Аналитическое интервью

Жанр интервью является результатом «закрепленности» в журналистском тексте формы получения автором этого текста определенных сведений о действительности с помощью метода интервью. Как известно, сам по себе метод интервью относится не к теоретическим, а к эмпирическим методам.

В отличие от информационного, аналитическое интервью содержит не только сообщение о каких-либо событиях, процессах, ситуациях, но и предлагает их исследование, выявление их сути, отвечая при этом на вопросы: «по какой причине?», «каким путем?», «с какой целью?» и т.д.

Роль вопросов в аналитическом интервью состоит прежде всего в том, что они задают направление анализа, который обычно проводит сам интервьюируемый. Поэтому правильно составленные вопросы связывают обычно с главными сторонами явления, о котором идет речь. К таким сторонам относятся: а) причины возникшего явления, б) его значение для общества (социальной группы), в) главные действующие лица, г) будущее состояние явления, д) пути решения связанных с данным явлением проблем и т. д. Отвечая на подобные вопросы, излагая необходимые аргументы в пользу своей позиции, собеседник насыщает текст интервью элементами анализа, что и придает ему черты исследовательской публикации.

При этом, разумеется, интервьюируемый может сосредоточиться на каком-то одном направлении анализа (например, на выявлении причин исследуемого феномена). Но он может обратиться и к двум или трем, а то и ко всем четырем направлениям. Все зависит оттого, что в данном конкретном случае представляется наиболее целесообразным. В качестве примера приведем отрывок из аналитического интервью «Кого бояться?», проведенного Владимиром Поляковым с известным публицистом, политологом Виталием Третьяковым, опубликованного в «Литературной газете». В предлагаемом отрывке, автор, пытается, наряду с другими вопросами, выяснить у политолога, кто и какую общую цель, способную сплотить российские народы, может выдвинуть:

«Это должен сделать лидер государства – сплочение народа через идеологию, или это должна сделать интеллектуальная элита?

— Окончательное решение в России принимает президент. Дать идею нации может гениальный лидер (таким в XX веке были Ленин и Сталин). Но сейчас вообще время не гениев.

Интеллектуальная элита предлагает множество сценариев. Но решающий выбор не делается... Главная причина – лидер боится всякий раз, что, сделав выбор, он не соберет достаточное число сторонников. Еще боятся реакции Запада. Европа обвиняет Россию в возрождении империализма. США уже давно говорят о своем империализме, не стесняясь. И нам бы заявить: да, мы империалисты, хотим возродить мощную страну. Чего бояться-то?!

Национальную идею сформулировать довольно просто. Она рождается на стыке тех угроз, которые стоят перед Россией, и того позитивного идеала, к которому она должна стремиться и фактически стремится так или иначе. Большинство у нас говорит и думает о возрождении большой России. Видимо эта идея владеет массами. Сознательно или бессознательно.

Кого бояться? // Литературная газета. 2010. № 4.

Хороша или плоха она? Считаю, хороша. В евроантлантической цивилизации есть три главных субъекта конкурирующих и одновременно сотрудничающих – Объединенная Европа, США, – самый молодой, но ныне самый мощный субъект, и Большая Россия.

У каждого из этих субъектов есть свои «канонические» зоны ответственности.

Территория Российской империи – это то, что европейской цивилизацией доверено в управление России. И стесняться этого не нужно. Кто бы что ни говорил. Но мы стесняемся об этом заявлять. Эта идея включает и воссоединение нации, и много чего еще другого позитивного. Разумеется, сейчас никто не говорит о завоевании силой оружия. Это просто исключено.

Есть негативистская основа этой национальной стратегии. Нужно перечислить все угрозы, нависшие над Россией. Нужно найти такие, которые стыкуются с позитивными. Но национальную стратегию нельзя реализовать, если страна вымирает. Отсюда приходим к формуле единственного фактического мыслителя в России Александра Солженицына, говорившего о сохранении народа. Сегодня надо уже говорить о наращивании народа.

Демографическая политика сейчас – самое главное. Снятие угрозы вымирания России. Это хорошо стыкуется и с позитивной национальной идеей. Если нужно, чтобы народ плодился и размножался, придется думать и о медицине, и об образовании, о детских пособиях. Тут возможны и циничные решения. Надо в первую очередь поддерживать не стариков, как это ни плохо звучит, а молодых. Надо, чтобы за ребенка получали даже не тысячу долларов, а десять тысяч. За второго – тридцать тысяч!

Дети рождаются скоро, но растут долго. Начав политику повышения рождаемости, мы только через 20 лет получим ощутимый эффект. Но миграционные потоки можно перенаправить быстро. Дальше автоматически выстраивается наша политика на постсоветском пространстве. Вариант один: всех русских вернуть в Россию. Второй: вернуть эти страны в союз с Россией. Третий: пригласить в Россию не только русских, а и другие народы, которые симпатизируют России, у кого исторические связи с Россией, которые трудолюбивы... Дальше все выстраивается само».

