По чащобам и перелазам

 

По пескам, без дорог почти,

 

По горам, по любому пути,

 

Где и черт не бывал ни разу!

[2]

 

Юноша потрепал оборотня по свалявшимся черным волосам.

- Все в порядке. Она голодна.

Катя прижала ладонь ко рту и носу, пробубнив:

- Такая сладкая…

Вильям закивал.

- Кровь оборотней привлекательна для нас, но на вкус - отрава. Стоит лишь раз попробовать - и больше никогда не захочешь.

Йоро протянул руку.

- Так, может, пусть попробует?

- Не стоит, - возразил юноша. - Еще дурно станет! Сейчас принесу бутылочку крови из погреба Лайонела.

Йоро деловито прошелся до шкафа и, бросив озорной взгляд на спрятавшуюся за кроватью Катю, заметил:

- Ты очень красивая. Вампирство тебе идет.

Девушка не выдержала и широко улыбнулась. С ним всегда было так легко и хорошо. Этот мальчик, как никто другой, умел найти те самые слова, оказаться в нужное время в нужном месте и просто взять за руку.

- Я по тебе скучала, - на вздохе призналась она. К виду его обнаженного тела она так и не успела привыкнуть. Нагота для нее по-прежнему была несколько необычна, но сказать об этом девушка не решилась.

Вернулся Вильям с бутылкой крови и бокалом.

- Лайонел видел вас? - между тем поинтересовалась Катя.

- Конечно! - Оборотень не дал Вильяму даже рта раскрыть. - Он же сам послал за нами! Сказал, тебе грозит опасность, а его вызывают старейшины. Просил побыть с тобой до его возвращения.

Катя отхлебнула из бокала. Кровь действовала умиротворяюще, давление на челюсти от заострившихся клыков исчезало точно по волшебству.

- А когда? Когда он вернется?

Вильям с Йоро странно переглянулись. Один пожал худенькими черными плечами, а второй пробормотал:

- Несколько недель, наверно. - И поспешно прибавил: - Это никому неизвестно.

- А кто же будет управлять городом в отсутствие Лайонела? Он назначил заместителя? - Катя переводила взгляд с Вильяма на Йоро, а те молчали.

- Кого он оставил?

- Меня, - нехотя признался Вильям.

- Тебя? - воскликнула Катя, расплескав по белому шелковому покрывалу кровь из бокала.

Йоро захихикал, а юноша немного обиженно произнес:

- Ну, вообще-то, он в самый последний момент поменял свое решение.

- Да?

Вильям покачал головой.

- Когда мы приехали, у него уже был готов приказ. - Молодой человек выдержал характерную паузу. - Там стояло твое имя. Но он порвал тот приказ.

Катя опустила глаза. Теперь ей в некоторой степени стала понятна вспышка ярости Лайонела и жестокая реакция на ее неосторожное замечание о столь дорогих ему старинных зданиях города. Он рассчитывал на нее, но был, видно, больно задет ее безразличием по отношению к тому, что являлось для него важным.

Девушка почувствовала прикосновение к своим пальцам горячей ладони Йоро и насилу улыбнулась.

Мальчик боднул ее головой в плечо.

- Не огорчайся, ведь мы все знаем, кто по-настоящему будет управлять, - он засмеялся, - не только городом, но и братьями.

Катя серьезно взглянула на Вильяма и заверила:

- Я вовсе не огорчена, что он доверился тебе. Так и должно быть. - Она отставила бокал с поблескивающими на дне остатками крови и тоскливо протянула: - Однако я с трудом себе представляю, как ты - которого в обществе никто ни во что не ставит, я - бездарное создание Лайонела и его оборотень сможем управлять чем-то или кем-то? Да они разорвут нас!

Повисло тягостное молчание.

Все трое сидели, уныло рассматривая пятна крови на покрывале.

Наконец, Йоро вскочил, забавно упер руки в худые бока и заявил:

- А что, ты же смелая, Катя! Общество дрожит перед Лайонелом, а ты одна не побоялась ему противостоять! Ты добилась от него за каких-то пару месяцев в миллион раз больше, чем красотка Анжелика за несколько лет! Да все эти вампиры еще за честь почтут просто постоять рядом с тобой! Они будут преклоняться перед тобой!

Девушка растроганно притянула маленького оборотня к себе и, крепко обняв, прошептала:

- Ах, Йоро - ты чудесный! А я бездарна, мне бы хоть самый маленький талант… но у меня ничего нет, кроме музыки.

Мальчик взял курчавую прядку ее волос и, с наслаждением обнюхав, пожурил:

- Ты со дня своего обращения хоть что-нибудь делала, чтобы раскрыть свои таланты?

- А что нужно делать?

Йоро задумчиво поскреб подбородок грязными ногтями.

- Ты можешь все, что захочешь! Все!

- Почему ты так решил? - изумилась Катя.

Оборотень пожал плечами.

- Потому что Лайонел может все. Его кровь - по настоящее колесо фортуны. Вместо какого-то определенного дара, ты вольна выбрать любой! Один, два, десять! Выбери!

