Позади планеты? Впереди?

Ну а что у нас? Вдруг Россия отстала? Какое там… Есть еще у нас свои «Борджиа». Вот заметка в газете, несколько лет назад: один самородок из мест к северу от Москвы посмотрел толковую передачу про яды, проштудировал книжки про Средние века и поставил эксперимент на жене. Успешный: больше она его никогда не пилила. Войдя во вкус, сумел раздобыть четыре вида ядов. Полученный состав в местной лаборатории «не определялся», хотя были подозрения на отравление. И — погубил десять человек: родственников, соседей. Дочку — по случайности: не тот бутерброд съела. С красной икрой. Правда, не только с нею…

В 1995 году в Москве были отравлены бизнесмен Иван Кивелиди и его секретарша. Было установлено: на телефонную трубку кто-то нанес яд, редкий, спецприменения, его выпускали на одном заводе, в малых количествах. После его воздействия у жертвы — картина обширного инфаркта. Лишь в 2000 году арестовали человека, который прежде был заместителем Кивелиди, а после его смерти скрылся. Вроде бы все ясно. Но: как ему удалось достать такое средство из тех мест, которые для всех — за семью печатями? Говорят, из-за общей ситуации в «дикие девяностые», когда в спецслужбах шли бесконечные реорганизации, денег и там не платили, вот, мол, кто-то из узких специалистов решил подзаработать на стороне — жить же надо…

Подобных случаев было несколько. Но давайте — в глубь истории. Там всегда найдешь что-то, не слишком вроде и актуальное. Но до чего же характерное. И удивительное.

 

Казалось, о Сталине известно все. (Недавно нашли дневник его матери, о существовании которого не знал он сам!) Но вот рассекречены данные из архивов о последних днях его жизни. И получается — отравили. Первым об этом, правда, заявил его сын, Василий, сразу же в 1953 году. За что был тут же арестован, в чем-то обвинен, до 1960 года сидел во Владимирском централе. Уже на воле, не найдя себе применения, обратился в посольство Китая за разрешением поехать туда — «на лечение». Но его тут же отправили в ссылку в Казань, где он, говорят, пил по-черному, а в 1962 году, накануне своего 41-летия, умер. (Алкоголь, если помните, тоже яд. Но это так, к слову.)

Сегодня о Сталине пишут: для его лет (полных 73 года) был «практически абсолютно здоров». Врачей не чурался, его хорошо лечили. А заявление в официальном бюллетене 1953 года[163], что кровоизлияние в мозг привело к смерти по причине его плохого здоровья, противоречит результатам предшествовавших медицинских обследований Сталина (они и были засекречены). Обстоятельства отравления, по одной версии, просто византийские: самого Сталина, видимо, отравили сразу, на квартире в Москве, а вот его двойника, перевезя на дачу, заставили несколько дней промучиться. Яд был в бутылке любимого вождем боржоми, одной из трех[164]. По воспоминаниям охранников, Сталин, выпив минералку, упал. Рядом никого не было, и его нашли мертвым, на полу. Берия, как запомнила дочь покойного, не мог скрыть своего торжества. Судя по записям врачей, они понимали, что у Сталина отравление. Но как сообщить об этом? Кому? Берии? В условиях «дела врачей», которое тогда активно раскручивалось? Из записей врачей видно: за несколько часов до смерти, на фоне симптомов возможного отравления, Сталину были сделаны три укола. Последний, инъекция адреналина, как считают медики сегодня, был ему категорически противопоказан. Не вообще, а именно в его состоянии, после предыдущих.

Может, все так. Но самое интересное, наверное, другое: Берия более чем за год до смерти Сталина арестовал Майрановского. Вы не знаете, кто это? Считайте, вам повезло.

