок самого доброжелательного вида. Так. Приемлемо. Дальше. Когда девушки подойдут к объекту, вы максимально торжественно отдадите им честь.

– Гы! – осклабился Панасюк.

– Нет, Панасюк, ты-таки сегодня нарвешься на…

Что в итоге мог получить от прапорщика смешливый солдат, так и осталось неизвестным, поскольку проводник и девушки уже входили на территорию объекта. И все солдаты, включая предупредительного прапорщика, замерли в ожидании гостей.

За время разговора девушки незаметно для себя подошли к аномалии. Им представилась удивительная картина. Посреди голого песчаника с остатками жухлой растительности – прекрасный оазис в виде небольшого клочка нетронутого леса и зеленой травы. Вся площадь оазиса была накрыта колпаком аномалии, выглядевшим как мыльный пузырь, поверхность которого переливалась всеми цветами радуги. Девушки застыли от изумления. Хотя они и видели фотографии аномалии в рекламных проспектах, но увидеть воочию это маленькое чудо было совсем по-другому. И в этот момент салют автоматного огня и мощное солдатское троекратное «ура» огласили окрестности объекта.

Когда все недоразумения и формальности были улажены, девушек провели к самой аномалии. Им осталось самостоятельно пройти не более десяти шагов…

– Лия, ты же знаешь, мне это очень нужно. И я не боюсь. Почти не боюсь. Я уверена, что должна, – Алла нервно встряхнула волосами, собранными на затылке в тугой пучок. – Ух! Девчонки! Ну, я пошла.

Слушая монолог подруги, Лия достала очередную сигарету и, нервно прикурив, сказала:

– Да, Аллочка, конечно иди, все будет так, как мы и говорили.

Алла быстро сделала несколько шагов и вошла в аномалию. Поле подернулось, пропуская девушку, и вновь сомкнулось за ее спиной. Сфера, медленно тускнея, приобрела серебристо – зеркальный цвет, скрыв вошедшую девушку и все, что находилось внутри.

Лия подняла руку и посмотрела на свой коммуникатор, работающий все это время в режиме непрерывной видеосвязи.

– Ну, Рона? Что скажешь?

– А я вам говорила и, если нужно, еще раз повторю, что весь этот апбоди мне глубоко безразличен. Я отлично воспринимаю себя такой, какая я есть, и мне не надо никаких улучшений.

– Да, я понимаю, – задумчиво ответила Лия, – но все же хочется хотя бы немножко побыть абсолютно счастливой и ощутить себя неким центром мироздания.

– А ты подумай, оно тебе нужно? Ведь ты и без этого замечательно жила, в гармонии с миром и душой.

– То-то и оно… – вздохнула Лия.

В этот момент сфера поля вновь стала прозрачной, и девушки увидели свою подругу. Алла медленно вышла из аномалии и остановилась в двух шагах перед Лией, приняв эффектную позу.

– Ну, как я вам? – низким бархатным голосом, слегка растягивая слова, спросила она, в то же время быстро окинув пристальным взглядом все вокруг.

С первого взгляда Лия не заметила в подруге никаких особенных изменений. Но, присмотревшись, поразилась, как преобразилось лицо, фигура, осанка подруги. Плавность изгибов линий тела поражала своим совершенством, вся сущность которого излучала неземную красоту совершенного божества.

Алла стояла и улыбалась, осознавая свое превосходство. А в ее великолепных глазах светилась отнюдь не радость, и даже не восхищение собой, а презрение – холодное бездушное презрение ко всем за то, что они не такие. Даже не поинтересовавшись у Леи, что та будет делать дальше, Алла грациозно повернулась вполоборота к стоящим невдалеке солдатам. Отыскав взглядом прапорщика, стоящего отдельно ото всех, сказала:

– Эй, Вы, в погонах. Вы здесь начальник? Прикажите своим людям не пялиться на меня. Пусть лучше займутся каким-нибудь делом. И проведите меня в комнату для гостей. Я надеюсь, она у вас есть?

Алла царственной походкой пошла к стоящей невдалеке казарме с яркой надписью «Welcome» над дверью, увешанной праздничными воздушными шарами.

Лия стояла и молча, с отрешенным взглядом, смотрела на аномалию. И вдруг с предельной ясностью осознала, что теперь вместо ее подруги перед ней красуется прекрасная, очаровательная, великолепная – пустота.

Внезапно оживший коммуникатор привлек внимание Лии. Изображение на экране, разделившись надвое, теперь представляло двух человек: так и не произнесшую ни слова Рону и турагента, сидевшего за массивным письменным столом и держащего в руках какие-то документы. Лия посмотрела на турагента долгим немигающим взглядом, полным ненависти, затем сказала:

– Мы же у вас не первые клиенты… Вы ведь знали о таком побочном эффекте аномалии?

– Да. Но и вы тоже знали. Пункт номер тридцать три. Цитирую: «Принимая во внимание малоизученность данного феномена, всю ответственность за последствия от воздействия аномалии я беру на себя». И дальше ваша фамилия, имя, отчество, и ваша личная подпись. Далее. «В случае предъявления мной, или третьими лицами, денежных, моральных или иных претензий»…

– Хватит! Я помню. Но кто же мог подумать, что она так изменится.

– Все зависит от человека. Некоторые мужчины вообще становятся «голубыми», – хихикнув, сказал турагент, и добавил: – Вы можете сейчас совершенно свободно пойти и спросить свою подругу, есть ли у нее к нам претензии или нет. И я уверен, она скажет, что нет и, замечу, что сейчас она абсолютно счастлива.

– Ладно, я вам верю, хотя то, что вы делаете – это подло. И у меня есть к вам одно дело.

– Я вас внимательно слушаю, – лицо агента излучало максимально возможную любезность и внимание.

– Я хочу передать свой косметический тур девушке-неандертальцу, если вы таковую разыщете.

– Отказ и передача прав третьему лицу также оговорен данным договором. Мы приложим максимум усилий, чтобы удовлетворить вашу просьбу. Кстати, если вы хотели нас удивить, то напрасно, поверьте, нам приходилось выслушивать и более невероятные просьбы. И если у вас к нам больше нет никаких претензий, то…

– Пока нет, – раздраженно сказала Лия, прервав турагента, и разорвала соединение.

