2020-08-05
82
Джулиан слышал во сне женские крики, а проснувшись, понял, что это не сон. Кричали откуда-то со стороны крыла прислуги. Вскочив с кровати, он натянул брюки, накинул рубашку и халат. Кестрель пронёсся по коридору через зал вниз по главной лестнице. У подножья лестницы он остановился, взглядом наткнувшись на Гэя Фонтклера. Тот пересекал холл, и двигался он со стороны служебного коридора. На Гэе был костюм для верховой езды, а в руках – промокшее под дождём пальто с капюшоном. Сапоги были в грязи, а волнистые волосы завитушками липли ко лбу. От Фонтклера тянуло запахом мокрой шерсти.
Он вздрогнул, увидев Джулиана.
- Я мог бы догадаться, что вы бродите по дому, как призрак Гамлета или Макбета или кого бы то ни было.
- Я слышал женский крик.
- Это Доркас – глупая кляча! Можно подумать, она никогда прежде не видела человека в капюшоне.
- Так она кричала из-за вас.
- Не говорите так, будто я подкрался к ней сзади с ножом в руках! Я просто зашёл через заднюю дверь и прошёл в людскую, где столкнулся с Доркас. У меня был накинут капюшон – накрылся от дождя – так что она не видела, кто перед ней. Она принялась кричать – могла бы поднять на ноги весь дом. Пришлось встряхнуть её, чтобы она замолчала. И, конечно, со всех сторон появились слуги и уставились на нас как на спектакль Панча и Джуди, черт побери их глаза!
|
|
|
- Вы не можете винить её – сейчас все взвинчены.
- Да, но у неё не было повода так драть глотку. Ночью я всегда хожу через заднюю дверь.
- Должно быть, она не ожидала, что вы куда-то пойдёте в такую ночь как эта.
- Погода меня никогда не останавливала. Я не чья-то бабушка!
- Как и я, но мне бы понадобилась чертовски веская причина, чтобы выйти наружу в такую бурю.
- У меня была веская причина. Я хотел вырваться из того дома. Я не мог заснуть, все думал, как мы проходили мимо тела этой девушки со свечой и глядели на неё.
- Кажется, вас это тронуло.
- У меня был почти припадок, если вы это имеете ввиду. Мне не нравится смотреть на мертвецов. Впрочем, я не так много их видел – говорю это на тот случай, если вы считаете, что я порой брожу по дому и подбрасываю трупы в чужие постели.
Он подошёл к Кестрелю и устало опустился на ступени. Джулиан сел рядом.
- Это и есть причина, по которой я не поступил в армию, – продолжил Гэй, – хотя, думаю, полковник был хотел видеть меня в своих полковых цветах, да и семейная традиция требует хотя бы одного Фонтклера в мундире каждое поколение. Это не значит, что я трус! Я люблю хорошую драку не меньше других. Но смерть – другое дело.
«Может ли он притворяться? – Думал Джулиан. Слова Гэя звучали совершенно искренне. – Но не это же самое говорил бы убийца, чтобы оправдать свою реакцию на то, что оказался в одной комнате с телом своей жертвы?»
|
|
|
Он сказал:
- А смерть женщины – совершенно другое. Мне тоже больно видеть, какой юной и хрупкой она была и какой красивой.
Гэй резко встал и отошёл на несколько шагов.
- Это очень дурное дело. – Пробормотал он. – Убийцу нужно найти.
- Я знаю это! Все знают. Сэр Роберт позволил мне тоже вести расследование. Мой слуга сейчас в тюрьме, его могут обвинить в убийстве – у меня веские причины найти настоящего преступника. Вы не ответите на вопрос?
- Какой?
- Вы говорили, что комната, где нашли убитую, раньше была вашей.
- Какое это, чёрт возьми, имеет значение?
- Я думал, у вас могут быть какие-то мысли о том, почему девушка и убийца оказались там. Быть может, искали что-то?
- Будь я проклят, если знаю. Сейчас слишком рано для загадок. Я разбит, и я иду спать.
- У меня остался всего один вопрос. Хотел бы я, чтобы был способ задать его поделикатнее, но все же – есть у вас привычка носить с собой нож?
- Нет, её нет! Я меня есть складной карманный нож, но я не таскаю его с собой по Беллегарду! Я могу доказать это, если нужно.
Джулиан встал.
- Спасибо за ответы. Если вы вспомните что-нибудь странное или примечательное о той комнате, вы сообщите мне?
