Отражение когнитивного содержания

Отражение когнитивного содержания – это возвращение сообщения клиента в более ясной форме и/или фасилитация исследования идей и внутренних представлений клиента.

Перефразирование

Перефразирование – это возвращения в более сжатой и ясной форме, частично или полностью другими словами, основного содержания или главного сообщения высказывания клиента.

«В клиническом интервьюировании перефразирование иногда называют отражением содержания. Это объясняется тем, что перефразирование отражает смысл того, что говорит клиент, а не его чувства. Перефразирование, или отражение содержания, означает утверждение интервьюера, которое по-другому формулирует то, что сказал клиент. Перефразирование не изменяет сообщения клиента и ничего не добавляет к нему. Хорошее перефразирование отличается точностью и краткостью» (Соммерз-Фланаган, Соммерз-Фланаган, 2006).

Терапевт: Если я правильно вас понял, главной проблемой для вас является не сама депрессия, а то, что в результате вы чувствуете, что ваша семья отвергает вас.

«Айви (Ivey, 1971) выделяет три основные цели перефразирования: показать клиенту, что консультант очень внимателен; выкристаллизовать мысль клиента, повторяя его слова в сжатом виде; и проверить правильность понимания мыслей клиента» (цит. по: Кочюнас, 1999). Когда клиент чувствует, что его услышали и поняли, он может сделать следующий шаг в выражении своих внутренних представлений.

Важное значение имеет форма выражения перефразирования. Певзнер (2002) отмечает, что «при перефразировании важно начинать свое высказывание со слов: Мне показалось, что…», «У меня возникло предположение…», «Я услышал это так…», «Вы хотите сказать, что…», «Иными словами…», «Насколько я понял…», «Похоже на то, что…». Репертуар этих вводных слов может быть разнообразен, и со временем у каждого консультанта формируются свои индивидуальные предпочтения». Вводные слова имеют целью подчеркнуть, что вы стремитесь точно понять клиента и допускаете, что он может принять, уточнить или отвергнуть ваше предположение.

Клиент: Мне кажется, я в последнее время очень изменилась. Раньше я была веселая, у меня было много друзей. Люди ко мне тянулись, всё получалось само собой. Сейчас я как будто в состоянии ступора. Мне стало тяжело общаться, тяжело слушать людей. Я продумываю заранее, что мне сказать, получается искусственно, люди это чувствуют. Меня стали меньше приглашать в компании, мне кажется, со мной избегают общаться.

Консультант: Я поняла так, что в последнее время вам кажется, что у вас изменилось состояние, вам трудно сосредоточиться на том, что вам говорят, пропала естественность в общении.

Клиент: Да, трудно сосредоточиться. То же самое происходит на работе. Я гораздо больше все делаю, забываю важные вещи. Раньше меня всегда звали, когда были трудные, капризные клиенты. Я со всеми ладила, они меня даже не раздражали, у меня все легко получалось. С ребенком тоже начались проблемы

Консультант: Можно сказать, что эти изменения вы чувствуете в разных сферах вашей жизни – и на работе, и в общении с ребенком. (Певзнер, 2002)

Роджерс, для которого перефразирование было основной техникой, считал, что используя перефразирования терапевт выступает в качестве зеркала, своего рода резонатора, благодаря которому клиент может услышать то, что он сам сказал. При этом не должно быть какой-либо оценки сказанного.

«Перефразирование также позволяет клиенту прояснить суть, исследовать некоторые аспекты проблемы более тщательно и подумать о тех аспектах, о которых он не думал до этого. Если просто выделить некоторое время, чтобы в присутствии заинтересованного слушателя тщательно подумать о проблеме, это может привести к новым инсайтам. Например, если утверждение клиента о собственных заботах было туманным и непонятным, а сделанное терапевтом перефразирование не точно передаст содержание, то клиент может уточнить, что он имел в виду и, в результате, оба поймут ситуацию лучше» (Hill & O’Brien, 1999). Как известно, точное определение проблемы – это уже половина дела. Когда клиент более чётко понимает, в чем его проблема, он уже не так подавлен ей и к нему постепенно возвращается способность использовать собственные навыки решения проблем.

