Системное мышление в социальном и правовом познании

 

Пока еще преждевременно говорить о широком внедрении системных идей и принципов в социальное познание. В настоящее время они фактически лишь используются в той или иной форме в различных разделах науки об обществе.  

В 1960-х началось развитие новой ветви кибернетики, нацеленной на исследование отношений между наблюдателем и изучаемой им системой. Эта дисциплина, известная как кибернетика второго порядка, впервые рассмотренная в исследованиях Хайнца фон Ферстера, изучает то, как люди создают модели систем, частью которых сами являются. Кибернетика второго порядка нашла применение в терапии семейных отношений и в анализе социальных систем. Развивали ее работы Франческо Валера и Умберто Матурана.  

Системное мышление внесло вклад в развитие многих областей, повлияло на работы таких известных зарубежных ученых, как Стивен Хоукинг (физика и космология), Ричард Доукинс (эволюционная биология) и др. В своей известной книге «Пятая дисциплина» Питер Синге сделал системное мышление инструментом анализа проблем менеджента и лидерства и предложил использовать системные архетипы для решения проблем бизнеса[20]. Бурно, на наш взгляд, в последние годы идет внедрение системного инструментария и в России, особенно в науку управления и менеджмента. Приведем лишь несколько из соответствующих свежих исследований: «Теория систем и системный анализ в управлении организациями. Справочник: учебное пособие/под ред. В.Н. Волковой и А.А. Емельянова» (2009); Дрогобыцкий И.Н. «Системный анализ в экономике: учебное пособие» (2009); Фрейдине Е.В. «Исследование систем управления: учебное пособие по специальности «Менеджмент организации» (2009).  

В сфере социального познания системный подход может рассматриваться не столько как детально разработанная методология исследования, сколько как требование по разработке подобной методологии, диктуемое реальным разрывом между задачами, стоящими перед социальными науками, и фактически полученными ими результатами. В этом смысле системный подход означает лишь определенную ориентацию социальныхисследований, наиболее адекватную современным задачам обществознания. Речь идет о построении содержательной социологической интерпретации основных принципов, понятий и логических процедур исследования, которые характеризуют системный подход в целом.

Необходимо остановиться и на самом понятии методологии.

На сегодняшний момент во многих областях науки исследователи проявляют малую осведомленность о методологии. Нередко бытует даже предубеждение против нее, понимаемой упрощенно – как некоторой абстрактной области философии, не имеющей прямого отношения к потребностям науки и практики. Это объясняется и тем обстоятельством, что в самой методологии остается еще много неясного в ее сущности, соотношении методологии и философии и т.д. Особенно неясной областью в этой сфере является методология для практических работников. Однако, в современном быстроменяющемся мире человек может эффективно действовать лишь обладая готовностью усваивать новую информацию, адаптироваться к самым различным переменам в обществе и на этой основе постоянно перестраивать свою деятельность, осваивая ее новые виды. То есть, овладевая теми компонентами, которые являются основой методологии как учения об организации деятельности. Мы, вслед за Новиковыми А.М. и Д.А., будем определять методологию очень широко – как учение об организации любой человеческой деятельности: и научной, и любой практической профессиональной деятельности[21].

 Как только нам становится нужна продуктивная деятельность, возникает необходимость ее организации, то есть необходимость применения методологии. Отсюда, мы согласимся и с другим мнением вышеназванных авторов, что на повестку дня встает вопрос о методологической подготовке современного человека, начиная со школьной скамьи. «Сегодня в условиях нестабильности жизни общества и вследствие этого необходимости постоянного включения в инновационную деятельность практически каждому специалисту даже для работы в сугубо прагматических областях нужна определенная научно-исследовательская подготовка»[22]. Стоит ли напоминать, что и для кадров правоведов, участвующих в построении в России правового государства все это «архиважно».

Если вернуться непосредственно к теме нашего монографического исследования, то выделим и еще одно правильное, на наш взгляд, наблюдение Новиковых: недостаточное внимание многих авторов к достижениям кибернетики, теории систем, системного анализа, теории управления и т.д., которые могут (и должны!) быть применены в построении методологии[23].

Вспомним высказывание Ю.И. Черняка о том, что системный подход есть «система по созданию систем»[24]. Суть этого высказывания в том, что системный подход – это система научных знаний, применяемая для создания (проектирования) еще более сложных систем, и выполняющая, при этом, функцию методологического знания. Но роль такого методологического знания в настоящее время стремительно повышается в связи с постановкой и увеличением количества крупномасштабных проблем мирового масштаба, требующих эффективного решения. Уверены, что это касается, например, и проблем борьбы с преступностью, улучшения деятельности систем уголовной юстиции и уголовного процесса. Джон Ван Гиг отмечал: «Лишь в настоящее время мы приходим к пониманию того, что цель состоит не в получении результатов… – скорее она заключается в постановке более глобальных проблем…, которые стимулировали бы созидательный процесс»[25].

В начальной фазе любого научного исследования всегда присутствует некий  «элементаризм». В этой связи, важно вовремя от него освободиться и знать критерии перехода к системному мышлению, ведь исследование систем должно базироваться, как указывалось выше, на системный подход, отражающий системный стиль мышления. А.А. Богданов, результатами своих исследований предвосхитивший кибернетику, отмечал: «Человечеству нужен новый способ мышления»[26]. И мы в этом смысле присоединяемся к мнению Н.И. Бондаренко, которая пишет: «Таким способом… является системный (кибернетический) способ мышления, через выявление и разрешение противоречий на основе практического применения законов материалистической диалектики. Сущность системного способа мышления субъекта состоит… в следующем:

- первоначально определяется объект исследования и представление о желаемом его состоянии, формируется цель функционирования объекта и критерий, по которому оценивается степень ее достижения;

- затем контролируется фактическое состояние исследуемого объекта;

- далее оба состояния: желаемое и фактическое, как две противоположности, сравниваются по одной и той же системе показателей и между ними выявляется отклонение – различие (действует закон единства и борьбы противоположностей);

- выявленное различие формируется в противоречие, определяется способ и средства разрешения противоречий (действует закон перехода количественных изменений в качественные и качественных в количественные);

разрешение противоречия достигается переводом системы из одного состояния в другое, наиболее соответствующее желаемому (действует закон отрицания отрицания)»[27].

На наш взгляд, это очень конструктивный подход, и мы будем его применять в нашей научной работе.

