Вопрос 16 Христианство

Уже исповедание Единого Личного Бога существенно меняет, по сравнению с научным и философским подходами, христианское осмысление проблемы истины. Бог есть не просто источник всякого бытия и сознания (смысла), но само Бытие («Я есмь Сущий», Исх. 3, 14) и Сознание, то есть сама Истина. Этот логически естественный вывод является бесспорным для всех монотеистических религий. Однако в христианстве он принципиально углубляется и приобретает иной, уникальный в истории человеческой мысли, характер.

Инаковость эта обусловлена христианским учением, во-первых, о Боге как Триипостасном и Единосущном, во-вторых, о человеке как существе духовно-телесном и богоподобном. Из первого следует догмат воплощения Второй Ипостаси через совершенно особый, не имевший прецедентов в истории религиозного и философского сознания, т. н. «халкидонский» способ восприятия Ею человеческой природы и таким образом установление теснейшего единения человека с Богом. Из второго — что полноценное знание истины человеку возможно (1 Ин. 2, 13; 1 Кор. 13, 12), но осуществляется при участии в познавательном процессе всей его природы, а не одной души, тем более не одного разума.

Христианство исповедует истину как совершенное Богочеловечество, осуществленное в неслитном, неизменном, нераздельном и неразлучном (по определению четвертого Вселенского Халкидонского Собора 451 года) соединении Божественного Логоса с человеческой природой в Богочеловеке Иисусе Христе. Христос, в Котором «обитает вся полнота Божества телесно»(Кол. 2, 9), есть высшее, доступное человеческому постижению, самооткровение Бога миру, Самой Истины человеку. Об этом говорят Его совершенно поразительные, единственные в истории слова: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня; если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего; и отныне знаете Его, и видели Его… Видевший Меня видел Отца», ибо «Я в Отце и Отец во Мне»(Ин. 14, 6-7; 9; 11). Христос прямо говорит, что знание Его есть знание Отца-Бога, и оно отныне уже есть для «избранных». Поэтому приобщение ко Христу в Церкви как Теле Его и достижение в Его богочеловечности полноты богообщения («и вы имеете полноту в Нем»

— Кол. 2, 10) есть единственная возможность познания Истины человеком.

При этом в ее познании человек оказывается не перед высшей умосозерцаемой идеей или совершенной рациональной моделью, или универсальной волновой функцией, или в состоянии экстатического растворения в Божестве, или особом переживании своей экзистенции, — но сам в совершенстве личностного раскрытия и духовно-телесного единения со Христом, становится ее носителем, ее членом, ее соучастником.

Предвосхищением этой полноты бытия-в-истине для христианина является его участие в Евхаристии, в которой, по самой сути этого Таинства, причастник становится едино-телесным, едино-духовным, единым Христу (хотя полнота осуществления этого личностного единения, естественно, прямо обусловлена степенью духовной подготовленности человека).

Таким образом, христианство утверждает, что Истина — это не просто моноличностный Бог-Дух, ибо тогда она оставалась бы, в силу Божественной трансцендентности, принципиально недоступной человеческому познанию. Истина, разумеется, и не вне (без) Бога, ибо она есть то, что есть и всегда есть, поэтому она не может быть изменчивым тварным миром (включая и человека) и не может быть познана на путях его философского, научного, эстетического, мистического (оккультного) созерцания. Христианство утверждает, что Истина — это реальность богочеловеческого единства, во-первых, во Христе, как «начатке» (Кол. 1, 18) и актуально-бесконечном совершенстве богочеловечества, затем и в тех, которые Христовы, и суть члены Его Тела (1 Кор. 12, 27), Его Церковь «полнота Наполняющего все во всем» (Еф. 1, 23). Истина есть вечная жизнь богочеловечества Христа, в Котором заключается конечный смысл и конечная цель всякого бытия, всего существующего, всей человеческой жизни. Что проистекает из такого видения Истины? Понимание того, что:

1) истина есть духовное, разумное, благое, личностное Существо, а не человеческое состояние или мысль, логический вывод, теоретическая абстракция, материальный объект… Она — Бытие, а не процесс или результат «умной» человеческой деятельности;

2) познание истины осуществляется не одной какой-либо способностью человека (например, рассудком) или суммой их совокупного восприятия, но целостной человеческой личностью, «целостным разумом»;

