2020-08-05
95
Если память жива о герое, Значит он не умрет никогда...
В семидесятые-девяностые годы в нашем посёлке жили около трёхсот участников Великой Отечественной войны. Успешно набирал силы Пышминский лесокомбинат, который давал сотни рабочих мест.
Николай Иванович Могилев.
(хотя я не состоял на учете военнообязанных) призвали в Красную Армию. Сначала
Посёлок разрастался, строилось много жилья для рабочих, и к нам ехали
изголодавшиеся по мирному труду солдаты ВОВ, вместе с семьями, из
политруком и парторгом в эвакогоспитале (с 1941 по 1942 годы), а затем я уехал на фронт.
Первое боевое крещение пришлось принять на Ленинградском фронте на знаменитых синявинских высотах.
В марте 1943 года наша 64-я гвардейская дивизия вступила в бой, заменив одну из дивизий. Враг, узнав, что пришла новая дивизия, хлынул на нас, изматывая вроде новую, не обстрелянную часть, проводя в день по десять - двенадцать атак. Но не так легко сбить уральцев и сибиряков; потеряв большое количество своих сил, фашисты через три дня прекратили атаки и начали зарываться в землю» - из воспоминаний Николая Ивановича Могилева.
разных мест. Я устраивала неоднократные встречи ветеранов войны с
учащимися школы, где дети воочию слушали рассказы очевидцев боёв под Москвой, Ленинградом, у Рейхстага.
Многое хранит солдатская память. Да ещё раны не дают забыть о войне. Зажившие, они всегда открыты и никакое лекарство, никакая операция не способны освободить сердце от этой, у каждого своей, тяжести.
Не один раз приглашала Поликарпа Ивановича Барышникова на встречи с учащимися нашей школы.
Ему, герою Курской битвы, есть что рассказать. Он родился в 1919
году, а в двадцать лет он призван в Армию. Служил на Дальнем Востоке. Поликарпу нравилась военная выправка, воинская дисциплина, и командование, заметив, с какой серьёзностью относится юноша к любому заданию, направляет его учиться в полковую школу, которую он успешно
заканчивает в июне 1941 года. Его назначили командиром взвода в этой же полковой школе, присвоив звание лейтенанта. А через год он был уже командиром взвода главной батареи артиллерийского полка и за отличную службу награждён почётным знаком «Отличник РККА» (РККА: Рабоче-крестьянская Красная армия). Вот это сибиряк!!!
Три его брата уже воевали на Западном фронте, а вскоре его младший брат был убит под Ленинградом. Поэтому Поликарп с ещё большим рвением познавал военную науку, стремился на фронт, но восточные наши границы тоже надо было защищать. Японцы подтягивали миллионную армию.
В двадцать три года Поликарпа Барышникова назначили начальником разведки артдивизиона. В августе 1942 года полк Барышникова направили на Западный фронт в район Курской дуги. Мы знаем, какое там было пекло. Но не спасовал наш сибиряк под натиском врагов. За участие в бояхпод Курском Поликарпбылнаграждёнорденом«Отечественнойвойны I степени»!
Потом его полк освобождал Украину, участвовал в Корсунь- Шевченсковской операции, в результате которой наши войска окружили сотни тысяч фашистов, больше двадцати шести дивизий, в том числе семь
Дмитрий Александрович Пуртов
(слева) с сослуживцем.
Удостоверение участника ВОВ, выданное Д.А.Пуртову.
танковых, сотни самолётов. Двадцатичетырёхлетний Поликарп со своей батареей участвовал в этом сражении и не дрогнул, когда на них пошли откуда не возьмись десять танков.
В бою его ранило осколками снарядов в спину и в бедро. Так и остались эти осколки в нём на всю жизнь, уж слишком близко были они: один к позвоночнику, а другой – к нервам. И постоянно осколки напоминали ему о войне.