Собеседник журналиста, готовившего интервью, разумеется, заинтересован в пропаганде своей позиции в массовой аудитории. Поэтому он стремится предъявить ее читателям газеты максимально логично, убедительно, аргументировано, развернуто. Причем, основной акцент делается им на изложении возможного варианта выхода страны из трудной ситуации посредством решения демографической проблемы в России. В ответах на другие вопросы журналиста, В. Третьяков не менее полно и убедительно, чем в рассмотренном отрывке, освещает другие стороны социально-политической ситуации, сложившейся в современной России. В силу этого данное интервью предстает как развернутое аналитическое выступление.

Аналитическим может быть не только интервью, в котором анализируется определенная юридическая, экономическая или другая проблема, но и так называемое портретное интервью (рассказывающее о человеке). Такое интервью требует особого внимания и умения, о чем хорошо сказала Я. Зубцова в публикации «Интервью про интервью».

«Дилетанты считают: нет жанра проще интервью. Профессионалы знают: нет жанра сложнее. Каждый человек – космос. Известный человек – тоже, хотя уже всем известно имя его кота, и количество браков, и любимое блюдо из авокадо с креветками. Все равно он космос. Тем более он космос. И вот он сидит перед вами, этот космос, порядком издерганный, давно не евший своих любимых креветок, возможно даже, сегодня совсем не евший ничего, у него рушится девятый брак и болеет кот – а вы спросите его, спросите, что он думает о смысле жизни. А вы заставьте его, заставьте подумать ну хоть о чем-нибудь. И объясните космос за 40 минут летучего эфира или на трех машинописных страницах дайте понять, что там не только невесомость и звездная пыль».

По утверждению опытных журналистов, при подготовке материала такого рода в первую очередь надо вспомнить, какие вопросы... не следует задавать своему собеседнику. Так, например, Н. Болтянская считает, что «нельзя спрашивать барда: «Скажите, как вы пишете свои песни?» – или поэта: «Как вы пишете свои стихи?» Или обоих – о творческих планах. Впрочем, об этом нельзя спрашивать никого и никогда. За вопрос «Каковы ваши творческие планы?» я людей бы увольняла. Как профнепригодных».

А какие же вопросы задавать можно и нужно? Поскольку интервью посвящено личности человека, то это должны быть по большей части вопросы, ответы на которые характеризовали бы данную личность. Но успех интервью обеспечивается не только характером вопросов, но и их нетривиальностью. Именно наличие этого качества в вопросах провоцирует нетривиальность ответов, способных проявить неординарный характер героя текста. Пример подобного рода можно найти в публикации Н. Скрипки «Иван Охлобыстин: мы живем на эмоциональном пике». Вот некоторые формулировки вопросов и ответы на них.

«— У вас никогда не возникает желания уединиться?

— Думаю, у каждого возникает желание посидеть одному. К сожалению, мне толком не представляется такой возможности. Я любил раньше включить магнитофончик и подумать, посидеть, покемарить.

— То есть бывает, что люди надоедают?

— Не-ет. Не люди надоедают. Надоедает двигаться, отвечать на вопросы, говорить, спрашивать, здороваться. Просто физическая лень накатывает, глухая лень.

— Вы ленивый человек?

— Ко мне более применимо слово «бездельник», деятельный бездельник.

—???

— Ленивый человек должен лежать на диване, а мне нравится какая-то деятельность.

— Чего не прощаете?

— Простить можно все.

— Даже предательство?

— Если бы я, будучи абсолютно совершенным человеком, спросил бы себя также честно: «Чего нельзя простить?» – я бы ответил, что простить можно все. И именно так я ответил, не будучи совершенным человеком. Потому, что это подтверждено логикой, жизнью, историей человечества, нашими задатками, тем, что мы ходим на ногах, умеем любить, размножаемся.

— А после этого не меняется отношение к человеку?

— Это уже нюансы. Главное – принцип.

— То есть вы не мстительны?

— Бывает, что в голову приходит: а-а-а, вот бы этому человеку нос откусить. Но потом... Мстительность бессмысленна. Великодушие – основа силы...»

Как видим, не совсем тактичные вопросы помогли автору заглянуть в самые интимные закоулки души героя. Чтобы задавать такого рода вопросы, автору надо быть уверенным, что его поймут, что собеседник – человек философского склада и не увидит в задиристых («неуважительных») формулировках попытки журналиста обидеть его.

Не забывать о заголовке. Надо помнить, что у качественного интервью, как и у любого текста иного жанра, должен быть хороший заголовок, поскольку он, с одной стороны, привлекает внимание аудитории, а с другой – облегчает понимание текста. Хороший заголовок всегда отражает основную мысль произведения. К сожалению, автор интервью не всегда улавливает эту мысль. Нередко так происходит в силу возникающей в процессе интервью своеобразной смысловой структуры текста. Иногда она оказывается довольно сложной. Это может быть предопределено разными факторами – сложностью предмета разговора, стремлением автора осветить разные его стороны (это характерно прежде всего для аналитического интервью), диалогическим порядком изложения материала и пр. Именно поэтому журналисту после написания текста надо «остановиться, оглянуться», т.е. попытаться осознать, в чем же заключена основная мысль текста? И уж затем выразить эту' мысль в заголовке.

