Чем отличается вера от знания? Можно ли сказать, что знание — это такая вера, предмет которой реально существует?

Чем отличается вера от знания?

В эпистемологическом смысле понятие «В.» входит в семейство понятий (мнение, убеждение, предположение, вероятное или правдоподобное знание, сомнение и достоверность и т.п.), призванных отразить принятие субъектом каких-либо представлений без достаточных на то эмпирических и рациональных оправданий или оснований. В этом смысле В. — субъективная уверенность, убежденность в чем-либо. В русском языке значение этого понятия несколько затемнено, во-первых, тем, что в нем нет разных слов для обозначения В. в указанном смысле и религиозной В. (в англ., соответственно, belief и faith), и, во-вторых, тем, что в понятии «достоверность», характеризующем несомненно установленное знание, проступает этимологический смысл «достойно В.».

В англо-американской эпистемологии в целом принимается стандартное «трехчастное» определение, согласно которому «знание есть истинная и обоснованная (оправданная) В.».

Как сейчас хорошо показано в литературе по философии и истории науки, вера играет важную роль в научном познании: не только в процессе выдвижения парадигм, теорий, гипотез, но и в ходе их принятия научным сообществом. Знание предполагает обоснованность выдвигаемого утверждения. Поскольку о полной обоснованности такого рода можно говорить лишь в некоторых случаях (по крайней мере, если речь идет не о дедуктивных науках, а о науках фактуальных), научное знание оказывается неотделимым от наличия определенного элемента веры. Этот элемент может быть большим или меньшим. Он может быть настолько невелик, что мы имеем все основания говорить о знании: это касается прежде всего установленных эмпирических зависимостей, разного рода экспериментальных результатов (если же иметь в виду доказанные математические теоремы, то там мы можем говорить о полноценном знании, исключающем всякий элемент веры). Этот элемент гораздо больше в отношении отдельных теорий (даже если они представляются неплохо обоснованными существующими фактами) и тем более в отношении принимаемых картин мира, парадигм — здесь знание и вера как бы переплетаются. Можно говорить о принятии на веру некоторых фундаментальных методологических норм и принципов научного исследования (хотя и тут нет чистой веры, ибо эти принципы, вроде принципа причинности, должны постоянно демонстрировать свою результативность).

Можно ли сказать, что знание - это такая вера, предмет которой реально существует?

(вопрос для размышления)

Роль веры в восприятии. Роль веры в мышлении. Вера и гипотеза. Возможно ли познание без веры? А вера без познания?

Вера и знание не абсолютно исключают друг друга. Знание не является чем-то совершенно несомненным и в принципе не допускающим ревизии и корректировки, т.е. включает момент принятия чего-то на веру. В свою очередь вера, если она не безумна, в какой-то степени пытается быть обоснованной (можно говорить о рациональной вере). Знание отличается от верования именно обоснованием. Это обоснование не может быть абсолютным, но «надёжным» в той или иной степени. В разных когнитивных образованиях соотношение знания и веры может быть разным. При этом само различение веры и знания и обсуждение вопроса о том, что следует в том или ином контексте считать знанием, предполагает исходную установку доверия к миру, которая не обсуждается (таким образом, существование внешнего мира не нуждается в доказательстве, ибо это предпосылка любого элементарного познавательного акта).

Слово «вера» имеет два аспекта: 1) объективный — то, во что верят, и 2) субъективный — сам акт веры, принятие чего-либо за истину, позиция человека, который верит. Во втором аспекте вера — это акт признания истинным какого-то положения, если верящий человек желает этого, т. е. через посредство воли.

В отношении веры имеется ряд предрассудков. Один из них состоит в отрицании необходимости каких-либо доказательств, суждений и в сведении веры к чувству. Ошибочность этой точки зрения очевидна, ибо причина веры смешивается здесь с ее объектом. Вера не может быть серьезной, если у нее нет объекта. И когда говорят: «верю, но нет ничего, во что я верю»,— это невнятица, нонсенс.

Вера и гипотеза

Согласно другому предрассудку, вера — акт неразумный, в том смысле, что у верящего нет никаких разумных оснований для веры. В действительности же психически здоровый человек не может считать истинным какое-то положение, т. е. верить в него, без каких-либо доводов в его пользу, не имея на то достаточных оснований. Если говорить об акте веры, посредством которого формируется мировоззрение, то такое основание, видимо, является гипотетическим, на нем базируется весь опыт данного человека, включающий не только факты, но и моральные, эстетические и другие ценности. К примеру, буддист сформулирует гипотезу приблизительно такого содержания: в буддизме (в моей вере в него) жизнь обретает смысл, а в жизненный опыт вносится порядок. Эта гипотеза не доказывает истинности веры, «скачок» к истинности совершается за счет акта веры, но сама гипотеза есть акт разума, который— хотя бы отчасти — обосновывает акт веры. Вера не обязательно является «скачком во мрак» или иррациональным актом.

