Глава двадцать шестая

 

Сражения, слава богам, так и не случилось.

Ни единый меч не был выхвачен из ножен, ни единая стрела не взлетела в воздух. На следующий день после неудавшейся атаки врага люди короля Артура прочесали окрестности и нашли множество мертвых тел, причем одно из них оказалось телом Ричарда из Фремонта. Эта жирная свинья ни за что не упустила бы возможности съесть и выпить хоть что‑нибудь.

Изабель, Мэри, Дженни и Гиневра собрались в спальне графини. Мэри пыталась привести в порядок безжалостно обрезанные волосы Изабель.

Дженни и Гиневре тоже нужна была ее помощь, потому что и они, заодно с Мэри, пожертвовали свои волосы на изготовление фальшивых кос.

– Тебе никто этого не скажет, кроме меня, графиня, – заговорила Дженни, – но женщины в замке очень разочарованы, что им не удалось дать по башке хотя бы одному негодяю.

– Мы можем только радоваться этому. Но я дам по башке тебе, если ты не станешь звать меня просто по имени. Лучше сдавайся, Дженни, – сказала Мэри, причесывая Гиневру, – Тебе все равно ее не переупрямить. Изабель возьмет тебя измором.

– А мне было бы приятно, если бы ты называла меня Гвен.

Дженни застыла на месте.

– В чем дело? – спросила королева, оглядывая всех по очереди. – Я уже просила об этом вас, теперь прошу и Дженни. В чем дело‑то?

– Ты же королева… – прошептала Дженни.

– Которая сидит на полу и смеется вместе с другими женщинами и мечтает подружиться с ними.

– Мэри, – сказала Изабель, – убери‑ка подальше свою бритву.

Мэри отшатнулась, отведя руку с бритвой в сторону. Изабель наклонилась и крепко обняла Гиневру.

– Ты наша подруга, Гвен. И очень хорошая.

Она выпрямилась и обратилась к остальным.

– А теперь вы! Признайтесь, что считаете Гвен подругой. В конце концов, Мэри, ты ведь рассказала нам про огурцы. Такое возможно только среди подруг.

– Ох, Джеймс помрет на месте, если узнает! – воскликнула Мэри и обняла Гиневру. – Конечно, я считаю тебя подругой, моя королева!

– Мэри! – прорычала Изабель.

– Гвен, – поспешила сказать Мэри, хотя это ей далось с трудом, – Просто нужно немножко времени, чтобы привыкнуть.

– Ничего, мы ведь теперь сестры по огурцам.

Все четыре женщины засмеялись. Они долго не могли успокоиться, держась за животы от хохота.

– Твоя очередь, Дженни, – сказала Изабель.

Она ткнула себя пальцем в грудь.

– Изабель.

Потом показала на королеву.

– Гвен. Ну, вперед, постарайся выговорить это! Или мы начнем описывать два ореха, которые ты можешь обнаружить под огурцом.

Дженни вытаращила глаза, но тут же присоединилась к общему смеху.

– Я готова признать поражение, если мне сначала объяснят, что это значит.

– Ох нет, Дженни, – возразила королева, – Видят боги, эти сокровища ты должна обнаружить сама.

– О, так это будет охота за сокровищами? Я люблю искать клады. И очень хорошо умею это делать.

– Мы должны выдать эту девушку замуж, – заявила Изабель, – Чтобы она могла заняться поиском клада.

– Ее добивается Эштон, – сообщила Мэри, – только она ему отказывает. По крайней мере трижды уже отказала, да, Дженни?

Дженни вспыхнула.

– Да, это так…

– А почему? – поинтересовалась Изабель, – Он тебе не нравится? Я сегодня утром его видела… ну да, это был он… и должна сказать, он очень симпатичный молодой воин.

– Я просто боюсь…

– Чего?

– Я боюсь, что тогда не смогу быть служанкой королевы.

– Что?! – разом воскликнули Гиневра и Изабель.