Катя посмотрела на Вильяма, и тот в подтверждение кивнул.

- Ты сильный вампир, но свои таланты тебе придется развить самой.

Глава 4

Интимная сделка

 

Луна проглядывала через тучи, затянувшие черно-сиреневое небо. Крыши домов, дорогу укутал тончайший снежный покров, состоящий из мелких белых звездочек. Казалось бы, весна вновь отступила, но ветерок, разносящий сыроватый аромат листьев, еще спящих под почечными чешуйками, намертво вплелся в чистый ночной воздух.

Катя стояла на самом краю пятиэтажки, расположенной напротив серого здания, похожего на завод, и смотрела вниз на красивые снежинки. Из черной тонкой трубы на перекрестке шел дым, в доме братьев и на всей улице не горело ни огонька.

- Представь себя птицей, - в очередной раз наставительно напомнил Йоро, громко откусывая от большого зеленого яблока.

Девушка покосилась на мальчика, сидящего на краю крыши и болтающего босыми ногами, и забормотала:

- Знаешь, я что-то не уверена… как-то все это странно.

- Что именно? - осведомился оборотень, сверкая глазами.

Катя махнула перед собой.

- Ну это, бросаться с крыши с раскинутыми руками в надежде, что я полечу. А если, нет?

- Вот и узнаем!

Она недоверчиво хмыкнула.

- Узнаем… когда меня размажет по асфальту.

Йоро бросил огрызок вниз и, проследив, как тот несколько раз подскочил, соприкоснувшись с землей, возмутился:

- Разве не ты весь день меня убеждала, что хочешь летать!

Катя замялась, топчась на месте.

- Ну я-я… только, думается мне, я еще человек куда в большей степени, чем вампир. Мне элементарно страшно!

- А выпрыгивать из окна своей комнаты тебе было не страшно? - округлил глаза мальчик. - Вот тогда ты точно была человеком, а сейчас - нет.

- В тот раз я думала… - Катя вздохнула. - Не знаю, я не думала вообще. Я просто не хотела жить без Лайонела. Это было ужасно глупо, вряд ли я смогла бы повторить то сумасшествие.

Йоро поднялся.

- Может, ты излечилась от любви к нему?

Катя медленно втянула в себя холодный воздух, перед мысленным взором возникло прекрасное лицо с прозрачными ледяными глазами, и голова как хмельная закружилась. Излечилась ли она?

- Вряд ли из меня получится хорошая птица, - наконец объявила Катя и уныло пнула носком кроссовка снег.

Оборотень расставил тонкие черные руки в стороны, помахал кистями и кивнул.

- Как знаешь. Не толкать же тебя с крыши, в самом деле.

Оми увидели, как к дому братьев подъехала белая иномарка и остановилась у железных ворот.

- У нас гости! - Йоро с любопытством приподнялся на цыпочки. - Наверно, к Вильяму. Сегодня в «Питерском зазеркалье» была опубликована статья о его назначении. Представляю, что начнется в обществе. Бедняга Вил.

Из машины вышла высокая худая женщина в черной до пят шубе. Катя узнала Наталью Важко и пояснила:

- Лайонел приказал ей нанести мне визит. Как тебе это нравится?

Мальчик опустился на четвереньки и взялся за трубу водостока, с усмешкой заметив:

- Да, к этому нужно привыкнуть. Лайонел никогда не просит, он только приказывает.

Йоро съехал по трубе до земли и прокричал:

- А может, все-таки птицей?

Катя спустила ноги с крыши, уцепилась за трубу, подумала: «Видел бы меня Лайонел» и с ветерком съехала.

- Птицей в следующий раз, - пообещала она мальчику и побежала к дому, где уже за воротами скрылась Важко.

Гостью сопроводили в шикарную гостиную на первом этаже, спрятанную за обычной уродливой белой дверью, испачканной краской.

Катя прошла вдоль пустой клетки с толстыми золотыми прутьями, где раньше держали Йоро, и устроилась в кресле напротив Важко, одетой в темно-синее приталенное платье до колен.

- Напитки? - в комнате появилась Ксана с бутылкой крови на подносе и двумя бокалами.

Пока прислуга обслуживала их, разливая по бокалам кровь, Важко сидела неподвижно, с неестественно выпрямленной спиной и смотрела перед собой. Но как только Ксана вышла, она точно очнулась и заговорила:

- Мы все несколько ошарашены случившимся. Такая неожиданность, такая неожиданность, - закачала она головкой с аккуратной прической.

Катя ничего не сказала на это, поэтому Важко пришлось сменить тему:

- Завтра в резиденции Павла Холодного пройдет вечер борьбы против клонированной крови, вы будете?

Девушка с любопытством приподняла брови.

- Клонированная кровь так плоха?

- О-о, она омерзительна, - скривилась Наталья и прибавила: - Я так думаю! Мы всеми силами стоим за натуральный продукт. Приходите, это занятно. Будет выступать Венедикт, ученый, который работает над клонированной кровью. Тот еще сумасшедший, но Лайонел отчего-то держит при себе старого безумца. Не знаю зачем. Поговаривают, внучка Венедикта - ведьма. - Важко звонко рассмеялась. - Никогда ее не видела, но скажу одно, семейка темная. Их обратил во время блокады Ленинграда пришлый вампир - сердобольная женщина из Ярославля. Сжалилась над девчонкой, а та уговорила ее помочь еще и старику.

