Глава 34. Гроза над Логовом

Прошу прощения за задержку, обещаю, что следующую главу выложу значительно быстрее. И опять же, жду отзывов)
______________

«Беги с корабля, который тонет,
Ему остался только миг,
Ты знаешь, смерть тебя не тронет,
И с губ твоих сорвался крик.
Ты бросил в волны свою душу,
Ты бросил тело в глубину,
Ты знаешь, все уже не нужно,
Ты видел, как твой корабль тонул…»
(Thorn «Гроза»)

В воздухе повисла звенящая тишина. Она казалась настолько напряженной и нерушимой, что хотелось просто закричать во все горло, чтобы хоть как-то убедиться, что время не остановилось. На улице вдруг странным образом перестали скрипеть деревья и замолчал порывистый ветер, хотя еще совсем недавно природа предвещала ненастье. Теперь же все это больше напоминало безмолвную летнюю ночь. Я приподнялась на локте, чтобы заглянуть в окно, но оно, как назло, оказалось занавешено шторами. Тогда я осмотрелась. Я полулежала на небольшом диване в одном из залов Логова, и в помещении больше никого не было. Наверное, когда я некоторое время назад прогуливалась по дому, то присела, чтобы отдохнуть, и задремала. Но странно, что не было слышно шума и голосов, ведь обычно по вечерам здесь собираются все, кому не лень – чтобы доставить отчет Темному Лорду или же просто обсудить последние новости. Так почему сейчас здесь так тихо и пусто?
Чувствуя, как мое сердце снова сжимает тревога, я резко поднялась и почти в тот же момент услышала тихие шаги со стороны холла. Мгновенно повернула голову и увидела Темного Лорда, входящего в зал. Его черная мантия была слегка расстегнута, и под ней виднелась белая рубашка; походка была, как всегда, уверенной, а на лице – привычное бесстрастное выражение. Он остановился у порога, словно размышляя, проходить ли ему дальше. Затем Лорд медленно перевел взгляд в мою сторону, какое-то время молча рассматривал меня, пока, наконец, его губы не тронула легкая улыбка. Мое сердце затрепетало, а по телу начало разливаться приятное тепло. Было так хорошо, когда он вот так нежно смотрел на меня и улыбался; казалось, будто все вокруг залито солнечным светом.
Я села на диване, поджав под себя ноги и подобрав юбку, и внимательно посмотрела на Тома. Тот еще какое-то время неподвижно стоял у входа, после чего решительно направился ко мне. По-прежнему ничего не говоря, он просто подошел и заключил меня в объятья. Как только его холодные ладони заскользили по моим оголенным плечам, я тут же ощутила, как кожа покрывается мурашками. Казалось, будто Том секунду назад был на морозе без перчаток и теперь пытался согреть руки о мое тело. Когда он сел рядом, я сжала его ладони в своих и поочередно коснулась их губами, словно желая отдать им свое тепло. Потом я прижалась своей щекой к его и едва заметно вздрогнула – лицо Тома было таким же холодным.
- Что случилось, милый?- прошептала я. – Ты так холоден… Ты замерз?
Я обняла его, чувствуя, как его руки смыкаются на моей талии.
- Нет… Мне так тепло с тобой… - его голос прозвучал как-то странно – я уловила в нем нотки ярости, отчаяния и даже боли. Это встревожило меня, и я отстранилась от Тома, всматриваясь в его лицо.
Оно тоже показалось мне необычным, совершенно не таким, каким было несколько часов назад, перед тем, как Том ушел к Поттерам. Возможно, сейчас он выглядел моложе? Или просто менее обеспокоенным? Его кожа казалась бледнее, чем обычно, исчезли столь знакомые мне морщинки возле глаз и губ, глаза стали светлее, даже тусклее, а движения – более резкими. Все это почему-то напомнило мне семнадцатилетнего Тома, и в то же время я видела перед собой незнакомого человека, который смотрел на меня так, как никогда не смотрел Темный Лорд – совершенно не скрывая своих чувств и эмоций. В нем что-то изменилось, я не только видела это, но и чувствовала. Но, вероятно, сам он этого не осознавал.
- Поцелуй меня, Беллс, - внезапно произнес Том – и никогда раньше я не слышала в его голосе такой мольбы.
Я слабо кивнула и приблизилась к его губам. И Том тут же завладел моим ртом, целуя так, словно пытался выпить меня до дна, высосать из меня все и опустошить. Тем не менее, я ответила на поцелуй, и наши языки встретились в бешеной борьбе. Руки Тома совсем не нежно обхватили меня за талию, пальцы впились в кожу сквозь тонкую ткань платья. В какой-то миг я почувствовала острую боль в нижней губе, и во рту тут же появился солоновато-металлический привкус крови. Если бы я могла, то вскрикнула бы – от боли и неожиданности. Но Темный Лорд настолько крепко прижимал меня к себе, что невозможно было даже пошевелиться. Когда мне стало не хватать воздуха, я попыталась отстраниться, но Том, похоже, и не думал меня отпускать. Я застонала и с силой уперлась ладонями в его грудь, и только когда из моих глаз брызнули слезы боли, Темный Лорд ослабил хватку. Слегка отстранив меня от себя, он непонимающе посмотрел мне в глаза. Выражение его лица вдруг показалось мне наивным, и даже капельки крови возле его рта не помешали мне заметить это. Я подняла руку и дотронулась до своей саднящей губы.
- Больно… - прошептала я. – Что с тобой, Том? Почему ты ведешь себя так… странно?.. Что случилось там, у Поттеров?..
Я хотела сказать еще что-то, но Темный Лорд не дал мне этого сделать.
- Сила, - сказал он, отрешенно рассматривая узоры на моем наряде. – Это должно дать мне силу.
После этого он коснулся пальцами моих окровавленных губ и облизал их. Его лицо озарила улыбка, а я поежилась. Впервые в его объятьях мне стало холодно и страшно. Что, хвосторога побери, случилось (произошло) там у Поттеров? Что они сделали с моим Лордом?
- Наконец-то мы вместе, Беллс, - прошептал Том и снова обнял меня, на этот раз так же, как и всегда – властно, но в то же время нежно и ласково. – Теперь есть только ты, я и наш ребенок, и мы будем счастливы втроем, правда ведь?
- Конечно, - я провела рукой по его жестким волосам и усмехнулась. – Конечно, Том. Я люблю тебя.
Том перестал меня обнимать так же внезапно, как и начал. Он быстро вскочил с дивана и выжидающе посмотрел на меня. Мне же ничего не оставалось, кроме как вложить свою ладонь в его руку и подняться, превозмогая головокружение. Он довольно улыбался, будто бы минуту назад преподнес мне сюрприз, который готовил несколько месяцев.
Мы вышли на середину зала, держась за руки, и на какой-то миг мой взгляд упал вниз. На мне было кроваво-красное атласное платье с пышными разлетающимися юбками, отороченными черными кружевами.
– Почему я в красном, Том? – прошептала я, глядя в его дьявольски красивое лицо.
Он снова улыбнулся.
– Потому что красный – цвет крови, - просто сказал он. – А твои руки по локти в крови. Посмотри, Беллс…
Он поднял мою руку так, чтобы я могла видеть ее от плеча. К моему горлу подступила тошнота, а голова пошла кругом, и если бы не Том, то я бы точно потеряла сознание. Все мои руки до плеч были вымазаны в багровой крови, которая кое-где уже начинала запекаться, образуя тонкую корочку. А на том месте, где еще пару часов назад красовалась ярко выжженная Черная Метка, теперь было непонятное кровавое месиво – словно кто-то пытался вырезать ее у меня ножом. С запястья свисали куски разорванной кожи, мяса, виднелась белая кость. Но самым странным было то, что я совершенно не чувствовала боли, как будто бы это была не моя рука. Мне даже не хотелось кричать от удивления и омерзения, хотелось лишь спрятаться, исчезнуть, только бы не видеть этой искалеченной конечности.
- Том… - вырвалось из моих губ.
Они пересохли, укушенная ранка отчаянно ныла, а сердце почему-то сжалось от невообразимой боли.
- Том, что происходит? – в моем голосе послышалась нескрываемая паника. – Прошу, скажи, что все хорошо… Умоляю…
Мой голос сорвался на рыдания, я приникла к Темному Лорду, обняв его так крепко, как только могла. Его одежда пачкалась в крови с моих рук, но я не обращала на это внимания. С Томом я не должна была ничего бояться, с ним всегда надежно и спокойно. Затем он просто взял мое лицо в руки, коснулся губ, потом подбородка.
- Все будет хорошо, любимая… Моя любимая Беллс…
Он произнес это так, как говорил еще в школе. Подняв на него глаза, я снова содрогнулась неожиданности. Почему сейчас меня обнимал не тот Темный Лорд, которого я знала в последние годы, а Том Риддл, молодой и семнадцатилетний? Как ему удалось помолодеть почти на двадцать лет всего за четверть часа? Что происходит?
- Мне так нравится, когда ты улыбаешься, Беллс, - прошептал он. – Улыбнись… Ведь нам так хорошо…
Но я не могла. Я не могла не только улыбнуться, но и посмотреть ему в лицо. Я озиралась по сторонам, не в состоянии различить очертания предметов в комнате; было так темно, казалось, что я стремительно слепну.
- Том, включи свет, - простонала я. – Прошу тебя, включи свет… Почему так темно?
- Улыбнись, Беллс, - послышался его голос. – Ведь мы будем счастливы…
Снова поцелуй в губы, и теперь я уже не могу отвести глаз от его молодого лица. Нет, все-таки мне хорошо с ним всегда, и плевать, кто он – Том или Милорд. Уголки моих губ невольно начали подниматься вверх. Я потянулась к нему с поцелуем, но внезапно он положил пальцы мне на губы. Его образ стал прозрачным, подобно призраку, и с каждой секундой он стремительно растворялся в воздухе.
- Том!.. – крикнула я. - Том, куда ты? Не уходи, Том!
- Прости, Беллс, но я должен… - совсем тихо прошептал он.
- Нет! Милорд, я умоляю!.. Останься!.. – мой голос срывался, я отчаянно пыталась поймать израненными руками исчезающую тень Тома, но он лишь усмехался и продолжал таять. – Любимый… Ты ведь обещал!.. Прошу… Том… Ты так нужен мне, не уходи … Я ведь говорила, что люблю тебя…
- Я верю, Беллс, но… Я должен. Мы еще увидимся, любимая, я обещаю.
Это были его последние слова, и через секунду он исчез окончательно. В тот же миг я ощутила жгучую боль в левом запястье. С губ сорвался крик боли и страдания, а сознание медленно заволокла мутная дымка.

