Анастасия «log84» Исенбаева 8 страница

Я опоздал. Когда мне удалось вновь увидеть свою бывшую спутницу, она уже поднималась на крыльцо дома Болотного Доктора. Те усилия, что она прилагала при этом, и впрямь внушали уважение. Обычный человек при такой потери крови вряд ли бы вообще смог двигаться.

Выпущенная мною пуля пролетела в нескольких сантиметрах от головы Черной Вдовы, заставляя девушку пошатнуться и упасть. Вскинув «Грозу», я медленно приближался к той, которая прежде с легкостью манипулировала мной, намеренно ведя в лапы болотного монстра. Остановившись всего в нескольких шагах от Жрицы Любви, я перевел дыхание, наблюдая за бессмысленными попытками жертвы отползти от меня. Ее губы беззвучно шевелились, из глаз бежали слезы, и она то и дело размазывала их по щекам, исцарапанными в кровь ладонями. Даже теперь, зная прежние намеренья Черной Вдовы, мне все равно было тяжело выстрелить. Я опять зря терял драгоценное время. Все разрешилось буквально за секунду.

Дверь дома распахнулась, и на пороге появился Болотный Доктор. Он перевел обеспокоенный взгляд с девушки на меня и еле заметно кивнул головой, будто только что принял какое-то очень важное для себя решение. После чего вскинул руку с зажатым в ней пистолетом и выстрелил, целясь мне в лицо…

 

Глава 5

«Простые истины»

 

Я открыл глаза и резко сел, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Мне как всегда снилась моя Катрин, это была словно плата за то, что сейчас мы не могли быть вместе. Крупица спокойствия и умиротворения в сравнении с тем, что происходило вокруг. Но все чаще в последнее время мне снились сны, которые все больше пугали, чем успокаивали. Привычные счастливые сказки сменились кошмарами, которые и так преследовали меня в повседневной реальности.

Я попытался выкинуть из головы очередной дурной сон, прекрасно зная, что мне это не удастся, и, наконец, осмотрелся вокруг. Уютная комната с кроватью, небольшим журнальным столиком, на котором давно потрескалась и облупилась краска, и стулом с покоившейся на нем моей аккуратно сложенной одеждой. За время моего довольно продолжительного отсутствия внутреннее убранство дома Болотного Доктора нисколько не изменилось. Собственно, как и привычки гостеприимного хозяина. Скрупулезно осмотрев белую повязку, которой был перебинтован мой торс, и, оставшись довольным работой Дока, я осторожно спустил ноги на пол и не без удовольствия обнаружил пару привычных и дорогих сердцу домашних тапочек. Интересно, а бережливый хозяин хранил все вещи своих пациентов, которые те по каким-то причинам оставили их у него? По крайне мере, мой опыт подтверждал это.

Впервые я попал в этот дом с серьезной травмой ноги и, если честно, то в душе я догадывался, что мне грозит ампутация. Доктор как всегда сотворил чудо, но еще раньше до предстоящей операции он подарил мне эти самые, непонятно каким чудом попавшие в Зону, домашние тапочки. Для тех, кто еще не понял всю значимость для меня этого жеста, я поясню – их было два. Пара ничем не примечательных тапочек, один из которых мне уже вряд ли бы когда-нибудь пригодился. Возможно, я что-то преувеличиваю, но добродушные глаза и улыбка Болотного Доктора в те моменты, когда он обещал сохранить их до следующего моего прибытия, только сильнее убеждали меня в том, что кроме медицинских навыков, этот человек обладает неплохими задатками психолога.

Не успел я встать, как дверь распахнулась, и на пороге появился улыбающийся хозяин дома. Он держал в руках поднос, уставленный тарелками и чашками, от которых валил пар.

– С добрым утром, Сом, – Доктор кивнул головой в знак приветствия. – Вижу, ты уже поднялся. Как себя чувствуешь?

– Словно заново родился, – ответил я, принимая поднос. Перловая каша с тушенкой, парочка хорошо прожаренных кусков мяса, фирменный травяной чай и овсяное печенье… Рядовому сталкеру о подобном “сервисе” можно было только мечтать. – Эх, Док, вот уйду на пенсию и перееду к вам жить. Возьмете?