Полковник Майрановский с 1937 года руководил тайной лабораторией, где испытывал свои разработки — яды. Там якобы даже исследовали рецепты «дохтура Елисея», лекаря царя Ивана Грозного. Про него известно, что он окончил Кембридж, имел диплом врача. И что был ас в своем деле: его яды могли убить человека, «когда надобно». (Царь самолично отравил Елисея, увидев угрозу для себя.) Из характеристики Майрановского: «…за время работы в НКВД выполнил 10 секретных работ, имеющих важное оперативное значение». При аресте его обвинили в шпионаже в пользу Японии, а еще — в хищении и незаконном хранении ядовитых веществ. Получил он десять лет. Боролся, писал письма, доказывая, что сел безвинно. Письма сохранились, в них красноречиво говорится о его деятельности. Вот протокол из его допроса: «Одного осужденного я использовал для двух-трех опытов… если смертельного исхода при даче яда не наступало и испытуемый поправлялся, на нем же испытывался другой яд». Считается, что только он сам умертвил более ста человек. Что его яды использовали против многих «врагов народа». Умер он в Махачкале, от сердечной недостаточности — точь-в-точь симптоматика его лучшего яда. Когда умер, неясно: то ли в 1961, толи в 1971 году. Зазеркалье…

До лаборатории Майрановского существовал «Специальный кабинет» — токсилогическая лаборатория при председателе Совнаркома Ленине. Именно «при»: она подчинялась не Совнаркому, а лично Ленину. Впервые о ней написал лишь в 1996 году генерал госбезопасности Павел Судоплатов (который сам провел 15 лет в одиночной камере Владимирской тюрьмы — за «внесудебные расправы»). Когда-то он и был потребителем изделий лаборатории Майрановского, организуя ликвидацию различных фигур, в основном за рубежом.

Сегодня известны некоторые результаты деятельности этого кабинета и аналогичных структур. Сын Троцкого, Лев Седов, умер в одной из парижских клиник, куда лег на операцию по поводу аппендицита — как считают, от цианистого калия. Белого генерала Врангеля заразили туберкулезом в его доме в Брюсселе, он скоропостижно скончался в 1928 году в 50-летнем возрасте. Но и в СССР яды применяли: шурина Сталина отравили табаком в Сочи в 1938 году.

А вот история из первых рук. Ее поведала близкая родственница Нестора Лакобы, руководителя Абхазии с 1922 по 1936 год[165]. Он был обязан по всем вопросам работать с Берией, пока тот был секретарем ЦК КП(б) Грузии, — Абхазия после 1931 года утратила статус суверенной республики, и Лакоба стал подчиненным Берии по партийной линии. Однажды, это было в Тбилиси, они крупно поссорились. Лакоба, вернувшись в гостиницу, попросил своего шофера всюду быть с ним. Тут раздался звонок: мать Берии звала Лакобу на обед, на жареную форель, которую он любил. Лакоба отказался. Вскоре в дверь его номера постучала… жена Берии. Она долго уговаривала его прийти: ведь они всегда были друзьями, нельзя, чтобы ссоры по работе омрачали их дружбу. Лакоба нехотя согласился. В гостях он отказался от еды, лишь из вежливости съел кусочек рыбы и отпил коньяку. Через минут 15 ему стало дурно, и он попросил шофера увезти его в гостиницу. В машине, как позже рассказал шофер, он еле выдавил, по-абхазски: «Сыршит» («Убили»). Но едва Лакоба вернулся в номер, как позвонил Берия, требуя, чтобы он приехал… в оперу: там, мол, новая постановка, будут важные лица. После первого акта Лакобе и другим гостям подали коньяк в комнате позади правительственной ложи. Все выпили. Тут рюмка выпала из рук Лакобы, он рухнул на пол. Его отвезли в больницу, и Берия приставил к нему своего врача. Но часа через два он умер. Когда его тело привезли в Сухум, его вдова, красавица Сария[166], пригласила ночью знакомого врача, замнаркома здравоохранения Абхазии: сделать вскрытие, установить причину смерти. Тот вскоре сказал: отравление, цианистый калий.

 

Сегодня считается, что, по-видимому, отравили и Ленина. Притом по инициативе Сталина. В советские годы все знали; здоровье Ленина подорвало покушение 30 августа 1918 года, в чем обвинили эсеров. В Большой советской энциклопедии 1938 года об этом сказано так: «…омерзительнейший негодяй Бухарин выступил в роли активного организатора злодейского покушения на Ленина. <…> [Ленин] был тяжело ранен белоэсеровской террористкой Каплан. Две отравленные пули попали в Ленина. Жизнь его находилась в опасности». Заметьте: не просто пули, а отравленные. Объявил об этом, еще в 1918 году, нарком здравоохранения Семашко. Назвал и яд — кураре. Хотя знающие люди говорят: он если в малейшую царапину попадет — конец. А тут — две пули, реальные раны… А сразу после выстрелов в Ленина глава правительства, Свердлов, объявил о начале «красного террора», этого, как писал тогда чекист Лацис, истребления буржуазии как класса, когда не нужны доказательства сопротивления новой власти… За четыре месяца арестовали более 30 тысяч человек, около шести тысяч расстреляли.