Я спросила его, когда он закончил свой рассказ: «Что хранит твоя память, Поликарп Иванович?»И он сказал: «После таких боёв, во время передышки, всегда хотелось мне поговорить с мамой. Ведь мы были тогда совсем молодые парни. Я помню, как ждал письма от мамы, представляя, как она там, плачет, обо мне и троих моих братьях. И я старался писать ей почаще нежные, тёплые письма, а в душе было столько ненависти к фашистам».
И добавил: «Все мы знаем, на войне бывает всякое- жизнь и смерть рядом ходят!» И я поняла тогда, что мой герой вспомнил сейчас тот бой, когда на его батарею ползло десять фашистских танков. И главное было для командира – не растеряться! Жизнь измерялась минутами,
Вот Дмитрий Пуртов был таким героем кавалеристом. Он с теплотой вспоминал своего командира, Л.М. Доваторе, восхищался его бесстрашием и отвагой. Все называли его любимым генералом и слагали о легендарном комкоре песни. Немцы, чтобы отомстить этому ненавистному и неуловимому русскому, полностью сожгли его родную деревню. Они даже назначили за его голову крупную награду - 100 тысяч рейхсмарок. 70 лет назад погиб отважный командир кавалерийского корпуса Лев Доватор.
Почтовая марка
мгновениями. Растеряться означало не вернуться домой. Не растерялся командир, и повёл солдат в атаку, и боевые товарищи не подвели в том жестоком бою. Шесть танков подбили, а остальные повернули назад. Отмечен молодой командир за тот бой орденом «Красной звезды».
Вот такие герои войны жили в нашем посёлке. Мне были понятны их нежные чувства к своим матерям, ведь на войну они уходили безусыми юнцами. И шли в бой они ради своих мам, молитвы которых помогли многим выжить.
Кавалерийский полк в годы войны.
Лев Михайлович Доватор, Гвардии генерал-майор, Герой Советского Союза
с фотографией Л.М.Доватор, выпущенная в СССР в годы войны и призывающая уничтожать немецких оккупантов
Николай Григорьевич Ботанин.
Немного задумавшись, он сказал:
«Когда мне было страшно в жестоком бою (ведь я был совсем мальчишка, я ещё и не влюблялся), я как молитву повторял: «Мама! Мама!». Когда, однажды в атаке, раненый (он был четыре раза ранен) упал на землю, а кругом рвутся снаряды, бомбы, дым, просто кошмар, а я даже ползти не могу, я шептал: «Мама, мама, спаси меня!» - и она спасала».
Спасали этих мальчиков молитвы матерей. Какую безмерную силу имеет молитва матери!
Николай Григорьевич Ботанин, вернувшись с войны, сразу пошёл работать мастером на подаче на шпалозавод. Заметили трудолюбивого парня и перевели начальником заготовительного цеха, а после он был
И он ещё раз повторил в конце нашей беседы:
«Я так хотел увидеть маму…»
Вот что хранила память П.И. Барышникова.
Встреча с ним подтвердила ещё раз, какие сибиряки храбрые, умные, добрые. Об этомписалипослевойныруководители многих стран и наши военноначальники в первую очередь. Не зря фашисты боялись сибирских дивизий и особенно
– стальных сибирских дивизий. Эти дивизии формировались у нас, в Сибири; в таких городах, как Омск, Новосибирск, Тюмень, Барнаул.
А Поликарп Иванович, приговорённый врачами к инвалидности и демобилизации из Армии, после долгих месяцев проведения в госпиталях, не терял силу духа и в мирной жизни. Сначала слово
Поликарп Иванович Барышников.
назначен начальником лесозавода. На любой работе Николай Григорьевич отличался особым упорством. Серьёзный, строгий руководитель в то же время отличался добрым, справедливым отношением к рабочим людям. Его ценили, уважали. И вот он уже работает в управлении начальником производственного отдела.
Женой его стала Шура Княжева. Когда он уходил на войну, ей было 12
лет и как многие дети войны, она работала на подсобном хозяйстве.