– С превеликим удовольствием. Ты прекрасно знаешь, что толковых ассистентов днем с огнем не сыщешь.

– Азве? – пробубнил я, пытаясь проглотить печенье.

– Ты ешь, ешь. Тебе нынче силы нужны. Я там в твой рюкзак термос со своим чаем поставил… Сколько раз в день и как его следует пить, думаю, ты помнишь. А термос…

– Как всегда, отдам во время следующего визита, – усмехнулся я, прекрасно понимая, что при очередной встрече Док вновь наполнит его своим чудодейственным “эликсиром”. А все потому, что живым и здоровым я у него никогда еще не появлялся.

– Да нет, Сом, не стоит. Считай, что это подарок.

Я поперхнулся чаем и недоумевающее уставился на собеседника. Почему-то в памяти сразу же всплыл анекдот про то, как безнадежно больной пациент спрашивает у врача, умрет ли он. На что тот ему отвечает: “Нет, ну что вы, нас за это ругают!”

– Что, все так плохо? – наконец осмелился я спросить.

– А ты как думаешь? – Док хитро прищурился, стараясь скрыть улыбку. Что ж, хороший знак. Не будет же врач радоваться, сообщая пациенту о его скорой смерти! Наверное, не будет…

– Ну, не издевайтесь! Имейте совесть!

– Ладно, ладно. Уже и пошутить нельзя. Сердце у тебя молодое, крепкое… – я окинул “шутника” выразительным взглядом. – Так, все шутки в сторону. Успокойся, жить ты однозначно будешь. Рану я твою обработал как следует, она не вызывает у меня опасений. Благодаря твоим собственным усилиям, – Болотный Доктор тяжело вздохнул и прошелся по комнате. – Скажи, ты опять принимал тот генно-модифицированный препарат, что я выдал тебе? Хотя, можешь не отвечать, судя по той чудовищной регенерации тканей и количеству лейкоцитов в твоей крови, началась вторая стадия привыкания к компонентам лекарства. Сом, я ведь тебя предупреждал, что временной интервал между принятием подобной вакцины должен быть огромным! Если ты, конечно, хочешь свести на нет все негативные последствия. Насколько я помню, со времени принятия первой дозы прошло чуть больше полугода?

Вместо ответа я лишь коротко кивнул, проглотив вставший в горле ком.

– Следующая порция препарата тебя просто убьет, – Док внимательно посмотрел на меня, и признаться честно, чтобы выдержать этот взгляд, мне пришлось приложить немало усилий. – Я дал тебе три инъектора. Где последний? И… Сом, прошу тебя, только не ври мне.

– Он на хранении у одного моего хорошего знакомого. Я у него частенько оставляю кое-какое свое барахло. Таскать с собой оба оставшихся шприца все равно бессмысленно.

-Необдуманный поступок. Я имею ввиду, отдать подобную вещь на хранение третьему лицу. Ну да это твое дело. Сом, обещай мне, что ни при каких обстоятельствах ты не примешь оставшийся препарат!

– А смысл? Если я все равно буду подыхать? Может быть, мне повезет, и я выживу…

– Тебе повезет, если очередная инъекция просто убьет тебя! Я не до конца изучил степень влияния препарата на организм человека. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

– Ну, вот и будет прекрасная возможность! – пошутил я, однако от последних слов Доктора на душе стало как-то гадко.

В комнате повисла томящая тишина, мой собеседник явно остался недоволен полученным ответом и ждал чего-то большего. А ведь он знал, чего хотел, и был уверен, что я это все же пообещаю. Другого просто не дано.

– Хорошо, я обещаю, что не воспользуюсь вашим препаратом, – произнес я, намеренно переходя на «вы».