Пару часов спустя вся троица – две девушки и проводник уходили с объекта по направлению к трассе и поджидавшему их там БТРу. Провожали солдаты девушек торжественно. И даже из мощных громкоговорителей, висящих на казарме, по этому случаю звучал какой-то бравурно – патриотический марш, но настроение у девушек было несоответствующее. Только Алла всю дорогу украдкой поглядывала на экран своего коммуникатора, переключенного на время в режим обычного зеркала, и улыбалась каким-то своим мыслям.

Проводив троицу к выходу, прапорщик с грустью, не свойственной старому служаке, тихо, ни к кому не обращаясь, сказал:

– Вот ведь какая штука получается, аномалию то недаром «Дурнушкой» прозвали. Она ведь, подлая, что-то добавляет, а что-то и отнимает. Тут как ты не крути, а судьбу не перехитришь.

Еще раз взглянув вслед уходящим, он повернулся и медленно пошел к своим бойцам, затеявшим в отсутствие начальства игру в «леща». Ведь нужно было еще навести порядок на объекте и подготовиться к приему следующих счастливчиков.

 

Милые девушки! Поздравляю Вас с Днем 8 Марта, с праздником весны.

Отдельно хочу выразить благодарность Екатерине (Копилке) Боровиковой за идею рассказа.

С уважением, Вячеслав.

 

 

Андрей "Drewniy" Майоров

Химера

 

Даша очнулась, лежа в какой-то канаве, наполовину наполненной водой. Все тело болело, одежда была разорвана в клочья, на руках и ногах – синяки и ссадины. Дождь смыл кровь, и оттого вода в канаве казалась грязно-розовой. Она не понимала, сколько уже здесь находится, но замерзла очень сильно. В конце лета было еще достаточно тепло, но дождь и холодная канава сделали свое дело. Девушка попыталась пошевелить затекшими руками и ногами, у нее это получилось с трудом. Она подумала, что надо попытаться встать и выбраться из канавы, чтобы осмотреться. Приподнявшись на руках, Даша повернулась лицом к небу и тогда в груди почувствовала резкую боль. Судя по всему, сломаны ребра. Наверно ее пинали, когда она была уже без сознания. Руками до края канавы дотянуться ей не удалось, а вскарабкаться по скользкой, глинистой поверхности было очень трудно. После нескольких попыток, перемазавшись в грязи, девушка снова скатилась на дно в лужу и разревелась.

Небольшая забегаловка в Чикиловке пользовалась большим успехом у военных с кордона, которым удалось получить однодневное увольнение. Кухня была приличная, выпивку хозяйка заказывала специально в большом разнообразии и только хорошего качества, благо деньги у объединенного миротворческого контингента водились. Кухня была тоже отличная – Багира пригласила шеф-повара из Москвы. Хозяйка заведения Асият Багирова обосновалась здесь в 2007 году. Приехала зарабатывать. Выкупила за бесценок старую полуразрушенную столовую, сделала ремонт, обустроила кафе и не прогадала. Слух о кафе «За кордоном» быстро облетел ближайшую часть того самого кордона, за которым, так уж получилось после второго взрыва, располагалась Чикиловка. И потянулись уставшие вояки разных национальностей и вероисповеданий на отдых от Зоны, на вечерок, выпить, закусить да музыку послушать.

Даша работала у Багиры официанткой. Четыре молодых девчонки раньше работали учительницами в школе, пока она еще была. Уехать некуда, а идти на путь разврата не захотели, хотя денег можно было заработать в разы больше. Работа была хоть и сложная, но спокойная. Поначалу пытались, конечно, и приставать, но после того, как для нескольких клиентов Багира закрыла двери заведения навсегда, все сообразили, что развлекаться с девочками нужно за пределами кафе. Жила Даша в пристройке, которую Багира специально соорудила рядом с кафе. Там жила и она сама и весь персонал, что-то вроде маленькой гостиницы. Денег за это не брала, но зато и платила не особо много. Все шло своим чередом. Про Зону разговоров ходило много, ввиду контингента, обитавшего в кафе, но сама Зона была там, за кордоном. Иногда доносились отголоски сирены, если кто-то подбирался к запретной зоне, слышался треск пулемета, но случалось это, в основном, после выброса, кода мутанты гонимые неизвестно чем, потеряв ориентиры, мчались без разбора куда попало. В спокойное же время, мутанты не лезли к кордону, видно на уровне инстинктов понимали, что разжиться там можно только своими собратьями, растерзанными пулеметами, рискуя тут же занять их место. К отголоскам стрельбы все привыкли давно, как привыкают к проходящим рядом с домом поездам, к транспорту за окном, к доносящимся иногда милицейским сиренам.

В тот вечер все было как обычно, в зале сидели три небольших компании выпивающих и закусывающих. Явно готовились к ночным приключениям. Даша принесла четырем украинцам очередную бутылку горилки, как говориться, «на посошок», вместе со счетом. Мужики порядком захмелели, видно было, что готовы уже продолжить веселье в другом месте. Очередные пятьдесят долларов чаевых удобно устроились у Дарьи в кармане, два других столика обслуживала Вера, и Даша, посмотрев на часы, собралась попроситься у Багиры домой, но в этот момент в кафе ввалились два порядком пьяных мужика, в форме российских миротворцев и уселись за свободным столом недалеко от бара.

– Представляешь, Саня, я же не знал, что он, по-ихнему, замполит. Эта сволочь обрызгала мне все сапоги своим «Хаммером». Я и так, уставший, после ночной, спать охота, ну и когда он из машины-то вышел, типа, простите мистер, я ему в глаз и зарядил!

– Теперь, Серега, этот Баммер накапает на тебя начальнику зоны «6» Хельфригу, и тебе будет очень плохо. Врезал старшему по званию, да еще и союзнику. Я даже не представляю, что тебе светит. Трибуналом попахивает.