Трунов (2013) внес весомый вклад в осмысление функций перефразирования; он выделил ряд вербальных маркеров в речи клиентов, которые можно использовать для определения направления перефразирования. Парафразе, согласно Трунову (2013), могут быть подвергнуты:

- обобщения;

Клиент: Я полностью потеряла доверие к людям.

Терапевт: Многим людям из вашего окружения вы не доверяете. (Трунов, 2013)

- оценочные и диагностические ярлыки;

Клиент: Она просто хамка, вот и все!

Терапевт: Она вас очень сильно оскорбила. (Трунов, 2013)

Клиент: Мне кажется, что мой сын – вампир.

Терапевт: Общаясь с ним, вы чувствуете усталость. (Трунов, 2013)

- негативные высказывания;

Клиент: Я не чувствую себя достаточно свободным.

Терапевт: Вам бы хотелось почувствовать, что вы можете выбирать. (Трунов, 2013)

- пассивная позиция;

Клиент: Он постоянно предает меня.

Терапевт: Каждый раз вы снова и снова надеетесь на него.

(Трунов, 2013)

- модальные глаголы;

Клиент: Мне придется это сделать.

Терапевт: Вы чувствуете, что вас вынуждают к этому. (Трунов, 2013)

- перемещение ответственности;

Клиент: Меня так воспитали.

Терапевт: Вы придерживаетесь традиционных взглядов. (Трунов, 2013)

Трудности с формулировкой парафразы могут возникнуть, если клиент говорит достаточно долго. В такой ситуации, вместо того, чтобы пытаться перефразировать все, что было выражено клиентом, терапевт может попытаться передать суть его сообщения. Когда терапевт фокусируется на ключевых аспектах высказывания клиента, то клиент обычно положительно откликается на это, развивая дальше свои мысли, добавляя новые детали, вспоминая что-то или приводя конкретный пример и, наоборот, когда, перефразирования неэффективны, клиент останавливается и не знает, что сказать. Клиент может даже отреагировать проявлением фрустрации и гнева, если ему кажется, что терапевт лишь как попугай повторяет сказанное им.

Прояснение

Прояснение – это попытка исследовать и достичь совместного понимания внутренних представлений клиента.

Салливан считал, что «слушая пациента, терапевту следует обращаться с вопросом (по крайней мере, к самому себе) «Может ли выраженное пациентом значить что-то еще, помимо того, что непосредственно пришло мне в голову? Действительно ли я знаю то, что он в данный момент имел в виду?… Всякий раз, когда психиатр спрашивает пациента «Вы имели в виду то-то и то-то?», пациенту становится немного яснее, что он подразумевал и стремился выразить» (цит. по: Ягнюк, 2006).

Прояснение помещает исследуемый феномен в чёткий фокус, тем самым, конкретизируя его. Явно не выраженные до сих пор значимые детали того или иного явления (события, поступка, позиции) могут быть отчётливо высвечены. Посредством прояснения терапевт пытаться ухватить то, что находится на крае осознания клиентом, что было им неявно выражено, но чего он сам пока еще не понимает.

В психоаналитической терапии посредством прояснения производится подготовка пациента к интерпретации. По мнению Кернберга (2000) «Прояснение есть исследование вместе с пациентом всего неопределенного, неясного, загадочного, противоречивого или незавершенного в представленной им информации. Прояснением называется такой первый, когнитивный, шаг, при котором все, что пациент говорит, не ставится под сомнение, но обсуждается, чтобы выяснить, что из этого следует, и оценить, насколько он сам понимает свою проблему или насколько испытывает замешательство перед тем, что остается неясным. С помощью прояснения мы получаем сознательную и предсознательную информацию, не бросая вызов пациенту. В конце концов, сам пациент проясняет свое поведение и свои внутренние переживания, подводя нас таким образом к границам своего сознательного и предсознательного понимания».