- Да что вы заладили об этой комнате?
- Потому что я думаю, что мы не знаем чего-то важного. – Он зевнул. – Что за безотрадное время суток. Темнейшая ночь светлее, чем дождливый рассвет в Англии.
Он вернулся к свою комнату. В доме было очень тихо. Кажется, крик Доркас не поднял никого из Фонтклеров или Крэддоков. Неудивительно – комната Джулиана была ближе всего к крылу слуг. Его старая комната ещё ближе – насколько он мог представить, она была рядом с кабинетом Роулинсона, что располагался в крыле прислуги на верхнем этаже. Кестрель подумал, что ему нужен план дома, чтобы понять, как расположены комнаты. Быть может, Роулинсон достанет ему такой.
Он лёг в кровать, уже не надеясь уснуть. Но усталость пришла на помощь – вновь открыв глаза, Джулиан понял, что уже девять утра.
Мисс Крэддок спустилась к завтраку вместе со всеми, но ничего не ела. Как только позволили приличия, он вышла из-за стола и направилась в библиотеку. Джулиан последовал за ней. Хью, заметив, что эти двое пропали один за другим, почувствовал себя так, будто кто-то резко дёрнул его за воротник.
«Чёрт бы побрал этого человека! Зачем я только пригласил его?»
- О! – Воскликнула Мод. – Мистер Кестрель.
- Я побеспокоил вас?
- Нет.
- За завтраком вы выглядели очень обеспокоенной. И, думаю, эта тревога не прошла.
- Да, конечно, я тревожусь. Как и все.
- Ни никто – больше меня. Впрочем, мне хотя бы удалось вчера немного поспать. – Его взгляд остановился на тенях, что залегли у неё под глазами. Он всё равно что протянул руку и провел под ними пальцами.
- Я волновалась! – Девушка заколебалась. – Но… я не могу сказать почему. Я бы хотела!
- Вчера вы будто бы доверяли мне. Вы приняли меня на службу внештатным кавалером.
- Вчера ещё не было убийства, вчера всего ещё не произошло.
- Мисс Крэддок, если вы что-то знаете – что угодно – что может пролить свет на убийство, я не могу выразить, как настоятельно я советую вам этим поделиться. Человек, которого я всей душой считаю невиновным, под подозрением. Виновный же может остаться на свободе.
Она сжала руки в замок и зашагала туда-сюда.
- Я бы ни за что на свете не стала скрывать что-то, что может доказать невиновность вашего слуги или помочь схватить настоящего преступника. Но это может не иметь никакого отношения к убийству. И это не моя тайна. Если бы это было так, я бы доверилась вам, не задумываясь. Я доверяю вам, мистер Кестрель, по-настоящему.
- Быть может, вы хорошо подумаете о том, стоит ли хранить этот секрет? В расследовании, вроде этого, даже самые неясные и неважные вещи могут иметь значение, о котором мы и не догадываемся.
|
|
|
Она покачала головой.
- Если я скажу, я не смогу заставить вас забыть. Вы не сможете сделать вид, что ничего не знаете. Если я совершу ошибку…
- Сейчас проявлять скрытность опасно. Мой слуга в тюрьме, потому что кое-что утаил, думая, что это ему повредит. В итоге ему куда больше повредило то, что он скрывал правду, чем сама правда.
- Я просто не знаю. Мне нужно подумать. Я подумаю. – Она решительно кивнула. – Я обещаю.
Ближе в полудню небо расчистилось, и дом наполнился солнечным светом. Сэр Роберт приказал Трэвису и одному из особых констеблей прочесать старую комнату Джулиана, коридор и соседние комнаты в поисках улик, что могли пропустить прошлым вечером. Кестрель немного понаблюдал за поисками, но решив, что это методичное занятие не принесёт никаких откровений, отправился поговорить с Роулинсоном в его тесном кабинете.
Секретарь был измождён. Джулиан подумал, что Роулинсон, должно быть, из тех людей, которым по душе постоянство и рутина. Убийство было чужеродным вторжением в его уютный мирок, которым секретарь был сбит с толку, обеспокоен и немного возмущён.
- Что я могу сделать для вас, мистер Кестрель?
- Не будете ли добры одолжить мне записи, что делали во время вчерашних расспросов?
- Это официальные документы. Я не думаю, что имею право передавать их кому-либо.
- Тогда может мы прийти к компромиссу – не выносить бумаги из этого кабинета? Я бы мог взглянуть на них здесь.