***

- Белла! – где-то совсем рядом послышался знакомый голос. – Белла, проснись же ты!..
Я почувствовала, как кто-то твердо взял меня за плечи и слегка потряс. Открыв глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь – все вокруг казалось смазанным и размытым. Во рту пересохло, а запястье горело так, словно его прижгли раскаленным железом. Не в силах терпеть эту страшную боль, я стиснула зубы и, стараясь не шевелить рукой, привстала. Кто-то по-прежнему крепко держал меня, не давая двигаться свободно. С шумом вдохнув воздух, я невольно застонала, потом принялась осматриваться по сторонам.
Я лежала на диване в кабинете Темного Лорда, запутавшись в собственной мантии, а надо мной склонился Рудольфус, растрепанный и неопрятный – казалось, он одевался в невообразимой спешке. Весь его вид говорил о том, что что-то случилось, и у меня все похолодело внутри. Тогда я перевела взгляд на свою руку и невольно вскрикнула – кожа на запястье была гладкой, слишком бледной, и на ней едва заметно проступали очертания Черной Метки. Насколько я помнила, такой тусклой она не была еще никогда.
Совсем забыв о боли, я с тревогой уставилась на Рудольфуса.
– Что случилось? – еле слышно прошептала я. – Где Милорд?
От волнения я была не в состоянии говорить громче, но Руди меня услышал. Он осторожно выпустил меня из объятий, но не отвел взгляда.
– Где Темный Лорд? – на этот раз у меня получилось задать вопрос более громко и четко, однако голос мой дрогнул.
– Белла, послушай, тебе лучше успокоиться… – начал Рудольфус, но я его перебила.
– Ты видишь, я спокойна, теперь скажи, где Милорд!.. – я сделала ударение на имени, и впилась глазами в лицо мужа, ожидая ответа.
Сейчас он почему-то раздражал меня, как никогда, и если бы не слабость во всем теле, я выхватила бы волшебную палочку и с удовольствием применила к нему какое-нибудь заклинание.
Рудольфус умоляюще посмотрел на меня, и это заставило меня замолчать.
– Я не знаю, как объяснить тебе это… – пробормотал Рудольфус. – Тебе сейчас нельзя переживать, и…
Руди опустил голову, его плечи поникли, и теперь мне стало по-настоящему страшно. Все мои тревоги накануне, кошмарный сон о Темном Лорде, исчезающая Черная Метка, встревоженный вид Руди и его последние слова…
Я вскинула голову.
– О чем ты говоришь, Руди?.. Откуда ты… – начала я, но тут в коридоре раздались громкие шаги, и через несколько секунд двери кабинета резко отворились.
На пороге возник Люциус Малфой собственной персоной, и выглядел он ничуть не лучше Рудольфуса: светлые волосы разметались по плечам, глаза тревожно блестели, а на привычно светлом лице – красные пятна. Да что же с ними происходит сегодня?! И где Том?
– Вы уже слышали? – с порога выпалил Малфой. – В Министерстве переполох, все стоят на ушах, авроры в панике…
Рудольфус лишь хмуро посмотрел на Люциуса, я же вскочила с дивана, с ужасом вслушиваясь в то, что говорил Малфой.
– Мне едва удалось убраться, - продолжал он. – Теперь, когда вся защитная магия разрушена, им ничего не стоит обнаружить Логово, выследить нас и запихнуть в Азкабан. У нас совсем немного времени, нужно убираться, пока до них окончательно не дошло, что Темный Лорд исчез…
- Что? – исступленно выкрикнула я, перебивая Малфоя. – Как исчез? Куда исчез?
Эти слова тут же показались мне настолько глупыми, что я была готова расхохотаться, но меня остановило то, что так явно читалось в глазах Люциуса – растерянность, страх и паника. Я хорошо знала этого человека, но таким его видела впервые. Видимо, на моем лице сейчас отобразилось примерно то же самое, потому что Люциус успокаивающе положил мне на плечо руку.
- Мне очень жаль, Белла, - тихо произнес он, и мне даже показалось, что он говорил искренне. – Но Темного Лорда действительно больше нет. Он пошел к Поттерам, убил обоих, но когда собирался произнести Смертельное Проклятье для мальчишки, то просто исчез. Авроры прибыли туда сразу после этого, но нашли только развалины дома, тела Поттеров и живого мальчишку.
Малфой замолчал, и в комнате воцарилась тяжелая, ужасающая тишина, а в моей голове крутилась лишь одна мысль: «Он врет, этого не может быть, это всего лишь сон». Я просто стояла посреди комнаты и смотрела на Люциуса в надежде, что он сейчас улыбнется и скажет, что это была просто глупая шутка, но разум подсказывал, что он не из тех людей, кто стал бы говорить подобные вещи просто так. Метка на руке все еще отдавала болью, пусть и приглушенной – видимо, я была так ошарашена, что мне было просто-напросто не до нее. Перед глазами все поплыло, стало трудно дышать, и через мгновение я ощутила, как две пары рук подхватили меня и усадили на диван. Там я запрокинула голову, хватая ртом воздух и чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Тело била мерзкая дрожь, чьи-то сильные руки сомкнулись вокруг меня, но сейчас все это волновало меня в последнюю очередь. В сознании гулко звучало лишь одно: «Он мертв, моего Тома больше нет, он не вернется». Но ведь это невозможно, он никак не мог умереть, он ведь бессмертен!..
Только спустя какое-то время я осознала, что сквозь мои плотно сжатые губы прорываются не то стоны, не то рычания. Кто-то все еще крепко держал меня, кажется, это был Руди, и, наверное, если бы не он, у меня бы началась настоящая истерика. Но все это обрушилось на меня настолько неожиданно, что пока просто не складывалось в целостную картину. Внезапно из глаз брызнули слезы, а стоны превратились в крик.
– Он не мог умереть!.. Нет… ОН НЕ УМЕР!.. – мой голос сорвался, и теперь я захлебывалась в беззвучных рыданиях.
Скоро придет Том, скажет, что это только шутка, и все закончится. Ведь он обещал, что все будет хорошо и мы, наконец, будем вместе… Я с силой вырвалась из объятий Рудольфуса, вскочила с дивана и бросилась к Люциусу.
- Скажи, что ты пошутил! – прошипела я. – Скажи, что он жив, что…
Если бы Руди не поспешил встать и сгрести меня в охапку, то я бы набросилась на него с кулаками.
- Белла, успокойся, прошу тебя… Тебе нельзя нервничать, это может навредить ребенку… – умоляюще прошептал Рудольфус.
В этот миг я замерла, обмякнув в его руках, мой же взгляд устремился на мужа. Весь мой шок от новостей Люциуса смешался с непониманием слов Руди о ребенке. На миг я замерла, обмякнув в руках мужа, после чего подняла на него изумленный взгляд. Осознание того, что Руди знает о ребенке, стало очередным потрясением за этот день.
- Как?.. – прошептала я. – Откуда?.. Кто тебе сказал, что я… беременна?
Во рту пересохло, и я облизала губы, жадно вдыхая носом воздух. Рудольфус же бережно усадил меня на диван и присел рядом. Его лицо не выражало ничего, кроме обеспокоенности, а в глазах была какая-то странная пустота. Я невольно подалась к нему, коснувшись рукой плеча.
- Руди?.. – я четко ощущала, что мой голос дрожит.
Рудольфус медленно повернул голову и посмотрел на меня. Сейчас он показался мне невероятно уставшим, осунувшимся, морщины на лице, казалось, выделялись еще четче, взгляд утратил всю свою прежнюю живость. И в тот момент я поняла, что он знал обо всем с самого начала. Понимал, как я люблю Тома, видел, что я на протяжении стольких лет бегала к нему на свидания, ссылаясь на тайные задания Темного Лорда, и ничего не говорил на это. Молча наблюдал за моими изменами, находился рядом, когда мне было плохо, но не смел даже заикнуться о моих отношениях с Томом. Родной, милый Руди…
– Ты все знал, – отрешенно прошептала я.
Рудольфус посмотрел мне прямо в глаза, и в них я увидела боль – смешанную с нежностью и безграничной заботой, но все же четко различимую, и было ясно, что рана в его душе не заживет уже никогда.
– Знал, - спокойно кивнул Рудольфус.
– Но… – я все еще удивленно смотрела на мужа. – Но почему ни разу об этом не заговорил? Почему делал вид, что все в порядке?
Слезы потекли по моим щекам, а я не пыталась ничего сделать, чтобы их остановить. Я смотрела на Рудольфуса, и мое сердце сжималось – от того, что поняла все слишком поздно, от того, что он, несмотря ни на что, остался рядом со мной, просто от безысходности. Неужели можно любить настолько сильно, что быть в состоянии простить абсолютно все, любую измену, любой проступок и даже то, что я люблю совсем другого человека?.. Любила другого человека…
От этой мысли запершило в горле. Увидев, что я вот-вот вновь зарыдаю, Рудольфус одним движением порывисто обнял меня. Я уткнулась носом в его рубашку и всхлипывала, наплевав на всю свою гордость и выдержку.
- Он хотел этого ребенка, - прошептала я. – Я не знаю, что делать… Если он когда-нибудь вернется, то будет хотеть видеть его…
- Ты так упорно веришь, что он не умер? – спросил Рудольфус.
- Он… – на миг я осеклась, отстранилась от мужа и посмотрела на него снизу вверх. – Он не мог умереть. Это просто невозможно, у него слишком сильная магия. И… Если бы он умер, я бы почувствовала это. Не знаю, почему, но мне кажется, что тогда бы что-то случилось и со мной, а сейчас… Он вернется, Руди, обязательно вернется, вот увидишь…
– Ну, тогда, если ты так считаешь, то нам нужно что-то предпринять. Мы найдем безопасное место, поедем к моим родственникам во Францию, там ты сможешь нормально родить ребенка, думаю, что никому не придет в голову, чей он, – полушепотом произнес Рудольфус. – А потом… Белла, я прошу тебя, главное, не переживай сейчас…
Эти слова еще больше сбивали меня с толку. Такая верность, готовность идти на такие жертвы… Мне до сих пор с трудом верилось в то, что Рудольфус переступает через себя, смиряется со всем и упорно продолжает поддерживать меня.
– Постараюсь, - прошептала я. – Спасибо… Я…
Хотелось сказать что-то теплое, ободряющее, но разве это было уместно сейчас, когда я только узнала об исчезновении Темного Лорда? Если он исчез, то нужно искать его, узнать, что произошло, сделать все, чтобы вернуть…
– Я, конечно, понимаю, что все это трогательно и самоотверженно, но спешу напомнить, что защитные чары над Логовом разрушены и авроры могут прибыть сюда в любую минуту, - внезапно раздался голос Люциуса.
От неожиданности я вздрогнула, потом обернулась и посмотрела на него невидящим взглядом.
– Нам лучше поскорей убраться отсюда. Сейчас они будут судить всех без разбора, а тех, кого застанут здесь, – в первую очередь, - сказал Люциус, направляясь к двери.
Некоторое время я неподвижно сидела на диване, пытаясь осознать услышанное, после чего вскочила с места и, не обращая внимания на протесты Руди, кинулась за Малфоем. Настигла я его только на лестнице, ведущей в холл. Там Люциус остановился и смерил меня равнодушным взглядом.