3) не может быть познания Истины без соответствующего духовно-нравственного развития человека; и таковое познание осуществляется через приобщение ко Христу на пути правильной (праведной) христианской жизни, постепенно преображающей человека из состояния страстного, болезненного в новое, святое, богоподобное. «Истина, — как сказал св. Исаак Сирин, — познается по силе жития»;

4) только через такое единение со Христом человеку открывается правильное видение существа тварного мира как единого с человеком организма, а не чуждого ему объекта исследований, эксперимента и потребления, и потому таковое познание превращает человека из алчного и слепого эксплуататора природы в ее любящего и зрячего возделывателя и хранителя;

5) настоящая жизнь (земная) является не самодовлеющей ценностью, но преходящей формой бытия личности, необходимым условием самопознания, реализации ею своей свободы перед лицом совести в этом изменчивом мире, познания своей несамобытности, «ничтойности» без Бога, и через это — признание необходимости Христа и Его познания;

6) это познание Христа-Истины есть совершенное, вечное блаженство.

Христианское понимание истины можно выразить и другими, важнейшими для христианина словами: «Христос Воскрес!» — поскольку в них заключена бесконечная перспектива жизни и одновременно конкретный и полный ее смысл. Этот смысл — в богоподобии и единении со Христом, иначе — в обожении (теозисе), что означает пребывание в совершенной любви, являющейся как бы синонимом Самого Бога, ибо «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4, 16). Апостол Павел перечисляет некоторые плоды обитания Бога в истинном христианине: «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание…» (Гал. 5, 22-23), — и свидетельствует о невыразимой силе блаженства их переживания: «Не видел того глаз и не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9).

Но богоподобие в любви — это не только нравственное и эмоциональное благо человека. Любовь в не меньшей степени является и совершенным «инструментом» познания. Не случайно те, которых Церковь в силу особой духовной чистоты именует преподобными, называли духовную жизнь истинной философией, искусством из искусств, наукой из наук. Они так ее именовали потому, что правильная аскеза, приводя душу к совершенной любви, открывает христианину и ведение Истины, и созерцание ее нетленной красоты, и познание существа всех творений.

Этот совершенно особый метод познания в богоподобной любви — бесконечное, практически, число раз подтвержденный в историческом опыте Церкви, является достоверным свидетельством и бытия, и познаваемости той Истины, которую возвещает христианство и которую столь безуспешно ищет человеческая мысль на путях иных.

 

 

О Священном Предании и Священном Писании

16. КАКИМ ОБРАЗОМ БОЖЕСТВЕННОЕ ОТКРОВЕНИЕ СОХРАНЯЕТСЯ И РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ?

    Божественное Откровение распространяется между людьми и сохраняется в истинной Церкви двумя способами: посредством Священного Предания и Священного Писания.

17. ЧТО МЫ НАЗЫВАЕМ СВЯЩЕННЫМ ПРЕДАНИЕМ?

    Под наименованием «Священное Предание» понимается то, что истинно верующие и чтущие Бога словом и примером передают один другому, и предки – потомкам: учение веры, Закон Божий, Таинства и священные обряды.

18. ГДЕ ХРАНИТСЯ СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ?

    Все истинно верующие, соединенные Священным Преданием веры, в совокупности и преемственно, по устроению Божию, составляют Церковь, которая и есть верное хранилище Священного Предания, или, по изречению святого Апостола Павла, «Церковь Бога жива, столп и утверждение истины» (1Тим.3:15). Святой Ириней пишет: «Не должно у других искать истины, которую легко заимствовать от Церкви. Ибо в нее, как бы в богатую сокровищницу, апостолы в полноте положили все, что принадлежит истине, так что каждый желающий может принимать от нее питие жизни. Она есть дверь жизни» (Против ересей. Кн.3. Гл.4).

19. ЧТО МЫ НАЗЫВАЕМ СВЯЩЕННЫМ ПИСАНИЕМ?

    Священным Писанием называются книги, написанные Духом Божиим через освященных от Бога людей, называемых пророками и апостолами. Обычно эти книги называются Библией.

20. ЧТО ОЗНАЧАЕТ СЛОВО «БИБЛИЯ»?

    Слово «библия» – греческое. Оно значит «книги».

   Этим названием выражается то, что Священные книги преимущественно перед всеми прочими достойны внимания.