– Вот и ладушки, – Болотный Доктор направился к двери и лишь у самого порога, обернувшись, продолжил, – А свою иронию и прочую ерунду засунь… в общем, далеко и надолго. Я не хочу усыплять очередного собственноручно созданного монстра. Имелись прецеденты, – уточнил Док, предвосхищая мой вопрос. – Сом, мне правда очень жаль, но… в общем, на глупого героя ты не похож, а значит, рано или поздно все поймешь. Твое обмундирование я привел в надлежащий вид. Вещи на стуле.

– Ты меня прогоняешь?

– Нет, и не задавай глупых вопросов. Но я ведь не хуже тебя самого знаю, что ты не задержишься здесь ни на минуту. У тебя слишком много дел… столько, что за ними ты не замечаешь собственной жизни.

– Док, ради Бога, хватит. Я философию с университетской скамьи ненавижу! Большинство из сталкеров рационалисты и практики… – я осторожно поднялся с кровати и подошел к стулу. Внимательно осмотрел вещи и остался доволен – радушный хозяин и вправду привел все в надлежащий вид. Изрядно подштопанный комбинезон, конечно, придется сменить, но, по крайне мере, я смогу добраться в нем до ближайшего перевалочного пункта.

У меня за спиной скрипнула дверь, но Болотный Доктор еще не успел покинуть комнату, и произнесенный мною вопрос заставил его задержаться:

– Док, ты так и не объяснил. Что это было?

– Ты про ту девушку, которую ты чуть было хладнокровно не застрелил, не усыпи я тебя с помощью транквилизатора?

– Нет, я про того монстра, который завел меня и еще нескольких сталкеров в смертельную ловушку!

– Те сталкеры… они сами выбрали свою судьбу, никто их не посылал в этот гиблый рейд. Они знали, на что шли.

– Так ты все знал? Заранее? И не остановил?! Подожди… – в моем сознании будто перевернулся целый пласт случайностей и событий, которые теперь с ураганной скоростью выстраивались в единую логическую цепочку. – На болотах в последнее время стали пропадать люди… Не просто гибли, а именно исчезали. Бесследно. Тогда еще поговаривали про какую-то девушку, русалок и прочую белиберду, присущую пьяным байкам. Но, черт возьми! Черная Вдова!

– Она назвала тебе свое имя? – в глазах Доктора промелькнула искра удивления. – Нет, это конечно ее…э-э-э… псевдоним, но на моей памяти она никому его не сообщала.

– А почитателей у нее было много? – усмехнувшись, я с укором посмотрел на собеседника.

– Да, если ублюдков, жаждущих завести беззащитную девушку в безлюдное место и изнасиловать, можно назвать почитателями. Болота – подходящее место. Путники здесь редкость. Именно это и гарантировало ей, что проводник не нападет раньше. Зачем, если можно было подождать более подходящего момента, ведь жертва никуда не денется. Мне интересно только одно – где вы с ней познакомились? Обычно она выбирала себе иных…э-э-э…претендентов.

– На шоу стриптиза в баре «Штиль». Случайно оказался поблизости… – зачем-то уточнил я, будто мне и впрямь было за что оправдываться.

– Впервые в жизни она обозналась… и за это ей пришлось заплатить непомерно высокую цену. Она лишилась всего, что ей было дорого, а если бы я не вмешался…

– Высокую цену? Лишилась всего? Что за бред, Док, по-моему, вы не понимаете, о чем идет речь… Она монстр, тварь, которая вела меня на убой в логово к себе подобным!

– Пожалуйста, впредь избавь меня от подобных оскорблений. Ты судишь о человеке лишь по тому, что видел собственными глазами. В какой-то степени это правильно. Я уверен, в твоих глазах поступки Черной Вдовы не смогут оправдать никакие обстоятельства. Но как ты думаешь, зачем ей все это? Рисковать собственной жизнью, ведя на болота ублюдков и отморозков, которые, не задумываясь, воткнут нож в спину впереди идущего товарища? Ввязываться в охоту на правах жертвы? Унижаться перед всякой падалью в барах и притонах? Зачем? Ты можешь мне ответить на этот простой вопрос? Ты тот, кто в целости и сохранности довел разочаровавшуюся во всех и вся девушку до конечной цели, ни разу даже не подумавший воспользоваться подвернувшимся случаем. Тот, кто в конечном итоге взялся судить ту, ради которой не раз рисковал жизнью. Тот, который превыше всего ставил чувства другого человека… свои собственные чувства. Так ты можешь ответить мне?