– Белла, иногда мне кажется, что за последние годы ты настолько выжила из ума, что теперь не способна нормально оценивать ситуацию. Я уже сказал, что будет, если мы отсюда не уберемся, – Люциус на миг замолчал, его лицо приобрело презрительное выражение. – Очень скоро нас найдут. Темного Лорда нет, он исчез, умер, испарился, можешь называть это как угодно. Но он не вернется, а авроры найдут нас, и тогда уже некому будет спасать нашу шкуру. Без него мы никто, Белла! И никакой здравомыслящий человек не полезет на рожон, самое разумное сейчас – это постараться избежать разборок с Министерством. Хотя, если ты хочешь остаток своих дней провести в Азкабане, то я не стану мешать тебе в осуществлении твоей мечты. А если все-таки решишь образумиться, то я бы советовал тебе уже сейчас придумывать оправдание твоей Черной Метки.
С этими словами Люциус снова отвернулся от меня и направился в сторону гостиной, откуда отчетливо доносились голоса. Я же просто стояла на лестнице, растерянно глядя на отдаляющегося Малфоя. Его слова об Азкабане вновь и вновь звучали в моем сознании, хотя мне, в общем-то, было все равно – какая разница, где ждать возвращения Темного Лорда? Но если я попаду в тюрьму, то не смогу даже попытаться найти Тома… Мерлин, снова он… Ну почему, почему, когда все начало становиться на свои места, когда нам с ним было хорошо, как никогда, жизнь устроила очередную каверзу? Разве это справедливо? Разве мы мало вытерпели за прошедшие годы? А я-то наивно полагала, что мы заслужили хоть немного счастья…
В носу защипало, и я обессилено прислонилась спиной к стене. Если бы он был рядом, он непременно обнял бы меня и сказал, что все образуется, что нужно просто поверить в свою силу духа, и тогда я непременно выдержу любое испытание. И он был бы прав. Сейчас не время давать волю эмоциям, Темный Лорд всегда говорил, что в такие моменты нужно сжать кулаки, прояснить разум и действовать так, как подсказывает здравый рассудок.
Тогда я решительно подняла голову, сделала несколько глубоких вдохов, потом вытерла рукой выступившие на глазах слезы. Разве не я считалась самой верной Темному Лорду Пожирательницей Смерти? Разве я не клялась служить ему вечно, до самой своей смерти? Я все еще дышу, а мое сердце стучит - значит, я жива, и должна сделать все, что угодно для того, чтобы вернуть Темного Лорда, разыскать его и в очередной раз доказать, что он для меня важнее всех на свете. Чтобы мир был таким, как хотел Том, чтобы у моего ребенка был отец, а у меня - любимый человек.
– Я с тобой, Том… - прошептала я, крепко сжимая в кармане мантии волшебную палочку. – Обещаю, что найду тебя…
Уверенными шагами я направилась в гостиную Логова, где уже собрались Пожиратели Смерти. Зал, который всегда казался мне просторным, почему-то вдруг стал слишком тесным, душным и каким-то нечетким, одноцветным. Появившись там, я ожидала, что увижу большое количество людей, однако оказалось, что присутствовало не больше дюжины, и с каждой минутой народу, похоже, становилось все меньше. Кажется, Люциус был прав, когда говорил, что для всех сейчас главное – позаботиться о собственной шкуре. Трусы! Как они могут?! Я почувствовала, как меня охватывает гнев до такой степени сильный, что у меня задрожали коленки, а ногти больно впились в ладони. Это немного отрезвило меня, и я осмотрелась, пытаясь оценить обстановку. Эйвери, раскрасневшийся и растрепанный, мерил шагами комнату и явно размышлял о чем-то своем. Роквуд, Макнейр и Нотт что-то обсуждали, стоя у камина и, видимо, намеревались покинуть помещение. Меня снова было охватила ярость, но тут я заметила Рабастана, сидящего в одном из кресел. Он едва заметно кивнул мне, показывая, что понимает причину моего негодования. Кажется, сейчас все мои эмоции были написаны на моем лице, и я поспешила взять себя в руки.
– Думаю, с меня хватит, - внезапно произнес Эйвери, остановившись посреди комнаты.
Он обвел взглядом всех присутствующих, после чего решительно шагнул к камину.
– Служба – это, конечно, хорошо, но в Азкабан я не хочу, - пробормотал он, доставая с каминной полки горшочек с Порошком Флу.
– Ты с ума сошел?! – вырвалось у меня. – Да как ты можешь так говорить? Темный Лорд вернется. Он бессмертен!
Эйвери уставился на меня так, словно я заявила, что собираюсь привести к себе домой горного тролля.
–Это ты тронулась умом, Белла, - сказал он. – Темного Лорда нет, а сейчас еще не поздно залечь на дно, чтобы нас никто не смог найти.
С этими словами он бросил щепотку волшебного порошка в пламя, выкрикнул название своего поместья и исчез в зеленом огне. Проводив его взглядом, я безмолвно уставилась в очаг.
- Он прав, Белла, - послышался голос Роквуда. – Лучше сваливать поскорей, иначе придется отдуваться за всех, в том числе за самого Темного Лорда.
Кажется, мое лицо вновь приобрело выражение крайнего негодования, что заставило Роквуда сделать шаг к камину и подальше от меня.
- Да как ты можешь так говорить! – от злости я не могла даже кричать, и из горла вырывался шепот, напоминавший шипение змеи. – Вы ведь все клялись в верности нашему Лорду! Каждый из вас носит его Метку – и, получается, каждый из вас носил ее только из страха? И теперь, когда его не стало, вы бежите, как поганые крысы, заботясь лишь о спасении собственной шкуры! Да как только Милорд вернется, он прикончит вас первыми!..
Я замолчала, гневно глядя на всех присутствующих в зале. Но, кажется, мои слова не произвели на них ровным счетом никакого впечатления – лица людей оставались такими же равнодушными и безучастными, как и секунду назад. Театральная пауза затянулась на несколько мгновений, после чего Розье встал с кресла и, покачав головой, подошел в Роквуду.
- Кажется, Белла сошла с ума, - заявил он, и в его голосе не звучало ни капли иронии. От этой холодной серьезности я ощутила еще большую тревогу.
Все, кто находились в этом зале, считали меня сумасшедшей, и, очевидно, никто не собирался помочь мне найти Темного Лорда. Меня внезапно захлестнула обида, захотелось просто сесть посреди зала и залиться слезами, но вряд ли это поспособствовало бы поднятию моего боевого духа. Получается, я была единственной, кто так искренне верил в идеи Темного Лорда и служил ему настолько верно? Но как это возможно?..
- Это вы сошли с ума! – крикнула я вслед исчезающим в камине Роквуду, Розье и еще нескольким Пожирателям Смерти. – Милорд вернется, я обещаю вам!.. И тогда вы пожалеете о своей трусости!..
Мои руки начали трястись, а голос оборвался. Неужели я больше не могу держать себя в руках?.. Ведь всего несколько минут назад это было так просто!.. Моя правая рука потянулась к карману мантии, выхватила волшебную палочку. Мне было неважно, на кого насылать проклятие, какие это может иметь последствия и есть ли вообще в этом смысл, я знала, что все равно не буду об этом жалеть.
- Круци… - начала я, но внезапно кто-то мягко, но настойчиво положил руку мне на плечо, и я была вынуждена опустить волшебную палочку.
Выждав несколько секунд, я медленно обернулась. В полушаге от меня стоял Рабастан и внимательно смотрел в мое лицо. Странно, но в его глазах читалось сожаление и… понимание? За последние несколько минут для меня стало почти привычным видеть на лицах окружающих жалость и желание убежать от меня подальше, словно я безумная. Рабастан же спокойно стоял рядом со мной и, кажется, уходить вовсе не собирался.
- Почему ты так уверена, что он вернется? – тихо спросил он.
- Потому что он самый великий волшебник столетия, - уверенно ответила я. – И он не может просто так умереть. Никто не говорил, что нашли его тело; тем более, если бы Милорд погиб, я бы ощутила это физически. Все мы бы это поняли.
- Я хочу тебе верить, Белла, честно, - серьезно сказал Рабастан. – И, знаешь, ты можешь рассчитывать на нас с Руди в любом случае. Мы ведь семья, не так ли?..
Невольно улыбаясь, я изучала Раба взглядом. Только сейчас я заметила, каким уставшим он выглядит, как похудело и осунулось его лицо, глаза почти утратили тот жизнерадостный блеск, который когда-то сводил с ума мою сестру и придавал нам всем силы духа. Последний год слишком измотал его, а после того, как им с Цисси пришлось расстаться, он сосредоточился на выполнении приказов Милорда, полностью отдавая себя этому. Сейчас же он выглядел растерянным.
– Спасибо, Раба, - сказала я, понимая, что не все так плохо.
Если нас будет трое, то это усилит шансы найти Темного Лорда, хоть и придется нелегко. Рабастан ободряюще подмигнул мне, как он часто делал раньше перед очередным заданием. Руди, как оказалось, уже спустился со второго этажа и теперь стоял рядом с нами, тревожно теребя рукава мантии. Мне тоже было страшно, но я не могла показывать это, так как понимала, что сейчас все держится лишь на мне, и если я хоть на миг отдамся своей боли, то вся наша команда падет духом.
Вдруг со стороны холла послышался шорох, за ним раздались гулкие шаги. Я, Руди и Рабастан среагировали молниеносно, выхватив волшебные палочки и приготовившись идти в бой в любую секунду. Если это авроры, то единственное, что могло бы нас спасти, – это внезапная атака. Но, к нашему большому облечению, в комнату влетел запыхавшийся светловолосый юноша с расширенными глазами и перекошенным от страха и волнения лицом. Он с готовностью выставил вперед волшебную палочку, однако было четко видно, как тряслась его рука. Увидев нас, Барти замер, после чего шумно выдохнул и медленно опустил палочку.
- Белла… - мое имя он произнес так, словно я была его последней надеждой. – Я уже знаю, что случилось… Все Министерство на ушах, половина Аврората в Годриковой Лощине, все только и говорят о том, как младшему Поттеру удалось победить Повелителя. Представляешь, он отделался только небольшим шрамом на лбу. В то время как наш Лорд…
Барти не смог договорить, и мне показалось, что он вот-вот разрыдается. Утешать этого парня сейчас мне не очень-то хотелось, однако на меня произвели впечатление его слова. Во-первых, то, что маленький Поттер каким-то образом победил Милорда, казалось мне невероятным и нелепым, но по лицу Барти вряд ли можно было сказать, что он врет. А, во-вторых, Крауч говорил так, словно в его жизни произошла такая же трагедия, как и в моей, и сейчас ему больше всего на свете хотелось вернуть все на свои места. И что-то мне подсказывало, что у нас может получиться.
- Он ведь не умер, Белла? – прошептал Барти, заглядывая мне в глаза. – Прошу, скажи, что наш Господин жив и его еще можно вернуть…
Я почему-то не сомневалась, что если я не заверю его в этом, то Крауч-младший заревет.
- Нет, он не мог умереть, - произнесла я. – И мы как раз собирались отправиться искать его.
Барти просиял. Кажется, он не менее моего хотел снова вернуть Тома, и я не сдержала ухмылку.
- И я тоже могу пойти с вами? – спросил он.
В его глазах было столько надежды, что я не сомневалась ни минуты. Если с нами будет еще один преданный Милорду человек, то это просто замечательно. Главное, действовать быстро, оперативно и чисто, никому не попадаясь на глаза. А что делать? Это я знала почти с самого начала, ведь Поттеры – не единственные, кто попадал под это пророчество…