Чтобы проиллюстрировать такой подход к созданию заголовка, обратимся к интервью «Леонид Филатов – человек своего времени»1. Характерным для основной части данного выступления является следующий отрывок.

«Климат бездарных людей сегодня. Все поменялось. Причем по строго оборотному принципу – чем бездарнее, тем закономернее, что он окажется поющим, или пишущим, или начальником большим.

Чем глупее, невежественнее, тем будет выше. «Люди свободы» шиши в кармане держали. Говорили: если бы дали развернуться. Ну дали вам свободу, вытаскивайте, что у кого есть. Все ящики пустые. Ни у кого ничего нет. Булгаков, Платонов... Им режим-то не помешал состояться, жить мешал, а писать – нет... Обратите внимание, как все менялось. Какая митинговая была интеллигенция, постоянно в экстазе. А ничего не получилось, раз – и махнули за океан. Меня так учили: если ты бежишь впереди с хоругвью, то уж разделяй судьбу толпы. Ты же звал, ты кричал, ты больше всех убеждал, что будет хорошо. Остальные, допустим, были недоумки, но, прости, ты же их вел». И т. д.

И хотя некоторая часть публикации касается творчества самого Филатова, все же ее лейтмотивом выступают рассуждения артиста и писателя о бесталанности, эгоистичности и безответственности определенной части людей, относящих себя к интеллигенции и народным благодетелям. Именно это воспринимается как основная мысль публикации, но отнюдь не мимолетные замечания о творчестве самого Филатова. Дав материалу заголовок: «Леонид Филатов – человек своего времени», автор, очевидно, решил выразить свое положительное отношение к нему. Но при всем уважении к Филатову, в данном выступлении аудиторию заинтересуют прежде всего мысли, высказанные артистом.

Личность этого выдающегося человека хорошо известна, пожалуй, всем россиянам (прежде всего по прекрасно сыгранным им ролям во многих фильмах). Поэтому в заголовке текста, с точки зрения смысла и его логики, правильно было бы дать намек на суть тех рассуждений, которые представлены в тексте, соединив их с персоной артиста. Можно было бы сказать, например, так: «Леонид Филатов: бездари и предатели гробят Россию».

Подобный поиск знаком многим журналистам. Серьезные размышления автора над заголовком всегда представляют собой попытку' «втиснуть» основной смысл публикации в несколько слов. И только в случае, когда найденный заголовок попадет «в яблочко», автор может поздравить себя с завершением работы над текстом.

 

Лекция 4

БЕСЕДА

Беседа, наряду с интервью, опросом, является важным аналитическим жанром журналистики, опирающимся на использование диалогического, вернее, «полилогического» метода получения информации. Беседа достаточно широко использовалась на страницах прессы на протяжении многих лет. Искушенному знатоку журналистских жанров хорошо известны, например, «Беседы за круглым столом», которые многие годы велись на страницах (еше советских) «Литературной газеты», «Известий», других изданий. В настоящее время этот жанр тоже встречается в прессе.

Иногда жанр беседы отождествляется с жанром интервью. Однако это отождествление необоснованно. Хотя у названных жанров и есть общие черты. Прежде всего – двусоставность текста. Одна его часть «принадлежит» одному участнику беседы (интервью), другая – другому. И в беседе, и в интервью есть обмен мыслями, репликами. Однако между жанрами существует важное различие. Заключается оно прежде всего в той роли, которая отводится журналисту-интервьюеру и журналисту-собеседнику, что оказывает существенное влияние на содержание самих текстов интервью или беседы. Если в роли интервьюера журналист может ставить только вопросы, а отвечает на них интервьюируемый, то именно последний и формирует основное содержание публикации, ее характер (позитивный или критический).

Журналист-собеседник является равноправным, наряду со своим партнером по коммуникативному акту, создателем содержания будущего текста. Поэтому вопросно-ответной форме обмена мыслями, присущей интервью, в беседе будет соответствовать обмен «равноправными», равнозначными репликами, суждениями, размышлениями. Когда журналист берет интервью, то он может лишь задать направление размышлениям интервьюируемого. А то, будет ли реально содержание публикации фактологическим, оценочным или каким-то иным отображением обсуждаемого предмета, предопределят главным образом ответы интервьюируемого.

Как бы ни старался интервьюируемый быть объективным, он в любом случае будет рассматривать предмет обсуждения со своей позиции имеющихся у него знаний, представлений, стереотипов, установок. Поэтому он произвольно или непроизвольно будет вести речь о тех сторонах предмета, которые положительно коррелируются с этой позицией, и опускать то, что ей противоречит. Другой участник беседы также имеет свою позицию и рассуждает о предмете будущего выступления, исходя именно из нее. Однако то, что в беседе участвуют два равноправных партнера (или несколько), повышает шанс объективного освещения предмета разговора. Это происходит в силу того, что журналист (или другие участники беседы) могут находиться на своих особых позициях, которые будут ориентировать их на освещение иных аспектов, качеств, достоинств, недостатков, связей обсуждаемого предмета.