Пожалуй, можно также сказать, что порой прояснение – это мягкая интерпретация, затрагивающая предсознательный материал (например, как в трех последних вмешательствах терапевта в нижеприведенном примере).

Пациент: У нас было рабочее совещание и мы собрались в тесной комнате. Потом выключили свет, чтобы показать слайды. Я так разнервничался, что не смог этого вынести.

Терапевт: Что же произошло? Пациент: Я просто не смог этого вынести, я весь вспотел, меня начало бросать в дрожь, я встал и вышел. Я знаю, что начальник меня за это отчитает.

Терапевт: Вы так разнервничались и встревожились, что больше не могли находиться в комнате, хотя знали, что если вы выйдете, то у вас будут неприятности.

Пациент: Да… Что меня так испугало, если я сделал такую глупость?

Терапевт: Мы уже говорили с вами о других случаях, когда находясь в тесноте с другими мужчинами, вы испытывали тревогу. Первый раз – в армии, а другой – в общежитии колледжа.

Пациент: Да, это повторилось.

Терапевт: И если я прав, как бы тесно ни было, этого никогда не происходит, когда вокруг и мужчины, и женщины.

Пациент: М-м… Да, верно.

Терапевт: Создается впечатление, что вас особенно тревожит ситуация физической близости с мужчинами, особенно в темноте, как будто должно произойти нечто ужасное.

Пациент: Я думаю, вы правы… и я знаю, что физически не боюсь других мужчин. Вы считаете, что это связано с сексом, с гомосексуализмом? (Вайнер, 2002).

По мнению Певзнера (2002) прояснение – это сочетание техник перефразирования и вопроса.

Клиент: Я хотела бы поговорить о своих отношениях с бывшим мужем. Мы расстались два года назад. Много было переживаний – и гнев, и обида. Теперь все улеглось. Но я не могу с ним совсем порвать – у нас сын. Ему 13 лет, подростковый возраст, он нуждается в отце. Я хочу, чтобы у них были нормальные отношения, но понимаю, что для этого у меня самой должна быть ясность внутри.

Консультант: То есть, для вас важно определить вою позицию по отношению к бывшему мужу. Вы сказали, что чувства гнева и обиды прошли, могли бы вы сказать, что вы теперь чувствуете к нему?

Клиент: Сейчас я в смятении. Возникает жалость к нему. Дело в том, что я считаю его слабым человеком, я вижу, что он не может найти место в жизни. Иногда он мне кажется беспомощным, и у меня возникает чувство вины за то, что я не помогаю ему решать его проблемы.

Консультант: Для меня это звучит так, словно вы и сейчас чувствуете ответственность за него. А могли бы вы сказать, чего бы вы хотели в отношениях с ним?

Клиент: Пожалуй, это правда, я как будто продолжаю чувствовать себя ему мамочкой. И, наверное, мне хотелось бы окончательно развестись с ним, то есть, сохранить отношения, но чувствовать себя автономно. (Певзнер, 2002)

Можно сказать, что прояснение может быть как в форме утверждения, так и вопроса, являясь при этом чем-то большим, чем просто перефразированием или вопросом.

«Интервьюер может использовать метафоры и аналогии для того, чтобы зафиксировать ключевой момент сообщения клиента» (Соммерз-Фланаган, Соммерз-Фланаган, 2006).

Клиент: Моя сестра такая придирчивая. У нас общая комната, и она все время пристает ко мне, чтобы я не разбрасывала одежду, наводила порядок в шкафу, и все такое. Она следит за каждым моим шагом и пользуется любой возможностью меня покритиковать.

Терапевт 1: Вы словно новобранец в армии, а сестра для вас – как сержант. (Соммерз-Фланаган, Соммерз-Фланаган, 2006).

Терапевт 2: Вы чувствуете, что она ведет себя так, будто вы – малый ребенок.

Просьба привести конкретный пример – это еще один способ прояснения, который может быть особенно действенным, поскольку поощряет клиента говорить определенно и по существу, а не абстрактно и уклончиво (Соммерз-Фланаган, Соммерз-Фланаган, 2006).