Сегодня доказано: все «не совсем так». Отравленных пуль не было. Полуслепая Каплан не стреляла в Ленина. Казнили наспех в Кремле вообще неизвестно кого. Там же сожгли, без следов. Что же это было? Считается, что — заговор против Ленина, в ответ на его пораженческий, «похабный» Брестский мир, позволивший Германии занять территорию от Эстонии до Ростова-на-Дону (как писали современники[167], никогда прежде в мировой истории потерпевшая сторона не диктовала условия победителю). Причем заговор под эгидой… Свердлова, а исполнители — внедренные в партию эсеров сотрудники ВЧК. Сам Свердлов, не прошло и полугода, умер от «гриппа-испанки». Ленин же… пожал ему руку перед смертью, хотя врачи говорили: болезнь заразная, ничем не лечится.

Эхо «отравленных пуль» вновь «отозвалось» в 1937 году, но в высших партийных кругах Грузии, как писал А. Авторханов в 1983 году, всегда ходили упорные слухи, будто Ленин покончил с собой, приняв яд, который дал ему Сталин… Варианты такие: Ленин умолял дать яд, чтобы не испытывать адских болей; его врач, агент Сталина, дал яд без ведома Ленина. Или: Сталин разыскал в Грузии знахаря, и тот «залечил» больного ядовитыми травами.

Сочная деталь — басня Демьяна Бедного, опубликованная 24 декабря 1921 года в газете «Правда». В ней кузнец говорит рыдающим лакеям о барыне (врач нашел у нее «предвестья паралича», она «ходит под себя»): «Я б дал ей, стерьве [sic!], яду!» Типичная аллегория, считает историк: кузнец — Сталин, барыня — больной Ленин, лакеи — его сторонники. Но кому и о чем подавал сигнал Бедный (он был близок к Сталину, осыпан почестями)? Посвященным? Или это была подспудная обработка общественного мнения, «на всякий случай»?

Ленина фактически устранили от повседневного участия в жизни партии и отправили «по состоянию здоровья» в Горки после того, как под его давлением, «всерьез и надолго», был принят НЭП. Который многие партийцы считали предательством революции. Кое-кто стрелялся…

В мае 1922 года у Ленина после приступа были парализованы правая рука и нога, нарушена мозговая деятельность. Болезнь в России скрывали, но врачей с Запада приглашали, и те не делали тайны из увиденного. Зато уже в июне доступ к Ленину был настолько ограничен, что в письме одного советского деятеля другому (которое… попало в газету «Таймс»!) говорилось: «С Ильичом дело так плохо, что даже мы не можем добиться к нему доступа. Дзержинский и Смидович охраняют его как два бульдога от всех чужих…»[168] Ключевое слово здесь чужих.

Троцкий в 1939 году, написав статью для журнала «Лайф» о том, что Сталин виновен в отравлении Ленина, целых десять месяцев не мог ее опубликовать. А уже через 10 дней после публикации в журнале «Либерти» оказался убит[169].

В какой-то момент, в 1923 году, Сталин сообщил членам Политбюро, что Ленин, мол, просил его достать ему яду… Что он обязан донести это до всех. И что он, Сталин, — против. Но никто не слышал этой просьбы от самого Ленина. Только из уст Сталина.