Вера и мышление

Основания веры лежат глубже знания и мышления, она по отношению к ним есть факт первоначальный, а потому и сильнее их. Она есть более или менее прямое или косвенное, простое или осложненное выражение в сознании досознательной связи субъекта с объектом. Чем проще и неизбежнее эта связь, тем сильнее соответствующая ей вера. Так, всего сильнее мы верим в бытие внешнего мира, потому что эта вера лишь отражает в нашем сознании тот первоначальный, простой и неустранимый факт, что мы, т. е. данный субъект, есть часть общего бытия, член всемирного целого. Так как этот факт предшествует всякому мышлению и познанию, то и определяемая им вера не может быть устранена никаким мыслительным и познавательным процессом. От веры в собственном смысле следует различать уверенность и доверие.

Вера бывает религиозная и нерелигиозная. Если человек верит в утверждения, являющиеся ошибочными, его представления вступают в противоречие с новыми данными, гипотезами, открытиями. В таком случае оказывается, что вера затрудняет, замедляет процесс познания. С другой стороны, вера может способствовать познавательной деятельности (например, ученый должен верить, что проблема, над которой он работает, может быть решена). Вера – субъективная уверенность в правильности догадки, гипотезы – обусловливает настойчивость субъекта в ее обосновании, доказательстве.

В религии дело обстоит иначе: «Религиозная вера всегда исключает знание... поскольку в том случае, когда верят религиозно — например, что Христос явился спасти человечество или что существует какая-то разновидность сознательной жизни после смерти, — то не знают того, во что верят (и знают, что этого не знают)».

Наконец, необходимо указать еще одно и, может быть, самое главное различие между научной и религиозной верой. Дело в том, что отношение между верой и знанием в науке лежит в чисто интеллектуальной плоскости и сама вера понимается как чисто интеллектуальное образование. Вера в науке — это недостаточно обоснованное утверждение. Когда оно будет обосновано достаточно (хотя вопрос о том, что считать достаточным, может быть предметом дискуссий), оно превратится в знание.

Вера и восприятие

Вера рассматривается как конструктивная основа жизнедеятельности человека в условиях неизбежной непроясненности смысложизненных перспектив. Наследие классиков философии позволяет сформулировать положения, характеризующие веру в плане ее эпистемологических возможностей: – вера есть принятие неких вероятностных утверждений за достоверные; – вера касается ситуаций, заведомо неоднозначных и не имеющих четкого решения; – объектом веры может быть нечто принципиально недоказуемое рациональным образом или же пока недостоверное, но могущее быть удостоверенным в будущем. В последнем случае, говоря словами Д. Локка, «когда вера доведена до достоверности, она разрушается. Тогда это уже более не вера, а знание».

В течение длительного исторического периода идеалом научности была беспредпосылочность знания, не принимающего на веру ничего не доказанного с достоверностью. Однако тенденция «очищения знания» от недоказанных и недоказуемых предпосылок во многом исчерпана.

Всякое знание - будь это чувственное или логич. знание - принудительно и неотвратимо. Восприятие к.-л. вещи не зависит от воли человека и его желания воспринимать или не воспринимать ее. Как только он приходит с ней в соприкосновение, она, независимо от его желания, входит в его сознание. Логич., т.е. выводное знание, основанное на "железной логике", также не зависит от волевого избрания, из одного суждения неотвратимо следует другое и т.д. Оба вида знания принудительны. Более того. принудительно и недостоверное знание, т.е. верования. Но логич. знание основано на чувственном, а вещь становится воспринимаемой, только если человек "приходит с ней в соприкосновение", т.е. своим свободным волевым актом избирает ее. От всего прочего воля отворачивается, оно не входит в сознание человека, а Вера в него слаба или полностью отсутствует.

Т.о., "видимым" и познанным становится лишь то, что было избрано в ходе свободного волеизъявления, а отвергнутое волей становится невидимым и непознанным. Именно это волеизъявление затем застывает в верованиях в качестве знания, пусть даже недостоверного, Акт Веры, обеспечивший конституирование "видимого" мира, уже совершен, воля определена, но не утратила свободу.