В заключение этого раздела, хотелось бы также отметить, что поощрение клиента высказывать собственное понимание развивает способность клиента психологически мыслить. Замечания типа “Есть ли у вас предположение, какова цель этого?” мы побуждаем клиента к интроспекции. Задавая подобные проясняющие вопросы, терапевт создаёт у клиента исследовательскую установку, основой которой является понимание клиентом того, что терапевт не знает в точности, куда этот процесс ведёт, какой смысл в итоге может быть обнаружен. Чем больше клиенты развивают способность к самонаблюдению и интроспекции, тем больше вероятность использования самоанализа в качестве средства решения проблем после завершения психотерапии.

Суммирование

Суммирование – это обобщающее высказывание, которое в сжатой форме собирает вместе основные идеи рассказа клиента, обозначает темы или подытоживает результат, достигнутый в ходе определенного отрезка или даже всей беседы.

Суммирование или обобщение свидетельствует о внимательном слушании, помогает клиенту сосредоточиться на основных вопросах. Суммирование привносит порядок и акцентирует существующую последовательность. По образному выражению Трунова (2013) «резюмирование можно сравнить с созданием необходимых точек опор; резюмирующие высказывания консультанта – это острова в море информации, которую ему сообщает клиент».

Порой, после, как казалось, успешной сессии клиент приходит и говорит: “Да, а о чём мы говорили на прошлой сессии?” В такой ситуации бывает очень кстати суммировать основное содержание предыдущей встречи. Это оказывается весьма действенным способом обращения с сопротивлением.

Алешина упоминает наиболее простой вариант суммирования, а именно «краткое комментирование того, что говорит клиент, подведение итогов сказанного по тому или иному поводу: «Значит, с вашей точки зрения, большую роль в этом конфликте играют ваши бывшие коллеги по работе» или «Таким образом, вы мне рассказали о ваших отношениях с сыном на сегодняшний день». Подобные реплики терапевта помогают клиенту оценить то, что он рассказал, проверить, не упущено ли что-то важное, что следует добавить» (Алешина, 1999). Краткое подведение итогов такого рода на разных этапах интервью помогает в заключение сделать итоговое суммирование содержания беседы.

Соммерз-Фланаган и Соммерз-Фланаган (2006) отмечают, что хотя в теоретическом отношении суммирование не представляет никаких сложностей, на практике подведение итогов может оказаться трудным. Информация быстро забывается, и память интервьюера дает неполную или искаженную картину того, что сказал клиент. Иногда, руководствуясь желанием подвести идеально точные итоги, клиницист берет на себя непосильную задачу. Например, как в нижеприведенном примере.

Терапевт: «А сейчас я хотел бы обобщить четыре основные темы, которые вы сегодня затронули. Во-первых, вы сказали, что из-за авторитарности отца ваше детство было трудным. Во-вторых, в браке вы очень критично относитесь к тому, как ваша жена воспитывает ребенка. В-третьих, вы описали себя как человека, который любит руководить и склонен к перфекционизму. И, в четвертых, э-э-э… в четвертых (долгая пауза), я забыл, что это было, но я думаю, что позже обязательно вспомню». (Соммерз-Фланаган, Соммерз-Фланаган, 2006).

Суммирование – это важный навык, требующий от терапевта хорошей памяти и мышления; он лежит в основе умения осмыслять материал и делать формулировку случая.

Суммирование – это также уместный способ проявления терапевтом контроля. Так, например, суммирование жалоб клиента в ходе первичной консультации позволяет их подытожить и перейти к следующему этапу беседы.

Порой клиенты скачут от одной идеи к другой, поэтому очень полезным для терапевта может оказаться навык выделения тем. Выделив и обозначив ключевые темы в рассказе клиента, терапевт не только привносит ясность в непоследовательную речь клиента, но и получает возможность привлечь его внимание к возможной связи между ними, предложить сфокусироваться на одной из них или перейти к новой теме, вытекающей из ранее сказанного. Таким образом, посредством суммирования можно акцентировать последовательность тем или событий в ходе сессии или на протяжении определённого отрезка времени в жизни клиента, а затем, например, спросить: «Что это может означать?». Тем самым мы стимулируем способность клиента к рефлексии или подготавливаем почву для интерпретации.