Глава 35. Мы - боги

Мне почему-то показалось, что вы уже совсем-совсем меня не читаете... Неужели все настолько плохо? Напишите об этом, автор так нуждается в отзывах. А я в свою очередь обещаю, что буду вас мучить совсем немного)

_________

«Нет здесь надежды. Горе и страх,
Ради Врага превратила всё в прах,
Выход, огни, шепот из темноты,
Знай же, принцесса, вернёшься вновь ты,
Только проклятьем сквозь тысячи лет,
Изгнанницу ночи не примет рассвет,
Сумерки будут твоей Темнотой,
Но всё же ты сможешь вернуться домой...
А я уходила, под сердцем дитя...
Враг станет отцом... Отыщу я тебя».
(Thorn «Печаль»)

После рейдов Темному Лорду всегда нравилось стирать с моего лица кровь белоснежным платком, и он делал это с таким выражением лица, что мне никак не удавалось понять, весело ему или же он полон серьезных размышлений. А потом он бросал окровавленный кусок ткани в горящий камин, и мы молча наблюдали за тем, как его пожирают языки пламени. Теперь эти воспоминания почему-то стали для меня особенно теплыми и дорогими – и вместе с тем превратились в иллюзию, будто бы все это происходило в какой-то другой жизни.
И сейчас, когда мне на щеку брызнула кровь, мне невольно вспомнилось, как Том нежно убирал эти капли и целовал те места, на которые они попадали. При одной лишь мысли об этом на глаза навернулись слезы, сдержать которые я была не в силах. Хорошо, что на улице было темно, и никто не видел, что я снова плачу. Хотя скрывать это больше не было смысла, так как и Руди, и Рабастан, и Барти за сегодняшний день уже и так насмотрелись на мои слезы.
Поначалу мне казалось, что я сильная, что я во что то бы то ни стало не должна раскисать, но как только Руди оставил меня одну, чтобы я поспала, у меня началась истерика. Я лежала на кровати и ревела, как раненый зверь, царапала себе лицо, рвала волосы, выкрикивала имя Тома, пыталась заставить змею на Черной Метке вновь зашевелиться и крушила все, что попадалось мне под руку. Конечно же, на мои крики прибежали Лестрейнджи и Крауч, и общими усилиями им удалось влить в меня успокаивающее зелье, после чего я вскоре заснула, прижимаясь к мужу. Время от времени мне снился Том, и я просыпалась, рыдала, потом снова засыпала, цепляясь руками за рубашку Руди. Было очень холодно, меня била сильная дрожь, а еще порой к горлу подступала тошнота, заставляя меня вспомнить о ребенке. Тогда я касалась рукой живота, словно желая убедиться, что наш с Томом малыш все еще во мне. Это немного успокаивало меня, и истерика на время прекращалась. А вечером я просто вышла из спальни, сухо поприветствовала сидевших в гостиной людей и принялась посвящать их в свои планы. Впрочем, ничего замысловатого в этом не было – нужно было лишь разыскать и допросить семейство Лонгботтомов. Разумеется, о Пророчестве я не упоминала, но этого и не понадобилось. Лестрейнджи были готовы идти со мной до конца на любое безумие, а Барти был настолько напуган перспективой разоблачения и ослеплен ненавистью к Министерству, что сейчас также пошел бы на все, лишь бы это дало надежду на скорое возвращение Темного Лорда. Я понимала его, как никто другой. Когда уже хотели отправиться на выполнение своей миссии, в камине появилась голова Нарциссы, которая со слезами и рыданиями принялась уговаривать меня аппарировать в Малфой-Менор, где было намного безопаснее, чем у меня дома, и попытаться оправдаться перед аврорами, когда они начнут поиски приспешников Темного Лорда. Она была на грани истерики, хватала меня за волосы и умоляла думать головой, а не сердцем, старалась хоть как-то удержать. В другой раз я, возможно, и прислушалась бы к Цисси, но только не сейчас. В те минуты я была убеждена, что готова ради Тома пожертвовать жизнью любого близкого человека, даже Руди или Цисси.
Ноябрьская ночь выдалась на удивление тихой и погожей. В воздухе стоял запах влаги, сырой земли и прелых листьев, которые большими кучами лежали по обочинам дорог. Несмотря на теплую погоду и безмятежность, которой дышало все вокруг, я дрожала от холода, даже не пытаясь наложить на себя согревающие чары – просто куталась в осенний плащ, натягивала на замерзшие руки длинные рукава и пыталась привести в порядок собственные мысли. Это было крайне трудно, так как сейчас брали верх эмоции, а если такое происходило со мной, что, к слову, случалось редко, то в таком состоянии меня лучше было не трогать. Рудольфус, Рабастан и Крауч то ли понимали это, то ли сами были охвачены столь же сильными переживаниями по поводу того, что нам предстояло. Никого из них я не заставляла идти со мной, и если бы кто-то передумал, я бы не стала его удерживать. В крайнем случае я пошла бы на это дело одна – я была уверена, что справилась бы, ведь за всю жизнь мне уже пришлось пережить множество рейдов и стычек с аврорами. А что мне сейчас могли сделать два расслабленных, сонных, разбуженных среди ночи человека? Представив себе лица этих предателей крови, я мысленно усмехнулась, уже предвкушая скорую расправу с ними.
Темный Лорд всегда говорил, что гнев – это слабость. Вот только сейчас я впервые не понимала этого. Мне казалось, что ярость и злоба, которые затаились во мне, делают меня сильнее и решительнее. Я больше не рыдала, больше не билась в истерике. Теперь все мое внимание было сосредоточено на дороге, ведшей в небольшую рощицу, за которой и находился дом Лонгботтомов. Я была очень благодарна Барти, который, воспользовавшись связями своего отца в Министерстве, узнал, где они проживают, а также искренне удивилась беспечности этого семейства авроров. Когда им стало известно о том, что случилось прошлой ночью, они сразу же сняли со своего дома чары Доверия – и очень зря, хотя пока об этом знали только я и мои спутники.
Оказавшись в тени деревьев рощи, мы как по команде достали волшебные палочки, прошептав «Люмос». Возможно, это было слишком рискованно – нас могли заметить – но мы были настроены серьезно и решительно. И, спустя несколько секунд, именно так и произошло. Прямо перед нами как из-под земли, появилась человеческая фигура. И вот буквально спустя несколько секунд это произошло: прямо перед нами словно из-под земли выросла человеческая фигура. Это был мужчина – невысокий, но широкоплечий и крепкий. От него пахло алкоголем, дешевым табаком и немытым телом, и от этой мерзкой смеси запахов меня замутило. Мысленно прокляв недостатки беременности, я резко тряхнула головой и ощутила, как ко мне возвращается прежнее состояние злости и жажды действия. Тогда я спокойно направила на незнакомца волшебную палочку и прошептала себе под нос “Корто”. Незадачливый маггл тут же вскрикнул, схватился за лицо и упал на колени. На моих губах появилась ухмылка, однако удовлетворения я не почувствовала. Как это ничтожество могло стать на дороге у чистокровной ведьмы?.. Да как оно вообще посмело…
Впрочем, это было неважно. Я просто хотела его убить, и я решила сделать это. Повторила заклинание, и сквозь пальцы, которыми маггл прикрывал свое лицо, потекли струйки крови.
«Это за моего Лорда», - пронеслось в моих мыслях.
Конечно, маггл ни в чем не был виноват, он просто появился не в то время и не в том месте, но мне это было только на руку. Чем сильнее я полосовала его Режущим проклятьем, тем больше получала удовольствия. Вскоре мужчина от боли уже не смог стоять на коленях и повалился на бок, как мешок. Его руки отнялись от лица, открывая моему взгляду кровавое месиво из кусков кожи, кости, мяса… Однако он все еще был жив – из его рта вырывались стоны, которые с каждой секундой все больше переходили в отвратительные булькающие звуки.