21. ЧТО ДРЕВНЕЕ: СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ ИЛИ СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ?

    Древнейший и первоначальный способ распространения Откровения Божия есть Священное Предание. От Адама до Моисея не было Священных книг. Сам Господь наш Иисус Христос Божественное учение Свое и установления передал ученикам Своим словом и примером, а не книгой. Тем же способом сначала и апостолы распространяли веру и утверждали Церковь Христову. Необходимость Предания видна и из того, что книгами пользоваться могут не все, а Преданием все.

 Священное Писание дано для того, чтобы Откровение Божие сохранилось более точно и неизменно. В Священном Писании мы читаем слова пророков и апостолов точно так, как если бы мы с ними жили и их слышали, несмотря на то, что Священные книги написаны за несколько веков или тысячелетий до нашего времени.

23. СЛЕДУЕТ ЛИ ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ СВЯЩЕННОГО ПРЕДАНИЯ, ЕСЛИ ЕСТЬ СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ?

    Мы должны соблюдать Священное Предание, с Божественным Откровением и Священным Писанием согласное, как учит этому само Священное Писание.

   Апостол Павел пишет: «Темже убо, братие, стойте и держите предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим» (2Сол.2:15).

24. КАК В НАШЕ ВРЕМЯ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ СВЯЩЕННЫМ ПРЕДАНИЕМ?

    Предание нужно и теперь для руководства к правильному пониманию Священного Писания, для правильного совершения Таинств и для соблюдения священных обрядов в чистоте первоначального их установления. Святой Василий Великий говорит об этом следующее: «Из соблюденных в Церкви догматов и проповеданий некоторые мы имеем от письменного наставления, а некоторые прияли от апостольского предания, по преемству в тайне. Те и другие имеют одну и ту же силу для благочестия, и сему не станет противоречить никто, хотя мало сведущий в установлениях церковных. Ибо ежели отважимся отвергать неписанные обычаи, как будто не великую важность имеющие, то неприметно повредим Евангелию в самом главном или, паче, от проповеди апостольской оставим пустое имя.

   Например, упомянем всего прежде о первом и самом общем: чтобы уповающие на имя Господа нашего Иисуса Христа знаменовались образом креста, кто учил писанием? К востоку обращаться в молитве какое послание нас научило?

   Слова призывания в преложении Хлеба Евхаристии и Чаши Благословения кто из святых оставил нам письменно? Ибо мы не довольствуемся теми словами, которые Апостол или Евангелие упоминает, но и прежде их, и после произносим и другие, как имеющие великую силу для Таинства, приняв оныя от неписанного учения. По какому также писанию благословляем и воду Крещения, и елей Помазания, еще же и самого крещаемого? Не по умолчанному ли и тайному преданию? Что еще? Самому помазыванию елеем какое написанное слово научило нас? Откуда и троекратное погружение человека, и прочее относящееся к Крещению; отрицаться сатаны и ангелов его из какого взято писания? Не из сего ли необнародываемого и неизрекаемого учения, которое отцы наши сохранили в недоступном любопытству и выведыванию молчании, быв основательно научены молчанием охранять святыню Таинств? Ибо какое было бы приличие писанием оглашать учение о том, на что некрещеным и воззреть не позволительно?»   (Правило 97. О Святом Духе. Гл.27).

О Священном Писании

Священные книги написаны в разные времена. Одни – до Рождества Христова, другие – после.

Эти два раздела Священных книг имеют особые названия. Те Священные книги, которые написаны до Рождества Христова, называются книгами Ветхого Завета; те, которые написаны после Рождества Христова, называются книгами Нового Завета.

    Ветхий и Новый Заветы – это, иначе сказать, древний и новый союз Бога с человеком.    Ветхий Завет состоял в том, что Бог обещал даровать людям Божественного Спасителя и готовил их к Его принятию. Бог готовил людей к принятию Спасителя через откровения, через пророчества и прообразования.

Новый Завет состоит в том, что Бог действительно даровал людям Божественного Спасителя, Единородного Сына Своего Иисуса Христа.

Святитель Кирилл Иерусалимский, святитель Афанасий Великий и преподобный Иоанн Дамаскин принимают число Священных книг Ветхого Завета – двадцать две, применительно к тому, как их считают евреи на своем первоначальном языке (свт. Афанасий. Послание 39, праздничное; прп. Иоанн Дамаскин. «Точное изложение православной веры». Кн. 4. Гл. 17).