-Черт!!!– Сергей стукнул по столу так, что упала подставка с перцем и солью и, повернувшись к бару, крикнул: – Эй, там! Водки принесите и закусить что-нибудь.

Даша почти мгновенно соорудила поднос с двумя стопками, поставила бутылку водки из морозилки, блюдо с соленьями и тарелку с мясом нескольких сортов.

-Меня зовут Даша, сегодня я буду Вашим официантом. – Порядки у Багиры в кафе были на уровне приличных заведений большого мира. Сергей повернулся к девушке и нетрезвым взглядом оглядел с ног до головы ее стройную фигурку, задержавшись на груди, и сказал:

-Может, ты мне сегодня и не только официанткой будешь? – Он поднял глаза к лицу Даши, а рукой попытался погладить девушку по заднице. Дарья отпрянула назад.

-«Не только» официанток у нас нет, здесь просто кафе. – Девушка дежурно улыбнулась и пошла к бару.

-Да мне сто лет не нужны гулящие! Я, может, с тобой хочу подружить!

У столика появился Гоша. Эта двухметровая гора мяса, которая работала охранником-вышибалой, а за одно, еще дворником и мастером на все руки, аккуратно положил руку на плечо Сергея, от чего тот вполовину согнулся, и спокойно произнес:

-Господа, я прошу Вас оплатить заказ и покинуть заведение.

-Ты руку-то убери, я служащий вооруженных сил России! – Сергей попытался стряхнуть руку Гоши со своего плеча, но это ему не удалось.

-Если Вы не хотите появления здесь военного патруля Миротворческих сил, я бы просил Вас выполнить мою просьбу.

-Ну и пошли вы все к чертям собачьим! – на стол упала пятидесятидолларовая купюра, Сергей вывернулся из-под руки охранника, встал, опрокинув стул, и направился к выходу. Следом тихо пошел Александр. Сидящие за другими столиками посетители, которые на время отвлеклись от своих тарелок поглазеть на представление, устроенное российскими военными, вернулись к еде и выпивке.

Даша убрала со стола и, увидев кивок Багиры, пошла переодеваться домой. Прямого перехода из кафе в «гостиницу» не было, но Даша как раз и хотела подышать свежим воздухом перед тем, как идти ложиться спать. Время подходило к двум часам ночи, на улице было хоть и не тихо – из нескольких домов раздавалась музыка, и слышался громкий смех – там самое время веселья. Последние теплые деньки, скоро уже осень, зарядят дожди, которые будут идти практически всю зиму, и поэтому, девушка, выйдя из кафе и идя по тропинке к общежитию, глубоко вдыхала теплый ночной воздух и наслаждалась приятной погодой. На небе собирались облака, прикрывая луну, наверное, к утру будет дождик, но Даше можно будет спать до обеда, на смену ей выходить к трем часам завтра. Пройдя здание кафе, ей оставалось с десяток метров до двери в «гостиницу», но в этот момент кто-то резко схватил ее сзади одной рукой за талию, а другой рукой зажал рот. Даша попыталась оторвать руку от своего рта, но силы не хватило, ее потащили назад за задние общежития, в темноту.

-Ну что, сука, не согласилась с нормальным парнем по-хорошему подружиться? Тогда будет по-плохому! – Затащив девушку за дом, Сергей, продолжая держать ее одной рукой за голову, зажимая рот, другой рукой сзади ударил ее по почками и, развернув к себе, резко ударил по лицу. Закричать девушка не смогла, после сильного удара по почкам дыханье перехватило, из глаз брызнули слезы, и она осела на землю. Сергей схватил ее за руки, приподнял над землей и еще раз ударил по лицу, на этот раз кулаком. Девушка отлетела назад, упала на спину, ударившись о землю, и потеряла сознание.

Дождь закончился, на горизонте понемногу начало светать. Даша подняла голову, увидела, как небо на горизонте стало светлеть, встающее солнце ей, как будто, придало сил. Она снова попыталась выбраться из канавы, но, опять соскользнув обратно, решила поступить по-другому. Дарья начала руками выгребать грязь на склоне ямы, чтобы сделать нечто похожее на ступеньку. Земля была мягкая, после дождя и, через некоторое время, у нее получилась выемка, которая вполне могла сойти за ступень. Девушка аккуратно приподнялась со дна и попыталась вставить правую ногу в выемку. Мышцы ныли, но с большим трудом ей все-таки удалось поднять ногу. Теперь надо подтянуться и ухватиться за что-нибудь на краю ямы. Она перенесла вес на правую ногу и резко попыталась броситься вверх. Туфелька, которая была совсем не предназначена для скалолазания в таких условиях, проскользнула и девушка упала на спину обратно в яму. Вода смягчила удар, но все равно бок пронзила острая боль от сломанных ребер, перехватив дыханье. Даша пролежала какое-то время в воде, и, когда боль немного утихла, снова взялась за работу. Она с удвоенной силой начала выгребать землю из ступеньки, только теперь шире и глубже, а затем выше и левее от первой, сделала еще одну. Надо сначала попытаться вставить ногу в одну ступеньку, а потом во вторую и уже тогда выбираться. Собравшись с силами, Дарья снова приступила к восхождению. Устроив ногу в ступеньке, она подтянулась и замерла на пологом склоне ямы, широко расставив руки в стороны. Немного отдохнув, медленно приподняла левую ногу и вставила ее во вторую ступеньку. Теперь надо перенести вес на левую ногу, приподняться и ухватиться за край ямы. Она бросила тело вверх, не смотря на сильную боль, забросила руки на край ямы и попыталась ухватиться за что-нибудь, руки начали скользить, левая нога тоже, она начала съезжать обратно и, в последний момент, ухватилась за какой-то корешок. Затаившись, боясь, что корень вырвется, она несколько секунд тихо провисела на нем, а потом аккуратно, чуть плотнее, вставила ногу в углубление. Медленно подтянувшись ближе к краю, Даша стала шарить другой рукой, ища, за что можно ухватиться и, наконец, ей удалось нащупать еще одно растение, которое не вырвалось с корнем, когда девушка схватилась за него. Осторожно, подтягиваясь руками и перебирая, скользящими по краю ямы ногами, она выбиралась наружу. Когда ее голова приподнялась над краем, она увидела маленький чахлый кустик, росший чуть дальше, чем торчащий корень, за который она держалась. Ей удалось левой рукой схватиться за него, а потом и правой рукой надежно схватилась за ветки. Отчаянно перебирая ногами, уже не обращая внимания на боль в груди, она все же выкарабкалась из ямы и совершенно без сил осталась лежать на земле. Через некоторое время, когда солнце уже совсем выбралось из-за горизонта, Даша подняла голову, огляделась и села. Прямо перед ней, в километре виднелась вышка кордона, влево и вправо уходили несколько рядов колючей проволоки, перед вышкой была полоса вспаханной земли. Девушка, вдруг, поняла, что видит кордон с обратной стороны. Со стороны Зоны. И тогда ее пронзил ужас. Значит, ее не только избили, но и без сознания, каким-то образом вывезли за кордон и бросили умирать в канаве. Дарья обхватила руками содранные в кровь коленки и снова зарыдала. Просидела она так час или дольше, но когда солнышко уже начало понемногу припекать, девушка немного согрелась, ей стало немного легче. Яма, из которой она с таким трудом сумела выбраться, оказалась воронкой от мины. Девушка подумала об этом, когда увидела рядом с ямой разбросанные кости. Чьи это кости она не поняла, но очень сильно испугалась. Даша подумала, что надо собраться и идти к кордону, там рассказать, что произошло, и ей должны помочь. Он медленно встала и потихоньку пошла к вышке.