Таким образом, в отличие от неизбежно одностороннего «монистического» освещения предмета обсуждения в интервью, в беседе будет проявлено многостороннее, полифоническое видение предмета обсуждения, что, несомненно, повышает объективность его освещения. Вот пример: беседа журналиста Владислава Иванова с канадским исследователем Найоби Томсоном, опубликованная под названием «Стратегическая демография» в журнале «Мир Севера».

«—...Но ведь и ты, как и тысячи нужных квалифицированных,

проверенных Севером рабочих и инженеров, уехал из соседнего с

Анадырем Магадана (в котором, кстати, малонаселенная Чукотка сегодня, по-моему, заинтересована как в некоем центре: культурном, экономическом), покинул такую же важную для России землю. Значит, у тебя появились важные объективные причины на шаг, связанный с выездом из родного северного города, на которые наслоились личные мотивы. Вот в особенностях сочетания подобных причин и мотивов я пытаюсь разобраться на «анадырском материале». Понимаешь, мне близка эта тема: я сам уехал с Севера, но – с канадского Севера, где тоже был «пришлым населением» – говорит Найоби. – Мне, правда, до сих пор, хоть есть много общего с «временщиками» у нас и у вас, не ясно: что же держит здесь тех людей, которые давно хотят уехать с Севера, но откладывают переезд до бесконечности? Наверное, такое понятие, как «любовь к Северу», появилось не на пустом месте.

— А есть ли у тебя предположения: почему человек держится здесь?

— Да. И на этих предположениях пока разгадываю проблему принадлежности, самосознания и чувств пришлого населения на Севере. В некоторых источниках это определяется как самоидентификация.

— Точно. Мне известно. Что в Магадане эвенская исследовательница Диана Самандас и камчадал Юрий Ковалев пытаются решить тот же вопрос, но на материале коренного населения Северо- Востока. Найоби, неужели эта тема столь актуальна?

— Естественно. За ней весьма серьезные выводы, связанные с будущим – главное, промышленным – северных территорий. Знаешь, я, порой, задумываюсь вот над чем: не слишком ли мы много внимания уделяем аборигенному населению, при этом абсолютно забывая о «местных – приезжих». Но это – отдельная проблема. Главное, что меня интересует – это то, почему людям становится безразлично будущее земли, на которой они сейчас живут. Философия человека, которому «все равно», – пока большая загадка, ответ на которую связан, по-моему, с проблемой. В исследовании опираюсь не только на устные сведения и свои наблюдения, но и на литературные источники (мне известны Олег Куваев, Юрий Рытхэу, Альберт Михтахутдинов и другие). Так вот в книгах представлен очень сильный романтичный тип человека, приехавшего на Север. Насколько это сочетается с современной действительностью? В образе героя времени северный супермен – чрезвычайно положительный, в жизни – все не так однозначно. И это вопрос, понимаешь, не только психологический, но и экономический, социальный, как говорят – вопрос с большими последствиями. Однако не буду залезать в чужие темы. У меня социологический и психологический аспекты. И для меня пока не важно, кто и как будет трактовать мое видение и результаты исследования.

— Хорошо. Известно, что люди, уехавшие с Севера, долгое время испытывают необъяснимую тоску, стремятся вернуться в суровые, но такие милые сердцу места. Из-за этого у многих переселенцев возникают серьезные психологические проблемы. Зачастую единственным решением оказывается – возвращение! Но нужен ли северному обществу «пенсионный балласт»? Совершенно верно! Интереснейшее явление и своеобразный феномен. Я запланировал поездку, как вы говорите, «на материк». Мне очень интересна тема адаптации северных жителей в новых климатических и социальных условиях. Почему северяне со стажем быстро умирают, переезжая в теплые края? Только ли в климате дело? Обязательно там буду встречаться с «северными переселенцами». К слову, не знаю, насколько точно я отражаю смысл явления, употребляя это слово «переселенцы».

— Может быть, правильнее было бы сказать: «переехавшие», «мигранты».

—...или «беженцы», «беглецы»...

— Ирония?

— Это может тебе показаться странным и непатриотичным, но я приведу такой пример. Уехать с Севера не так-то просто. Те, кто пока (или навсегда) остается на Севере и хочет уехать, сильно завидуют тем, у кого это получается, еще более того, у кого получилось реализоваться в новых условиях. Не сомневаюсь, что именно поэтому появился миф о суперменах, бесконечно преданных земле, природе, делу. Этот миф активно культивировался в советское время.

— Для чего?

— Все просто. На романтику «клевали» квалифицированные кадры, когда Север осваивался. Была острая потребность в руках и умах. Тогда такой подход был оправдан. И действительно появилась прослойка «романтиков-суперменов», благородных и чистых людей. Посмотри литературу тех лет. Но прошли годы. Ситуация резко изменилась. В аналогии: пиратов вновь стали считать разбойниками, а не первооткрывателями. Но остались люди со стереотипом. Жизнь поменялась, а их сознание уже никогда не сможет воспринимать новые реалии адекватно. Они хотят жить. Но не могут! Хотят уехать, но никогда не уедут. Это особенный человеческий тип – тип в популяции северного человека, подверженный, по определению магаданского психолога Серкина, «северному неврозу».