Много полезных выводов о системном мышлении сделано в работе Дж. О’Коннора и Иана Макдермотт «Искусство системного мышления: Необходимые знания о системах и творческом подходе к решению проблем», переведенном с английского языка и изданной в 2010 году. Выделим, на наш взгляд, самые важные из них:

- системное мышление обращено к целому и его частям, а также к связи между частями; оно изучает целое, чтобы понять части;

- системное мышление освобождает от необходимости посвящать годы изучению отдельных областей знаний и позволяет увидеть связь между разными дисциплинами; оно дает возможность предсказывать поведение систем в самых разных областях;

- системное мышление нужно использовать для непосредственного решения проблем, и в первую очередь – для преодоления мышления, порождающего проблемы; оно не просто комплексное и всестороннее, но и вертикальное, и горизонтальное, и глубокое, и цикличное;

- мы сами представляем собой непременный элемент всех своих проблем и, как сказал Эйнштейн, не в состоянии решить проблему, оставаясь на том же уровне мышления, который ее породил;

- системное мышление требует, чтобы мы пересмотрели наши представления о причинах и следствиях;

- мы видим то, что ожидаем увидеть; наше видение мира определяет способ мышления; так возникает ограничивающая нас модель мира; системное мышление позволяет видеть мир в ином ракурсе, обращая внимание на взаимосвязь событий, на то, как из этой взаимосвязи возникает нечто большее и целое;

- фундаментальный принцип системного мышления заключается в том, чтобы видеть события в самых разных ракурсах; а многообразие ракурсов, в свою очередь, дает возможность видеть различные аспекты явлений и механизм усиливающей обратной связи;

- чтобы найти решение, нужно взглянуть на структуру ситуации со стороны; задать себе вопрос: что мешает ситуации измениться? И, выйдя за пределы системы, можно получить шанс ее изменить;

- если нет понимания системы, может получиться так, что при самых больших усилиях результаты окажутся ничтожными;

- один из подходов к изменению системы состоит в том, чтобы найти ее самое слабое звено;

- постоянное совершенствование может приносить плоды, если рассматривать систему в целом, направляя усилия на улучшение самых слабых или самых медленных звеньев; во многих случаях первоисточник ограничения системы – «очевидная» и потому не подвергаемая сомнению ментальная модель; изменение которой ведет к порождающему обучению; а оно, в свою очередь, навсегда избавляет от возможности возникновения проблемы в будущем.

Вообще в социологии принято выделять два основных подхода к исследованию общества. Это структурно-функциональный анализ, который исследует особенности развитого общества, определяющую роль способа производства по отношению к другим сторонам общественной жизни, противоречия между материальными и духовными явлениями жизни, специфические особенности и сложность выражения экономических отношений через взаимодействие политических, правовых и других отношений, существующих в обществе. Другой подход – генетический анализ. Его задача – понимание общества как развивающегося целого, выделение качественных особенностей его развития. И здесь очень остро встает задача учета динамического фактора процесса, так как в социально-экономических системах некоторые параметры могут быстро приближаться к предельно допустимым значениям, что требует адекватной реакции. Итак, совершенная информационная модель изучаемого объекта должна отражать не просто его статическое состояние, а состояние в динамике, в изменении, включая тенденцию этих изменений.

Объект должен рассматриваться и во взаимодействии с внешней средой (о чем мы ранее писали), как открытая система, причем в рациональном взаимодействии с точки зрения перспектив осуществления долгосрочной прогрессивной коэволюции объекта со средой. Само познание внешней среды предполагает также не только знание ее параметров в статике, но и прогнозирование возможных результатов воздействия на среду. Принятие решений при управлении сложными социальными системами без системного к ним подхода, без учета динамических факторов, выбора лучшего варианта модели – обречено на неэффективность, неудачу, может обернуться разрушительными последствиями. Чем слабее научное обоснование социальной практики, тем более деструктивны ее последствия. Как правило, все социальные и другие столь же сложные системы – нелинейны. В них возможны коренные изменения структурных связей, кризисы и катастрофы. Согласно принципу необходимого разнообразия Эшби, в сложных самоорганизующихся системах сложность регулятора должны быть не ниже сложности самой регулируемой системы. Принципиальные трудности возникают при создании глобальных социально-экономических моделей развития. Объект этих моделей столь многофакторен, что, по существу, речь идет о создании совокупности моделей тех или иных сторон развития общества и последующей их интеграции в единую структуру. Нарушение при этом каких-либо объективных оснований может привести к односторонности в отображении объективных процессов, утрате адекватности. При создании глобальных моделей огромное значение имеет фактор неопределенности двоякого рода: объектный (в объекте деятельности всегда может обнаружиться такое последствие, которое в силу сложности опосредующих связей или отдаленности последствия от воздействия во времени нельзя было предусмотреть) и субъективный (нельзя в одной модели сразу предусмотреть все возможные события в деятельности людей).

Деятельностный динамизм глобальной модели всегда предполагает выбор в условиях неопределенности, однако, такая модель, характеризующая каждую ситуацию, каждое последующее состояние моделируемого объекта делает выбор более обоснованным. Наиболее гибким методом исследования подобных процессов является метод сценарного подхода, ориентированный на использование сценариев как самостоятельного исследовательского инструмента или вспомогательного средства при применении других подходов. Под сценарием в самом общем виде здесь понимают динамическую последовательность возможных событий, фокусирующую внимание на причинно-следственные связи между этими событиями и точками принятия решений, способных изменить их ход и траекторию движения во времени всей рассматриваемой системы в целом или отдельных ее подсистем. В этом смысле сценарий можно рассматривать как возможную «будущую историю». Построение и изучение сценария и представляет содержание сценарного анализа.

Что касается методологии прогнозирования, то здесь, на наш взгляд, в качестве центральной проблемы выступает диалектика устойчивого и изменяющегося. Действительно, формируя прогноз, мы пытаемся средоточие изменений выразить какими-то устоявшимися, застывшими формами. Для того, чтобы предсказать будущее событие, мы пытаемся найти какой-то устойчивый закон, какой-то надежный алгоритм. Все изменения закономерны, и, чтобы постигнуть будущее, надо открыть закон этих изменений. Таким образом, установка на поиск закономерного есть одновременно установка на поиск устойчивого, прочного, неизменного. Законы обладают предсказательной силой, но их роль в прогнозировании крайне ограничена. Законы хороши, когда надо предсказывать какие-то масштабные сдвиги, крупные процессы, т.е. там, где, несмотря на сумму локальных изменений, заметно остается в явлениях прочное, устойчивое. И те же законы почти полностью отказывают, когда надо предвидеть отдельные события. В итоге мы вынуждены отметить действенную роль законов в процессе прогнозирования.

Среди достаточно многочисленных методик современного прогнозирования по существу нет ни одной, которая основывалась бы на действии законов, хотя законы позволяют предвидеть не одну лишь устойчивость, но и те или иные сдвиги. Главным инструментом современного прогнозирования служит моделирование. Метод моделирования особенно эффективен там, где нет достаточно строгих теорий. Теорию же в известном смысле можно понимать как логически непротиворечивую и взаимосвязанную совокупность законов. Действительно, всякая достаточно совершенная теория означает нахождение устойчивого в явлениях. Ее предсказательная сила, ее прогнозный потенциал аналогичен прогнозному потенциалу закона. Однако в случае сложных и особенно сверхсложных систем на первый план, оттесняя теорию, выходит понятие модели, позволяющее ориентироваться в таких областях познания, где еще не созрели условия для выработки достаточно глубоких и точных теорий.