Я молчал. Наверное, впервые в жизни мне нечего было ответить. Ничего. Совсем. Словно я только что потерял дар речи.

– Любовь, Сом, во всем виновата любовь. То чувство, которое дарит тебе жизнь, помогая, порой, совершить то, что не удавалось другим обитателям Зоны. Но она также может нести разрушение и смерть, заставляя тебя убивать ради той, которая вызывает у тебя это благородное чувство. Так стоит ли это того? Ты бы отказался от своей цели, если бы…

– Нет, – сквозь зубы процедил я, перебивая Болотного Доктора. – Какой бы высокой не оказалась цена, я никогда не откажусь от намеченной цели.

– Вот видишь. Так чем ты лучше своей спутницы? Самосуд… я понимаю, в Зоне это нормально, но… – мой собеседник тяжело вздохнул. Похоже, этот разговор тяготил его не меньше моего. – Порой, ночью со стороны той злосчастной пещеры доносился плач и я готов поставить на что угодно, что это была Черная Вдова. Эта девушка взвалила себе на плечи тяжкий груз, и… она несла его как могла. Порой мы становимся затворниками обстоятельств и, испытывая отвращение к собственным поступкам, пониманием, что не в силах ничего изменить.

– Светлана? – вспомнил я имя, произнесенной Черной Вдовой в пещере.

– Да. Оказывается, ты подобрался намного ближе к главной тайне в этой истории, чем я предполагал. Светлана – это сестра Черной Вдовы. Когда-то они вдвоем пришли в Зону… не спрашивай меня, зачем они это сделали, я не имею привычки лезть в чужие судьбы. Я знаю лишь, что через какое-то время сестры расстались. Ненадолго, но следующая их встреча кардинально изменила их судьбы. Светлана попала под выброс. Не знаю, каким чудом, но ей удалось выжить, правда, некоторые сталкеры, вроде тебя, предпочли бы умереть. Девушка стала монстром, необычным порождением Зоны. Раньше я не встречал ничего подобного. Не имея никакой защиты и будучи уязвимой на поверхности, она вынуждена была скрываться в пещерах, которые располагались в самых безлюдных и опасных местах. Ее способности чем-то были схожи с возможностями контролера, правда, была некоторая специфичная деталь – она могла воздействовать только на мужчин, причем, все видения были одного характера. Я думаю, ты догадался, о чем речь. Не знаю, как ей удалось связаться с Черной Вдовой, но вскоре они появились на пороге моего дома. Если бы я только мог помочь… После целого ряда сложных исследований я пришел к выводу, что самочувствие Светланы напрямую зависит от состава пищи, что она потребляет. В общем, ее организму необходима была человеческая кровь. Постоянная подпитка, иначе… результат был бы плачевным. В итоге, она расположилась в пещере неподалеку, а Черная Вдова…

– Стала приводить ей живой корм?! Это отвратительно!

– Сом, не будь столь категоричным. Как бы то ни было, Черная Вдова не стала монстром, она вынуждена была поступить так, чтобы спасти самого близкого для нее человека. Разве мы можем судить ее за это?

И опять я не знал что сказать, продолжая молча смотреть на Болотного Доктора. А тот дал мне какое-то время собраться с мыслями, после чего спросил:

– У тебя еще остались ко мне какие-нибудь вопросы?

– В пещере Светла… этот монстр принял облик Черной Вдовы. Почему именно она?

– А кого ты боялся там увидеть? – в глазах моего собеседника промелькнула еле заметная искорка. – Если бы Светлана предстала перед тобой в облике близкого тебе человека, то обрекла бы себя на провал. Видишь ли, слова, мимика, жесты, даже запах духов – все эти детали фиксируются человеческим подсознанием, даже если в реальности мы не придаем значения подобным мелочам. В подобной ситуации гораздо проще предстать перед тобой в облике человека, который тебе симпатичен, но ты не знаешь его настолько детально, чтобы заметить подмены. Так и поступила Светлана, и, кажется, ей почти удалось воплотить в жизнь свой безумный план. Она не учла лишь одной очень важной детали – твоей искренней любви…

В комнате повисла тишина. Я еще какое-то время обдумывал услышанную информацию, после чего все же произнес:

– Док… я не уверен, что вы ответите, но все же спрошу – где Черная Вдова?