Счисление (счет) евреев достойно внимания потому, что, как говорит Апостол Павел, «вверена быша им словеса Божия», и новозаветная христианская Церковь приняла ветхозаветные Священные книги от ветхозаветной Церкви еврейской (Рим.3:2).

 Ветхозаветные книги святитель Кирилл и святитель Афанасий исчисляют следующим образом. 1. Книга Бытие. 2. Исход. 3. Левит. 4. Числа. 5. Второзаконие. 6. Книга Иисуса Навина. 7. Книга Судей и как бы прибавление к ней книга Руфь.8. Первая и вторая книги Царств как две части одной книги. 9. Третья и четвертая книги Царств. 10. Первая и вторая книги Паралипоменон. 11. Книга Ездры первая и вторая его же, или, по греческому надписанию, книга Неемии. 12. Есфирь. 13. Книга Иова. 14. Псалтирь. 15. Притчи Соломона. 16. Екклезиаст, его же. 17. Песнь песней, его же. 18. Книга пророка Исаии. 19. Книга пророка Иеремии. 20. Книга пророка Иезекииля. 21. Книга пророка Даниила. 22. Книги двенадцати пророков.

В этом перечне ветхозаветных книг не упомянуто о книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, и о некоторых других, потому что их нет на еврейском языке.

Мы должны принимать эти последние книги. О них Афанасий Великий говорит, что они назначены отцами для чтения вступающим в Церковь.

По содержанию ветхозаветные книги можно разделить на четыре следующих разряда:

1) законоположительные, которые составляют главное основание Ветхого Завета;

2) исторические, которые содержат преимущественно историю благочестия;

3) учительные, которые содержат учение благочестия;

4) пророческие, которые содержат пророчества или предсказания о будущем, и особенно об Иисусе Христе.

Законоположительных книг – пять; они написаны пророком Моисеем: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Сам Иисус Христос дает этим книгам общее наименование – Закон Моисеев (Лк.24:44).Книга Бытия содержит повествование о сотворении мира и человека, а также историю и установление благочестия в первые времена рода человеческого.

 Другие четыре книги Моисея содержат историю благочестия во времена пророка Моисея и через него данный от Бога закон.

Исторические книги Ветхого Завета – это книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, Царств, Паралипоменон, книги Ездры, Неемии и Есфирь.

Учительные книги – это книга Иова, Псалтирь и книги Соломоновы.

Псалтирь вместе с учением благочестия содержит также указания на его историю и многие пророчества о Христе Спасителе. Она является превосходным руководством к молитве и прославлению Бога и потому постоянно употребляется в церковном богослужении.

Книги пророческие – это книги пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля, Даниила и двенадцати других пророков.

 Книг Нового Завета – двадцать семь.

 Законоположительными книгами, т.е. преимущественно составляющими основу Нового Завета, справедливо можно назвать Евангелие, которое составляют четыре книги евангелистов Матфея, Марка, Луки и Иоанна.

Слово «евангелие» – греческое, оно означает «благовестие», т.е. добрая и радостная весть. Книги, называемые Евангелием, благовествуют о Божестве Господа нашего Иисуса Христа, о Его пришествии на землю, о Его житии на земле, о чудесных Его деяниях и спасительном учении, наконец, о Его Крестной смерти, славном Воскресении и Вознесении на Небо.

 Эти книги названы Евангелием потому, что для людей не может быть лучшей и более радостной вести, чем весть о Божественном Спасителе и о вечном спасении. Потому-то и чтение Евангелия в церкви каждый раз предваряется и сопровождается радостным

Среди новозаветных книг есть книга историческая – Деяния святых Апостолов.     Она повествует о сошествии Святого Духа на Апостолов и о распространении через них Церкви христианской. Слово «апостол» означает «посланник». Этим именем называются избранные ученики Господа нашего Иисуса Христа, которых Он послал проповедовать Евангелие.

Учительные книги Нового Завета – это семь Соборных посланий: одно Апостола Иакова, два – Петра, три – Иоанна, одно – Иуды и четырнадцать посланий Апостола Павла: римлянам, коринфянам (два), галатам, ефесянам, филипийцам, колоссянам, солунянам (или фессалоникийцам) – (два), Тимофею (два), Титу, Филимону и евреям.