Для прогностики ведущей функцией модели является функция замещения, т.е. способность модели замещать изучаемый оригинал. Поскольку прогнозирование направлено на изучение будущего, постольку прогностика всегда имеет дело только с моделями, но не с оригиналами. Подчеркнем еще одну тонкость: прогнозируемые объекты и процессы, тенденции, к изменению которых и привлекают прогнозиста, как раз и являются теми первичными моделями, от которых начинают разворачиваться процессы прогнозирования. Таким образом, прошлое и настоящее являются как бы моделью будущего. Чем неустойчивей, чем изменчивее прогнозируемый объект, тем сложнее прогностическая задача. В этих случаях обнаруживается малая «модельная» пригодность самих объектов и возникает необходимость построения дополнительных специальных прогностических моделей. Последние могут иметь самый различный характер, но должны обладать двумя важнейшими характеристиками: они должны быть самостоятельны по отношению к объекту, а также обладать способностью изменяться, развиваться быстрее прогнозируемого объекта. Последнее свойство лежит в основе прогностического опережающего моделирования. [28]

Процесс прогнозирования всегда связан с построением той или иной модели (часто достаточно упрощенной), которую затем искусственно подвергают ускоренному развитию с помощью какого-либо прогностического метода до некоторого нового состояния, соответствующего, по мнению прогнозиста, будущему состоянию оригинала в заданном интервале времени и потому доставляющего информацию о будущем. Информация, полученная с помощью трансформированной прогностической модели и зафиксированная в соответствующей знаковой форме, собственно и есть прогноз.

Возникает важный вопрос достоверности полученного прогноза. Прогноз можно считать достоверным, если оригинал в своем развитии пройдет тот же путь (в заданных пределах точности), который в ином масштабе времени прошла модель. Если оригинал, т.е. объект в реальной действительности, подвергается целенаправленному воздействию, изменяющему траекторию его развития в нужную сторону, возникает ситуация, исключающая дальнейшее совпадение состояний объекта и модели, можно говорить лишь о потенциальной достоверности прогноза. Если же объект самопроизвольно будет развиваться по другой траектории, то это уже недостоверность прогноза.

В прогностическом моделировании существенной оказывается и функция, связанная с упрощением, если речь идет о сложных системах. При этом особенно остро встает вопрос о деталях, которые можно отбросить как несущественные. Это объясняется тем, что мы имеем дело с моделями и объектами, развивающимися во времени, а несущественная сейчас деталь может неожиданно развиться до степени весьма существенной.

При наличии в системе целей, прогнозирование становиться возможным не в силу знания причин, а путем угадывания целей и их анализа.[29] Этот метод позволяет составить достаточно обоснованные прогнозы очень сложных систем. Мы можем иметь крайне смутное представление о строении и функционировании системы, однако, если мы знаем ее цели, мы можем с достаточной уверенностью предсказать ее поведение. Несомненна значимость целевого метода при построении прогностических моделей социальных систем.

В своей работе «Понятие целостности и его роль в научном познании»[30] И.В. Блауберг и Б.Г. Юдин исследуют некоторые проблемы, разработка которых, и по нашему мнению, может способствовать проникновению в сферу социального познания (в том числе, и правоведения) системных методов анализа. Первая из таких проблем связана со специфически системной задачей расчленения исследуемого объекта. Они выдвинули интересное предположение о необходимости построения «синтетических социальных моделей», в которых накладываются друг на друга горизонтальное членение общества на уровни социальной системы (общество в целом – социальные группы высшей степени общности – социальные группы низшей степени общности и т.п.) и вертикальное членение на определенные сферы общественной жизни – экономику, политику, нравственность, сферу искусства и т.п., которые выступают как глобальные, относящиеся к любому уровню социальной организации.

По мнению К.В. Блауберга и Э.Г. Юдина, наиболее актуальная проблематика современных социальных исследований сосредоточивается вокруг построения социальных моделей, в которых учитывались бы оба этих уровня. «Синтетические модели» способны обеспечить более полное описание социальных систем. Другая важная проблема, по мнению этих авторов, представляет собой одно из конкретных выражений общесоциологической проблемы соотношения социального и индивидуального. Возникающая здесь методологическая задача связана с поиском оптимальных способов сочетания в одной модели совокупности требований, идущих от общества, с требованиями, идущими от индивида. И в этом случае, по их мнению, решение следует искать на пути построения соответствующих синтетических моделей, в которых фиксируется некоторая относительно устойчивая группа ценностей, своеобразный ценностный вариант.

Обычно в социальных организмах одновременно действует несколько различных систем ценностей (в узком смысле, как ценности, определяющие общую ориентацию жизнедеятельности человека). Ценности и нормы, присущие данной социальной системе как целому, обеспечивают устойчивость системы путем регулирования социальных отношений и в значительной мере определяют пути ее развития. Реальное действие системы ценностей, утверждают И.В. Блауберг и Э.Г. Юдин, складываются как результат взаимовлияния и взаимоопределения требований, идущих от системы норм и идеалов и от системы ценностей в узком смысле, связанных со структурой и развитием личности. Целостный инвариант данной социальной системы реализуется через определенную совокупность различных вариантов, т.е. разных (по своему строению и составу) систем ценностей. При этом для общества в целом важно, чтобы все варианты в конечном счете выражали инвариант или хотя бы находились с ним во вполне определенном соответствии. Для группы (или индивида) важна не только согласованность ее варианта с инвариантом, но и сохранение вариантности – одного из основных условий индивидуализации группы или личности.

Все эти факты – а их число можно, конечно, увеличить – показывают, что системный подход – это не только сферы отвлеченной науки. Наоборот, он выдвигается на передний план именно там, где возникают особенно острые практические проблемы.

Вообще описание поведения систем, элементы которых осуществляют индивидуальное целеполагание – сложнейшая область системных исследований. В первую очередь это относится к анализу функционирования социально-экономических систем как результата деятельности человека. В связи с этим и анализ целеполагания как элемента человеческой деятельности остается актуальным направлением, требующим новых подходов. Эта позиция активности предполагает, что в человеческом поведении особую роль приобретает «детерминация будущим», сознательно поставленные ориентиры действия. Они позволяют строить оптимизацию взаимодействия со средой на изменении последней в нужном направлении, на создании необходимых культурных, социальных, правовых и технических средств.

Однако, количественная, качественная и структурная сложность мира человека и его собственных потенций требует и сложных форм индивидуального поведения и целеполагания. Чем больше постановка цели зависит от оценки ее достижимости, от наличных возможностей, от наличия и характера средств, тем сильнее ограничение, которое накладывает будущее.