Снова борясь с дурнотой и головокружением, я вскинула волшебную палочку и направила ее на жертву.
- Круц…
В тот же миг мне на плечо легла рука. Я резко обернулась, готовая негодующе закричать на того, кто прервал меня. Но, заглянув в глаза Рудольфуса, я поняла, что спорить с ним не стоит. Тогда он направил свою палочку на маггла, который до сих пор дергался в конвульсиях, и прошептал «Авада Кедавра». Несчастный тут же затих, оставшись лежать посреди дороги, словно груда выброшенного тряпья.
- Не трать энергию, Белла, - хрипловато прошептал Рудольфус. – Подумай о том, что будет через несколько минут, и том, что твоя магия теперь нужна и… твоему ребенку.
На последнем слове он запнулся, и было видно, что, несмотря на кажущуюся невозмутимость, ему было больно даже произносить это. На какой-то миг мне захотелось прижаться к Руди и снова разрыдаться, но это было крайне неуместно – нас ждали Лонгботтомы.
Их дом оказался небольшим двухэтажным коттеджем с элементами викторианского стиля. Он был окружен аккуратной живой изгородью, на которой одиноко покачивалось несколько пожелтевших, сморщенных листочков. Дорожка, ведущая к главному входу в дом, была усыпана большими кленовыми листьями, и когда я ступила на нее, ковер из листвы тут же зашуршал под моими ногами, и я невольно вздрогнула от неожиданности. В следующий же миг внезапно налетевший порыв ветра сорвал с моей головы капюшон и принялся трепать мои волосы – и я вдруг почувствовала непонятное оцепенение, какое-то странное предчувствие. Возможно, из-за того, что я вот уже второй день жила лишь тревогой, страхами и отчаянием, мои нервы сейчас были на пределе.
«Я отомщу за тебя, Том, обещаю, - прошептала я, словно Милорд был где-то рядом и слышал меня. – Я сделаю все, чтобы эти ублюдки рассказали мне о Пророчестве и о том, как тебя вернуть. Очень скоро мы снова будем вместе, милый…».
Мои пальцы настолько сильно сомкнулись вокруг древка волшебной палочки, что заболела рука. Я подняла глаза к темному небу, и с удивлением отметила, насколько ясным оно было – ни одной тучки, ничто не предвещает непогоду. Надо же, какой парадокс – такая тихая и мирная ночь обещает столько крови и мучений.
Тем временем Рабастан поднялся на крыльцо дома и произнес «Аллохомора». Не стоило и опасаться, что на дверях какие-то чары – наивные и отчаянные гриффиндорцы заперлись на простой засов, считая, раз Темного Лорда больше нет, то в безопасности. Как же они ошибались! Представив выражение лица своего бывшего сокурсника Фрэнка Лонгботтома, я едва сдержала истерический смех.
Вслед за Рабастаном я прошла в темную прихожую, слыша, как сзади переступают с ноги на ногу Руди и Барти. Почему-то мне показалось, что мой муж начал сомневаться в правильности этой затеи, однако я твердо знала, что ради меня он пойдет на все. Я снова прошептала «Люмос», и огонек от моей волшебной палочки осветил небольшой холл, уютно обставленный мягкой мебелью. Казалось, что я попала в какой-то другой, совсем незнакомый мир, где все так резко отличалось от того, что было привычно для меня. Сердце сжалось от непонятной тоски, но я постаралась совладать с собой и вернуть себе прежнюю решительность.
– Белла? – позади меня послышался дрожащий шепот Барти.
Он почти бесшумно подошел ко мне сзади. Обернувшись, я увидела расширенные от волнения голубые глаза, взъерошенные волосы соломенного цвета и сжатые в тонкую линию, покусанные до крови губы. Его руки дрожали, он тяжело дышал. Сейчас он казался таким беззащитным и невинным, совсем ребенком, но это почему-то не вызвало у меня раздражения, а заставило проникнуться к этому юноше чем-то вроде сочувствия и симпатии.
– Ты ведь скажешь, что делать, правда? – прошептал он. – Я… готов на все, только бы найти Темного Лорда… Помоги мне, пожалуйста…
Его тон был почти умоляющим, и это не могло меня не тронуть. Значит, в мире остался еще один человек, так же преданный Милорду, как и я, и это было так важно для меня. Я положила руку ему на плечо и улыбнулась.
- Не переживай, мы найдем его, - мой голос почему-то прозвучал хрипло. – Я обещаю, что наш Лорд вернется. А сейчас не нужно так нервничать, просто делай то же, что и я.
Барти хотел что-то ответить, но в этот миг где-то на втором этаже раздались шаги, и внезапно зажегся свет. Мы все как один тут же заняли боевые позиции, выставив перед собой волшебные палочки.
- Кто здесь? – сверху послышался заспанный, но встревоженный мужской голос.
По лестнице спускался темноволосый молодой человек, в опущенной руке он держал палочку. Фрэнк Лонгботтом был одет в пижаму и выглядел настолько обескураженным, что стало ясно: мы застигли его врасплох, и вряд ли он сейчас был способен трезво оценить ситуацию и ту опасность, что угрожала его семье. И прежде чем он успел сообразить, что происходит, Рудольфус тут же произнес разоружающее заклятье. Палочка Фрэнка мигом вылетела из его руки, и мой муж подхватил ее; самого же аврора отбросило к стене, да еще и с такой силой, что я сама удивилась мощи заклинания. Когда я посмотрела на Рудольфуса, тот лишь пожал плечами. При падении Лонгботтом ударился головой об угол шкафа, и на стене сразу же появились темно-красные разводы. Я улыбнулась и сделала несколько шагов к нему.
- Привет, Фрэнки, - почти пропела я, опускаясь перед ним на корточки.
Я аккуратно подобрала подол платья, словно боясь испачкать его о своего бывшего однокурсника, тот же поднял на меня взгляд, полный презрения и непонимания. Но моя улыбка только стала шире.
– Не бойся, Фрэнк, это я, Беллатрикс, помнишь же меня?.. Я всего лишь хочу с тобой поговорить.
Лонгботтом попытался подняться, но это удавалось ему с явным трудом.
– Как же не помнить тебя, Блек, - почти выплюнул Лонгботтом. – Ведь Боунсы и братья Пруэтт на твоей совести, не так ли?
Он произносил мое имя с явным отвращением, и я поняла, что этот человек ненавидел меня куда сильнее, чем можно было вообразить. Однако это лишь сильнее заводило меня.
– Не переживай, дорогой, скоро на моей совести будут еще и Лонгботтомы, - пообещала я. – Впрочем, если в нашем разговоре ты будешь честным, то я, возможно, буду меньше играть с твоим отпрыском…
- Мне не о чем говорить с тобой, Блек, - прошипел Лонгботтом.
- Ну-ну, Фрэнки, не нужно быть таким непослушным… - я с наигранной нежностью провела рукой по его небритой щеке. – Я всего лишь хочу спросить, что ты знаешь о Пророчестве и о том, как это может быть связано с Темным Лордом.
- Я ничего не знаю о Пророчестве, а тем более о твоем Лорде, кроме того, что он сдох благодаря Гарри Поттеру…
Это как будто бы послужило для меня сигналом. Я тут же вскочила на ноги и направила на Лонгботтома волшебную палочку.
- Да как ты смеешь!.. – прошипела я. – Круцио!
Проклятье само по себе сорвалось с моих губ. Фрэнк тут же скрючился на полу, и через несколько секунд помещение заполнили его душераздирающие вопли. Мне же казалось, что в мире нет ничего, кроме меня и моей волшебной палочки, и я могу делать все, что мне заблагорассудится, что я всесильна. Непередаваемое чувство, которым хотелось упиваться, хотелось испытывать его вновь и вновь. Говорили, что Круциатус отнимает у волшебника слишком много энергии; мне же казалось, что оно наоборот только дает мне больше силы.