— Это любопытная идея. У меня был похожий вывод, сделанный еще в Канаде. Ситуации, к слову, очень схожие: там – северные индейцы, Чукотке – чукчи и эскимосы. Да не только на Северо-Востоке. Московский ученый Александр Ващенко и исследовательница из Колорадо – Спрингс Сюзен Скараберри недавно пришли к выводу об общности культур индейского народа в Канаде и коренных народов Севера. В их выводах мне было любопытно узнать, как одинаново оценивают местные постоянные коренные жители пришлое население.

Приезжающие на Север люди не планируют долго жить в суровом климате. Главные мотивы – деньги и карьера. Единицы руководствуются чем-то иным. Поэтому, не прикладывают усилий, я бы сказал, позитивной энергии для развития комфортной жизни. Все это крайне негативно сказывается на обществе. А в итоге формирующийся стереотип временщиков рикошетит и на коренное ассимилирующееся население.

— Найоби, наверное, это на руку «новым освоителям» северных территорий? К примеру, крупная нефтяная компания, по-моему, должна быть уверена в спокойном многолетнем бизнесе, управляемости местного населения, уверенности в том, что не произойдет каких-нибудь конфликтов с персоналом. Вот не было ли к тебе обращений от промышленников, заинтересованных в чукотских недрах? Полагаю, твой материал был бы для них весьма полезен для выстраивания стратегии.

— Воздержусь от однозначного ответа. И вот почему: в твоих размышлениях сразу несколько вопросов. Во-первых, напрямую мне никто не делал предложений поставлять результаты исследований из России (я имею в виду нефтегазовые компании). Во-вторых, действительно, становится практикой постоянная работа социологов и этнографов в крупных компаниях (такие специалисты становятся «маслом» между фирмой и обществом). В-третьих, мои данные могут быть очень полезны в будущем, а я не хотел бы так загадывать, пока идет процесс накопления и обработка данных об обществе на Чукотке. К тому же, если бы я вел исследование от имени какой – то компании, то результаты во многом оказались бы прогнозируемыми, а при независимой работе я получаю достоверные данные».

В этой публикации собеседники выступают как относительно равноправные, компетентные в обсуждаемом ими предмете. Здесь нет «авторитетного подавления» со стороны того, к кому обратился за информацией журналист. Его реплики, хотя во многом лаконичнее высказываний собеседника, выглядят вполне достойными уровня проводимого разговора.

Беседа как аналитический жанр может оказаться незаменимой в том случае, когда обсуждаемый предмет не поддается моментальному и однозначному истолкованию, но требует спокойного, всестороннего, глубокого рассмотрения, аргументированного и квалифицированного «препарирования». При этом, чем контрастнее будут позиции собеседников, чем выше будет их стремление докопаться до истины, тем интереснее может получиться публикация. Важно, чтобы собеседники с уважением относились к точке зрения друг друга, не стремились принизить весомость доводов оппонента. В противном случае беседа превратится в безрезультатный спор.

Жанр беседы требует достаточно высокой квалификации, компетентности журналиста в вопросе, который обсуждается. Ведь он не может обойтись, в отличие от интервьюера, одними только вопросами, адресованными «источнику информации», но должен еще и продемонстрировать соответствующее понимание предмета, который обсуждается.

 

АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОПРОС

Опрос, так же, как и интервью, выступает в журналистике методом и жанром. Как метод опрос является одним из наиболее оперативных и распространенных способов сбора журналистской информации. Во многом он схож с методом интервью, но обладает рядом самостоятельных характеристик. В отличие от интервью, в ходе которого автор получает ответы на несколько (порой множество) различных вопросов от одного человека, цель опроса – получить ответы на один и тот же вопрос (или несколько одних и тех же вопросов) от множества людей.

Опросы в настоящее время проводятся на самые животрепещущие темы. Они осуществляются как в ходе личного (с глазу на глаз) контакта журналиста с респондентами (опрашиваемыми), так и по телефону; по старинке – с помощью опросных листов или же по-современному – с помощью Интернета. Их проводят (в зависимости от сложности) не только журналисты, но и специальные центры, группы, институты.

Те публикации, которые излагают ход или результаты опроса, могут быть отнесены к самостоятельному типу текстов (жанру), который, как и метод, называют «опросом». Многие издания имеют специальные рубрики, под которым публикуются материалы такого рода, например: «Перекресток» (газета «Версия»), «Вопрос недели» (журнал «КоммерсантЪ-Власть»), «Рацпредложение» (журнал «КоммерсантЪ-Деньги»), «Взгляд с галерки» (журнал «Профиль»), «Опрос ЛГ» («Литературная газета»), «Опрос» («Независимая газета») и т.д.

Выступления современной прессы, построенные на материале, который журналист получает, опрашивая различных людей, могут быть разделены на две основные группы; информационные и аналитические опросы.