Если у терапевта есть определенный план, стратегия, которую он хотел бы реализовать в ходе сессии, прекрасным началом может быть суммирование начального отрезка сессии или содержания предыдущей сессии, из которого может вытекать определенное предложение.

Терапевт: Позвольте мне обобщить все, о чем мы до сих пор говорили, и исправьте меня, если я в чем-нибудь ошибусь. Вы – человек, который страдает паническими атаками в ситуациях, которые вы можете предвидеть и которые вы стараетесь избежать. Если вы не можете избежать их, вы обращаетесь за помощью и много говорите об этом. Когда вы говорите о проблеме, вы в тот момент чувствуете себя лучше, но потом вы чувствуете, что все идет еще хуже, потому что, если вас слушают, это означает, что в вас что-то не так. Также, когда вы просите о помощи, чтобы столкнуться с чем-то, чего вам не удается избежать, вы в тот момент чувствуете себя спасенным, но потом вы ощущаете себя еще более неспособным, потому что, раз другой человек помог вам, то это означает, что вы сами не в состоянии это сделать. (Нардонэ, Сальвини, 2011)

Айви (Ivey, 1971) любезно подвел для нас итог, указав «ситуации, в которых чаще всего используется суммирование:

· когда консультант хочет структурировать начало беседы, чтобы объединить ее с прежними беседами;

· когда клиент говорит очень долго и запутанно;

· когда одна тема беседы уже исчерпана и намечается переход к следующей теме или к следующему этапу беседы;

· при стремлении придать некое направление беседе;

· в конце встречи при стремлении подчеркнуть существенные моменты беседы и дать задание на промежуток времени до следующей встречи» (цит. по: Кочюнас, 1999).

ОТРАЖЕНИЕ ЧУВСТВ

Отражение чувств – это словесное обозначение вербально или невербально выраженных клиентом эмоций с целью фасилитации их выражения и осмысления их значения.

Отражение чувств помогает клиенту войти в более полный контакт с собственными переживаниями. Отражение чувств называет эмоции, испытанные в прошлом, переживаемые в настоящий момент или в связи с предполагаемыми событиями в будущем, и поощряет их прямое выражение.

Клиент: Он не имел права так со мной поступать! Разве он знает мою жизнь?! Как он мог так со мной поступить!

Консультант: То есть вы чувствуете гнев и возмущение…

Клиент: Конечно, потому что это несправедливо! Я всю дорогу шла от него и плакала.

Консультант: Я услышала, что вы чувствовали обиду и бессилие.

Клиент: Да, он растоптал меня, а я ничего не могу, он сидит довольный.

Консультант: Было так больно, что хотелось его как-то наказать. (Певзнер, 2002)

Клиент: Моя проблема в том, что жена потеряла ко мне сексуальный интерес. Каждый вечер она приходит домой, молча ужинает, садится перед телевизором, а потом мы ложимся спать. И каждую ночь она говорит, что слишком устала, чтобы заниматься сексом.

Терапевт: Наверно, это вас сердит, а, может быть, даже печалит.

Клиент: Да, я иногда думаю…(Файн, Глассер, 2003)

Роджерс (2012) считал, что техника отражения представляет канал, через который терапевт может проявлять эмпатию и безусловное позитивное принятие. Применение терапевтом отражения чувств и передаваемое этим отношение к эмоциям помогает клиенту научиться доверять собственным чувствам, относиться к ним как к важному источнику информации. Многие клиницисты, особенно гуманистические, ориентированные на переживание и экзистенциальные терапевты, разделяют следующее представление: «Эмоции оказываются богатым источником смыс­ла: они представляют собой очень важную для нас обратную связь. Наши эмоции определяют наши реакции и организуют наше поведе­ние… Эмоции, как внутренний компас, служат нам ориентиром в окружающем мире и обеспечивают нас важ­нейшей информацией о личном значении событий; они говорят нам о наших желаниях и потребностях» (Джонсон, 2013).