И тут со стороны лестницы раздались громкие шаги. Мне пришлось обернуться, и из-за этого сила проклятья стала ослабевать, пока оно полностью не прекратило действовать. Теперь я слышала тяжелое дыхание и редкие стоны. А по лестнице уже спускалась Алиса Лонгботтом в коротенькой ночной рубашке, с взлохмаченными светлыми волосами и палочкой наготове. Видимо, муж велел ей спрятаться в спальне, но когда я стала пытать его, она прибежала на крики, не желая оставаться в стороне. Что сказать, это инстинкт всех гриффиндорцев: лезть на рожон и искать смерти. Но если она этого хочет, то почему бы не исполнить ее желание? Только сначала нужно немного потолковать…
Алиса уже было хотела выкрикнуть заклинание, но кто-то из Лестрейнджей тут же обезоружил ее. Правда, она устояла на ногах, но теперь от шока и ужаса не могла даже пошевелиться. А что одна хрупкая женщина может противопоставить четырем вооруженным, безжалостно настроенным Пожирателям Смерти? Взгляд Алисы обратился к Фрэнку, без сил лежавшему на полу, и она не сдержала вскрика. В ответ на это я звонко рассмеялась.
- Что вам нужно? – прошептала она. – Что вы здесь делаете? Что вы сделали с моим мужем?
- Белла всего лишь решила задать ему несколько вопросов, - сзади послышался беззаботный голос Рабастана. – Мне кажется, что пока она так увлечена плодотворным общением с ним, мы можем поговорить и с тобой, не так ли, брат?
Я развернулась к нему вполоборота, так, чтобы видеть, что происходит сзади, но в то же время не спускать глаз с Лонгботтома, который постепенно начинал приходить в себя. Рабастан улыбался во все тридцать два зуба и смотрел на Алису, явно замышляя что-то нехорошее.
- Белла, как ты смотришь на то, чтобы, пока ты общаешься с господином аврором, мы пообщались бы с его женой? – совсем невинным голосом поинтересовался Рабастан. На долю секунды мне показалось, что сейчас рядом находится Раба, которого я знала раньше – веселый и озорной. Только вот теперь его веселье, похоже, обещало быть совершенно не таким безобидным, как прежде.
- Только не переусердствуй, - пробормотала я. – Она должна рассказать все, что знает.
Рабастан выглядел почти счастливым. Они с Барти двинулись к Алисе, и та тут же бросилась вверх по лестнице, собираясь, видимо, спрятаться в одной из комнат, но была сражена Ступефаем. Я же повернулась к Фрэнку, слыша, как сзади подходит Руди. С верхнего этажа послышались крики Алисы и какая-то возня, и Лонгботтом попытался подняться на ноги. Но в тот же момент Рудольфус прижал его ногой к полу, лишая возможности двигаться.
- Не смейте трогать ее! – отчаянно закричал Фрэнк, безнадежно обездвиженный. – Нет…
Как будто бы в ответ на это со второго этажа раздался истошный вопль. Может быть, стоило сказать парням, чтобы они не позволяли себе слишком многого? Впрочем, почему бы и нет? Главное, чтобы Алиса доложила им все, что знает, а то, как именно они будут вытягивать из нее информацию, меня мало волновало.
Я медленно опустилась перед Фрэнком на колени или Я медленно присела рядом с Фрэнком на корточки, легко дотронулась рукой до его коротких жестких волос.
- Послушай меня, Фрэнк, - мягко проговорила я, поглаживая его по лицу. – Если ты мне скажешь, что случилось с Темным Лордом и где он, то они тут же отпустят твою жену, а я не стану тебя пытать.
Лонгботтом какое-то время смотрел на меня полными ненависти глазами, после чего процедил сквозь зубы:
- Я уже говорил, что ничего не знаю и не хочу знать об этом змееподобном ублюдке…
Это было последней каплей. Я подняла волшебную палочку, и Фрэнк резко замолчал, потому что его вновь настигло Пыточное проклятье. Он кричал, брызгал слюной, цеплялся руками за пол, а я никак не могла остановиться. Он при мне оскорбил моего Повелителя! А пытки в таком случае были самым меньшим, чем он мог бы отделаться. Наблюдая за ним и видя, как он жалок, я улыбалась и, не обращая внимания на начинающееся головокружение, только усиливала действие Круциатуса. От страшной боли и напряжения кожа на руках Лонгботтома лопалась, и теперь он был весь перепачкан смесью крови, пота и еще каких-то телесных веществ.
Когда мне стало совсем нехорошо, Руди легонько провел ладонью по моей руке, давая знак остановиться. Понимая, что если не послушаюсь его, то просто-напросто потеряю сознание, я прекратила пытку и оглядела свою жертву. В глазах потемнело, создалось впечатление, что я куда-то падаю. Поэтому пришлось отступить на несколько шагов назад, и когда я наконец прислонилась к стене, мой живот внезапно пронзила острая боль. Кажется, я даже вскрикнула; Рудольфус резко обернулся ко мне.
- Все… хорошо, - прошептала я. – Просто… ребенок… берет в себя магию, и… Такое бывает, это нормально, сейчас я приду в себя.
Я закрыла глаза и снова приникла к стене. В голове звучала невыносимая какофония звуков – крики, плач младенца, рыдания, смех, ругательства, и мне хотелось абстрагироваться от всего этого, хоть на несколько секунд просто исчезнуть, чтобы не чувствовать слабости и невыносимой пустоты в душе.
«Где же ты, Том? Почему они не говорят, что случилось?.. Разве мы мало пытали их? Неужели они и вправду ничего не знают? Но ведь они связаны с Пророчеством, иначе бы Орден Феникса не укрывал их так тщательно… Нет-нет, я обязательно выясню, почему именно ты исчез и куда ты делся, милый. Поверь», - я не знаю, говорила ли я это вслух или же просто думала.
Мне почему-то казалось, что он должен слышать меня – или по крайней мере чувствовать, что я думаю о нем и делаю все, чтобы найти его. Ведь я не могла, просто не могла потерять его во второй раз. Моя правая рука потянулась к шее, к серебряной безделушке, которую столько лет назад подарил мне Том Риддл в знак своих чувств ко мне. С пятнадцати лет я ни разу не снимала ее, и каждый раз, когда мне было плохо, я хваталась за нее, словно эта вещь могла принести мне утешение. И сейчас, как будто бы в подтверждение этого, тошнота начала проходить, а все вокруг стало приобретать более четкие очертания.
Я видела Рудольфуса, Фрэнка, корчащегося на полу от проклятий, видела, что Раба и Барти переместили Алису вниз. Она лежала на спине в нескольких шагах от меня. Ее ночная рубашка была разодрана, а участки тела, видневшиеся сквозь куски ткани, были покрыты синяками и кровью. Миссис Лонгботтом тяжело дышала, порой ее дыхание прерывалось стонами и вскриками. Она беспомощно поднимала руки, как будто бы хотела оттолкнуть от себя невидимого врага. Но более всего ужасали ее глаза - расширенные, с покрасневшими белками - и в них выражались боль, животный страх и вместе с тем какая-то твердость, граничащая с отупением. Увидев меня, Алиса не без труда перевернулась на живот и стала медленно ползти ко мне. Она подняла на меня заплаканное лицо, ее пересохшие губы повторяли мое имя…
- Белла… - шептала она. – Я прошу тебя… Белл…
Она протянула ко мне руки, словно надеясь, что я сейчас обниму ее и утешу. Как глупо было с ее стороны полагать, что если я тоже женщина, то непременно сжалюсь над ней. Вместо ответа я лишь рассмеялась и присела рядом с ней.
- Скажи о Пророчестве, и я помогу тебе, - прошептала я. – Как тебе такая сделка?
- Я… Я ничего… не… знаю… - прохрипела Алиса и вдруг зашлась сухим кашлем, схватилась руками за искусанное горло и скорчилась на полу.
Я потянулась за волшебной палочкой. И снова стала пытать ее. Заклятье все набирало силу, а Алиса уже не могла кричать. Просто беззвучно плакала, а ее худенькое тельце извивалось под моими ногами. И снова я чувствовала непонятное возвышение, казалась, что я могу все на свете, и еще миг, и Алиса скажет мне правду… И лишь когда я останавливалась для того, чтобы набрать в легкие воздуха, я понимала, что по моим щекам струятся слезы. Видел бы сейчас Том, как я стараюсь для него, что только ни делаю для того, чтобы вернуть все на свои места… И все это только ради него.