- Что же… Думаю, это возможно. Сэр Роберт сказал, что вы тоже ведёте расследование.
- Именно так. Благодарю. И ещё кое-что. Я был бы очень благодарен, если вы достали мне план дома – чем подробнее, тем лучше.
- Я думаю, найдутся чертежи, что сделали, когда строили новое крыло. Я попробую их отыскать.
- Благодарю вас.
Джулиан сел за стол Роулинсона, а секретарь передал ему свои заметки.
- Вот перо и бумага. – Добавил он. – Если вы захотите записать что-то сами. – Он кашлянул. – Вы не простив, если я покину вас? Есть много других дел, что требуют внимания. Это убийство отнимает удивительно количество времени.
|
|
|
- О, конечно. – С готовностью ответил Джулиан. Эта комната всё равно была слишком тесной для двух человек. Роулинсон должен был обладать телосложением крота, чтобы с удобством работать здесь.
Секретарь вышел. Джулиан взял ножик, чтобы очинить перо, но пригляделся к нему повнимательнее. Конечно, лезвие, как и у любого перочинного ножа, было слишком коротким, чтобы нанести смертельный удар. Но чёрт побели, сколько же ножей постоянно бывает вокруг нас. Должно быть, в Беллегарде их десятки. Ножи есть на кухне, есть в конюшнях, где ими режут верёвки и пускают кровь, садовые ножи можно найти в оранжерее, охотничьи – в оружейной. Мужчины порой носят складные ножи – хотя Гэй очень уж горячо отрицал, что взял такой с собой в Беллегард. У женщин скорее найдутся ножницы – как у леди Тарлтон – и такой инструмент для рукоделия может обладать дьявольски тонкими и острыми лезвиями. Кроме того, доктор МакГрегор обучал леди Фонтклер медицине – вероятно, у неё есть нож для того, чтобы извлекать осколки или вскрывать фурункулы. А художнице нож пригодиться, чтобы затачивать карандаши, хотя, конечно, Изабель может пользоваться обычным перочинным.
Кестрель решил пока забыть о ножах. Обмакнув перо в чернила, он вывел на листе заголовок: «День убийства: хронология». Потом он писал несколько минут, освежая память записями Роулинсона.
Утро
Хью, Гэй, полковник Фонтклер и я на конской ярмарке.
Леди Фонтклер принимает утренних посетителей.
Местонахождение сэра Роберта, мисс Фонтклер, леди Тарлтон, мистера и мисс Крэддок неизвестно.
1.00
Обед.
Примерно)
Мисс Крэддок и я беседуем в музыкальной комнате.
Сэр Роберт, леди Фонтклер и Хью просматривают юридические документы.
Леди Тарлтон вышивает в своей комнате весь день.
Местонахождение мисс Фонтклер, Гэя, полковника Фонтклера и мистера Крэддока неизвестно.
Примерно)
Мисс Фонтклер отправляется в розовую беседку, чтобы сделать эскиз.
Мистер Крэддок выезжает прокатиться – время отбытия неизвестно.
Примерно)
Хью и я поехали прокатиться.
Брокер принёс сапоги в мою комнату и остаётся там, после того как я уехал с Хью.
Мисс Крэддок отправляется на пикник с мисс Притчард и девицами Фонтклер.
Полковник Фонтклер находит Гэя в библиотеке.
Гэй уходит в свою комнату и ложиться вздремнуть.
Полковник в это время идёт в свою комнату.
Примерно)
Сэр Роберт и леди Фонтклер уходят в оранжерею.
Примерно)
Брокер выходит из моей комнаты и идёт в оружейную.
Примерно)
Майкл запирает парадную дверь.
Слуги садятся ужинать.
Между 4.30 и 4.45
Мистер Крэддок идёт на поляну в лесу.
Примерно)
Брокер приходит в людскую.
Вскоре после 5.00
Полковник Фонтклер выходит из своей комнаты и приходит в зал слуг в возбуждённом состоянии и спрашивает, есть ли к конюшне кто-то, кто оседлал бы ему лошадь, после чего выходит через заднюю дверь и выезжает верхом.
Между 5.15 и 5.30
Сэр Роберт отлучается из оранжереи и библиотеку, где берёт книгу стихов Поупа.
Леди Фонтклер остаётся в оранжерее.
Примерно)
Мисс Фонтклер покидает сад через оранжерею, спрашивает леди Фонтклер, который час, поднимается наверх нового крыла и идёт в главный дом к мисс Крэддок. Она проходит по коридору, что ведёт к мою комнату, поворачивает в комнату мисс Крэддок, обнаруживает, что её там нет, и возвращается к себе.