Младший лейтенант Шнипке отсиживал последние минуты ночного дежурства на третьей вышке зоны «6» кордона. Глаза слипались, он силился не задремать уже больше часа. Смена должна подойти с минуты на минуту, и тогда удастся вдоволь отоспаться в казарме до вечера. А вечером, они с приятелем отправятся в Чикиловку отдыхать. Интересно, будет ли работать та симпатичная девушка – Даша? Он вслух сказал: «Дашья», – и улыбнулся. Шнипке всегда украдкой поглядывал на нее, когда был в кафе. Стройное тело, грудь идеальная, длинные темные волосы, карие глазки. Он часто вспоминал ее, долгими ночами сидя в дозоре. Он знал, что с ней ему ничего не светит, все знали, что на девушек из кафе смотреть в плане интима не стоит, иначе можно навсегда попрощаться с заведением «За кордоном», а в этих местах больше негде было нормально поесть и выпить. Шнипке взял бинокль, чтобы в последний раз осмотреть свою зону ответственности перед сменой. Обводя взглядом пространство за полосой, он вдруг увидел фигуру, медленно двигающуюся в сторону вышки. Было довольно далеко, но он рассмотрел, что это человек, в грязных разорванных лохмотьях, весь заляпанный грязью, с лохматыми черными космами на голове. «Зомби» – пронеслось в мозгу у Шнипке. Он никогда раньше не видел зомби. На учебных занятиях им объясняли, что зомби – это бывшие люди, которые попали под выброс, не успев укрыться в надежном подвале. Часто зомби попадали под влияние контролеров, и он мог вести их туда, куда ему вздумается. Говорили, что зомби становятся и просто люди, которых «взял» контролер, поиграл и бросил. С полностью выжженными мозгами, эти бывшие люди продолжали бродить по зоне, пока кто-нибудь не прекращал их существование. Это могли быть и минные поля, вблизи кордона и сталкеры – незаконно находящиеся в зоне люди, собиратели артефактов. Если бы Шнитке сам не убил несколько слепых собак и одну псевдоплоть на дежурстве, все эти рассказы о Зоне, он бы считал сказками. А этот-то, смотрите, прошел через минные поля, и прет прямо на пулеметы. Шнитке поймал в перекрестие прицела далекую фигуру и выпустил очередь. Дальнейшее поразило его до такой степени, что он потом долго рассказывал товарищам о том, что увидел. В зомби он не попал, а тот развернулся и бросился бегом в сторону леса. «Зомби же не бегают!» – подумал Шнипке. Еще одна очередь вслед убегающему снова не достигла цели, и зомби скрылся в кустарнике, который широкой полосой окаймлял лес и в котором находились минные поля.

– Ты чего тут палишь?– за спиной у Шнитке появился Альфред Баум, его сменщик, – что бы не заснуть, что ли?

Шнитке подпрыгнул, как будто ему шило воткнули в одно место, и обернулся к напарнику.

-Зомби, там, – он указал рукой в сторону, куда убежал мутант.

-Убил? – спросил Баум и зевнул.

– Убежал он, в сторону леса.

– Ты что, кошмариков во сне насмотрелся? Зомби не бегают.

-Я знаю! Но я по нему очередь, а он развернулся и бежать! – Шнитке обернулся в ту сторону, куда убежал зомби, словно надеялся, что он снова появится.

– Так может это не зомби? Может в надежде на то, что ты тут спишь, кто-то из Зоны пытался проникнуть? Там же минное поле на сто пятьдесят футов, кроме животных и не пробирался никто. Эти-то проскакивают редко, кто сильно быстрый, а кто – сильно везучий.

-Ну, выглядел он как зомби, шел медленно, одежда вся рваная, в грязи весь.

-Иди, отсыпайся, – Альфред похлопал приятеля по плечу, – увижу твоего зомбака – пристрелю, потом покажу!

-Вечером в поселок идем? – Шнитке обернулся, уже перед выходом с поста.

-А то! Обязательно пойдем, две недели без женщин, дымиться все уже!

Шнитке последний раз бросил взгляд в сторону кордона и пошел спать.

 

Даша никак не ожидала, что ее начнут расстреливать. Как только она услышала грохот пулемета вдали и увидела перед собой россыпь земляных фонтанчиков от пуль, она развернулась на сто восемьдесят градусов и рванула в сторону леса, не смотря на боли в ногах. Вслед раздалась еще одна очередь, и, в эту же секунду, девушка воровалась в заросли кустарника, пробежав метров двадцать, ничком упала на землю и закрыла голову руками. Она не заметила метрах в пяти слева от того места, где она вломилась в кусты табличку, вкопанную в землю, на которой на двух языках было написано «Мины».