– Прошу тебя, оставь ее в покое. Она уже рассчиталась за все сполна. Я обещаю тебе, ты ее больше не увидишь. Но кто знает, может когда-нибудь ты, Сом, поймешь свою спутницу и даже простишь ее…

– Я никогда не уподоблюсь монстру!

Болотный Доктор грустно улыбнулся и одними губами произнес:

– Не дай Бог тебе, сталкер, оказаться на ее месте. Никому из вас я не пожелал бы такой судьбы… – а после нормальным, звучным голосом добавил: – Что ж, кажется, ты куда-то торопился. Не буду тебя задерживать. Прощай, Сом, я был искренне рад нашей встрече, жаль, что она прошла в подобной обстановке.

– До встречи, Док, возможно, скоро увидимся.

Я собрался так быстро, как только мог и направился к выходу из дома, не замечая, с каким грустным взглядом провожал меня его хозяин. Он еле заметно покачал головой, словно догадывался о чем-то, но так и не отважился сказать. А когда я вышел и плотно захлопнул за собой дверь, по щекам Болотного Доктора, наконец, скатились пара слезинок, которые до этого, казалось, навсегда замерли в уголках его глаз.

Я вышел на открытый воздух и тяжело вздохнул. После разговора с Доком где-то глубоко в душе словно образовался незримый, но отчетливо ощущаемый груз – неприятное чувство, от которого я не знал, как избавиться. Я поднял голову к небу и, взглянув на свинцовые тучи, медленно зашагал вперед по еле заметной тропинке. Еще не решив, куда идти, и даже не задумываясь над этим, я вдруг отчетливо понял одну простую вещь: окажись сейчас рядом та странная девушка, что носила имя Черная Вдова, и я бы ни за что на свете не предсказал дальнейший исход событий. Хотя всего секунду назад был уверен, что выстрелю не задумываясь.

 

Эпилог

 

На чердаке дома Болотного Доктора еле заметно дрогнула занавеска. Девушка отшатнулась от окна, почувствовав на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она встретила глазами с хозяином дома, на лице которого вновь сияла прежняя улыбка, будто ничего и не произошло.

– Он ушел? – чуть дрогнувшим голосом спросила Черная Вдова и тут же отвернулась, боясь, что умный старик догадается обо всем по ее лицу.

– Да, – ответ Болотного Доктора, казалось, прозвучал сухо и безразлично.

– Но… он ведь хотел убить меня? Что заставило его передумать?

– Он не передумал. Просто я обещал, что вы с ним больше никогда не встретитесь, – Болотный Доктор вдруг шагнул к девушке и обнял ее за плечи. А та, развернувшись, уткнулась лицом в его чистый белый халат. И лишь по то и дело вздрагивающим плечам девушки можно было догадаться о сути происходящего. – И… знаешь, тебе придется сдержать данное мной слово. Ради твоего же блага.

Черная Вдова вдруг резко отстранилась и вновь вернулась к окну. Осторожно, словно боясь чего-то, девушка приложила ладонь к стеклу. Она словно не верила в его существование и пыталась почувствовать перед собой некую невидимую преграду.

– Я все поняла… я все сделаю, – прежним холодным, ничего не выражающим голосом произнесла Черная Вдова, и только ей одной было ведомо, какие силы было необходимо приложить, чтобы произнести эти, простые на первый взгляд, слова.

 

 

Иван Стальной

Возвращение

 

Она стояла и смотрела в окно. Взгляд, полный отчаянного одиночества и печали, не отрывался от тропинки, ведущей в темный лес. Она ждала. Ждала его, как и все последние месяцы… Она вставала с рассветом, и сразу спешила к окну, в надежде, что увидит его, идущим из леса домой.