Часто мы игнорируем, отрицаем, искажаем и вытесняем наши чувства, поскольку в детстве нам давали понять, что прямое проявление чувств неприемлемо. Всем нам нередко трудно выразить словами свои глубинные, наиболее приватные мысли и чувства. Многие люди взрослеют в той или иной степени отдельно от своего внутренних переживаний и, в результате, не принимают себя, относятся к собственным чувствам как проявлениям незрелости и слабости. В силу этого, многие клиенты нуждаются в том, чтобы вернуться к собственным эмоциям, позволить себя чувствовать их, принять себя таким.

Посредством отражения чувств терапевт показывает клиенту, что его чувства нормальны, естественны. Иначе говоря, это приносит клиентам облегчение.

Они перестают считать себя неадекватными, когда их чувства, их субъективный опыт признается. Применение отражения чувств способствует признанию, валидизации эмоционального опыта клиента.

Терапевт, использующий отражение чувств, в каком-то смысле также выступает в качестве модели отношения к чувствам и их выражения, что помогает тем клиентам, которым трудно быть в контакте с собственными чувствами, которым просто не способны поначалу ответить на вопрос терапевта о чувствах. Отражение чувств с такими клиентами является полезным вмешательством, поскольку содержит предположение об испытываемых клиентом чувствах, а не предлагает открыто проявить чувства, которые клиент может и не осознавать. Догадка терапевта о чувствах порой позволяет обойти защиты клиента и возможное смущение из-за них.

Мы все знаем, что чувства могут быть амбивалентнми. Зачастую именно противоречивые чувства составляют суть наиболее значимых противоречий, являющиеся источниками внутреннего конфликта. Человек, который неспособен принять решение, нередко чувствует, что его раздирает конфликт, что он буквально зажат в тисках противоречивых чувств. Так, например, клиент может испытывать комбинацию любви, ненависти и вины по отношению к близкому человеку в определенной ситуации. Принятие собственных амбивалентных чувств, их выражение и осмысление может привести к прояснению ситуации и принятию решения. Иначе говоря, способность клиентов разрешить свои проблемы определенно увеличивается, когда их чувства пережиты и ясны.

Если клиенты смогут принять свои эмоции, они смогут быть более открыты к новым чувствам, будут способны переживать их. Чувства не статичны, они изменяются в результате их переживания. Когда человек переживает какое-то чувство открыто и в полной мере, как правило, возникают новые чувства. Например, если человек в полной мере переживает гнев, он может начать осознавать печаль, а ее переживание может привести к чувству принятия и покоя. Тейбер (Teyber, 1997) считает, что чувства существуют в констелляциях. Например, под гневом может скрываться обида и печаль, а под печалью можно обнаружить гнев и вину. Иначе говоря, полезно думать об уровнях или слоях чувств, а также о том, что чувства могут быть как адаптивными, то есть, требующие их выражения, так и неадаптивными, сдерживающими и скрывающими более глубокие чувства, то есть, выступать в качестве защиты (подробнее об этом см.: McCullough et. al., 2003) Это требует от терапевта выбора определённых элементов аффективного содержания клиента, которые, которые в данный момент нуждаются в отзеркаливании.

Выражение чувств имеет положительный эффект, когда, в результате, напряжение сменяется облегчением, когда клиенты начинают принимать собственные чувства и, в итоге, могут даже ощутить гордость за то, что они выразили их, встретились с ними. Однако выражение чувств может иметь и проблематичные следствия, например, когда клиент открывает интенсивные чувства, которые он еще не готов вынести или изрыгает из себя сильные аффекты без их реального переживания.