– Почему тебе такое пришло в голову? – закончила вопрос королева.

– Ты сама так говорила.

– Когда это я могла сказать такое?

– Давно. Ты говорила, что когда я выйду замуж, тебе придется искать новую служанку.

Изабель чуть не подавилась.

– Ты сказала это?

– Нет! Ну, может быть. Но если я и говорила что‑то в этом роде, то потому, что подумала: когда Дженни станет чьей‑то женой, она, скорее всего, не захочет мне служить. Дженни, у меня и в мыслях не было, что после твоего замужества я перестану нуждаться в тебе. Как раз наоборот, мне тяжело думать, что я могу лишиться тебя как помощницы… и как подруги.

– Ох, королева… Мне очень нравится быть твоей служанкой и… и подругой. И всегда будет нравиться!

– Похоже, понадобится немало времени, чтобы она наконец научилась называть нас по именам, а, Мэри? – прошептала Изабель, пока Дженни и Гиневра обнимались от избытка чувств.

– Я же говорила, она крепкий орешек, – шепотом ответила Мэри.

– Как те, что под огурцом?

И Мэри с Изабель снова зашлись хохотом.

– Графиня, – не переставая смеяться, с трудом выговорила Мэри, – если так будет продолжаться, у меня навсегда останется больной живот!

– Смотри на это как на хорошее упражнение для мышц. Впрочем, Джеймс тоже заставляет тебя упражняться…

 

– И ты рискнешь их побеспокоить? – спросил короля Джеймс.

Они стояли под дверью комнаты Изабель.

– Если я правильно расслышал, тебя только что похвалили за твое искусство под меховым одеялом.

Великан отвернулся, пытаясь, как без труда угадал Артур, скрыть горделивую улыбку.

Король принялся громко топать.

– Говорю тебе, Джеймс, – почти закричал он, – женщины здесь! Не иначе как снова занимаются раскраской ногтей на ногах.

Джеймс кивнул.

– Но стоит ли мешать им, сэр? – откликнулся он так громко, что его могли бы услышать во всей Британии.

Артур покачал головой и прислонился к стене. Он с удовольствием продолжил громогласный разговор.

– Но нам ведь нужна помощь! Разве без них мы сможем подготовить праздник?

Король еще несколько раз топнул башмаком по полу, а потом показал Джеймсу на дверь.

Тот постучал.

– Входите, Артур, Джеймс!

– Откуда ты знаешь, что это мы? – спросил Артур, изображая невинное непонимание.

– Догадалась, – усмехнулась Изабель.

Женщины с серьезным видом уселись кружком, как будто они обсуждали, например, достоинства маринованного угря.

– Приношу извинения, что помешал вам, леди. Надеюсь, мы не испортили очередной план сражения.

– Нет, конечно же нет. Мы просто говорили о достоинствах…

– Маринованного угря?

– Не совсем, но вроде того. Скорее речь шла об огурцах и орехах.

Король, вытаращив глаза, уставился на троицу, внезапно разразившуюся хохотом. Изабель небрежно махнула рукой.

– Это они от радости, мы ведь победили врага. Верно, леди?

– Верно, графиня, – с трудом пробормотал кто‑то из них.

– Похоже, меня ждут неприятности, – сказала Мэри.

– Ничего подобного. Ведь так, Джеймс?

– А что такое? – спросил он.

– Это зависит от того, как долго вы стояли в коридоре и подслушивали. И вообще‑то я бы сказала, что неприятности могут грозить тебе. Но Мэри слишком добра и нежна, чтобы искать мести.

Изабель повернулась к Артуру, и он понял, что его хитрость не удалась.

– А ты тоже хорош. Неужели ты думаешь, что можно кого‑нибудь одурачить, топая каблуками по полу?

– Ну, я надеялся, – ответил король.