Целью информационного опроса является краткое извещение аудитории о существовании «веера» каких-либо мнений, суждений, предпочтений, связанных с заинтересовавшей журналиста проблемой. Такие материалы часто появляются под рубрикой «блиц-опросы» (публикации этого рода появляются, например, в «Аргументах и фактах»). Подобная рубрика вводится для отделения информационных опросов от опросов развернутых, нацеленных на более глубокое исследование предмета и относящихся по своим характеристикам к аналитическим жанрам. В свою очередь, информационные опросы тоже могут быть представлены очень лаконично (порой в нескольких строках), а могут быть и относительно развернутыми.

Пример информационного опроса – публикация на первой полосе еженедельника «Аргументы и факты» под названием «АиФ-опрос». Этот опрос, как свидетельствует ссылка, проводился на сайте издательского дома «АиФ». Газету интересовал ответ пользователей сайта только на один вопрос: «Надо ли России возвращать Курильские острова Японии?» На него поступили ответы: нет – 75%, да – 25%. Вопрос и приведенные два ответа представляют все содержание до предела сжатой публикации.

Пример второго рода – материал М. Евтеевой «Блиц-опрос студентов ИМПЭ», опубликованный в студенческой газете «Вестник ИМПЭ» (в преддверии миллениума). Он содержит в себе ответы двенадцати студентов на один и тот же вопрос.

«— Что бы вы хотели взять с собой в XXI век?

— Все самое лучшее, что было в XX веке.

— Трезвость (ума) и молодость (души).

— Друзей. Слишком они у меня замечательные. Других таких в XXI веке не найти.

— Жизнерадостность. Людей, которым можно доверять.

— Удачу – пригодится. Пару любимых книг.

— Себя, друзей и все хорошее вокруг.

— Компьютер, так как я думаю, что в XXI веке будут работать в

основном компьютеры.

— Своих друзей. Без них скучно

— Весь фонд мировой философской мысли.

— Зачетку и студенческий. Хочу учиться.

— Знания, потому что знания – это наше будущее.

— Я хотела бы взять с собой только лучшую свою половину.

Потому что всем от этого станет лучше».

Ответы, полученные в результате данного опроса, дают яркое представление о том, что именно хотели бы взять с собой в XXI век студенты одной из учебных групп. Хотя этот материал значительно объемнее приведенного выше блиц-опроса из «АиФ», он не выходит за рамки информационного жанра. Почему? Потому что получение ответов лишь на один вопрос – «что?» – достаточно только для подготовки информационных публикаций.

Текст аналитического опроса, как и текст опроса информационного, строится на материале ответов на вопрос (вопросы) журналиста. В отличие от публикаций, относимых к жанру информационного опроса, публикации, составляющие жанр аналитического опроса, обретают черты развернутого аналитического текста. Это происходит, во-первых, в силу того, что в таком опросе автор ставит перед респондентами не только вопросы: «что?», «где?», «когда?» (на базе ответов на них рождаются информационные тексты), но и вопросы: «как?» («как объяснить?»), «почему?», «с какой целью?», «в чем причина?», «что это значит?» и т. п., ответы на которые обычно и составляют суть аналитических текстов. В силу объединения в одном тексте нескольких подробных ответов на каждый из заданных автором вопросов возникает «стереоскопический эффект» в освещении предмета, о котором идет речь. Этим аналитический опрос сильно отличается от других, чем-то похожих на него аналитических публикаций (например, от комментария).

Аналитические опросы часто появляются в серьезных общественно-политических, деловых изданиях, например в «Литературной газете»; их можно также увидеть на страницах «Независимой газеты», «Коммерсанта», журнала «Профиль» и в других изданиях. Журналисты обращаются к этому жанру, когда надо выявить мнение известных политиков по поводу принятого Госдумой закона, ученых-экономистов – по поводу тенденций развития экономики страны, артистов – по поводу новой пьесы или мнение писателей по поводу вызвавшего бурную реакцию в обществе литературного произведения и т. д.

О возможностях аналитического опроса можно судить по тексту «Понравится ли Борису Ельцину новая Дума?». Текст открывает следующее пояснение.

«Пожалуй, впервые думские выборы прошли под столь жестким контролем и при столь явном участии администрации Президента.

На первый взгляд, опыт оказался удачным: позиция Кремля в нижней палате явно усилилась. В связи с этим вопрос, вынесенный в заголовок. Отвечают руководители регионов Российской Федерации».

Затем журналист излагает ответы на поставленный вопрос.

Геннадий Дюдяев, председатель Кемеровского областного совета народных депутатов:

«Я считаю, что результатами голосования Президент приятно удивлен».

Валерий Сердюков, губернатор Ленинградской области:

«Борис Николаевич еще во время голосования сказал, что Дума будет хорошей и работоспособной».