Идея Игана (Egan, 1998) о главном послании клиента, на мой взгляд, перекликается с техникой отражения чувств. Согласно Игану, задача терапевта состоит в понимании сути сообщения клиента, которое обычно содержит как фактическое представление ситуации, так и субъективную (аффективную) реакцию на нее. Поэтому, слушая клиента, терапевт должен задаваться вопросом “Какое главное сообщение в речи клиента?” Как правило, главное сообщение истории часто связано с аффектом или желанием (потребностью) индивида.

Чтобы выразить понимание главного сообщения можно воспользоваться формулой “Вы чувствовали... потому что...” или, наоборот, “Вы так сделали... потому что чувствовали...”

Терапевт: Вы чувствуете печаль, потому что день рождения – это также свидетельство того, что годы уходят.

Терапевт: Вы разозлились на меня, потому что я отменил прошлую встречу.

Терапевт: Вы позвонили вашему другу, потому что вам было очень одиноко.

Когда клиент слышит отражение его чувств, он может сверить их с собственными ощущениями, с тем, что он действительно чувствует. Например, терапевт использует слово «обеспокоены», что заставляет клиента подумать, действительно ли верно обозначает его переживания. Такое обращение внутрь может привести к попытке их уточнения.

Макдональд (MacDonald, 1996) «предлагает терапевтам быть предусмотрительными при поощрении клиентов к выражению чувств, в частности, в следующих ситуациях:

- клиент имеет серьезное эмоциональное расстройство, бред, или выраженный гнев, а терапевт не имеет опыта обращения с такими клиентами;

- клиент переживает серьезный эмоциональный кризис и обсуждение чувств увеличит давление, которое он сейчас может выдержать;

- клиент имеет в прошлом с трудом пережитые эмоциональные кризисы;

- нет достаточно времени, чтобы работать с чувствами» (цит. по: Hill & O’Brien, 1999).

Обращение с чувствами – это весьма непростая работа для терапевта, это своего рода вызов и проверка его компетентности. Тейбер (Teyber, 1997) составил перечень способов, каким терапевт может блокировать адекватное обращение с аффектами клиента:

- встревожиться и сменить тему;

- впасть в молчание и эмоционально отдалиться;

- интерпретировать значение чувств и умышленно дистанцироваться;

- прибегнуть к самораскрытию и перейти к собственным чувствам;

- успокоить и заверить клиента, что все будет хорошо;

- чрезмерно идентифицироваться с клиентом и настаивать, чтобы клиент принял решение или сделал что-то, чтобы справиться с чувствами.

Если говорить о начинающих терапевтах, то можно говорить о нескольких типичных ошибках при применении отражения чувств. «Самой общей ошибкой является слишком частое использование стереотипной вводной фразы “Вы чувствуете...”» (Brammer & Shostrom, 1977). Чтобы избежать этого, можно использовать слово, выражающее чувство. Например: “Вы были раздражены (обижены, встревожены), когда это случилось”. Другие варианты начала фраз: “Похоже, что вы...”, “Если я правильно понял, вы испытали...” или “В ваших словах мне слышится...”

Другой частой ошибкой является отражение на неадекватном уровне глубины переживания. Отражение чувств может быть осуществлено на разных уровнях. Терапевт может держаться поверхностного уровня или же попытаться отреагировать на более глубоком уровне. Так, терапевт может отразить тот же аффект, который выразил клиент, но используя слово большей интенсивности или обратиться к другому аффекту. “Некоторые терапевты последовательно слишком поверхностны в их попытках отражения чувств. Другие – слишком глубоки, подобно тем, кто стремится бежать впереди паровоза, в данном случае, обгоняя естественный ход процесса переживания” (Porter, 1950).

Клиент: Я хочу стать инженером, но я не смогу быть без неё четыре года... Я просто не смогу этого сделать.

Терапевт: Для вас настолько важны отношения с ней, что вам трудно решиться на расставание. (Brammer & Shostrom, 1977)

«Вариант слишком глубокого отражения чувств, в данном примере была бы реакция: “Вы не смогли бы жить без нее в течение четырёх лет”» (Brammer & Shostrom, 1977).