Индивидуальный жизненный ресурс ограничен, поэтому человек вынужден выстраивать свои цели и ценности в некоторую иерархию, определять для себя их приоритеты. Чем меньше становится ресурс индивида, чем жестче делается система ценностей, иерархичность выявляется все сильнее, а число элементов уменьшается. В этом смысле любая система целей и ценностей – вынужденный результат.

Состояние любой реальной системы определено неоднозначно. Существует множество допустимых состояний, на котором задано отношение предпочтения. В распоряжении общества имеются рычаги, позволяющие воздействовать на систему и переводить ее от одного состояния к другому. Поэтому рассматриваются те состояния реальной системы, такой режим ее функционирования, которые должны стать вершиной ее существования. Учитывается и то, что в пространстве системных параметров имеется лимитированность ресурсов, ограничивающее движение в предпочтительном для системы направлении. Программа-максимум, к реализации которой следует стремиться, состоит в организации оптимального функционирования, т.е. обеспечение для всех параметров системы значений, соответствующих «оптимуму».

В идеале, реальная социальная система должна рассматриваться как находящаяся на пути к оптимальному состоянию. Достигшая режима оптимального функционирования система совершенна, но сам путь к построенному в теории совершенному образу социума приходится искать в бездне противоречий реальной жизни. Мы тут согласны со следующим мнением: «Этот путь состоит в постепенном наделении элементов реальных систем свойствами, которые были бы присущи им в режиме оптимального функционирования; естественно, предполагается, что элементы не будут претерпевать качественных изменений ни при переходе в совершенное состояние, но после приобретения ими соответствующих свойств в преддверии такого перехода»[31].

В исследованиях по теории оптимального функционирования неоднократно изучался вопрос, что делать при возникновении тех или иных неопределенных обстоятельств, способных изменить условия реализации оптимального плана. Обычно отвечают, что если изменения малы, то можно обойтись корректировками на базе постоптимизационного анализа, если же они значительны, то оптимальный план необходимо составить заново.

Второй случай приводит к задаче достижения режима оптимального функционирования, потому что даже если система находится в этом режиме до происшедших изменений, они вывели ее из этого режима. Уже давно высказывалось мнение, что оптимизация лишь тогда обретает подлинную ценность, когда очерчивается круг практических задач, лучше всего решаемых с ее помощью. Невозможно представить себе реализованными все те многочисленные «если» в представлении набора сравниваемых между собой планов, ведь весь арсенал средств, необходимых для такого сопоставления, неизмеримо богаче самой проблемы, ради решения которой эти средства пришлось бы создать.

Правы авторы, признающие: «Оптимизации поддается лишь то, что делается регулярно (а не один раз) при сходных условиях, либо то, относительно чего имеется достаточно полная (по существу, а не по форме, не по количеству показателей и объему данных) информация или же вполне ясное теоретическое представление»[32].

Однако, в целом достоинства оптимизационного подхода (метода) неоспоримы, а их применение и в контексте нашего научного исследования, думается, будет весьма эффективным.

 Посмотрим на нашу проблему еще с одной стороны. В последние десятилетия предпринимается попытка развить междисциплинарный подход в современной науке. Подход, позволяющий с единой точки зрения взглянуть на многие явления, на объекты, изучаемые в разных научных дисциплинах. Этот подход называют теорией самоорганизации или синергетикой. Сейчас этот междисциплинарный подход все шире используется в стратегическом планировании, при анализе исторических альтернатив, в поиске путей решения глобальных проблем. Активно применяющаяся по отношению к физическим, химическим и биологическим объектам синергетика имеет большое будущее и в области социальных наук. 

Понятие научной парадигмы в широкое употребление ввел Томас Кун, книга которого «Структура научных революций» появилась в русском переводе в 1977 году. Согласно Куну, парадигма есть понятийная система, которую принимает сообщество ученых и которая обеспечивает их схемами проблем и решений. Признаки становления новой парадигмы уже различимы. В естествознании все чаще говорят о междисциплинарности, комплексности, системности; в философии все больший вес приобретают такие понятия, как синтез, всеединство, целостность и т.п. «Главная трудность состоит в том, что меняется сама парадигма, так как вместо господствующей концептуальной системы приходится иметь дело с перестройкой научных платформ. Концепции современного естествознания находятся в состоянии брожения, обновления, переосмысления».[33] И еще одно, правильное, на наш взгляд, мнение: «В новой парадигме преподавание не может быть изложением готовых истин. Поиски, сомнения, переживания должны сопровождать обучение, вовлекая в этот процесс всех участников».[34]

Есть и другие мнения. Современные системные исследования имеют устойчивую тенденцию к расширению сферы своих исследований, включению в нее анализа самых разных типов систем. Поведение этих систем столь разнообразно и специфично, что возникает вопрос о невозможности их исчерпывающей характеристики в рамках какой-либо одной формальной теории. В методологическом плане делается заявка на отказ от использования понятия «система вообще». На уровне оснований системных исследований и предлагается искать опору в свойствах обширных, но частных классов систем. Имеется в виду отказ от претензий на единую всеобъемлющую теорию, на общий метод изучения всего многообразия системных объектов. Но сохраняется актуальность поиска понятийно-концептуальной основы для содержательного понимания наиболее обширных типов этих объектов.

Так, английские системологи Р. Флуд и М. Джексон в книге «Творческое решение проблем», изданной в 1991 г., в полной мере осознавая ограниченность и недостаточность единого системного «супер-метода», предлагают сгруппировать различные системологические методы в своего рода «систему системных методологий», и, в зависимости от проблемной ситуации, выбирать наиболее подходящие из них. Выделяются пять основных системно-базовых методологий, из которых формируется поисковый фонд «проблемно-разрешающих» приемов. При этом анализируются как эвристическая продуктивность, так и ограниченность каждой из этих методологий и делается вывод о том, что в проблемных ситуациях высокой степени сложности желательно обратиться одновременно к различным аспектам проблемы, вскрывающим ее различные перспективы. Это делает необходимым использование сочетания нескольких системных методологий. В таком случае следует обозначить одну методологию как «доминантную», а другие как «поддерживающие», хотя такие отношения между методологиями могут измениться в процессе изучения проблемы.[35]

 

Системный подход

 

Исторический опыт учит: там, где старые понятия, старое содержание формулируют по новому, системно, в рамках более широкой теории, всегда получают нечто большее, чем повторение старого. Само старое обретает в рамках новой понятийной системы новое содержание. «Интерпретация старого, уже известного, в новой системе часто являются началом новых открытий», – утверждает Г.Клаус[36]. Думается, что российская философия за прошедшие десятилетия утратила свою главную социальную функцию – методологию. В критическую пору поиска путей выхода из кризиса, социальной идеи именно философы молчат: им нечего сказать, порекомендовать. На наш взгляд, системный подход должен стать могучим методологическим оружием и в правовой практике, например, в области борьбы с преступностью. Однако, в повседневной практике под системным подходом до сих пор продолжают понимать лишь более или менее широкий подход к объекту (или проблеме), с учетом взаимосвязей данного объекта с другими объектами, с внешними условиями. Так, в «Энциклопедии кибернетики» системный подход определен как «понятие, подчеркивающее значение комплексности, широкого охвата и четкой организации в исследованиях (проектирования, планирования»[37].