– Артур, я ведь видела, как ты умеешь двигаться. Ты можешь подкрасться к самой осторожной кошке, не спугнув ее. И вдруг начинаешь топотать в коридоре, как конь?

– Согласен, наверное, это было глупо.

– В самом деле согласен? Ладно, лучше говори, зачем пришел.

– Мы хотели устроить вечером небольшое празднество, чтобы отметить вчерашние события.

– И хотели, чтобы вы помогли нам, – добавил Джеймс, – потому что сами растерялись. Мы можем отдать распоряжения на кухне, но что касается остального…

– Вечеринка? Эй, да что же вы до сих пор молчали?

Изабель оглянулась на подруг.

– Леди, нам предстоит как следует поработать.

Она снова обратилась к Артуру.

– Только не говори, что нам придется терпеть шута Эстера.

– Если его прогонят, это его просто убьет, Изабель!

– Ладно, пусть Эстер присутствует. Но маринованный угорь…

– Ох, об этом король уже позаботился, леди. Он сам вычеркнул его из списка вечерних блюд. Уж не знаю почему, разве что от него… пуф! – Джеймс потер живот, – Но в общем, король решил обойтись без него.

Изабель посмотрела на Артура, и его сердце учащенно забилось. Боги, как он желал эту женщину! Может быть, прямо этой ночью. А может быть, поскольку сражения удалось избежать, и все остальные ночи его жизни.

Изабель улыбнулась ему, и король понял, что она угадала, о чем он думает.

– У меня будет особенная просьба, король Артур.

Ох да… Она могла бы попросить звезду с неба, и он сумел бы достать ее.

– Говори, графиня.

Она снова оглянулась на женщин.

– Гвен, сможешь навести красоту в большом холле?

Гиневра встала, увлекая за собой Дженни.

– Мы с Дженни сейчас же наберем цветов и начнем украшать большой холл.

– Я горжусь тобой, Гвен, – сказал король, – И Ланселотом тоже. Он везучий и счастливый человек.

– И прежде чем приниматься за работу, может, заглянешь к нему? Он в том домике, приводит себя в порядок после того, как помогал развести огонь на дорогах.

– Я становлюсь взрослее, Артур, – улыбнулась королева, – И очень надеюсь, мудрее. И за эти перемены я благодарю женщину, которую ты любишь.

– Я благодарен ей за очень многое. Но мудрость рождается внутри нас. Так что это только твоя заслуга, Гвен. Доверься себе в этом. А теперь иди к Ланселоту. Дженни может собрать цветы и без тебя.

 

Неужели Изабель была единственным здравомыслящим человеком в этой комнате?

– Здесь что, я одна нормальная? – спросила она.

– Поверь, любимая, ты, скорее всего, ненормальнее всех в этой комнате, – заявил король Артур, – Тот, кто считает Изабель самой сумасшедшей здесь, поднимите руки!

Джеймс и Мэри дружно вскинули руки.

– Мэри!..

– Я тебя очень люблю, графиня, но ты немножко… не в себе.

– Ты думаешь, я поступаю неправильно?

– Нет, провалиться мне! – воскликнула Мэри. – Ты так горячо желаешь спасти короля и Камелот! На это стоит посмотреть. Мне тоже хотелось бы быть такой страстной.

– Но это выглядит безумным?

– Только потому, что так считает король.

Изабель уставилась на Артура.

– Да ты, сэр, крапишь карты!

Он улыбнулся.

– Не знаю, что это значит, но думаю, ты вправе так сказать.

Изабель демонстративно скрестила руки на груди.

– Джеймс?..

– Прошу прощения, графиня, раз уж мне приходится выбирать между тобой и моим королем, я должен встать на сторону короля. И моей жены. Но вы с королем так любите друг друга, что встать на сторону одного из вас – значит встать и на сторону другого. Я прав, жена?

– Ты совершенно прав, муж мой.

– О великие боги, это все из‑за огурца! – вздохнула Изабель.