Мистер Крэддок звонит у парадной двери, Майкл впускает его и снова запирает дверь. Мистер Крэддок проходит по главной лестнице в свою комнату, где остаётся до шести часов.
Примерно)
Сэр Роберт возвращается в оранжерею.
Гэй просыпается и звонит своему камердинеру.
Примерно)
Мисс Крэддок возвращается с пикника и идёт в свою комнату.
Примерно)
Хью и я возвращаемся с прогулки, я иду в свою комнату и нахожу тело.
Мисс Крэддок спускается вниз, говорит с Хью с холле и возвращается к себе.
Что же, очень гладко и упорядоченно, но не очень полезно. Эта хронология предполагает, что все Фонтклеры и Крэддоки говорили правду, при том, что Кестрель был уверен – кто-то, если не большинство, лгали. Впрочем, составить эту таблицу всё равно стоило – так будет проще заметить противоречия.
Джулиан немного поразмыслил о том, как убийца мог быть одет. Все Фонтклеры и Крэддоки, кроме сэр Роберта были переодеты к ужину. Стало быть, если кто-то из них – преступник, он успел переодеться после убийства девушки или хотя бы смыть кровь с костюма или платья. Одежда жертвы была в грязи – значит, мог испачкаться и убийца. Кроме того, около умывальника не было следов – стало быть, по меньшей мере, обувь убийцы осталась чистой. Если вчерашняя одежда кого-то из подозреваемых окажется испачкана, они могли привести совершенно невинное объяснение. Джеффри и Крэддок перед ужином ездили верхом. Изабель была в саду. Гэй ночью сменил вечерний костюм на одежду для верховой езды и бродил под жестоким ливнем.
В целом, Джулиан не считал, что осмотр одежды принесёт какие-то плоды – и это к лучшему, так как сэр Роберт мог и отказать в его проведении. Если на чьём-то костюме и сохранились улики, они могли обнаружиться и без обыска. У каждого из подозреваемых была горничная или камердинер, что заметили бы пятна, разрывы или таинственное исчезновение части гардероба. И любой слуга, обладающий такими сведениями, может ими поделиться – из чувства долга или страха, желая похвастаться своей важностью или просто соблазнившись объявленной наградой. Если, конечно, верность Фонтклерам не возобладает над этими соображениями. Верность – настоящее проклятие для любого расследования. Поди разбери, кто тут лжёт, чтобы защитить другого от суда, а кто спасает честь семьи от поругания!
Возможно, именно эта верность и вынуждала местную прислугу так сдержанно разговаривать с Джулианом, когда сэра Роберта не было поблизости. Либо это, либо они считали его самого убийцей или подстрекателем, что толкнул на это Брокера. Простейший вопрос, что Кестрель задал Майклу, заставил лакея встревожиться.
- Ты знаешь, где сейчас мисс Фонтклер? – Спросил Джулиан.
- Нет, сэр.
- Ты не знаешь, она сейчас в доме?
- Нет, сэр.
- Ты не знаешь, или она не в доме?
- Не в доме, сэр.
- Дело сдвинулось с мёртвой точки. Ты знаешь, куда она ушла?
- Нет, сэр.
- Она уехала на лошади или в экипаже или ушла пешком?
- Пешком, сэр.
- Я заметил, что она часто бывает в розовой беседке.
- Я не знаю, сэр. Мои обязанности не приводят меня в сад.
- Где в саду находится розовая беседка?
- Не могу сказать, сэр. Мои обязанности....
- Не приводят в сад, да. Не запирайся, Майкл. Я буду спрашивать, пока от кого-нибудь это не узнаю.
Лакей посмотрел на Кестреля с высоты своего немалого роста. На его лице читалось беспокойство и недовольство. Наконец, он вздохнул и сдался.
- Выйдите через оранжерею, сэр, и спуститесь по лестницу. Идите по главной дорожке, пока не дойдёте до дикого сада. Розовая беседка там.
- Премного благодарен.
Прихватив трость, Джулиан спустился в сад и зашагал по главной дорожке. Она вела мимо правильных цветочных клумб, через фигурно постриженные кусты-арки и мимо маленьких фонтанов, украшенными тритонами и наядами. Но за высокой живой изгородью, Природа сбрасывала ограничения, что наложили на неё ножницы садовников. Здесь в чарующем беспорядке цвели рододендроны, яблони предлагали птицам свои маленькие, дикие плоды, магнолии трепетали в сени строгих берёз и повсюду цвели маки. Джулиан прикрыл глаза и обернулся вокруг, пытаясь уловить аромат роз.