Историк Юрий Фельштинский считает, что Троцкий прав: ключевые моменты его статьи совпали с деталями в свидетельствах других людей, сделанных еще до 1939 года, притом его противников[170]. Отравление могло быть постепенным, «замаскированным» под развитие болезни. Резкие ухудшения в состоянии Ленина всякий раз случались в отсутствие Крупской, когда она по партийным делам ездила в Москву. Сохранилось два воспоминания: что один повар в Горках иногда подмешивал в еду препараты, по требованию людей, которых он считал представителями Сталина; а некто Гаврила Волков рассказал, как Ленин, за день до смерти, уже только мыча, протянул ему записку, с почти неразборчивыми каракулями, где было сказано: «Гаврилушка, меня отравили… Сейчас же поезжай и привези Надю… Скажи всем, кому сумеешь». Но — не поехал, не сказал… Побоялся?

Возможно, это одно и то же лицо, считает историк. Возможно, он и травил. Операцией, по-видимому, руководил Ягода, позже нарком НКВД-ОГПУ. Он потом сам попал в жернова Большого террора. Как и этот повар из Горок.

Еще известно: врач, кому Ленин доверял больше всех, не подписал заключения о его смерти. В котором, кстати, врачи не описали подробно состояния тех органов, которые свидетельствовали бы об отравлении.

 

Насчет Петра Первого тоже есть подозрение, что его отравили. Но историк пишет об этом с осторожностью[171]. Вот каковы обстоятельства. Правление Петра описано в одном из 29 томов «Истории России с древнейших времен» С.М. Соловьева, которую он создал в XIX веке с оглядкой на «заказчиков» — тогдашних монархов. Но, сравнивая с другими свидетельствами, сегодня построена такая гипотеза.

Умер Петр 28 января 1725 года, ему было 52 года. Ранее, в мае 1724 года, состоялась коронация его супруги, Екатерины I, которую Петр, души в ней не чая, сделал соправительницей. Тогда же ее камергером назначили Виллима Монса[172], как сказано у Соловьева, «ее любимца», поставив во главе ее вотчинной канцелярии. Но уже в ноябре он был казнен, как сказали бы сегодня, «за экономические преступления». В частности, за взятки. Отрубив ему голову, водрузили ее на пику, а потом… Петр привез жену полюбоваться на нее. Дальше — больше: голову Монса заспиртовали и поставили в стеклянном сосуде… в покоях Екатерины! При этом Петр, славившийся бешеным нравом, разбил зеркало, якобы сказав: «Видишь стекло сие? Презрительное вещество, из коего оно составлено, было очищено огнем и служит ныне украшением дворца моего. Но одним ударом руки моей оно снова превратится в прах, из коего извлечено было». Для взбешенного человека слишком уж велеречиво, ну да ладно. Как бы там ни было — он недвусмысленно напомнил Екатерине, кто та по рождению и где ей место. Наказание Монсу, говорят историки, явно несоразмерно объявленному преступлению. (Что ж тогда грозило бы Меншикову и прочим?) Может, ему это дело «пришили»? А истинная причина в том, что 40-летняя царица изменила 52-летнему царю с 35-летним камергером (тогда это приравнивалось к государственной измене)? Ясно лишь, что казнь Монса гальванизировала процессы, связанные с наследованием престола. Петр более не желал передавать его ни Екатерине, ни ее дочерям. Он, по-видимому, обратил взор на своего десятилетнего внука, сына им же казненного царевича Алексея… И на людей вокруг того. Которые были бы во власти, если бы Петр ему оставил державу. Меншикова же, все еще имевшего огромное влияние, Петр стал отдалять. Тот даже поспешил признать различные злоупотребления, спешно вернул в казну похищенное: однажды 100 тысяч червонцев, другой раз 200 тысяч — огромные суммы. Но Петр лишил его поста губернатора Петербурга. В общем, на конец 1724 года многие из ближнего окружения Петра могли желать его смерти. В бумагах Монса ведь на них нашли «компромат». Там — настоящая государственная измена.

Петр умер всего через два месяца после казни Монса. Из пяти вариантов того, как это могло случиться, историк полностью отвергает один: хрестоматийный, по Соловьеву. Из оставшихся три — «криминальные». Первый — отравление. Слух, что Петра отравили Екатерина с Меншиковым, пошел, конечно, сразу после смерти царя. Ряд симптомов (паралич, жжение в животе) могут говорить об отравлении мышьяком: в картине заболевания Петра они — «лишние». (Эту версию, кстати, можно было бы проверить сейчас, экспериментально. Ведь останки первого российского императора, как и в случае с Иваном Грозным, тоже можно эксгумировать.) Второй вариант — дождавшись приступа болезни, свести Петра в могилу неправильным лечением. Но приступы в мочевыводящих путях были у него и раньше, лечили его лучшие врачи, раньше он выздоравливал, а вот именно после казни Монса — нет. Третий — подтолкнуть Петра к могиле, воспользовавшись его состоянием и его склонностью к пьянству. Он и умер вскоре после одного из запойных своих «Всепьянейших соборов».