В освещении системного подхода в философской литературе также нет концептуальной ясности. Например, функциональный и структурный подходы некоторые авторы рассматривают в ранге «других подходов по отношению к системному»[38], тогда как это неотъемлемые компоненты системного подхода. Далее авторы толкуют о каком-то «системно-историческом подходе»[39], тогда как есть известный принцип историзма, являющийся опять-таки лишь частью системного подхода. В других философских трудах, можно встретить «системно-деятельностный», «системно-компонентный» и другие подходы[40] – часто без объяснения их сущности и различия, лишь бы применить модное слово «системный». При такой путанице до сих пор не разработаны четкие рекомендации по системному подходу, годные для практического применения. Сказанное свидетельствует об актуальности продолжения исследований в этой области.

Заметим, что современное методологическое знание тоже не является однородным образованием, в нем можно выделить минимум три вида методологии: 1) общефилософскую – материалистическую диалектику, являющуюся основой для всех областей знаний; 2) общенаучную междисциплинарную – собственно системный подход и 3) конкретно-научную методологию, содержащую методы, принципы, процедуры и средства исследования, применяемые в отдельных научных дисциплинах.

Научный аппарат материалистической диалектики как общефилософского знания используется, как правило, в области фундаментальных исследований. Он малопригоден для решения проблем на этапе прикладных разработок. Здесь остро проявляется необходимость в методологическом знании, раскрывающим универсальный способ и механизм эффективности решения проблем. Таким знанием и является «системный подход», однако оно находится еще только на начальном этапе своего развития. «Этот фактор, – как писал автор в 1998 году, – и объясняет такое положение дел применительно к уголовному процессу, когда «системный подход» используется здесь не как общенаучное методологическое знание, а играет роль только конкретно-научной методологии. А это, в свою очередь, приводит к тому, что ученые и специалисты при решении конкретных проблем применяют или создают специальное методическое знание без учета общих закономерностей существования сложных социальных систем, какую представляет из себя уголовный процесс. Накопилось огромное количество научных материалов, обобщений практического опыта, регламентирующих документов и норм, которые плохо согласованы между собой, не упорядочены, дублируют информацию или имеют противоречивые требования, а все это в совокупности является тормозом в решении острейших проблем практики»[41]. И мы согласны с И.М. Бондаренко: «Навести долгожданный порядок в «частном» методологическом знании (систематизировать, классифицировать, скорректировать, разработать недостающее, ликвидировать устаревшее и т.п.) возможно только на основе разработки «общего методологического знания «системный подход»[42].

По сути своей, говоря о системном подходе, мы подразумеваем некий эвристический аппарат, позволяющий методологически достоверно построить стратегию предполагаемого системного исследования.

Системное движение, в основном, начало формироваться после второй мировой войны и ставило перед собой  очень серьезные цели.

1. Покончить с узким дисциплинарным подходом к научному познанию, при котором оно превращается в совокупность обособленных, несвязанных друг с другом отдельных областей исследования, оборачивающихся потерей целостного взгляда на мир; невозможностью использовать приемы и методы исследования одних наук в других, неспособностью увидеть перспективу дальнейших исследований и др.

2. Содействовать развертыванию программ по междисциплинарному исследованию комплексных проблем путем создания обобщающих теорий, методов исследования; переноса понятий, принципов и способов познания из более развитых наук в менее развитые. В связи с этим системный подход стал рассматриваться в качестве чуть ли не новой, системной философии. Такой подход стал все шире применяться для решения комплексных проблем, когда приходилось учитывать взаимодействие многих факторов в рамках целого; для открытия общих закономерностей, присущих широкому классу взаимосвязанных процессов и явлений.

На примере возникновения кибернетики можно убедиться, как единый, абстрактный подход к конкретным, частным процессам управления в технических, живых и социальных системах, дал возможность открыть и сформулировать общие принципы управления. Все это стимулировало системные исследования в разных отраслях научной и практической деятельности, которые приобретали различные формы на разных этапах, но определяются общим понятием системного подхода, в свою очередь, охватывающего различные формы. Можно выделить комплексный метод, анализирующий функционирование системы, состоящей из разнородных компонентов, но связанных друг с другом в единое целое (комплекс) для осуществления определенной цели. Системный анализ занимается изучением применения общих системных идей в области организации производства, экономики, социальной жизни общества. Он позволяет всесторонне охватить разработку и решение комплексной проблемы. А это предполагает точное установление цели и возможных методов и средств ее достижения. В отличие от комплексного метода, который, прежде всего, ориентирован на исследование систем с разнородными элементами, системный анализ рассматривает сложные системы и с однородными элементами, трудно поддающиеся расчленению и количественной оценке. Для решения выдвигаемых проблем такой анализ предлагает несколько альтернативных вариантов, которые, в отличие от обычного подхода, анализируются с точки зрения взаимодействующих в них элементов или факторов. Системный метод в узком смысле этого термина опирается на исследование систем объектов однородного характера, например, социальных. В их рамках могут быть выделены также и соответствующие подсистемы однородных объектов, которые изучаются отдельными дисциплинами или теориями в рамках основных наук.

Философский взгляд на системный подход в различных его формах дает возможность выяснить его место и роль в познании. Прежде всего, этот подход ориентирован на познание мира как единого, взаимосвязанного и развивающегося целого. Для него характерно целостное рассмотрение действительности, анализ взаимодействия составных частей и элементов предметов и процессов, не сводимость целого к сумме частей.

Фундаментальная роль системного подхода заключается в том, что с его помощью достигается наиболее полное выражение единства научного знания, которое раскрывается в процессе его развития, возникновения все более полных и глубоких концептуальных систем. При этом процесс систематизации не ограничивается рамками отдельных теорий, а находит продолжение в междисциплинарных направлениях исследований, в появлении новых интегративных понятий и теорий. Такое объединение сопровождается именно концептуальным синтезом, в результате чего возникают более  общие по объему и глубокие по содержанию понятия и принципы.

Теории и даже научные дисциплины, раньше считавшиеся далекими друг от друга, оказываются едиными в рамках более общей системы (например, биофизика, геохимия и др.). К настоящему времени довольно обширная литература, посвященная тем или иным аспектам системного подхода, обнаруживает не столько единство мнений, сколько значительное расхождение принципиальных точек зрения на сущность этого подхода и способы его реализации. Тем не менее, о системном подходе сегодня вполне можно говорить как о едином направлении в развитии научного познания. Прав П.М. Хомяков: «…системный подход является неотъемлемой частью современного научного мировоззрения, демонстрируя возможность дальнейшего расширения сферы применения научных методов в деле познания и объяснения природы и общества»[43].