И Шуру приметили за трудолюбие. В 14 лет назначили учетчицей на шпалозаводе. Последняя длительная работа Ботаниной Александры Андреевны была в мебельном цехе. Она награждена медалями: Ветеран трудового фронта, Ветеран труда.
Они создали прекрасную семью, два человека красивых внешне и внутренне. Воспитали двух дочерей – врача и педагога. Кстати, Николай Григорьевич называл свою любимую Шурочкой. Дом построили, хозяйство держали, без которого в те годы выучить дочерей было трудно.
На каких только фронтах не сражались винзилинцы, в каких только родах войск не служили они.
Дмитрий Александрович Пуртов служил с сентября месяца 1929 года в полку войск НКВД до 1931 года и уволен был в запас.
Женился. Создал семью. Построил дом, но… началась война и Дмитрий ушел на фронт в августе 1941 года кавалеристом в двадцать второй гвардейский кавалерийский полк, под командование Гвардии генерал- майора, героя советского союза Льва Михайловича Доватора.
А из истории нам известно немало о героизме советской конницы, о её атаках в тылу фашистов, и в боях, где они бесстрашно уничтожали врага.
«инвалид» терзало его душу, душу молодого парня, ведь ему не было и 25.
Но характер Поликарпа был закалён в боях.
Родные, близкие, учителя родной школы в селе Краснояр Омутинского района помогли ему встать в строй мирной жизни. Работал военруком в своей школе. Дети любили молодого учителя, героя Курской битвы, капитана, награждённого многими орденами и медалями. А для мальчишек это был добрый пример, как надо учиться, трудиться, защищать землю свою, чтобы в 25 лет заслужить признание Родины. Он заочно закончил педагогический институт, работал и учился, тем самым выиграв ещё один бой, труднейший для него бой. Стал преподавателем истории.
Педагогический коллектив избрал его директором родной школы и Поликарп Иванович успешно руководил ею 17 лет.
С 1962 года и до ухода на заслуженный отдых Поликарп Иванович работал историком в Винзилинской школе в течение девятнацати лет. Вёл огромную общественную работу.
Пропагандист, агитатор и бессменный секретарь нашей партийной учительской организации. Мне довелось работать с ним в одном педагогическом коллективе, тогда я работала в школе математиком.
Он не чурался никакой работы, никогда не жаловался на житейские трудности. Такой уж характер у сибиряков, закалённых в боях.
Я с огромной гордостью рассказываю о таких сибиряках-винзилинцах, участниках Великой отечественной войны детям, подросткам, молодым жителям посёлка, чтобы они брали пример с таких вот земляков.
Написала о «сибиряках» и подумала, что это будет несправедливо к участникам войны с седого Урала, потому что вспомнила слова Р.Я. Малиновского, командующего Советской Армией:
«…солдат Сибиряк и солдат Уралец надо писать с большой буквы. Храбрее их, упорнее, умнее в бою нет…а ещё оба они, Сибиряк и Уралец, такие родные и настолько овеяны славой, что их трудно разделить. Оба они представляют одно целое – самый лучший воин.»
Эта оценка относится и к нашим винзилинцам.
Итак, расскажу сейчас об Александре Семёновиче Фокине. Это один излучших воинов Урала. Ушёл добровольцем на войну в восемнадцать лет.
В Винзили он приехал в 1949 году, так как четыре года после войны служил в Германии. Фокин Саша, конечно, вернулся домой на Урал, в город Чусовой Пермской области, где до войны работал прокатчиком на металлургическом заводе. Всё, казалось бы, прекрасно, но… его любимая девушка Лида уехала со своей семьёй с Урала в Тюменскую область. Жизнь трудная была, да и лесозавод, где работала Лида Щекалёва, закрыли, а в посёлке Винзили, наоборот, развивались промышленные предприятия: шпалозавод, лесозавод. Стала Лида
Варшавы, за что командование наградило орденом «Красной звезды» и медалью «За освобождение Варшавы».