Итак, с одной стороны, Петр, на всякий случай, исповедался, причастился (собираясь через неделю после этого выздороветь), с другой — его занимали мысли о наследнике. А с третьей — вот что: последним деянием Петра как государя была диктовка указа… о продаже икры и рыбьего клея. Это, считает историк, могло означать одно из двух: либо он уже решил вопрос с наследником (притом именно в пользу малого Петра Алексеевича), либо же… пошел на поправку. В последнем случае его смерть — по большой «нечаянности». Что «рука его закостенела, когда он хотел написать имя своего преемника, а голос онемел, когда он хотел сказать это имя» (как известно из воспоминаний), — это, по-видимому, «художественное оформление» реально произошедшего. А что, по Соловьеву же, «Екатерина находилась при нем почти безотлучно; она закрыла ему глаза», — очень похоже на правду.

 

Выстраивая историю ядов в России, нельзя не упомянуть Ивана Грозного. Он царствовал с трехлетнего возраста. Его мать Елена Глинская, оставшаяся вдовой в 25 лет, сумела отстранить назначенный Василием III опекунский совет и энергично взялась за управление страной: навязала

Сигизмунду Польскому выгодный для России мир и сильно прижала бояр… но через пять лет после этого, в тридцатилетием возрасте, умерла. После этого или вследствие этого? Одни историки уверенно говорят — конечно, ненавидимую народом и боярством чересчур эмансипированную регентшу отравили. Другие столь же уверенно это отрицают, напоминая, что весь последний год жизни Елена сильно болела и часто ездила на богомолья.

Иван, как известно, царствовал 50 лет. Жен официально имел шесть. Первую, Анастасию, наверняка отравили: в наше время в ее останках обнаружили повышенное содержание ртути. С 1561 по 1569 год второй женой его была кабардинская княжна. Но — заболела и умерла. Третью, красавицу Марфу Собакину, выбрал сам царь из 1500 невест, свезенных в Москву отовсюду. (Это ее родственником был доныне печально известный Малюта Скуратов.) Но уже после обручения невеста вдруг стала «сохнуть» и через две недели умерла… В ее останках в наше время не нашли признаков отравления солями металлов, но ведь всегда были и грибочки, и колдуны ведастые. Очередная жена — Анна Васильчикова — пребывала в этом качестве три месяца. Потом, когда сошла на нет, царю доложили: «грудная болезнь». Следующая, Василиса Мелентьева, уже была замужем, за царским стремянным. Да понравилась она царю. Велел явиться ко двору. Не пришла. Тогда царь, сам придя к супругам, приказал верному Мал юте дать Мелентьеву вина. Тот выпил его — и через несколько минут его не стало. А Василиса… «сама» захотела быть царицей. Но вышло все боком: казнил ее царь. Говорят, не отравил, но похоронил заживо. За прелюбодейство.

Исследование останков Ивана Грозного и его сына Ивана показали: в них повышенное содержание мышьяка и ртути. Особенно ртути — до 1,3 мг (при норме не выше сотых долей миллиграмма). Странно лишь, что у обоих одинаковые данные. Ну, царь лечился ртутьсодержащими препаратами от сифилиса. Царевич, умерший 27 лет от роду, тоже мог лечиться: женат был трижды, и вообще. Но накопленное количество ртути в его организме означало бы, что он болел лет с десяти… Иностранцы, жившие тогда в Москве, писали, что, боясь отравления, царь (и, может, его сын), вслед за Митридатом, приучал свой организм к ядам. Но не исключено, что яды накопились постепенно, от лечения притираниями и мазями, — царь страдал, например, полиартритом. Царевич, как известно посетителям Третьяковки, погиб от батюшкиного посоха. Изменение личности царя к старости, его подозрительность, приступы бешенства, жестокость — возможные симптомы отравления ртутью. У него к концу жизни, особенно после убиения сына, выпали почти все волосы. Тоже один из признаков меркуриализма, ртутной болезни.