Пролежала Даша долго, тихонько всхлипывая, давая отдохнуть ноющим мышцами и болящим ребрам. Лежала и думала о том, что к кордону не пройти, о том, что теперь обязательно умрет. А потом, не сразу, пришла мысль о минном поле. Ужас сковал все тело, Дарья резко села и огляделась вокруг. «Как же теперь? Назад нельзя, вперед нельзя», – она закрыла лицо ладонями и опять расплакалась.

Через час, Даша, боявшаяся сойти с места, и продолжавшая сидеть на земле, почувствовала, что мышцы опять затекли и начали сильнее болеть. Она встала, переступила с ноги на ногу, разгоняя кровь, покрутила руками, постояла немного и снова села. «Нужно что-то делать, иначе я умру от жажды и голода. Может попробовать кидать вперед какие-нибудь камни, оставаясь лежать и медленно ползти вперед? Но вот тут-то, рядом не бросишь камень, если сработает мина, разорвет на части». – Девушка обернулась назад, потом повернулась обратно в сторону леса. Села на корточки и внимательно оглядела землю перед собой. Трава редкая, почти совсем желтая, вроде не тронутая, метрах в пяти прямо по ходу – жидкий кустик с опавшей листвой. Дарья подняла комок земли, еще влажный, достаточно тяжелый, пригнулась как можно ниже и бросила в сторону куста. Тут же упала на землю, закрыв голову. Взрыва не последовало. Она осторожно поднялась и мелкими шажками пошла к кусту. Подойдя вплотную, остановилась и посмотрела дальше, до леса оставалось метров тридцать, она снова подобрала с земли, на этот раз – камень, бросила метров на пять вперед и опять упала. Снова ничего, внимательно смотря под ноги, Даша пошла к камню.

До леса оставался последний переход. Во время своего похода, девушка даже смогла увидеть одну мину – бугорок был присыпан землей, травы на нем не было. «Это же не на людей ставили, а на зверей», – подумала она. Наметив первое дерево, уже в лесу она прицелилась и снова бросила камень, одновременно падая на землю. Взрыв раздался такой оглушительный, что Дарья вообще перестала, что-либо слышать, сверху полетели комья земли, левую руку пронзила острая боль, и на голову потекло что-то теплое. А потом, совсем рядом упало дерево. Пролежав минут пять, Даша села и посмотрела на левую руку. Рядом с локтем кожа была достаточно сильно разодрана, и из раны текла кровь. В голове звенело, она ничего не слышала, из глаз текли слезы. Оторвав от подола платья лоскут ткани по всей окружности, Даша обмотала руку тряпкой и, насколько сильно смогла, затянула узел. Ткань быстро пропиталась кровью, но, по крайней мере, кровь не лилась ручьем. Медленно поднявшись, девушка пошла в лес, села под первое же дерево и, без сил, задремала.

Проснулась Даша уже ближе к вечеру. Все по-прежнему болело, рука онемела, возможно, от тугой повязки, но кровь уже совсем не текла. Девушка подумала, что скоро наступит ночь и тогда она наверняка замерзнет насмерть, или ее съедят монстры. «Надо идти, сколько смогу. Где-то впереди, за лесом, должно быть старое зернохранилище, может быть там удастся спрятаться. Она встала и медленно пошла вперед. Лес этот был совсем небольшой. Даша помнила, как еще в детстве, они с подружками бегали сюда за грибами и ягодами, а потом на лугу за лесом собирали одуванчики и плели венки. Сейчас уже совсем ничего не напоминало в этом лесу прошлого. Он был мертвым, редкие листочки на деревьях, пожухлая грязно-желтая трава. Грибов тут нет давно, а если и есть, то они мутировавшие. Подумав о грибах, девушка поняла, как сильно она хочет есть. Пить хотелось меньше, потому что она пила, еще сидя в канаве, грязную воду, смешанную с ее кровью. Тогда то, она и увидела под деревом гриб. С виду обычный подберезовик, может только большой очень. Она решила сорвать его, сделал шаг вперед, зацепилась за что-то и упала. В последний момент, успела выставить правую руку и, ободрав ее о жесткую кору березы, все же не врезалась в дерево, а упала рядом, лицом почти в гриб. Так она и лежала перед ним и разглядывала. Гриб вроде обычный, Даша протянула руку, чтобы сорвать его и в этот момент, с ее ободранной ладошки, на шляпку упала капля крови. Прямо на глазах у девушки, капелька тут же впиталась в шляпку, а на ее месте появилась маленькая зеленая бусинка. «Так странно», – подумала Даша, – «что это такое»? Она аккуратно взяла маленькую бусинку двумя пальцами и положила на ободранную ладошку. Каково же было ее удивление, когда бусинка сначала превратилась в маленькое зеленое пятнышко, а потом пропала. И тут же ранки на ладони начали затягиваться, и через несколько секунд, на ней не осталось ни царапины. «Вот чудо! Это получается лечебный гриб»? – Даша улыбнулась, глядя на ладонь. Про зону рассказывали, что все здесь может только убить, за исключением некоторых артефактов. Она слышала про кровь камня, мол, раны заживляет, получается, она нашла гриб-артефакт? Кровоточащих ран на теле уже не было, ссадины покрылись коркой, и тогда она размотала повязку на локте и попыталась выжать из нее кровь. Не получилось – кровь засохла. Край тряпки коснулся гриба, и удивленная Даша заметила, что там, где ткань соприкоснулась с грибом, она начинает светлеть, как будто гриб впитывает кровь из нее. Тогда она бросила тряпку сверху и стала смотреть. Через несколько секунд, тряпка стала серой, именно такого цвета было платье на Даше. Она подняла ткань и увидела, что зеленых капель на поверхности шляпки нет, но сам гриб стал светло-зеленого цвета. И тогда, сама не понимая, что делает, она вырвала гриб из земли и начала его есть! Жадно она проглотила мягкую и безвкусную шляпку, быстро прожевала ножку и только потом – испугалась. «Теперь я точно умру», – подумала она. Но вместо этого, девушка вдруг обнаружила, что боль уходит из тела а, посмотрев на локоть, обнаружила, что раны уже нет, не осталось даже царапин. Перестали болеть ребра, синяки все разом прошли, по телу прошла теплая волна, и стало необычайно легко. Еще раз, осмотрев себя с ног до головы, она не обнаружила ни единого следа ран. Не хотелось есть и пить! «Вот так чудо-гриб»! – Даша наслаждалась новыми ощущениями, наполнившими тело. Она так прекрасно себя никогда не чувствовала. Зрение стало как будто острее. Сумрак уже совсем опустился на лес, но девушка прекрасно видела все вокруг. Как ни странно, но и слышала она теперь очень четко, все звуки леса проникли в голову, и она поняла, что каждый звук означает. Она смело двинулась вперед, на выход из леса, причем двигалась – словно кошка, тихо ступая по земле, даже почти плывя над землей. Уже совсем стемнело, когда Дарья вышла из леса, но она прекрасно видела впереди зернохранилище, к которому собиралась добраться. Еще новым ощущением было, то, когда она вдруг впереди себя увидела аномалию. Это был трамплин. Маленький, может быть и не очень опасный, но девушку поразило то, что она не только четко видит, где точно расположена аномалия, но и видит как воздух, от трамплина уходит вверх и вперед. И тогда она сделала еще один поступок, не понимая зачем. Дарья разбежалась и прыгнула прямо в трамплин, который тут же сработал, метнув девушку вперед и вверх, точно как она видела потоки воздуха. Девушка сделала в воздухе сальто вперед и мягко, как кошка приземлилась на ноги. Вот тогда, она подняла голову к ночному небу и громко рассмеялась. А еще она обратила внимание, что ее волосы стали изумрудного оттенка. Это еще больше обрадовало ее, и она, улыбаясь, направилась к зернохранилищу.