    Среди книг Нового Завета есть и книга пророческая – это Апокалипсис. В переводе с греческого языка слово это значит «откровение». Эта книга содержит таинственное изображение будущей судьбы Церкви Христовой и всего мира.

56. КАК СЛЕДУЕТ ЧИТАТЬ СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ?

    При чтении Священного Писания нужно соблюдать следующее. Во-первых, необходимо читать его с благоговением как слово Божие и с молитвой о его понимании; во-вторых, с чистым намерением, для нашего наставления в вере и побуждения к добрым делам; в-третьих, понимать его следует в согласии с изъяснением Православной Церкви и святых отцов.

57. ЧТО ПОДТВЕРЖДАЕТ ТО, ЧТО СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ ЕСТЬ СЛОВО БОЖИЕ?

    Когда Церковь предлагает учение Откровения Божия и Священного Писания людям, не знающим его, то она показывает им следующие признаки того, что это истинное слово Божие. 1. Высоту этого учения, свидетельствующую о том, что оно не могло быть изобретено разумом человеческим. 2. Чистоту этого учения, показывающую, что оно произошло от чистейшего ума Божия. 3. Пророчества. 4. Чудеса. 5. Могущественное воздействие этого учения на сердца человеческие, свойственное только Божией силе.

58. ЧТО ТАКОЕ ПРОРОЧЕСТВА?

    Пророчества являются признаком истинного Откровения Божия, и это можно пояснить примером. Пророк Исаия предсказал рождение Христа Спасителя от Девы, чего естественный разум человеческий и помыслить не мог, и через несколько сот лет после этого пророчества Господь наш Иисус Христос родился от Пресвятой Девы Марии. Нельзя не видеть, что пророчество было словом Бога Всеведущего и что исполнение пророчества есть дело Бога Всемогущего.

   Посему и святой евангелист Матфей, повествуя о Рождестве Христовом, приводит пророчество Исаии: «сие же все бысть, да сбудется реченное от Господа пророком, глаголющим: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, еже есть сказаемо: с нами Бог» (Мф.1:22-23).

59. ЧТО ТАКОЕ ЧУДЕСА?

    Чудеса – это дела, которые не могут быть сделаны ни силой, ни искусством человеческим, но только всемогущей силой Божией. Например – воскресить мертвого.

60.

    Чудеса являются признаком истинного слова Божия. Кто творит истинные чудеса, тот действует силой Божией, следовательно, он угоден Богу и причастен Духу Божию. А такому человеку свойственно говорить только чистую истину.

   И потому, когда он говорит именем Божиим, тогда через него, без сомнения, говорит Слово Божие. Посему Сам Господь наш Иисус Христос признает чудеса важным свидетельством Своего Божественного посланничества: «дела бо, яже даде Мне Отец, да совершу я (их), та дела, яже Аз творю, свидетельствуют о Мне, яко Отец Мя посла» (Ин.5:36).

61. КАКОВО ВОЗДЕЙСТВИЕ ХРИСТИАНСКОГО УЧЕНИЯ?

    Могущественное действие христианского учения особенно можно видеть на примере двенадцати Апостолов, избранных из людей бедных, неученых, невысокого общественного положения. Однако этим учением они победили и покорили Христу сильных, мудрых, богатых, царей и царства.

Не касаясь Откровения ветхозаветного, как уже исполнившего свою основную миссию и ставшего, по существу, достоянием истории (Евр. 8; 7, 13), остановимся на Откровении христианском.

Первый из признаков, наиболее очевидный для каждого приступающего к чтению Нового Завета, — это нравственная высота, святость и глубокая чистота того идеала, к которому призывается человек. Невоздаяние злом за зло, любовь ко всем, даже к личным врагам, готовность душу свою отдать за других, наконец, потрясающий пример личности Самого Господа Иисуса Христа — Бога, смирившегося до реального вочеловечения и крестной казни ради спасения человека — все это несравнимо ни с одним учением мира, ни с одним из его идеалов. Подобного в целом не знала ни одна религия (включая ветхозаветную), ни одна философия. Уже это дает возможность ощутить неотмирность христианства, его сверхъестественные истоки.