 

Спустимся еще глубже в колодец истории. Сейчас можно прочитать[173], что у Ивана-царевича из сказок был исторический прототип: Иван Иванович Молодой, сын царя Ивана III (1440–1505) и тверской княжны Марии. И что, сравнив сюжеты сказок про Ивана-царевича и известные факты о жизни Ивана Молодого (его так прозвали, чтоб отличать от отца), поймешь: они близки.

В сказках: у Ивана два брата-злодея — Василий и Дмитрий. Из царской казны пропадают золотые украшения, а Иван поймал казнокрада. Царь не хочет отпускать Ивана: кто управлять войсками будет? Жена Ивана — королевна Елена Прекрасная (Премудрая), из-за тридевяти земель. Убили Ивана его братья. Царь их посадил в темницу.

В жизни: у Ивана два брата (сыновья мачехи) — Василий и Дмитрий. Мачеха похищала вещи из сокровищницы. В стоянии на Угре Иван даже пошел против воли отца, не отозвав войска, и победил. Жена Ивана Молодого — Елена, дочь молдавского господаря. Ивана отравила мачеха, чтобы не перешел ее сыновьям путь к престолу. За это она попала в тюрьму.

Есть, конечно, несовпадения. Но ведь — сказка. Ее сколько раз сказывают? Интересно, что в сказке Елена, упрекая злых братьев мужа, говорит: «Вы б тогда были добрые рыцари…» «Рыцари» — уместное слово в устах молдаванской принцессы, а в русских сказках оно вообще не встречается. Реальная Елена была в самом деле «премудрой», очень образованной, и вокруг нее возник кружок вольнодумцев — один из них даже писал о свободе воли («самовластии души») через посредство образования и грамотности.

Злой мачехой, изведшей Ивана Молодого, была византийская царевна Софья Палеолог, племянница последнего константинопольского императора Константина, убитого турками. Про нее, уже русскую царицу, в летописях писали: «…Много истеряла казны великого князя; брату давала, племяннице…» Когда крестили сына Ивана и Елены, дед, Иван III, хотел подарить молодой матери фамильные сокровища покойной жены, тверичанки. Тут оказалось: их нет в казне. А племянница Софьи с ними ускользнула в Литву. Началось противостояние между Иваном Молодым и Софьей. Он стал угрозой для нее и для ее сыновей. Тогда-то он и начал вдруг страдать «камчюгою в ногах» (ломотой). Выписала Софья лекаря из Венеции, в Москве его прозвали «Леон Жидовин». Он обещал — вылечит, даже сказал: голову даю на отсечение. Но Иван вскоре умер. И пошел нелепый слух: что венецианец его и отравил. Хотя голову-то ему взаправду отрубили. На Яузе.

Все ясно? Дело закрыто? Да, но лечил он Ивана от ломоты в ногах. От которой так быстро не умирают. А вот для отравления змеиным ядом симптомы сходятся: ломота, онемение ног, слабый пульс, дрожь в конечностях. Софья из тех краев, где змеиный яд давно знали. И аконит (цикуту) тоже издревле применяли (от этого ломота в ногах, да какая!). А может, дали растительные яды или опять же грибы: сохранились свидетельства, что какие-то бабы несли Софье «зелье», когда она собралась травить уже сына Ивана Молодого и Елены. И что их, поймав, стража утопила в реке. Поговорил бы Леон с бабками-знахарками, может, и узнал бы, что в России применяют. Хотя царевичу Ивану могли сделать «ножницы»: дать и змеиный яд, и аконит, и грибы. Тогда никто не помог бы: для змеиного яда лучшее противоядие — алкоголь, для трав он что есть, что нет, а вот в случае грибов активизирует яд. Может, Софья потому и вызвала врача издалека, что он в русских тонкостях не сведущ. В принципе.

У Афанасьева в сказках живая и мертвая вода — у Соньки в руках. Софья Палеолог — бабка Ивана Грозного. А он во время опричного похода извел в Твери чуть ли не всех ее жителей. Зов крови?..