Внутри нее все изменилось, она вдруг поняла, что знает все аномалии, знает все артефакты, и Зону она знает всю, вдоль и поперек, и хоть сейчас доберется даже до Монолита. И Монолит есть – она это тоже знает. Она не совсем понимает его сущность, что за сила в нем, но это не беда, она узнает, обязательно узнает…

Кровососа Дарья увидела даже в его режиме стелс. Вот он – силуэт, метнувшийся из-за стены зернохранилища. Даша остановилась, подождала, когда кровосос подошел совсем близко. Вот он раскинул в стороны лапы, щупальца потянулись к голове девушки, и в этот момент она сделала шаг в сторону, поднырнула под лапу кровососа, одной рукой закрутила ему ротовые присоски вместе, и, находясь уже за спиной кровососа, одним движением вниз и в сторону… оторвала ему голову. Во все стороны брызнула кровь, кровосос стал видимым, еще до того как упало на землю его тело. Даша раскрутила голову за присоски и забросила ее на крышу здания. Подняла к лицу руку в крови и медленно облизала пальцы, посмотрела на труп кровососа и… стала невидимой. Звонкий смех раздался над Зоной. Звонкий смех человека или монстра? Или кого-то еще?

 

Сергей Ерышев пропал из расположения части на следующий день – не явился на утреннюю поверку, хотя вечером в казарму прибыл. После расследования все посчитали, что он дезертировал, спасаясь от трибунала за оскорбление действием сотрудника миротворческого контингента старше по званию. Подали в розыск, но отыскать его так и не смогли. Да и кто бы подумал искать Сергея в канаве, в километре от кордона на территории Зоны. Вернее даже не Сергея, а несколько частей, на которые порвала его Даша. Да и не Даша это была. Через некоторое время среди сталкеров поползли слухи о бесстрашной и удачливой, загадочной и неуловимой сталкерше, имя которой дали – Химера!

 

 

Екатерина Боровикова

Таня

 

Посвящается моей маме, Боровиковой Татьяне Петровне.

 

База Свободы встретила меня звоном разбитого стекла, непечатными криками и топотом Перца, который пронёсся мимо, вжимая голову в плечи и прикрывая левое ухо рукой. Этот лось резко свернул к полуразрушенному бараку и скрылся в его недрах. Удивившись тому, что Перец меня даже не заметил, решил двинуть за ним. За спиной нарастал многоголосый хохот.

Друг детства стоял у разбитого окна и, вытянув шею, осторожно выглядывал на улицу.

– Привет, Танцор. Ты это, погоди чуток… – Перец даже не обернулся, продолжая что-то высматривать. Я, можно сказать, обиделся. Всё-таки узнал, но не остановился, так спешил. Не виделись больше двух лет, неделю назад я сообщение послал, что в Зоне, встречай, мол… А он вот, значит, как.

Только я собрался выдать гневную тираду, как послышались тяжёлые шаги, и в комнату ввалилась Женщина. Я офигел, товарищи, потому что в Зоне за три месяца видел лишь несколько сталкерш, и все они были спортивные, юркие, миниатюрные. А сейчас передо мной стояла в позе «где шлялся всю ночь, гадёныш» дама лет сорока пяти, почти с меня ростом (а он у меня, между прочим, метр восемьдесят), в армейском бушлате и кирзачах. Бушлат смотрелся очень органично – потому что такую мощную фигуру в комбинезон «Сева-14МЖ», учитывающий естественные женские выпуклости и впуклости, не впихнёшь. Поправив сползающую белую косынку, завязанную на манер банданы, незнакомка заявила на удивление приятным голосом:

– Вот ты где, ирод!

И сделала шаг в сторону Перца. Глаза моего друга забегали туда-сюда, он отступил, упёрся спиной в стену и забормотал:

– Ну что ты, Петровна, в самом деле? Я ж не хотел…

Я, всё ещё офигевая, наслаждался комедией, и не спешил вмешиваться. Первый раз видел Володьку таким испуганным.