Наконец он почти случайно нашёл розовую беседку. Она внезапно показалась из-за угла – изящное плетёное сооружение с мраморной скамьёй внутри. Красные, розовые и белые розы увивали арки, свисали с крыши и гнездились в железных решётках. Среди цветов сидела Изабель – на её серо-голубом платье играли пятна солнечного цвета, а на коленях лежал открытый альбом. Чепец девушки лежал на земле неподалёку. Должно быть, она слышала приближение Джулиана, так как встретила его ожидающим взглядом. Он подумал, что не так-то просто захватить Изабель Фонтклер врасплох.
- Доброе утро. – Сказал Кестрель. – Я пришёл сюда, надеясь найти вас.
- У вас, должно быть, есть ко мне вопросы.
- Есть. Но увидев вас здесь, среди роз и с солнечными зайчиками в волосах, я почти забыл зачем пришёл.
- Может быть, вы начнёте сначала, мистер Кестрель?
- Прошу прощения. Я знаю, вы бы хотите, чтобы я этого говорил. Но неужели, пребывая в самом живописном месте сада с солнечной короной вместо шляпки, вы думаете, что я сохраню холодную голову? Поэта такое место привело бы в восторг – а любой мужчина, в ком есть горячая кровь, должен приложить огромные усилия, чтобы не броситься к вашим ногам. Я думаю, моё поведение – образец сдержанности.
- Я думаю, вы в силах сдерживаться и дальше. Вы не подадите мне чепец? Я сняла его лишь для работы.
- Если у вас и правда душа художницы, вы не будете наносить пейзажу такого урона, закрывая волосы и бросая тень от чепца на своё лицо.
- Это моё любимое место, мистер Кестрель. Пожалуйста, не будьте жестоки и не заставляйте меня покидать его.
- Боже упаси, если я мог быть к вам жесток. Я бы был самой добротой, если бы вы мне это позволили.
- Дадите вы мне чепец или я должна сама за ним наклониться?
Джулиан подал девушке её убор, и та надела его. Обрамлённое полями чепца, её лицо формой стало походить на сердце.
- Спасибо.
Кестрель опустил глаза на альбом.
- Это тот самый эскиз туфель для мисс Крэддок?
- Да. Я показывала это ей сегодня утром. Кажется, она одобрила. Хотите взглянуть? – Она протянула ему альбом. – Белая вышивка шёлком по атласу.
Узор состоял из цветов в форме звёзд – должно быть, мирта. Они выглядели удивительно живыми, хоть и были расположены с изящной симметрией. Как она может тратить столько усилий и стараний на часть свадебного наряда, которую едва ли кто-то заметит? Тут Кестрель вспомнил слова Гэя – тот был убеждён, что Изабель хочет выйти за Хью сама. Если это правда так, что же она должна чувствовать, готовя свадебный подарок счастливой сопернице?
- Я хочу начать работать на ними как можно раньше. – Сказала Изабель. – Иначе не успею закончить. Свадьба ведь не будет отложена из-за убийства?
- Не могу сказать. Это возможно.
Она хотела забрать альбом, но Джулиан опередил её:
- Могу я взглянуть на другие ваши работы?
Девушка кивнула. Кестрель был бы не против сесть рядом с ней на скамью, но Изабель не оставила для него места, так что приходилось стоять. Он открыл альбом на первой странице и принялся листать.
Её рисунки были на диво хороши. Она умела передавать игру света и тени на пейзажах, даже не прибегая к цвету. Архитектурные изыски Беллегарда были переданы и с искусностью и пониманием. Людей, особенно родственников, она изображала лёгкими, умелыми штрихами. Джулиану особенно понравился один из набросков, где Фонтклеры были запечатлены в своей гостиной – сэр Роберт читает, леди Фонтклер улыбается полковнику, с которым играет в карты, леди Тарлтон шьёт с мрачной сосредоточенностью на лице. Хью о чём-то мечтает, Джоанна рассматривает изображения модных нарядов, а Филиппа строит карточный домик. Кажется, Изабель хотела изобразить каждого за типичным для него занятием. Были в альбоме и портреты, показывающие, как по-разному отражаются в Фонтклерах их семейные черты лица – строгий сэр Роберт, суровая и драматичная леди Тарлтон, беспечный и немного слабый полковник, открытый и серьёзный Хью. Ещё художница без всякого сочувствия передала разницу между классической красотой Джоанны и худым, непримечательным, но живым личиком Филиппы.