Вот он идет, устало улыбается, зная, что Надежда сидит у окна и ждет. За спиной двустволка, с которой он всегда уходил в лес и маленький рюкзак, с торчащей из него заточенной рогатиной. Он заходит в дом, и в нос бьет запах пропахшей костром одежды. Женщина бросается ему на грудь и крепко прижимается лицом в сырую брезентовую куртку, пряча от него мокрые глаза. Он треплет ее за короткие волосы и успокаивает, говоря, что она глупышка и что с ним ничего не может случиться, что лес его стихия, и он всегда возвращается домой. Она слушает его голос, такой родной и близкий, чувствует запах сосновых шишек, дыма от еловых веток, листьев смородины, которые он любил заваривать как чай и, не удержавшись от нахлынувших эмоций, тихо всхлипывает.

Надя встрепенулась, словно маленький воробышек и вытерла кухонным полотенцем мокрое от бесконечных слез лицо. Из леса никто не выходил и на пороге никто не стоял. Она тоскливо с чуть теплившейся надеждой посмотрела в окно и быстро отвернулась, боясь разрыдаться. Схватила цинковое ведро и выскочила на улицу, громко хлопнув тяжелой дверью. Прохладный воздух вечернего леса приятно освежил лицо и молодая женщина, успокоившись, пошла медленными шагами к колодцу. Муж всегда выпивал ковшик холодной и студеной воды, вернувшись из леса. Надя улыбнулась, вспомнив, как он пил, так жадно, будто неделю провел в пустыне и смешно, когда ручейки воды стекали по щетинистому подбородку, а потом целовал ее ледяными губами и всегда говорил одну фразу, от которой становилось тепло на душе:

– Я дома, малыш.

Солнце катилось к горизонту, оставляя за собой воздушные облака, окрашенные малиновым цветом. Домик, стоявший на окраине села, выглядел так, словно сторону, обращенную к солнцу, облили розовой краской, пролив ее на печную трубу, из которой поднимался еле заметный дымок, на старенькую, местами протекавшую шиферную крышу и залив бревенчатую стену. Открыв массивную дверь, Надя занесла ведро с водой и поставила на табурет. В печи уютно потрескивали дрова, и на плите уже закипала кастрюля с мясом. Она суетливо бросилась к маленькому холодильнику, доставая продукты. Когда муж возвращался, она всегда готовила ему свежие щи. После охоты он ел, как голодный зверь, и зараз съедал две глубоких тарелки супа. Она думала о нем и машинально чистила картошку, бросая очищенные кругляши в чашку, даже не замечая, что она делает это за столиком лицом к окну, из которого видна тропинка. Она покосилась на завалившуюся бесхозную калитку, которая перестала закрываться и вспомнила про тупые ножи. Когда он был дома, ножи всегда были заточены и вообще, он был хорошим хозяином и мужем. Уловив себя на мысли, что думает о нем в прошедшем времени, женщина мысленно одернула себя. Он хороший хозяин и муж.

Что-то шевельнулось в кустах у тропинки и Надя, уловив движение, замерла, чувствуя каждый удар своего сердца и пристально вглядываясь в темноту леса. Ожидая увидеть его хоть раненого, хоть калеку, выползающего из леса, хоть какого, но его, живого… даже мертвого, чтобы перестать ждать, бессмысленно смотря в окно и заливаясь слезами. Кусты снова шевельнулись, и из леса вышел молодой кабан, пугливо и с любопытством озираясь по сторонам. Нож вывалился из трясущихся рук, и женщина упала на стул, уткнувшись в полотенце, не в силах сдержаться от плача.

 

– Что у тебя?– Торговец поднял очки на лоб, и уставился на прилавок, на который сталкер принялся выкладывать содержимое керамических контейнеров. Артефакты были новыми с еще неизученными свойствами, и цена за такие шла соответственная. Они могли быть как бесценными, так и пустышками. Поэтому всякий уважающий себя торговец не рисковал переплачивать и платил среднюю цену с большим минусом, такому товару.