– Не хотел? Ах ты, козёл лысый! По сторонам смотреть умеешь, только когда стащить с кухни чего собираешься? Это ж надо! Не заметить корыто с бельём! Я, бесстыжая твоя морда, три часа стирала! Как ты мог его вывернуть прямо в грязь, да ещё сапогами потоптаться? Я тебе сейчас голову оторву! – Набрала в лёгкие воздуха побольше, для очередной порции криков, но замерла, выдохнула и прищурилась. Потом схватила моего друга за рукав и резко повернула левым боком к свету.

Левое ухо предстало во всей красе. Ярко-красное, по размерам превосходящее правое раза в полтора, оно выглядело просто замечательно. Под коротким ёжиком волос, чуть выше уха, наливалась знатная шишка. Я еле сдерживал смех.

– Так. – Незнакомка помолчала, а потом спокойным голосом сказала. – Пошли в медпункт, я тебе примочку сделаю.

– Чуть не убила, а теперь примочку предлагаешь? Это ж надо – Перец решил перехватить инициативу. Способ «лучшая защита нападение» не прошёл. Дама в бушлате снова упёрла руки в боки и заорала:

– Если б и убила, невелика потеря! Я тебе что, Золушка, по тридцать три раза работу переделывать? Будешь на сухпайке неделю! От тебя вечно одни неприятности! А про самогон вообще молчу – Новый год через три дня, будете водичку обеззараженную хлебать!

– Почему? – обиженно протянул Володька.

– Потому что один идиот, улепётывая с моёй территории, споткнулся о ящик, и разбил пять бутылей самогона! А новый варить я не буду! – Проорала Петровна, развернулась и направилась к выходу. Видимо, фраза про Новый год без спиртного очень расстроила Володьку, поэтому он одним прыжком догнал фурию, и, заглядывая в глаза, стал упрашивать.

– Татьяна, ну… ну, прости… а с самогоном нечаянно получилось…хочешь – я всё-всё для тебя сделаю! Лукаш меня прибьет за то, что без водки бойцов на праздник оставил! Ну, Танюша… А я тебе конфет достану… с ликёром!

– С коньяком. И будешь мне помогать сейчас – картошку чистить, лук резать, пока я переполаскивать бельё буду. И посуду после обеда помоешь, понял? А чтобы быстрее было – найди себе помощника, только не настолько бестолкового, как ты. Хотя тут все, кроме Лукаша такие. – С этими словами она изучающее посмотрела на меня, как будто увидела только что. Смеяться мне тут же расхотелось – ещё не хватало кашеварить на весь клан Свободы! Я не для того сюда пришёл!

– Познакомься, Татьяна Петровна, это мой друг Игорь Танцор. Он в наш клан собирается вступать. И, конечно же, поможет!

– Я? – моё возмущение было задавлено в зародыше умоляющим взглядом Володьки. – Я, ну…э-э-э…конечно, я помогу. Только мне, наверное, нужно вопрос со вступлением решить сначала?

– Мигом к Лукашу. Через полчаса чтобы были на кухне. – Петровна последний раз посмотрела на нас волком, потом черты лица её разгладились, и она сказала:

– Ладно, если поможете – сварю самогон из гороха. Вкус, конечно, не тот совсем… Но зато через сутки готов будет.

– Петровна, дорогая! Ты… Ну, ты Человек! – Товарищ с опухшим ухом попытался обнять женщину, но был остановлен несильным толчком в грудь.

– Не лезь, охламон, а то поленом не только по голове, но и по мягкому месту получишь!

Последний раз глянула на несчастное ухо, еле слышно вздохнула и покинула наше общество. Я выглянул в окно. Вот это осанка! Петровна по снегу не шла, а вышагивала.

– Ну, теперь здарова, братан! Долго же ты собирался! Как, пообтёрся немного в Зоне? – Перец широко улыбнулся, схватил меня и слегка встряхнул. Я почувствовал себя мешком картошки, попавшим под гидравлически пресс – вот-вот превращусь в заготовку для чипсов. – Чёрт, Игоряха, я так рад, что ты здесь! Рассказывай, как эти три месяца прошли? Слышал, ты себя неплохо зарекомендовал среди одиночек?

– Погоди ты, наговоримся ещё. Ты мне объясни – кто это был?

– Петровна. Ты что, не слышал о ней ничего? Пошли, по дороге поговорим.

Мы вышли из здания. Снег с зеленоватым оттенком хрустел под ногами. Как всё же хорошо в Зоне зимой! Часть монстров исчезает – наверное, впадают в спячку. Аномалии становятся сонными какими-то, хорошо заметными и уменьшаются в размерах. Правда, артефактов можно найти в зимние месяцы на порядок меньше – и люди уходят на Большую землю. Тишина, покой… бандюки вообще… Словно их и не было здесь никогда. Только кланы, учёные и сумасшедшие вроде меня остаются. Да и куда мне идти – назад? Туда, где нет работы, жизни, ничего? Я только-только сбежал – три месяца, как в Зоне. И уходить пока не собираюсь.

Разговор шёл своим чередом.

– Я слышал, конечно, что на базе Свободы баба живёт. Но я думал…

– Что она наша общая жена? – Володька захохотал, а потом прошептал – ты Тане только такого не ляпни. Зашибёт. Она наша повариха, прачка, фельдшерица, уборщица, психолог… И мать, и сестра для всех. Мы спим на белых простынях, моемся в бане… Без неё мы бы превратились в сборище оборванцев. Так что ты это… обожай и уважай, в общем.

– А сам?

– А чё сам? Я ж нечаянно. Видал, как она мне в башку поленом запустила? Меткая! – несмотря на шишку и отбитое ухо, в голосе Перца сквозило уважение вперемежку с восхищением.

Тут мы приблизились к основному зданию, и Петровна отошла на второй план. Мне предстоял ответственный момент – вступление в клан Свободы. Пока поднялись на второй этаж, наслушались подколок от бойцов. Да, долго, видно, будут Перцу вспоминать этот прикол с корытом.