Евгений Савченко, губернатор Белгородской области:

«Безусловно понравится. Ельцин признался в этом еще в момент своего голосования, и удивляться подобной оценке не приходится. Еще несколько месяцев назад, в Госдуме-99, даже не просматривалось, кроме, может быть, ЛДПР и НДР, проправительственной фракции. А теперь их фактически три с довольно приличным числом мандатов. В принципе, цель, которую ставил перед собой Кремль, достигнута. Теперь страна выходит на президентские выборы по схеме 1996 года, что обеспечивает преемственность нынешнего политического курса».

Минтимер Шаймиев, президент Татарстана:

«Президент России свое мнение на сей счет уже высказал. На мой взгляд, главный итог этих выборов в том, что основной костяк Госдумы составит центристское и правоцентристское большинство. Если бы в Думе по-прежнему остался единоличный лидер – КПРФ, мы не смогли бы дать ответы на те вопросы, которые ставит перед нами дальнейшее развитие».

Александр Попов, председатель Законодательного собрания Ростовской области:

«Новая Дума должна понравиться Президенту. Коммунистов ведь в ней меньше, чем в прошлой».

Анатолий Попов, вице-губернатор Курской области:

«С этой Думой Борису Ельцину практически не работать: скоро президентские выборы. Так что новая Дума для Ельцина будет как чужая невеста и, конечно, понравится».

Равиль Гениатулин, губернатор Читинской области:

«Борису Ельцину должна понравиться новая Дума. Наверняка Президенту и правительству будет работаться все-таки легче. Прошлая-то Дума была заранее, как бы по природе своей, объективно ориентирована на конфронтацию с президентскими структурами и всей исполнительной властью. Вновь избранная Дума будет толерантна, что ли. Она будет сговорчивее, фракции чаще будут находиться в одной упряжке, чем в разных. Ведь сейчас опыт показал, что какой-никакой – но есть бюджет. И будь ты хоть коммунистом, хоть фашистом – из этого бюджета не выпрыгнешь».

Борис Говорин, губернатор Иркутской области:

«Вопрос не в том, нравится кому-то Дума или нет. Это из разряда вкусовых ощущений. Состав государственной Думы – это выбор народа. А выбор народа надо уважать. Тем не менее надо заметить, что впервые за три избирательные кампании с 1993 года в Думе складывается такая многочисленная проправительственная партия».

Эдуард Россель, губернатор Свердловской области:

«Думаю, что понравится. Можно будет наконец-то создать конструктивное большинство. Нам в Думе явно не хватает единства». Владимир Яковлев, губернатор Санкт-Петербурга:

«Выбираем тех, кого хотели избрать. Ни один социолог не угадал, как пройдут выборы. Жизнь подтвердит правильность полученных блоками процентов. А понравится это Президенту или нет, спросите Президента. Поживем – увидим».

Юрий Дюкарев, вице-губернатор Липецкой области:

«Это просто какой-то рок, что коленопреклоненная поза «чего изволите?» сгибает Россию во все времена. Не только при царях и вождях. Не только при диктаторах и узурпаторах. Не только при белых и красных. Но и при демократах. При голубых и розовых.

При самых записных вольнодумцах и правострадальцах. Как только на дворе потянет чем-то свеженьким, так сразу – точь-в-точь по Грибоедову: «Ах, боже мой! Что станет говорить княгиня Марья Алексеевна?» Нынешней нашей всероссийской Марье Алексеевне трудно угодить. Но, полагаю, новый состав Думы ей по душе. Во всяком случае, он устраивает ее гораздо больше, чем предыдущий. Но вопрос-то уже стоит иначе. Кому нравится сама Марья Алексеевна? Или Грибоедова сменил Крылов? «Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»«

Хотя автор в данном случае лишь сформулировал вопрос, поставил его перед респондентами – политическими деятелями и зафиксировал их ответы, он все же предлагает нам аналитический материал. Это становится очевидным, если рассматривать содержание разных ответов на вопрос журналиста как единое целое. Можно заметить, что содержание публикации представляет собой сопоставление разных точек зрения, анализирующих ситуацию, объединенных одним и тем же вопросом. При этом разные позиции, высказанные различными политиками, имеют свою аргументацию, хотя степень ее развернутости колеблется от минимальной (нулевой), как в ответе Г. Дюдяева, до максимальной, как в ответе Ю. Дюкарева. А наличие в тексте аргументации – еще один явный признак его аналитического характера.

 

АНКЕТА

Наряду с такими методами сбора информации, как наблюдение, интервьюирование, опрос и др. в журналистике применяется метод анкетирования. Он пришел в профессию из социологии (как и такие специфические социологические жанры АЖ, как социологическое резюме, мониторинг, рейтинг) и применяется для получения сведений по определенным вопросам от широкого круга людей. В результате обработки данных анкетирования создаются публикации, обладающие своеобразными чертами, позволяющими объединить их (публикации) в самостоятельную жанровую группу.

Анкетирование дает в распоряжение журналиста достаточно сложный и разнообразный материал. Такой характер его объясняется, как минимум, двумя обстоятельствами. Во-первых, тем, что анкета, как правило, включает в себя достаточно много разных вопросов, нацеленных на выяснение тех или иных сторон явления, которое становится центром внимания анкетируемых. При этом организатора анкетирования (или журналиста) могут интересовать как характеристики самого предмета (т.е. сведения о сущности предмета, его количественных и качественных характеристиках), так и отношение анкетируемых лиц к тому предмету, который они рассматривают.