На наш взгляд, прав и Э.Г. Юдин, который отмечает, что «специфика системного исследования определяется не только и не столько усложнением методов анализа…, а выдвижением новых принципов подхода к объекту изучения, новой ориентации всего движения исследователя. В самом общем виде эта ориентация выражается в стремлении построить целостную картину объекта. Более конкретно она обнаруживается в следующих моментах:

1. При исследовании объекта как системы описание элементов не носит самодовлеющего характера, поскольку элемент описывается не «как таковой», а с учетом его «места» в целом.

2. Один и тот же «материал», субстрат, выступает в системном исследовании как обладающий одновременно разными характеристиками, параметрами, функциями и даже разными принципами строения. Одним из проявлений этого является иерархичность строения систем, причем тот факт, что все уровни иерархии «выполнены» из одного материала, делает особенно трудной проблему поиска специфических механизмов взаимосвязи различных уровней (плоскостей) системного объекта. Конкретной (хотя, быть может, и не единственной) формой реализации этой взаимосвязи является управление. Именно поэтому проблема управления возникает практически в любом системном исследовании.

3. Исследование системы оказывается, как правило, неотъемлемым от исследования условий ее существования.

4. Специфической для системного подхода является проблема порождения свойств целого из свойств элементов и, наоборот, порождения свойств элементов из характеристик целого.

5. Как правило, в системном исследовании оказываются недостаточными чисто причинные (в узком смысле этого слова)  объяснения функционирования и развития объекта.

6. Источник преобразования системы или ее функций лежит обычно в самой системе; поскольку это связано с целесообразным характером поведения систем, существеннейшая черта целого ряда системных объектов состоит в том, что они являются не просто системами, а самоорганизующимися системами…  В этих исследованиях нередко приходится обязательно допускать наличие у системы (или ее элементов) некоторого множества индивидуальных характеристик и степеней свободы».[44]

Представление объектов как систем, как отмечалось выше, составляет основное содержание системного подхода к познаваемым объектам. Можно выделить и некоторые задачи, реализуемые при системном подходе:

1. Определение типа (класса, подкласса) систем, к которому относится данный объект, т.е. уяснение его места в классификации систем. А это, в свою очередь, позволяет сделать выбор средств для дальнейшего макро- и микроанализа объекта.

2. Определение системообразующих, исходных компонентов (элементов) системы в отличие от ее других частей.

3. Выделение иерархических уровней и подсистем данной системы и установление характера системообразующих связей между ними, элементами и т.д.

4. Фиксирование полюсов, т.е. входов и выходов системы, в отличие от входов и выходов ее элементов и подсистем. Это позволяет изучать зависимость между воздействиями на входы и реакциями (функциями) на выходах системы.

5. Установление максимальных и минимальных значений переменных системы, т.е. условий и границ ее существования.

6. Определение цели (дерева целей) образования и развития системы.

7. Определение критериев и параметров эффективного функционирования данной системы.

Это далеко не исчерпывающий перечень. Также, на наш взгляд, трудно составить исчерпывающий перечень и принципов системного подхода. Приведем здесь мнение И.В. Блауберга, с которым мы, в целом, согласны. Он выделяет «основные принципы системного исследования:

а) оно характеризуется подходом к исследуемой системе как к целому и вытекающими отсюда представлениями о среде системы и ее элементах;

б) понятие системы конкретизируется через понятие связи; среди различных типов связей особое место занимают системообразующие связи;

в) устойчивые связи образуют структуру системы, т.е. обеспечивают ее упорядоченность; направленность этой упорядоченности характеризует организацию системы;

г) структура, в свою очередь может характеризоваться как по горизонтали (связи между однотипными компонентами системы), так и по вертикали; вертикальная структура предполагает выделение различных уровней системы и наличие  иерархии этих уровней;

д) связь между различными уровнями реализуется с помощью управления»[45].

Несколько иначе говорят о принципах системного подхода авторы пособия «Введение в системный анализ», однако, думается, их точка зрения дополняет перечень И.В. Блауберга и вместе они освещают эту проблему наиболее полно. Ими выделяются следующие принципы системного подхода – «утверждения весьма общего характера, обобщающие опыт человека со сложными системами:

- принцип единства: совместное рассмотрение системы как целого и как совокупность частей (элементов);

- принцип связности: рассмотрение любой части совместно с ее связями с окружением;

- принцип модульного построения: полезно выделение модулей в системе и рассмотрение ее как совокупности модулей;

- принцип иерархии: полезно введение  иерархии частей (элементов) и (или) их ранжирование;

- принцип функциональности: совместное рассмотрение структуры и функции с приоритетом функции над структурой;

- принцип развития: учет изменяемости системы, ее способности к развитию, расширению, замене частей, накапливанию информации;

- принцип децентрализации: сочетание в принимаемых решениях и управлении централизации и децентрализации;

- принцип неопределенности: учет неопределенностей и случайностей в системе»[46].

Для любой конкретной системы, проблемы, ситуации принципы системного подхода должны быть конкретизированы: «что это означает здесь?». Такая привязка к рассматриваемой проблеме производится исследователем. Он должен наполнять конкретным содержанием общие формулировки принципов. Продумывание конкретного содержания принципов системного подхода позволяет подняться на новый уровень осмысления системы в целом, выйти за рамки «узкого» отношения к ней. Рассмотрим некоторые из вышеприведенных принципов более подробно. Так принципы модульного построения указывают на возможность исследования вместо части системы совокупности ее входных и выходных воздействий, что позволяет абстрагироваться от излишней детализации при сохранении возможности адекватно описывать системы. Принцип иерархии акцентирует внимание на полезность отыскания или создания в системе иерархического (доминирующего) характера связей между элементами, модулями, целями. Иерархические системы обычно исследуются и создаются «сверху», начиная с анализа модулей первого иерархического уровня. В случае отсутствия иерархии исследователь должен решить, в каком порядке он будет рассматривать части системы. Таким образом, вводится порядок рассмотрения системы, который иначе называется ранжированием.Принцип функциональности утверждает, что любая структура тесно связана с функцией системы и ее частей, и исследовать (создавать) структуру необходимо после уяснения функций в системе. А в случае, например, придания системе новых функций полезно пересмотреть ее структуру, а не пытаться втиснуть новую функцию в старую схему. Принцип развития достаточно хорошо пояснен в его формулировке. При модульном построении такое развитие обычно сводится к замене и добавлению модулей (частей). Следует заметить, что пределы расширения функций обычно определены и достаточно ограничены, но вот замена модулей (частей), их модернизация представляются безграничными. Принцип децентрализации рекомендует, чтобы управляющие воздействия и принимаемые решения исходили не только из одного центра (главенствующего элемента). Система с полной централизацией негибка, неприспосабливающаяся, не обладает «внутренней активностью». Однако, чем выше степень децентрализации решений в системе, тем сложнее они согласовываются с точки зрения выполнения глобальной цели. Достижение общей цели сильно децентрализованной системой может обеспечиваться лишь каким-либо устойчиво работающим механизмом регуляции, не позволяющим сильно уклоняться от поведения, ведущего к выполнению цели. В системах, где устойчивых механизмов регуляции нет, неизбежно наличие той или иной степени централизации. При этом возникает вопрос об оптимальном сочетании команд извне (сверху) и команд, вырабатываемых внутри данной группы элементов. Общий принцип такого сочетания прост: степень централизации должна быть минимальной, обеспечивающей выполнение поставленной цели. Принцип неопределенности предупреждает нас, что система может быть с невыясненной структурой, с неопределенным ходом процессов, со значительной вероятностью отказов в работе элементов, с неизвестными внешними воздействиями и др. Частным случаем неопределенности выступает случайность – ситуация, когда вид события известен, но оно может либо наступить, либо не наступить. На основе этого выводится поле событий – такое их множество, про которое известно, что одно из них наступит.