– Так-так… интересненько… Раз, два, три, пять и того, всего семь. Сам понимаешь, материал неизученный…. За все даю десять штук.

Человек в комбинезоне, пропитанном «антирадом» и усиленным кевларовой нитью, задумался, подсчитывая в уме числа, затем нахмурился от полученной итоговой суммы и вынул из контейнера еще один артефакт. «Ломоть мяса» был на самом деле похож на кусок свежей вырезки. Его уникальные свойства залечивать раны и поднимать жизненный тонус очень ценились сталкерами, и они старались не продавать его, пользуясь им в своих целях. Артефакт был редким аномальным образованием и если он продавался, значит, бедолага нуждался в средствах, или имел другой, более мощный. Торговец с удивлением всмотрелся в лицо седовласого сталкера.

– Ты уверен?

– Да. Сколько?

– За него я дам десять штук. Итого двадцать.

– Я добавлю еще тридцать и беру комбез научника. Тот, который, зеленый.

Сидорович обернулся к задней стене, на которой висели защитные комбинезоны и оружие, и посмотрел на выбранное сталкером изделие.

– Отличный выбор, Седой. Замкнутая система дыхания, противоосколочная броня, аномальная и радиационная защита. Можно иди хоть к Дьяволу в пекло. За такую покупку даю скидку на три тыщи. Круглое лицо торговца с очками на лбу повернулось к продавцу артефактов.

– Припасы? Оружие?

– Патроны на АК-47, и пару гранат Ф-1.

– Видать далеко собрался. Не моего ума дело, но ты случайно не к Монолиту двинул?

– Нет. Ближе. Гораздо ближе.

– Ну, слава богу, хоть ты мыслишь нормально, не то, что эта молодежь. Насмотрятся на Кордоне псевдопсов и думают им Зона, что парк лесной, и прутся к Монолиту, дескать, хотим тайну Зоны раскрыть. А потом их останки как вешки лежат. Предупреждают, мол, обходи человек это место. Смерть тут бродит.

Сидорович выложил несколько пачек патронов, две гранаты и комбинезон, изготовленный в стенах Научно-Исследовательского Института. Седой бережно свернул дорогую экипировку и убрал вместе со шлемом в рюкзак. Боеприпасы рассовал по карманам разгрузочного жилета, и, буркнув напоследок слова благодарности, вышел из овощехранилища, переделанного сталкерами в подземное убежище.

Дождь перестал идти, и на улице было свежо и прохладно. Пахло дымом. Сталкеры сидели в одном из домов поселка, и смело трепались у костра, разведенного среди двора. Кто-то заиграл на гитаре, и мелодия перебора струн понеслась по округе. Здесь было безопасно. Как дома. Седой посмотрел в сторону железной дороги, пересекающей Кордон на две половины, поправил рюкзак и, мысленно попрощавшись со всеми, пошел к железнодорожному мосту.

 

– Эй, грибник, двигай сюда, не то пулю получишь.

Седой ожидал этот окрик и потому спокойно пошел к человеку в военной форме. Мост, словно входная арка гигантских ворот, был единственным проходом на ту половину Кордона, и военные тщательно охраняли этот проход. Многие сталкеры пытались пройти в обход поста, и все они сгинули. Вон, слева от моста туннель под железкой, там «Электра» трещит. Посреди его Длинный лежит. Думал, что просчитал эту аномалию, выяснил схему разрядов, а теперь лежит вот, в назидание молодым. Зону не просчитаешь. Когда начинаешь думать, что знаешь ее, она тут же наносит тебе удар ниже пояса. Причем смертельный. Справа вон, на кустах висит то, что осталось от Лешки Обормота. В «Карусель» влетел, прячась от военного патруля. На кой черт, спрашивается мудрить, если есть путь проверенный. Ну, заплати ты им пять сотен и иди спокойно. Все люди и все хотят жить.

– А, Седой, это ты. Ты у нас в постоянных клиентах, милости просим.