Во-вторых, в результате анкетирования журналист получает множество ответов на каждый из нескольких (порой десятков) вопросов. В итоге создается большой объем разнообразной информации, которая требует своего упорядочения. Именно в ходе этого упорядочения и возникает оригинальное по содержанию и структуре конкретное журналистское произведение.

Публикации в жанре «анкеты» в настоящее время появляются на страницах многих газет и журналов («Независимой газеты», «Литературной газеты», «Вечерней Москвы» и т. д.). Популярность этого, относительно трудного с точки зрения подготовки жанра объясняется тем, что он позволяет удовлетворять потребность аудитории в знании того, как реагируют на те или иные общественные ситуации, процессы, явления определенные социальные группы, поскольку именно такое знание позволяет выбирать правильные ориентиры в собственном поведении и оценке действительности.

 

МОНИТОРИНГ

Тип публикаций, появляющихся на страницах современной периодической печати под условной рубрикой «Мониторинг», получил свое название от активно используемого в настоящее время при изучении процессов, протекающих в обществе, одноименного вида социологического исследования. Мониторингом называется определенное слежение за каким- либо явлением, систематически повторяющийся замер одних и тех же параметров в определенной сфере деятельности. Предметом мониторинга выступают определенные характеристики (выбор их зависит от цели мониторинга) различных явлений непосредственно в момент исследования.

В ходе мониторинга активно применяются разные методы, особенно статистические, контент-анализ (например, подсчитывается, сколько раз на протяжении определенного времени на страницах той или иной газеты появляется имя определенного политика) и т.д. Мониторинг дает возможность увидеть срез какого-то явления прежде всего в виде совокупности статистических данных, которые обнаруживают сиюминутную тенденцию развития этого явления. Указанные особенности предмета, цели, методов отображения действительности при подготовке публикаций, определяемых понятием «мониторинг», и становятся основой, определяющей характер этих публикаций как представителей самостоятельного жанра журналистики.

Мониторинг отличается от событийной заметки как высокой степенью «развернутости» содержащихся в нем сведений, так и специфическим характером этих сведений. Специфичность заключается в том, что они представляют собой результаты социологических исследований, проводимых по особой, научно обоснованной методике.

Кроме того, такие сведения обычно подаются в определенных соотношениях, они сравниваются, обобщаются, оцениваются, т. е. в тексте превалирует не фактографическое, но аналитическое начало. Именно нацеленность мониторинга на изучение определенного состояния явления и позволяет относить такого типа материалы к исследовательским, аналитическим жанрам.

Поскольку мониторинг является достаточно трудоемким и требующим специальной социологической подготовки видом исследования действительности, то квалифицированно проводят его прежде всего социологи. Тем не менее и журналисты также могут принимать участие в таких исследованиях. Но прежде всего им приходится выполнять при подготовке мониторинга редакторские функции.

 

РЕЙТИНГ

 

Рейтинг в настоящее время «проник» в самые разные сферы, в том числе и туда, где говорить о каких-то сравнениях публично было просто невозможно, в частности – в политику и пр. Сейчас рейтинги подобного рода практически не сходят с полос изданий.

Рейтинги в периодической печати различаются и по своему объему. Они могут быть размером в десять-двадцать строк, а могут занимать и целую газетную полосу или даже. Надо заметить, что рейтинг стал очень важным средством манипулирования массовым сознанием в предвыборной борьбе. Показывая, как растет рейтинг того или иного претендента на место в Госдуму или президентское кресло, СМИ тем самым подталкивают психологически неустойчивых или политически не определившихся избирателей к поддержке данного претендента, к голосованию за него.

Естественно, что подобное воздействие публикация рейтингов оказывает и в других сферах. То есть рейтинг в известной мере выступает как рекламный текст. Но отождествлять рейтинг с рекламой было бы неправильно. Ведь рейтинг в отличие от рекламы не пытается непременно навязать аудитории свой товар. Рейтинг печатается один раз, а реклама может появляться на одном и том же месте (например, в газете) ежедневно или в течение длительного промежутка времени. Реклама пропагандирует товар, пока он производится, а рейтинги могут быстро изменяться (кто был на первом месте, может оказаться на последнем и т. д.).

На чем основывается отнесение рейтинга к аналитическим жанрам? Во-первых, на том, что «ранжировка» явлений, осуществляемая в ходе составления рейтинга, представляет собой не что иное, как их сравнительный анализ. В ходе этого анализа исследуются разные стороны явлений, прогнозируется их развитие и т. д. В результате появляется материал, обладающий своеобразными и четкими характеристиками, о которых мы уже говорили выше.

Составление рейтингов – дело ответственное. Поэтому занимаются ими в первую очередь люди, которые обладают специальными знаниями, необходимым объемом оперативной информации в соответствующей сфере деятельности и постоянно следят за ходом дел в ней.