***

Светало. Даже не верилось, что мы находились в том доме целую ночь. Мне почему-то казалось, что с того момента, как мы пришли сюда, прошло не больше пары часов. И несмотря на то, что я едва стояла на ногах, что меня постоянно мучили приступы тошноты и головокружения и что несколько раз меня даже вывернуло от вида крови, я не останавливалась. Я не опускала волшебной палочки и не умолкала, порой чуть ли не умоляя Лонгботтомов рассказать всю правду. А они держались, как настоящие гриффиндорцы – терпели любые пытки, но молчали. Это распаляло меня еще сильнее, и я только еще громче выкрикивала «Круцио», пока Рабастан трахал Алису со всех сторон. Жаль, что этого не видел Фрэнк – в тот момент он уже давно неподвижно лежал на полу в луже крови. Не знаю, был ли он жив, но это меня и не волновало. Какая разница? Он не сдался, значит, сдастся его жена. Еще совсем немного… И плевать было на то, что со второго этажа доносились крики младенца, который, надрываясь, звал мать или отца. Главное – узнать все…
И вот совершенно внезапно позади раздались какие-то крики. Даже не успев опустить волшебную палочку и обернуться, я ощутила, как оружие выпадает из моих рук и кто-то с силой хватает меня за плечи. И только тогда я поняла, что это конец. Около дюжины авроров ворвались в дом Лонгботтомов с волшебными палочками наготове. Я видела, как несколько из них ударили Ступефаем по Лестрейнджам и Краучу, и те без сил повалились на пол; Алиса же продолжала извиваться на коленях, выворачиваясь от боли, хотя ее уже никто и не пытал. При виде этой жалкой картины мне хотелось лишь одного – чувствовать власть над ней, снова слышать ее крики боли и видеть ее агонию. Во имя моего Повелителя. Я попыталась вырваться из плотного кольца рук того, кто держал меня и прижимал к себе, но его хватка была поистине железной. Оставалось лишь брыкаться, кусаться, выкрикивать ругательства – и когда я, с яростью развернувшись, принялась царапать его лицо, меня впервые охватил ужас – я узнала этого человека. Аластор Муди появлялся на моем пути не в первый раз, и, несомненно, у нас с ним были личные счеты. Я знала, что он ненавидит меня точно так же, как я ненавидела Лонгботтомов и Поттеров. И сейчас ему представился замечательный шанс отомстить мне за всех тех жалких грязнокровок, которых я когда-либо убила. Что сказать – сейчас удача была на его стороне, ведь с каждой минутой я теряла все больше энергии, головокружение усиливалось, и меня вот-вот снова должно было вытошнить… Впрочем, перспектива последнего мне даже нравилась: хоть так я смогла бы сделать неприятно Муди.
- Делайте что хотите, ублюдки… - прошептала я пересохшими губами. – Но я обещаю, что все вы поплатитесь за это, предатели крови…
Это были мои последние слова перед тем, как я провалилась в беспамятство.