Сталкер без разговоров «случайно» уронил завернутые в пакет, свернутые трубочкой деньги. Лейтенант проследил за падением того, что у них называлось взяткой, и одобрительно кивнул. Седой знал, что он сейчас на прицеле снайпера и еще пять человек готовы были в любую секунду нажать на курок и пристрелить его как потенциального противника. Для них он был человеком пытающимся, незаконно проникнуть на охраняемую территорию Зоны, и они имели полное право применять оружие на поражение. Сталкер прошел пост, чувствуя напряженные взгляды военных, и спокойно выдохнул только тогда, когда скрылся с поля зрения наблюдателей на мосту.

До Свалки было рукой подать, он бродил этими тропами уже второй год и хорошо знал эти места. Так же как знал Темную Долину и Агропром. Но на этот раз его путь был дальше. За Темную Долину. Там, где радиоактивный фон зашкаливал на датчике Гейгера, заставляя случайно забредших сталкеров развернуться и бежать прочь, пока действуют таблетки «Антирад». Седой хорошо знал границу, за которой начинал пищать датчик. Небольшая речушка, звонко журчала, перекатываясь по камням, заставляя забыть о том, что ты находишься в Зоне, полной смертельных ловушек и разнообразных мутаций, стремящихся тебя растерзать, разорвать, сплющить и сожрать. На том берегу датчик Гейгера настойчиво напоминал о себе противным писком. Седой не раз переходил эту незримую границу и пытался уйти дальше, но радиоактивный фон повышался с каждым шагом, и сталкер в итоге возвращался назад. Не помогали ни защитные артефакты, ни спецтаблетки. Чтобы пройти туда, куда ему было нужно, требовалась соответствующая экипировка. И вот теперь, он шел туда и в рюкзаке лежал спецкомбез, способный выдержать убойные дозы радионуклидов. Седой прошел заброшенное КПП и ступил на территорию Свалки. Уже издали виднелись гигантские горы зараженного металлолома, вывезенного из ближайших к эпицентру взрыва, поселков и городов. Сталкер сошел с дороги, больше опасной бандитскими засадами, чем монстрами и аномалиями. Бандитов хлебом не корми, дай завалить какого-нибудь сталкера с целью наживы. На это они мастера. Седой быстро перебежал открытое пространство между дорогой и заросшего кустарником холма. Цепляясь за кусты, он осторожно поднялся на макушку холма и оглядел просторы Свалки. Уже темнело, и продвигаться было трижды опасно, чем в светлое время суток. Можно было легко угодить в «Комариную плешь» и быть раздавленным гравитацией, как комар ладошкой. Наличие детектора аномалий не спасало от внезапной смерти. Зона плодила аномалии и монстров, будто преследуя одну цель, уничтожить как можно больше людей. Здесь всегда надо быть начеку. Сталкер влез на толстую сосну, стоящую посреди холма, уселся на самой большой ветке и пристигнул себя ремнем к стволу дерева, чтобы не упасть во время сна. Он достал мятую фотографию и провел пальцами рук по изображению, вспоминая, как целовал жену в теплый лобик, перед тем как уснуть, пожелав ей спокойной ночи. Седой прикоснулся губами к фотографии и убрал ее во внутренний карман.

 

Надя обтерла запотевшее стекло маленькой ладошкой, чтобы лучше видеть лес и положила на стол подушку. Она уже не могла спать на кровати. Ложась в постель, она долго прислушивалась к звукам, в надежде услышать скрип половиц в прихожке или шаги по щебенке, посыпанной от калитки к дому, и каждый раз вскакивала, когда слышала что-то похожее и бежала к окну с учащенно бьющимся сердцем. Но оказывалось, что ветер качает березку у окна и скрип, до боли, похож на скрип половиц, или дождь бил тяжелыми каплями по дорожке, будто бы звук тихих и усталых шагов, таких, когда муж возвращался домой с рассветом, стараясь не разбудить ее. Обманутая ожиданием она, с разбитым сердцем ложилась в кровать, укутавшись в одеяло с головой, и тихо плача в подушку, засыпала.… Теперь она спала сидя за столом, лицом к окну, с надеждой, что проснется от его прикосновений и теплых слов: «Я дома, малыш».