Впечатляющим фактом, свидетельствующим о богооткровенности христианского вероучения, являются его догматы о Боге-Троице, Боговоплощении, Спасении через Крест, Воскресении и другие. Эти центральные истины христианства столь же отличны по своему существу от предшествовавших ему религиозных и философских аналогов, сколько, если говорить образно, ребенок для женщины отличается от той куклы, с которой она играла в детстве. Не случайно апостол Павел восклицает: «А мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для эллинов безумие» (1 Кор. 1, 23). Последующая история христианства подтвердила эту мысль в полной мере. Тот факт, что христианское вероучение постоянно пытались и пытаются «исправить» и сделать или, во избежание «соблазна», — естественным продолжением иудейства, вычеркнув из него веру в Божественное и мессианское достоинство Господа Иисуса Христа, или, чтобы избавить от «безумия» перед лицом языческого мира, — логически «оправданным» этико-философским учением, — является ярким свидетельством того, что Новозаветное Откровение не есть плод мудрости человеческой. Уникальная, в своем роде, «инаковость» христианства среди прочих религий, его философская «абсурдность» (вспомним тертуллиановское: credo, quia absurdum est) еще раз указывает на неземной источник христианского учения, на то «немудрое Божие», которое «премудрее человеков» (1 Кор. 1, 25).

Ярким свидетельством сверхъестественности Откровения, содержащегося в Священном Писании, являются пророчества. Под пророчествами в данном случае подразумеваются такие предсказания, которые не основывались и не могли быть основаны на каких-либо научных расчетах или особом знании психологии, истории, экономики, политики и т. д.; эти необъяснимые никакими естественными причинами и простирающиеся на многие века вперед предсказания будущих событий всегда являлись серьезным религиозным аргументом.

Так, в Евангелии от Луки (написано в 63 г.) сообщается, что Дева Мария в состоянии особого духовного подъема произносит: «Отныне будут ублажать Меня все роды» (Лк. 1, 48). Евангелист не усомнился записать эти слова молодой Девушки, хотя в естественном порядке сделать подобное было бы равносильно безумию. И вот, с первого века и доныне Ее прославляют все христианские народы.

В Евангелии от Матфея находим прямые пророчества Господа Иисуса Христа о будущем Своего Благовестия:«И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам» (Мф. 24, 14); о судьбе еврейского народа и Иерусалима: «Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено» (Мф. 23, 35-38; 24, 2; Лк. 21; 20-24, 32) («Матфей составил свое Евангелие, по всей вероятности, около 62 г. после Р. Х.» ^[140], а разрушение Иерусалима произошло в 70 г.); о Церкви: «И на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18); о будущем христианства: «Сын Человеческий, пришед, найдет ли веру на земле?» (Лк. 18, 8); о явлении лжехристов и лжепророков (Мф. 24, 23-26; Лк. 21, 8); о будущих гонениях на христиан (Лк. 21, 12-17); о том, что «некоторые… не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9, 1) (здесь речь идет о всех святых, начиная с Божией Матери и Апостолов, которые пережили, «увидели» прежде своей кончины всю силу, славу и блаженство Царства Христова).

Исполнение этих пророчеств может видеть (а не просто поверить в них) каждый современный человек. Строгое пророчество-предупреждение находим у апостола Петра (2 Пет. 3, 10), которое понятно в свете возможных последствий новых научно-технических экспериментов или военных катаклизмов.

Подобный же смысл имеют и многие пророчества Откровения святого Иоанна Богослова (см., например, гл. 16).

Необходимо при этом отметить существенное отличие разного рода предсказаний мистического характера от христианских пророчеств. Эти предсказания, во-первых, не содержат в себе главного — стимула к нравственному изменению человека и его духовному обновлению (покаянию); во-вторых, они, когда имеют конкретный характер (что является исключением), то, если не считать редчайших совпадений, просто не исполняются (достаточно, например, внимательно проверить предсказания астрологов); в-третьих, подавляющее большинство предсказаний носит настолько неопределенный, расплывчатый характер, что они легко могут быть применимы к любому варианту последующих событий и отнесены к самым разным событиям. В этом отношении очень показательны, например, признания одного из самых известных предсказателей — Нострадамуса.

«Я свидетельствую, что… большая часть пророчеств сопровождалась движением небесного свода, и я видел как бы в блестящем зеркале в туманном видении (здесь и далее выделено нами — А. О.) великие, печальные, удивительные и несчастные события и авантюры, которые приближались к главнейшим культурам…» ^[141].