В апреле 1945 года наши войска пошли на Берлин под командованием Г.К. Жукова. И я попросила Александра Семёновича подробнее рассказать о штурме Берлина. Долго молчал он, а потом поведал: «Вам представить трудно будет, а мне трудно передать словами, какой ад, настоящий, ужаснейший, кромешный ад был устроен фашистам. Ведь за сотни километров фашисты, предчувствуя наступление, возвели такие укрепления, которые не просто было преодолеть. К взятию гитлеровского логова наше командование долго и тщательно готовилось, а мы, солдаты, были готовы к последнему решающему бою. Все, и командиры, и рядовые рвались в бой и настроены были только на Победу». В конце воспоминаний Александр Семёнович подчеркнул:
- Особенно отличились Уральцы.
- А сибиряки? – спросила я, обиженная за наших сибиряков.
- Да, да! и сибиряки отличались. Сибирские дивизии называли стальными. Сибиряки и Уральцы – «Мы были лучшими бойцами на войне».
Сердце моё успокоилось от таких слов солдата – мужественного разведчика, сказанных о своих товарищах – сибиряках.
И ещё добавил:
- Даже фашисты знали о сибирских стальных дивизиях и боялись их. Орден «Солдатской славы III степени» и медали «За взятие Берлина»
и «За Победу над Германией» вручал солдату – разведчику, после взятия Берлина в мае 1945 года, командир гвардейского механизированного полка подполковник Танчаков.
Задаю последний вопрос, чувствую, что устал Александр Семенович от
Александр Семёнович Фокин.
работать бракёром на лесозаводе.
И Александр Фокин помчался, да,
таких воспоминаний, ведь ему уже было за 70:
– Что же хранит твоя память, солдат, кроме страшных, жестоких дней на
помчался, за своей любимой в Винзили. Устроился на работу сразу же –
работы хватало всем.
А через год, в 1950 году, Лида и Александр сыграли свадьбу. Все девушки завидовали Лиде, уж больно статный парень выбрал её, они ведь не знали, что она была выбрана им уже давно. Вместе работали всю жизнь на лесокомбинате, он – пилоточем, она– мастером ОТК. Воспитали двух дочерей и сына, четыре внука выросли и две внучки, да ещё пять правнуков. Супругами прожита нелёгкая, но прекрасная жизнь!
Хоть и окружён был Александр Семёнович детьми и внуками в мирное время, да разве память отпустит? Разве забудешь однополчан, живых и не вернувшихся? Восемнадцатилетний Александр, после нескольких меся- цевобучениявоенномуделувЕланскихвоенныхлагеряхподСвердловском, был зачислен рядовым разведчиком во второй мотострелковый батальон одиннадцатого танкового корпуса и… сразу в бой под Харьков.
Летом 1944 года долго готовились освобождать Варшаву. На пути стал польский город Сидлец, который несколько раз переходил из рук в руки. Уралец – разведчик Александр Фокин, который в боях неоднократно проявлял мужество и храбрость, вновь отличился в боях за освобождение
войне в жестоких боях?
И он ответил, тяжело вздохнув:
- Скорее бы очутиться в стенах родного дома, увидеть маму, родных. Ведь мне было 22 года, когда кончилась война. Я так хотел увидеть маму! Вот такие слова говорил мне не один Александр Семёнович, участник
Великой Отечественной войны, которым было 20-25, когда кончилась война.
И признался, со слезами на глазах: «Я всю войну помнил глаза мамы, полные слёз, когда она провожала меня на войну», а я вспомнила Николая Григорьевича Ботанина, он тоже ушел на войну восемнадцатилетним парнем из Винзилей.
Николай Григорьевич Ботанин тоже участвовал в штурме Берлина и награды те же…, только его полк был отправлен дальше, освобождать Австрию и тоже четыре года служил после войны в Австрии, разгромленной фашистами. Вернулся домой тоже в 1949 году. Только его любимая жила в Винзилях, а Саше Фокину пришлось мчаться в Винзили с Урала.
Я не удержалась, задала тот же вопрос Николаю Григорьевичу: «Что же особо хранит твоя память, солдат?»