– Я слышу, Изабель, – предостерегла ее Мэри, – И говорю: нет, не из‑за этого. Это потому, что мы очень тревожимся из‑за самого для нас дорогого. Мы с Джеймсом искренне верим, что вы двое созданы друг для друга. Так что перестаньте это скрывать и доверьтесь собственным чувствам. Идем, Джеймс. Думаю, мы тоже можем не сразу взяться за работу. Я вернусь… через час? Ладно, скорее через два.

Изабель и Артур уставились друг на друга и расхохотались.

Если бы не некоторые обстоятельства, подумала она, Камелот был бы очень веселым местом.

– Итак, в чем тебе нужна моя поддержка, Иззи? Я очень, очень надеюсь, что ты пожелаешь еще поучиться раздеванию.

– Ох, в этом я уже мастерица. Нет, мне нужна другая помощь… надо убедить Эштона, чтобы он сегодня вечером снова просил руки Дженни.

– У всех на глазах?

– Да! Разве это не романтично?

– Вот если бы я мог так же просить твоей руки! Ты ведь обещала, что ответишь согласием, помнишь?

– Помню, еще и как!

– И мне хочется, чтобы это тоже случилось сегодня.

– Это случится однажды, Артур, это случится.

Король Артур, посмеиваясь, качнул головой.

– Да уж… Кажется, я полностью утратил власть над этим королевством, Изабель. И почему‑то меня это не тревожит.

– Ничего ты не утрачивал. Откуда у тебя вообще взялась такая мысль?

– Слуги меня ругают, женщины предъявляют обвинения… И если уж на то пошло, это именно благодаря твоим идеям, Изабель, удалось остановить врага.

– Ох, умоляю, я только попыталась придумать план, который помог бы избежать пролития крови. Особенно твоей. Только и всего. Просто немножко навести порядок.

– А, понимаю. Ты старалась сделать так, чтобы работы было как можно меньше.

– Именно. Уж очень я ленива.

Король пинком захлопнул дверь.

– Мэри и Джеймс сказали – два часа?

– Да, так они и сказали.

– Не то чтобы этого времени было достаточно, но я получу все, что смогу.

– Кто сказал, что ты что‑нибудь получишь?

– Твои прекрасные голубые глаза, Изабель. Твои глаза говорят мне, что ты желаешь меня точно так же, как я желаю тебя.

– Черт бы побрал эти глаза, почему бы им не соврать?

– Ох нет, не надо ругать эти замечательные честные глаза. А теперь скажи мне то же самое губами.

– Я отчаянно хочу тебя, Артур, – сказала Изабель.

– Вот видишь, мы во многом с тобой согласны, – улыбнулся король. – Говоришь, ты стала настоящим мастером раздевания? Требую доказательств.

 

Они были мокрыми от пота и устали до изнеможения. Изабель понятия не имела, как долго они занимались любовью, но была совершенно уверена, что отпущенные им два часа вот‑вот закончатся.

– Наверное, нам пора одеваться, – сказала она.

– Согласен, – кивнул Артур, – но это не равно тому, хочу ли я покидать твою постель.

– Ты, похоже, силен в математике, а?

– Математике?

– Это действия с числами, например вычисление, что равно чему.

– А, так ты называешь это математикой?

– А ты как называешь?

– Просто числами.

Изабель со смехом перекатилась на спину.

– Как я тебя люблю!

Артур, улыбаясь, повернулся на бок.

– У меня есть некий пример.

Она тоже легла на бок.

– Ну‑ка, какой же?

– Как бы ты назвала попытку сотни мужчин одолеть одну чересчур умную женщину?

Изабель недоуменно замерла.

– Не знаю. И как?

– Численным превосходством с ее стороны.

Она рассмеялась.

– Артур, это твои мужчины зажарили врагов, не я!

– Да, и вот это нас возвращает к теме поджаривания. Конечно, нам удалось остановить нашествие. Но по правде говоря, Изабель, если бы не твой быстрый ум, пролилась бы кровь жителей Камелота. А благодаря твоему безумному плану все наши люди живы и в безопасности.