Джулиан открыл рот, чтобы задавать вопрос – но передумал. Вместо этого похвалил её работы, и они немного поговорили о том, как она этому училась.
- Но вы пришли говорить не об искусстве. – Заметила наконец Изабель. – Если вы хотели спросить что-то об убийстве, давайте поскорее покончим с этим.
- Конечно. Мисс Фонтклер, вы художница, и по вашим работам я вижу, как вы умеете подмечать детали – те, которые большинство из нас пропускают. Я запомнил, что вы прошли близко от моей комнаты примерно в двадцать минут шестого. Конечно, убийство могло произойти почти на час раньше. Но оно могло случится и на четверть часа позже – в таком случае и девушка и убийца могли находится в моей комнате как раз тогда, когда вы проходили совсем рядом.
- А не рассматриваете ли вы возможность, что убийца – я?
Это застало его врасплох.
- Полагаю, что да. А вы убийца?
- Нет. Но я не могу придумать ни одной причины, по которой вам стоило бы мне поверить.
- Вы удивительная женщина.
- Опять, мистер Кестрель?
- Я не флиртую с вам – не сейчас, по крайней мере. Я впечатлён, вот и всё.
- Спасибо. Так в чём именно заключается ваш вопрос?
- Вы уверены, что не видели и не слышали ничего необычного с того мига, как вернулись в дом через оранжерею и до того, как вернулись к себе в комнату?
- Я думала об этом с прошлого вечера, но не могу ничего вспомнить. Я полагаю, всё было как обычно – иначе я бы заметила. Я наблюдательна и хорошо знаю дом. Насчёт звуков… к ним я не прислушивалась. Если из вашей комнаты и доносился какой-то шум, я не обратила внимания. Хотя повышенные голоса или борьбу я бы услышала.
- У меня есть ещё один вопрос. Боюсь, он не очень приятен.
- Кажется, все ваши вопросы такие. Каков же он?
- Как вы затачиваете карандаши?
Её глаза расширились.
- Вы очень скрупулёзны, не так ли?
- Что же, это может помочь определить орудие убийства, но я не слишком на это надеюсь. Будь я убийцей, то выбросил бы нож в колодец или спрятал под камнем на дороге или как-то ещё избавился бы от него. Но сейчас я пытаюсь, понять, не пропадало ли в доме какого-нибудь ножа.
- Мой нож не пропадал. Вот он.
Девушка открыла пенал. Внутри были аккуратно уложены карандаши и индийская стирательная резинка. На своём месте нашёлся и нож с перламутровой рукоятью. Изабель протянула инструмент Джулиану.
- Вы им точите карандаши? – Он вытащил нож из чёрного бархатного чехла. Лезвие было трёх-четырёх дюймов в длину.
- Это не очень удобно. – Признала она. – Перочинный нож был бы удобнее и безопаснее. Тетушка Кэтрин всегда говорит, что этим я порежусь. Но этот нож принадлежал моему отцу. Это одна из немногих вещей, что остались от него – куда больше продали, когда он умер. У него были страшные долги.
- Кто был вашими родителями?
- Мой отец – Саймон Фонтклер. Его отец и отец дяди Роберта – братья, так что дядя Роберт мне не родной дядя, а двоюродный. Родители умерли от инфлюэнцы, когда мне было три года, и дядя Роберт с тётей Сесилией взяли меня к себе. Они были очень добры. Отец не оставил мне не гроша. У него были все возможности разбогатеть – наполовину законченное изобретение, плантация на Барбадосе – но от них не было никакого толка. Это был слабый человек. – Лаконично закончила она. – Но он был Фонтклером.
Джулиан вернул ей нож.
- Вчера вы не оставляли этот пенал без присмотра между половиной пятого и шестью вечера?
- Нет. Он был при мне, когда я была в саду, и когда вернулась в дом. Никто не смог бы воспользоваться моим ножом, чтобы убить эту девушку. Кроме меня, конечно.
- Мисс Фонтклер, если вы видели или слышали что-то, из-за чего кого-то из членов вашей семьи можно было бы заподозрить в убийстве, вы бы рассказали об этом? – Прямо спросил Джулиан.
Изабель стойко выдержала его взгляд.
- Нет, мистер Кестрель, не рассказала бы.