Глава 36. На грани

Хорони, хорони меня, ветер!
Родные мои не пришли,
Надо мною блуждающий ветер,
И дыханье тихой земли.

Я была, как и ты, свободной,
Но я слишком хотела жить.
Видишь, ветер, мой труп холодный,
И некому руки сложить.

Закрой эту черную рану
Покровом вечерней тьмы
И вели голубому туману
Надо мною читать псалмы.

Чтобы мне легко, одинокой,
Отойти к последнему сну,
Прошуми высокой осокой
Про весну, про мою весну.
(Анна Ахматова «Хорони меня, ветер»)

Мое сознание время от времени пыталось вынырнуть из густой всепоглощающей темноты, но каждый раз что-то заставляло меня снова падать вниз, погружаясь в небытие. Я попробовала пошевелиться, и это удалось мне с большим трудом. Вот я подняла руку, подвинула ногу, но сознание упорно не желало реагировать на эти движения. Казалось, что мое тело и разум теперь существуют по отдельности. Впрочем, меня это вполне устраивало, и я была даже рада, что почти не воспринимаю окружающий мир и не могу прочувствовать все, что делается с моим телом. Единственное, чего мне сейчас хотелось, – это снова провалиться в беспамятство. Просто чтобы не думать и не иметь возможности вдыхать этот ужасный запах плесени и гнили.
Я была почти уверена, что через несколько часов проснусь в мягкой и теплой постели, очнувшись от очередного ночного кошмара. А рядом будет сидеть мой Лорд, сжимая меня в объятьях и с улыбкой обещая, что все будет хорошо.
С этим мимолетным образом в голове я почувствовала, что снова растворяюсь в пространстве, и, кажется, последнее, на что я была способна – это расслабленно улыбнуться.
И вдруг я вздрогнула: где-то поблизости раздался протяжный звук, напоминавший скрежет металла. После этого столь же внезапно ощутила пронизывающую боль в ребрах. По-моему, я даже вскрикнула, и в этот же миг боль резко усилилась, медленно разливаясь по телу, словно мед по сотам. Мучительное ощущение все нарастало, разрывало меня изнутри, пока я не стала кричать в невыносимой агонии. Мне потребовалось несколько секунд для того, чтобы осознать, что кто-то пинает меня ногами и при этом что-то выкрикивает и заливается хриплым смехом. Какой парадокс: когда-то и я сама точно так же хохотала, мучая своих жертв. Собравшись силами, я попыталась отползти в сторону, чтобы попробовать уклониться от ударов. К моему удивлению, они тут же прекратились, но вместо этого сильная рука схватила меня за волосы, поднимая вверх так, что мне показалось, будто скальп вот-вот отделится от головы.
Сквозь шум в ушах я слышала, как кто-то шипит мне на ухо, но не могла разобрать слов, а затем последовал очередной удар, который на этот раз пришелся мне прямо по лицу. По щеке медленно заструилось что-то теплое и вязкое, послышался звук рвущейся ткани и расстегиваемой молнии.
- Сучка, - это, как ни странно, прозвучало довольно отчетливо. – Убийца… Ненавижу…
Шепот раздался совсем рядом, прямо над моим ухом, и я попыталась отодвинуться, но кто-то по-прежнему крепко держал меня за волосы, так что от легкого движения головы я лишь вскрикнула. А потом все тело снова утонуло в агонии. Я кричала, извивалась в чьей-то железной хватке, хваталась пальцами за каменный пол, до крови ломая ногти. А этот мерзкий незнакомец только хохотал, продолжая грубые движения, дергая меня за волосы и едва не сворачивая мне шею.
А потом все резко прекратилось, и вновь резко и неожиданно нахлынула пустота. Я обмякла, затаив дыхание и зажмурившись. Плевать на то, что я так ужасно себя чувствую. Больше не будет боли, мне без разницы, что происходит сейчас. Ведь скоро я очнусь в Логове, с моим Лордом, и все будет хорошо.

***

Еще никогда в жизни я не ощущала в себе подобной пустоты. Не было ни боли, ни страха, ни грусти, а на глазах не выступало ни одной слезинки. Мне уже не мерещилось, что я куда-то падаю, не мучили кошмары об избиении и изнасиловании. Хотелось лишь выть, подобно израненному зверю, чтобы только не дать этой бездне отчаяния поглотить меня окончательно. Казалось, что я больше не принадлежу себе, что все, что когда-то было во мне – мысли, чувства, эмоции – внезапно исчезли, будто бы кто-то забрал их себе в качестве трофея. И теперь Беллатрикс Лестрейндж больше не существовало, а на моем месте сжимался от невыносимой дрожи и боли какой-то бездушный призрак – все, что осталось от этой женщины.
Я постепенно приходила в себя, чувствуя, как по всему тело растекается волна холодной боли. Не знаю точно, спала ли я все это время или была без сознания, но сейчас в памяти мало-помалу начали всплывать обрывки тех ужасных моментов, которые, как казалось поначалу, мне только привиделись. Никакой отчетливой картины, все словно было окутано дымкой… нет, это немыслимо, разве могло такое произойти со мной? Но откуда тогда такая резкая боль? Я повторила попытку поднять голову; мне это удалось, и тогда я нерешительно приоткрыла веки. В глаза сразу ударил свет – хоть он и был тусклым, я почему-то не была готова к этому и тут же зажмурилась. Как же хотелось верить, что я сейчас нахожусь в одной из небольших комнат Логова и очень скоро, очнувшись, увижу знакомые потолки, приоткрытое окно и высокую фигуру Милорда, скрытую ночной тенью. Но чем больше я свыкалась с окружающей обстановкой, тем более призрачными казались эти надежды. Меня била мелкая дрожь, откуда-то тянуло ледяным воздухом, страшно хотелось укрыться. А когда я, наконец, решилась открыть глаза, то увидела неровные, уродливые каменные стены, низкий черный потолок, который, казалось, готов был вот-вот обрушиться на пол. Внезапно все тело сковало судорогой, а живот пронзила острая и тягучая боль. Я прижала к себе колени, надеясь, что все-таки смогу успокоить свои ощущения; к тому времени мои глаза успели привыкнуть к угнетающе-тусклому освещению, и я смогла полноценно оглядеться. И вот, наткнувшись взглядом на нечто, лежащее в луже крови в дальнем углу комнатки, некоторое время просто моргала, словно силясь прогнать эту картинку, пока из моего горла, наконец, не вырвался пронзительный визг. Посмотрела на свою одежду и закричала еще громче прежнего: синий бархат платья был весь залит чем-то темным. Нет… Это просто невозможно, мне просто кажется. Я сошла с ума и теперь вижу то, чего нет на самом деле…
Запустив руки в волосы, я с силой дернула себя за слипшиеся грязные пряди, но это не избавило меня от кошмара, а только усилило головную боль. Я перевела взгляд на противоположную стену, сплошь состоявшую из железных прутьев; за ними виднелся узкий коридор, освещенный несколькими факелами. Захотелось снова потерять сознание, ничего не знать и не чувствовать, но я могла только визжать так, как не визжала никогда, и рыдать, закрыв лицо руками и вновь и вновь бессмысленно призывая Тома. Мой голос звонко разносился по это