– Безумному?

– Разве я сказал «безумному»? Я имел в виду «остроумному».

– Ты имел в виду «безумному».

Король состроил гримасу.

– Ну да, только я подразумевал самый высокий смысл слова «безумный».

Изабель улыбнулась и погладила его по щеке.

– Это был просто способ заставить врага повернуть назад.

– Это была не твоя битва, ты не должна была в ней участвовать.

– Но ведь дело касалось тебя. А я тебя люблю. И люблю всех жителей Камелота. Возможно, для тебя это странно, Артур, но мне хочется заботиться о здешних людях. Они очень хорошие, добрые, и, что самое главное, они любят своего короля. И если вчера, когда женщины готовы были восстать против тебя за право сразиться за тебя же, ты ничего не понял, то это значит, что ты самым прискорбным образом недооцениваешь любовь и преданность своих людей. Они и правда любят тебя, Артур! Они готовы на все ради тебя.

– Это я должен защищать их, Изабель! Разве не таков мой высший долг как короля?

– Ну, если ты так думаешь… Но твой второй высший долг – заботиться о них так, чтобы им захотелось встать на твою защиту. И насколько я понимаю, именно этого ты и добился.

– Иногда я в этом сомневаюсь. Но я понимаю, что сомнение – это слабость.

– Слабый командир – это тот, кто отказывается сомневаться, правильно ли он действует. Сильный вождь – тот, кто постоянно задается вопросом, как улучшить жизнь в его владениях. Ты – самый сильный, самый честный и самый любимый господин, каких только я знала. Ты не обманываешь жителей Камелота и не позволяешь себе плохо с ними обращаться. И я готова причислить себя к твоим подданным.

Король перевернул ее на спину и, нависнув над ней, заглянул в глаза.

– Ты – самое лучшее, что случалось со мной в жизни, Изабель. Я даже не могу выразить это словами.

– Надеюсь, ты всегда будешь так думать.

– Да я и вообразить не могу, чтобы что‑то изменилось!

И тут раздался стук в дверь.

– Время вышло, графиня, – крикнула из коридора Мэри, – Не хочешь ли принять ванну?

Изабель вывернулась из‑под рук Артура.

– Ох да, Мэри, только подожди несколько минут, прежде чем присылать людей с водой!

– Ох, ну вы даете! – воскликнула Мэри. – Мы с Джеймсом женаты всего два дня, и то у нас на это ушло меньше времени!

– Буду рад дать Джеймсу еще парочку советов, если они ему понадобятся, – громко сказал король, натягивая рейтузы.

Мэри хихикнула.

– Я это запомню, на всякий случай, король Артур! И это как раз потому, – заявила Изабель, ныряя в платье, – что ты – великий король.

– Потому что могу дать совет? – спросил он.

– Нет, потому, что Мэри, скорее всего, не постесняется спросить этого совета, если… если он ей понадобится.

Артур через голову натянул рубаху и огляделся, проверяя, не забыл ли чего‑нибудь.

– Я люблю тебя, – сказал он Изабель. – И желаю, чтобы поскорее настал тот день, когда мне не нужно будет сбегать из твоей постели.

– Я тоже тебя люблю. И тоже с нетерпением жду этого дня.

– Ты вчера спасла множество жизней в Камелоте. И сегодня мы отпразднуем твою победу.

– Нет! Сегодня должен быть общий праздник! Это победа всего Камелота!

– Но ведь кто‑то подумал за всех? Кто‑то, кто, возможно, задается вопросом, как сделать жизнь лучше для каждого?

– Артур!

– Скажи ей, Мэри, что придется с этим смириться, – сказал король, выходя из комнаты.

– Ох, конечно, только пожелай мне удачи, – пробормотала Мэри.

– Мэри!

– Смирись. Король так приказал.