 

 

* * *

– Не знаю ничего почти. Я ж два года, как в клане. А Петровна, говорят, здесь с самого начала. То ли жена чья-то, то ли сестра, то ли мать… Хотя последнее навряд ли – в Зону с мамками не ходят… И вроде как тот мужик, с которым она пришла, погиб. А она осталась, потому что на Большой земле ей жить не для кого. Наш клан для неё и дом, и дурдом, и детсад…

После разговора с Лукашем вышли из «офиса», прошли вниз по улице и оказались в царстве женщины. За недавно покрашенным забором чистенький двор, колодец, на столбах натянутые верёвки со злосчастным бельём, сарайчик небольшой. Во всех окнах барака вставлены стёкла, а за стёклами виднелись тюлевые занавески. Словно не в Зоне, а в деревне обычной. Зашли в дом, и Татьяна, ни слова не говоря, поставила перед нами мешок картошки, огромный чан с водой и вручила ножи. Без верхней одежды она смотрелась уже не так внушительно – высокая женщина приятной полноты с грустными глазами и аккуратным узлом тёмных волос на затылке. Только кое-где причёска была припорошена сединой. Её бы в середину двадцатого века – такие женщины в то время считались эталоном красоты.

И вот сейчас я чистил картошку, слушал Володьку и раздумывал – что может держать женщину в Зоне, если она ни сталкер, ни учёная, ни искательница острых ощущений? Этот вопрос захватил меня полностью – как-никак очередная тайна Зоны. А я всегда был любопытен. Разговор сам собой переметнулся на мои приключения последних месяцев, что не мешало обдумывать загадку.

Открылась дверь соседней комнаты, и до моего носа донёсся безумно приятный запах гречневой каши и жареного мяса. В животе заурчало. В дверном проёме появилась фигура Петровны с миской и ложкой в руках.

– Танцор, ты ж с дороги – иди, поешь горячего. Потом доделаешь работу. А ты, Володька, зайди ко мне – отдам список продуктов. Занесёшь Лукашу, пускай достанет то, что в списке. А то подъели запасы-то – крупы кончились почти, и масло… – Она поставила еду на стол и вышла из комнаты.

Я себя не очень долго упрашивал. Не ел такой вкусноты с тех пор, как пришёл в Зону. Всё тушёнка, да сухпайки. А здесь – целый пир. Я понял, почему мужики с Татьяны сдували пылинки.

Не успел я поднести ложку ко рту, как входная дверь заскрипела, и в комнату робко протиснулся невысокий усатый мужичок в комбинезоне клана. Он переминался с ноги на ногу и держал руки за спиной.

– Хлопцы, а Таня где?

– Петро-о-вна-а! К тебе гости! – Перец разулыбался и подмигнул мужичку. Тот злобно на него зыркнул, но промолчал.

– Кто там ещё? У меня работы непочатый край, за вами, как за детьми малыми, ходить и убирать нужно… – Татьяна вышла, увидела гостя, упёрла руки в боки, как тогда, при первой нашей встрече, и протянула:

– Скряга…Чего припёрся?

– Таня, пойдём во двор, поговорим?

– Чего? Здеся говори. Буду я ещё на холод выходить.

Скряга покосился на нас неодобрительно, но спорить не стал. Прокашлялся, подошёл к женщине и протянул артефакт. Такого я ещё не видел. По форме и по размеру он напоминал цветок пиона, мягко светился и пульсировал, словно сердце.

– Вот… Очень редкий. Говорят, он мужикам бесполезен, а бабам усталость снимает и здоровье… улучшает… по женским делам…вроде как. Положи у изголовья кровати – и будешь спать хорошо, и вообще… – Тут он совсем стушевался, сбился и замолчал. Смотрелись они довольно интересно – Татьяна, статная женщина, и мужичок, хоть и крепыш, но почти на две головы ниже зазнобы. Что передо мной разворачивается одна из сцен какого-то местного сериала про любовь, я уже понял. Не знал только сюжета в целом.

– Я уже сколько раз говорила – не тягай мне всякую муть! Лучше помоги делом! Вон, у меня крыша в медпункте протекает. Неделю назад просила – заделай сам или хлопцев запряги. И что? Как текло, так и текёт? Сейчас морозы ударили, снег заметает в комнату! А ты по аномалиям лазаешь, как молодой. Голову оторвёт – будешь знать!

Скряга покраснел, забормотал что-то невразумительное про крышу, про нехватку времени и стал отступать к двери.

– Погодь! Давай сюда свой аленький цветочек, ладно уж. Положу под кровать. – С этими словами она забрала подарок и вышла.

– Какая женщина, а мужики? – Скряга подмигнул нам на радостях, что подарок не отвергли, и быстренько слинял, пока его протечкой не замучили.

– Любовь это или как? Она… ну, в общем, она ж выше! И вообще… – Женщина становилась всё интереснее. Я, конечно, понимаю – на безрыбье и рак рыба, и любая баба без внимания в Зоне не останется, но вот эти вот пунцовые щёки взрослого человека, подарочки… стихов не хватает для полного комплекта.

– Типа да. – Перец оглянулся на дверь, за которой скрылась Петровна и, понизив голос, стал рассказывать:

– Скряга появился с полгода назад, летом. Через неделю у него день рождения был, ну, мы отметили, всё как полагается… Нажрался наш Казанова, и женской ласки захотел. Стал к Танюхе приставать. Она ему оплеуху дала такую, что он летел метра два, головой саданулся о стену и вырубился. Когда очнулся – всё, кирдык. Влюблённый по самые уши. До сих пор клинья подбивает, ухаживает. А она нос воротит, типа, не надо ей ничего и никого. Он всё время говорит, что таких баб уже не делают. С него стебаются, но он ничё так – упёртый. Думаю, сойдутся они рано или поздно. И вообще…

Наш разговор прервал сигнал тревоги. Я бросил недоеденную кашу, Володька нож. Вытаскивая на ходу оружие, мы выскочили на улицу.

– Твою мать! Мутанты! И чё им зимой не спится? – Перец рванул в самую гущу событий, я тоже побежал было за ним, но что-то меня бросило на землю и рвануло бок. На мгновение передо мной появилась рожа кровососа, а пото