Я думаю, что могу предсказать многое, если мне удастся согласовать врожденный инстинкт с искусством длительных вычислений. Но для этого необходимы большое душевное равновесие, предрасполагающее к прорицаниям состояние ума и высвобождение души от всех забот и волнений. Большую часть моих пророчеств я предсказывал с помощью бронзового треножника «ex tripode oenio», хотя многие приписывают мне обладание магическими вещами…» ^[142]. Все вычисления произведены мной в соответствии с движением небесных светил и взаимодействии с чувствами, охватившими меня в часы вдохновения, причем мои настроения и эмоции были унаследованы мной от моих древних предков» (Нострадамус был еврей) ^[143]. «И многое в Божественном я соединяю с движением и курсом небесных светил. Создается впечатление, будто смотришь через линзу и видишь как бы в тумане великие и грустные события и трагические происшествия…» ^[144].

Не вызывает сомнений источник астрологовычислительных «пророчеств» Нострадамуса. Этот источник давно известен и на языке отцов Церкви он называется одержимостью или прелестью.

Одно из объяснений природы тех немногих предсказаний, которые все же сбываются, заключается в том, что у каждого человека как образа Божия имеется свойство предвидения, предчувствия — хотя проявленное в достаточно обостренной степени встречается редко. Однако в человеке, не очищенном от страстей исполнением Евангельских заповедей, это свойство действует таким образом, «будто смотришь через линзу и видишь как бы в тумане». При этом все подобного рода предсказатели (маги, астрологи, колдуны, гадатели и т. д.), некоторые сознательно, другие неосознанно, в силу своей духовной неочищенности находятся под воздействием темных духов лжи. Потому согласный голос святых отцов всех эпох решительно запрещает обращаться к ним, верить им, распространять их «информацию». «Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Мф. 15, 14) обмана, расстройства, заблуждения, отчаяния, самоубийства.

Имеющими большое значение для современников Христа и апостолов и сохраняющими свою значимость для убеждения в Божественности христианского Благовестия и поныне являются чудеса.

Под чудом подразумевается такое чрезвычайное воздействие Божие на человека или природу, которое выходит, как правило, за границы известных естественных закономерностей и ставит человека со всей очевидностью и несомненностью перед лицом реального присутствия Бога в мире. Чудеса бывают внешние (например, воскрешение мертвого, прекращение бури) и внутренние (например, неожиданное полное нравственное перерождение разбойника, мытаря, блудницы; возникновение во время молитвы чрезвычайной внутренней радости при тяжкой скорби или болезни), но и те, и другие объединяет одно общее — это сознание человеком Божественного на него воздействия и его ответная реакция (положительная или отрицательная) по отношению к Богу. Подлинное чудо (видение, исцеление и др.) всегда сопряжено с духовнонравственным изменением человека (раскаяние, обращение к Богу или, напротив, ожесточение, богоборчество) (ср. Лк. 19, 8 и Ин. 12, 10). Этим оно отличается как от фокусов, галлюцинаций, гипноза, экстрасенсорики, так и от «чудес», сочиненных фантазией человеческой (Будда, например, для доказательства истинности своего учения достал кончиком языка свой затылок: или, по одному христианскому апокрифу, маленький Иисус Христос делал из глины птичек и оживлял их, и т. п.), которые действуют на воображение, психику, нервы человека, но оставляют прежним его сердце, не изменяют нравственного и духовного состояния его души, характера его жизни.

Чудеса, в христианстве, во все времена были одной из тех сил, благодаря которым оно, окруженное со всех сторон смертельными врагами: евреями и язычниками, царями и простолюдинами, рабами и свободными, — покорило большую часть Вселенной. И доныне перед человеком, знакомящимся с Евангелием, Деяниями апостолов, с историей христианства, открывается поразительное чудо сохранения и распространения христианской веры среди страшных гонений — чудо существования Церкви.

Замечательным историческим фактом, подтверждающим неземное происхождение христианства, являются те дарования и откровения, которые получали идущие по пути, указанному Благовестием Христовым, — христианские святые. Преподобные, мученики, праведные, прославленные и непрославленные святые самых разных стран доказали не сухой логикой и голым рассудком, но жизнью, подвигами, страданиями, самой смертью своей, чудесами, прозрениями, явлениями необычайной духовной силы, действующей в них, что христианство не плод чьей-то «фантазии, не утонченная мораль или своеобразная философия, но реальный путь человека к подлинному благу, временному и вечному, к познанию Истины, к обретению Правды — путь, возвещенный Богом и ведущий к Нему.