Существует несколько способов учета неопределенности в системе.  Во-первых, можно оценивать «наихудшие» или в каком-то смысле «крайние» возможные ситуации и рассмотрение (построение) проводить с их учетом, т.е. определяется некое «граничное» поведение системы,  и на основе его можем делать выводы о поведении вообще. Этот способ обычно называют методом гарантированного результата (оценки). Во-вторых, по информации о вероятностных характеристиках случайностей можно определять вероятностные характеристики выходов в системе. В-третьих, за счет дублирования и других приемов возможно из «ненадежных» элементов составлять достаточно «надежные» части системы.

Ряд трудностей при применении системного подхода связан с отсутствием четкой, разработанной концепции его функций. Попытки сформировать системный подход «вообще» нередко приводят к слишком абстрактным построениям, возможно интересным и полезным в общем плане, но непригодным с точки зрения практического использования. Но соответствующая потребность науки и общественной практики в системно-методическом обеспечении существует. Можно выделить примерный ряд функций данного подхода: исследовательская функция, организационная, прогностическая, аксиологическая (оценочная), диагностическая функция.

Любое научное исследование (в том числе и системное) имеет свою протяженность, свое развитие во времени, которые можно представить в виде его стадий. Можно предложить следующую абстрактную схему таких стадий системного исследования, некую последовательность ориентирующих действий, хотя, подчеркнем, исследование каждой конкретной системы будет в разной степени отличаться от данной схемы.

1. Формирование (выбор) основных предметных понятий, используемых в исследовании конкретной системы; уяснение основных выходов в системе.

2. Выявление основных частей (модулей) в системе и их функций, а затем главных функций (свойств, целей, предназначений) системы. Уже на этой стадии следует обратить внимание на системообразующие факторы, т.е. на те связи, взаимообусловленности, которые и делают систему системой.

3. Выявление основных процессов в системе их роли, условий осуществления; выявление стадийности, скачков, смен состояний функционирующей системы; в системах управления – выделение основных управляющих факторов (управляющие воздействия, их тип, источник, степень влияния на систему).

4. Выявление основных внешних воздействий на систему (входы), их тип, степень влияния на систему, основные характеристики. Фиксируются границы того, что считается системой, определяются элементы «не-системы». Здесь же полезно проследить эволюцию системы, путь ее формирования.

5. Выявление неопределенностей и случайностей в ситуации их определяющего влияния на систему.

6. Выявление разветвленной структуры, иерархии, формирование представления о системе, как о совокупности модулей, связанных входами-выходами; ранжирование элементов и связей по их значимости. При углублении детализации исследования важно выделять именно существенные для рассмотрения элементы (модули) и связи, отбрасывая все то, что не представляет интереса для исследователя.

7. Исследование функций и процессов в системе с целью управления ими. Введение управления и процедур принятия решения. Рассмотрение управляющих воздействий как системы управления.

8. Теперь можно поставить следующую цель исследования – создать описание системы, пригодное для предсказания ее поведения и вывода неочевидных свойств.

9. Следующую стадию можно охарактеризовать как опытную эксплуатацию наших знаний о системе. Идет накопление опыта работы с системой и ее моделью, уточнение сведений, доводка и совершенствование моделей, выявление «слабых» и «сильных» сторон модели, несоответствия между предсказанным поведением системы и результатами ее функционирования.

10.  И, наконец, оценка предельных возможностей системы: исследование отказов, выходов из строя, отклонений от нормы. А затем, выявление возможности расширения функций (свойств) системы, изменения требований к ней, постановки новых задач, новых условий работы для последующего включения системы элементом в систему более высокого уровня.

Приведенная нами примерная схема стадий системного исследования пригодна, как для положительного изучения системы, т.е. способствования ее дальнейшему совершенствованию и развитию, так и для изучения «негативной» в социальном плане системы с целью выработки эффективных способов борьбы с ней и даже ее уничтожения. В последнем случае на десятой стадии мы должны будем полностью сменить акценты научного исследования, ставя целью изучение эффективных способов борьбы с негативной системой и ее уничтожения, возможности применения этих способов для достижения поставленных целей.

Практика системных исследований, широко проводимых в настоящее время, показывает, что системный подход имеет самое непосредственное отношение к обеспечению правильной постановки научных проблем. О том же говорит и развитие методов системного анализа в области управления: собственно системной здесь является именно постановка проблем, тогда как решение их опирается на вполне традиционные средства. Думается, прав Э.Г.Юдин, отмечающий, что «системный подход, как, впрочем, и всякое методологическое направление, не выступает и, по-видимому, не может выступать в чистом виде, но всегда дополняется другими методологическими идеями и средствами, так что полная методологическая квалификация того или иного исследования помимо указания на его системный характер непременно должна включать в себя и другие определения»[47].

Любой системный объект может изучаться как системными, так и несистемными методами – все зависит от цели исследования и специфики объекта. Так, к несистемным, можно отнести изучение отдельных свойств объекта, его динамики вне зависимости от порождающих причин и т.д.

Поэтому обратимся теперь более подробно к методологии познания систем. Отметим сначала, что все естественные и искусственные системы можно представить в виде ряда типов объектов познания: явлений, объектов (объект-систем и систем объектов одинакового или разного рода, субъектов, процессов и моделей). Однако принципиальной разницы в познании этих объектов нет.

Но для познания закономерностей развития единого и целостного мира необходимы новые идеи в методологии. Об этом не раз упоминалось в литературе. Можно привести следующее высказывание П.В. Копнина, что философской науке сегодня «не хватает не фактов, а именно новых философских категорий, способных открыть новый образ теоретического мышления, новый способ синтеза накопленного материала»[48]. А с точки зрения И.А. Александрова, с которой мы согласны, таким новым образом мышления «и является философское системное познание, в своей практической реализации опирающееся на философские системы объектов реальной действительности, исходным образованием для которых являются философские модели мира»[49].

В категориальном аппарате философского системного познания так же, как и в философском познании, следует различать две группы категорий – системные и общесистемные. Общесистемные категории – это категории предельно общего, универсального средства системного познания мира. Они выступают не только средством познания объективной реальности, но и в качестве основных категорий системного познания и системного стиля мышления. Системные категории философского системного познания формируются на основе понятий философии, общей теории систем и психологической теории деятельности. Объем этих понятий должен быть таким, чтобы он отражал основные аспекты существования и развития систем. Думается, что здесь достаточно выделить десять системных категорий – система, связь, элемент, состав, структура, функция, деятельность, единство, иерархия и множество.

Анализируя пути эволюции систем, очень важным является конечное состояние системы, т.е. ее форма и содержание, смысл и значение. Философское системное познание объекта самой разной природы показывает, что в процессе своего развития система проходит путь от предпосылки и источника ее развития к своему системообразующему элементу через этапы формирования внутренних связей, состава, функций и деятельности, или активности системы. Проходя этот путь, система формирует свой элементный состав, структуру и движущую силу своего развития. Здесь уместно привести рассуждения П.Т. де Шардена о взаимосвязанном сочетании различных факторов в процессе развития мира, где фактически выражены идеи системного развития: «Само по себе это чудесное сочетание не должно нас удивлять. Не является ли все, что образуется в мире, продуктом поразительного совпадения – узлом волокон, всегда идущих из четырех сторон пространства? Жизнь не действует по одной изолированной линии или отдельными приемами. Она движет вперед одновременно всю свою сеть»[50]. Системный анализ процесса познания с помощью философской системно-познавательной модели мира показывает, что выявление иерархических связей – это исходный момент познания системы, а изучение морфологии системы – один из основных этапов ее познания, поскольку в нем определяются состав и структура системы. Последующее изучение функций системы – это уже начальный этап познания закономерностей ее движения, а выявление результатов деятельности системы – один из важнейших этапов познания закономерностей ее развития и, наконец, изучение информационного обеспечения системы – это уже окончательный этап познания системы с выявлением нового в ее составе. Изучение нового – кульминация философского системного познания, т.к. состав и структура системы могут быть раскрыты только на основе исследования всего категориального класса системного познания объекта.

Описанная методология познания системы свидетельствует о сложном характере структуры системы, о наличии в ней таких составляющих ее элементов – подсистем, как иерархическая, морфологическая, функциональная, деятельностная и информационная структуры, отвечающие соответствующим типам взаимодействий внутри системы, а также генетическая и эволюционная структуры, определяемые соответствующими типами взаимодействий системы с внешней средой.

Э.Г. Юдин следующим образом характеризует основные методологические особенности системных исследований, с которыми мы, в основном, согласны. Во-первых, для этих исследований характерен особый тип изучаемой действительности – она является, как правило, многоплоскостной. Однако все плоскости такого рода должны быть увязаны в некоторый целостный познавательный организм. Во-вторых, возможность и необходимость использования методов и средств различных наук в одном системном исследовании выдвигает специфическую проблему предметной отнесенности – выявления того, насколько адекватна та или иная группа средств данному предмету исследования. Эта же проблема возникает применительно к любому промежуточному результату, получаемому в исследовании. В-третьих, высокая степень абстрактности системных исследований создает для каждого из таких исследований практически необъятное поле возможностей выбора (построения) эмпирического материала. С одной стороны, широта эмпирической области позволяет быстро получать теоретические выводы. Но, с другой стороны, она же выступает как препятствие, когда необходимо осуществить переход от абстрактных теоретических схем к получению заданных предметов результатов.  Отсюда, необходимость специального анализа законов построения эмпирической области в системном исследовании, внутреннего строения этой области в зависимости от специфики предмета и соотношения различных по своему типу и строению эмпирических областей, объединенных одним исследованием.[51] Здесь следует добавить, что методологического анализа требуют и отдельные компоненты предмета системного исследования. Так, применив к объекту ряд различных по своему типу воздействий, мы, соответственно, получим ряд различных его свойств, которые в совокупности дадут определенную характеристику объекта, т.е. взаимосвязанное описание разных его сторон (свойств). Выявленные в таком эмпирическом анализе свойства позволяют определенным образом использовать объект в научно-практической деятельности. Однако исследовательская задача может содержать требования, для удовлетворения которых недостаточно получить эмпирическое описание свойств объекта. Теперь исследованию подвергается не «объект как таковой», а его свойства, выявленные в предшествующем исследовании. Решение задачи второго типа дает результат, в научном и практическом отношении гораздо более значимый, чем простое эмпирическое описание свойств объекта:  знание закона взаимозависимости свойств позволяет существенно расширить сферу использования объекта и его свойств, а, кроме этого, такие знания создают возможность построения «искусственных» объектов, в основу конструкции которых положен принцип действия, так или иначе вытекающий из этого знания (закона). В любом случае продуктом работы исследователя являются параметры объекта, а сам объект остается внутренне нерасчлененным, лишь описывается с разных сторон, причем каждое описание относится к объекту в целом. Однако следующей задачей исследования системы может стать вопрос о строении объекта. Наиболее естественный путь ответа на этот вопрос состоит в том, чтобы расчленить объект на составляющие его части, элементы, пространственно локализованные. В результате чего получается представление о морфологии объекта. Результатом такого расчленения является не закон (как выражение формульного типа), а некоторая схема, в которой и изображается строение объекта (простое словесное описание, модель объекта и т.п.).

В дальнейшем для получения еще более удовлетворительной картины системного объекта требуется его новое расчленение – функциональное, итогом которого станет картина функционального строения объекта, отражающая «жизнь» объекта – принципы его организации, функционирования и развития. При этом осуществление функционального расчленения требует набора иных, совершенно новых методологических процедур. Одним словом, современная наука идет по пути создания все новых и новых методик, способов, процедур расчленения и анализа объектов исследования, что, на наш взгляд, особенно характерно для системного подхода и системного мышления в целом.

Обычно явление считается объясненным, если удается установить опытно-экспериментальным или теоретическим путем тот закон (законы, закономерности), который его определяет, выявить те причинные зависимости, которым подчиняется протекание либо возникновение объясняемого процесса. Если объектом объяснения является закон, то объяснительная процедура заключается в подведении его под закон или группу законов более общего рода, принцип, тезис, демонстрирующие то, что объясняемый закон представляет собой частный случай более фундаментальных законов и принципов, что высказывания о законе, подлежащем объяснению, логически выводимы их последних.

К объяснению (в определенных пределах) следует отнести и построение различных моделей объясняемого объекта, и прослеживание его фактического генезиса и эволюции; рассмотрение строения объекта, раскрывающее роль различных его элементов и составных частей; определение места явления как части в некотором другом явлении. Объяснению служит введение объясняемого явления в контекст окружающих его (в пространстве и времени) фактов; отнесение объекта к определенному классу и др.

В заключительной части данного параграфа отметим, что прикладное значение системного по