Таковы некоторые из аргументов, подтверждающие «неестественное» происхождение Новозаветного Благовестия, его неземной, богооткровенный характер. Окончательное же, жизненное признание его обусловлено, конечно, не столько весомостью доводов и доказательств, сколько желанием самого человека следовать той святыне, которая открывается ему в Евангелии.

Из признания Божественного происхождения Новозаветного Откровения, естественно, следует признание того же и за Откровением Ветхозаветным (Мф. 5, 17-18), хотя это, конечно, не означает их равноценности, поскольку Ветхий Завет был лишь подготовительным к пришествию Христа и имел временный (Евр. 7; 18-19, 22; 8; 5-8, 13; 9, 8-10; 10, 1), несовершенный (Мф. 5; 21-22, 27-28, 31-48) характер. Ветхозаветное Откровение, по существу, было ориентировано исключительно на психологию и духовный уровень еврейского народа (Мф. 19, 89) и потому не имело того универсального, всечеловеческого характера, который видим в Откровении Новозаветном: «иная слава солнца, иная слава луны…» (1 Кор. 15, 41).

 

 

Сначала пример первого вида прелести, из указанных св. Григорием Синаитом.

Настоящий отец ее Франциск Ассизский (XIII в.) «смиренно» говорит о себе: «Я не сознаю за собой никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием». Однажды Франциск долго молился «о двух милостях»: «-1) пережить страдания Иисуса, 2) почувствовать ту неограниченную любовь, которою горел Сын Божий». (т.е. откровенно претендовал на равенство со Христом!) Во время этой молитвы Франциск «почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса», Которого он тут же и увидел в образе шестикрылого серафима. После этого видения у Франциска появились болезненные кровоточащие раны (стигмы) — следы «страданий Иисусовых». Предсмертными словами его были: «Я исполнил то, что должен был исполнить».

Для сравнения приведем тот же предсмертный момент из жизни преподобного Сисоя Великого (V в.). «Окруженный в момент своей смерти братией, в ту минуту, когда он как бы беседовал с невидимыми лицами, Сисой на вопрос братии: «Отче, скажи нам, с кем ты ведешь беседу?» — отвечал: «Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, чтобы они оставили меня на короткое время, чтобы покаяться». Когда же на это братия, зная, что Сисой совершен в добродетелях, возразила ему: «Тебе нет нужды в покаянии, отче», — то Сисой ответил так: «Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего». Это глубокое понимание своего несовершенства является главной отличительной чертой всех истинных святых.

Второй вид прелести проиллюстрируем выдержками из «Откровений блаженной Анжелы» — также католической святой († 1309 г.).

Дух Святой говорит ей: «Дочь Моя, сладостная Моя,.. очень Я люблю тебя» (с. 95): Резкую, но, по существу, совершенно верную оценку «откровений» Анжелы дает один из крупнейших русских религиозных мыслителей нашего века А. Ф. Лосев. Он пишет, в частности: «Соблазненность и прельщенность плотью приводит к тому, что Святой Дух является блаженной Анжеле и нашептывает ей влюбленные речи, в довершение всего Христос обнимает Анжелу рукою, которая пригвождена ко Кресту.

 Не менее показательны и «откровения» другой великой католической святой. «Учитель Церкви» Тереза Авильская (XVI в.) восклицает перед смертью: «О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!». Этот в высшей степени странный возглас не случаен. Он — закономерное следствие всего «духовного» подвига Терезы, не случайно известный американский психолог Вильям Джемс, оценивая ее мистический опыт, писал, что «ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством».

На методическом развитии воображения основывается мистический опыт одного из столпов католической мистики, родоначальника ордена иезуитов Игнатия Лойолы (XVI в.). Его книга «Духовные упражнения», при которой, по его словам, «даже Евангелие становится излишним», пользуется очень большим авторитетом в католичестве. Она представляет собой еще одну яркую иллюстрацию глубокой поврежденности понимания духовной жизни в римо-католицизме, приводит к полному духовному и душевному расстройству подвижника, а отсюда — и к каким угодно «откровениям».