- Как интересно, - вежливо улыбнулась Катя.

И тогда Важко понесло, она принялась рассказывать обо всех и о каждом в отдельности. Поток поступающей информации, как Кате казалось, не успевал укладываться в голове. Но теперь девушка понимала, почему Лайонел пригласил к ней эту женщину. Та знала абсолютно всех вампиров высшего общества и рассказывала о них, смакуя подробности, как кровь младенца на языке.

Спустя два часа Наталья отставила пустой бокал, который во время своей пламенной речи крутила в руках, и сказала, что вынуждена распрощаться, поскольку ей до рассвета еще необходимо посетить салон красоты.

Из рассказов Важко Катя уяснила в основном одно: вампиры очень похожи на людей. У них были газеты, журналы, заводы, театры, магазины, институты, клубы, салоны. Поистине государство в государстве, город в городе. Жизнь обитателей Питерского зазеркалья просто кипела, с трудом верилось, что кто-то из них в действительности мучается от своего бессмертия.

Девушка проводила гостью и поднялась на второй этаж посмотреть, чем занят Вильям.

С прошлой ночи они еще ни разу не оставались наедине. И при мысли об этом она испытывала странное волнение. Ей было неловко перед ним, но в то же время хотелось избавиться от этого чувства, чтобы им стало комфортнее рядом друг с другом. Однако она затруднялась судить, насколько это осуществимо после всего, что между ними произошло…

Молодого человека она обнаружила сидящим за столом Лайонела, в кипе бумаг.

- Можно? - спросила она, проходя в кабинет и опускаясь в кресло. - Чем занимаешься?

Вильям подпер голову рукой и со вздохом признался:

- Пытаюсь понять, чем мне предстоит заниматься в ближайшие недели.

- У Лайонела разве не было помощников? Может быть, вампирская дума? Или премьер-министр?

- Премьер-министр? - усмехнулся Вильям, раскладывая бумаги по стопочкам. - Ну можно и так сказать. Георгий был его правой рукой и доверенным лицом. Но после того как лучший друг его предал, о доверии и речи быть не может. А жаль… Георгий лучше других справился бы со всем этим. Они же неразлучны были, он в курсе всех дел Лайонела.

Катя кивнула, и она считала, что на роль заместителя Георгий подходил идеально. И была убеждена, в обществе тоже все так думают, поэтому внезапное воцарение Вильяма никому не пришлось по душе.

- А есть кто-то, способный отменить решение Лайонела?

Молодой человек призадумался.

- Не думаю. Впрочем, могут собраться влиятельнейшие вампиры города и подать прошение о пересмотре. Но не помню, чтобы такое часто происходило. Решение Лайонела могут отменить только старейшины. И то лишь в случае, если оно как-то влияет на мировую политику нашего общества.

Катя взяла со стола личную печать Лайонела - золотую фигурку ягуара, украшенную черными и желтыми бриллиантами. Повертела в руках и спросила:

- Старейшины ведь ничего ему не сделают, правда? Он нарушил правила: убил вампира, защищая человека, создал нового вампира! Это страшные преступления?

- Не беспокойся, уверен, Лайонелу в память его заслуг благополучно простят небольшую слабость к человеку. А для убийства Даймонда [3] он найдет оправдание, поверь мне.

Девушка с облегчением вздохнула.

- Спасибо. Мне хотелось это услышать. Такое нехорошее предчувствие…

Вильям поднял глаза, и она умолкла, радуясь хотя бы тому, что не краснеет.

Они долго молчали, а потом он вкрадчиво поинтересовался:

- У вас все хорошо?

- Лайонел тебе не рассказывал? - уточнила она, чувствуя себя маленькой птичкой в силках под взглядом его проницательных зеленых глаз.

- О-о, - улыбнулся Вильям, - он сказал только одно - что это не мое собачье дело.

Катя поставила печать на место, солгала: «У нас все хорошо» и поспешила выйти из кабинета.

 

* * *

 

Резиденция Павла Холодного, как назвала ее Важко, на первый взгляд походила на сарай восьмидесятых годов постройки. И располагалась она за чертой города, прямо посреди леса. К резиденции «лесника» была проложена узкая, рассчитанная на одну машину, асфальтированная дорога. А по обе стороны возвышались покрытые таявшим снегом земляные пригорки.

- Гаражи, - пояснил Вильям, заворачивая прямо в одну из возвышенностей. «Мерседес» лихо въехал в землянку и остановился.

Катя в длинной распахнутой шиншилловой шубе, из которой виднелось короткое черное платье, вышла из машины и вернулась на мокрую пустынную дорогу. Песок с обочин, попавший на гладкую поверхность, неприятно хрустел под тонкими каблуками. Лес звенел от капели, снег под деревьями, испещренный следами, походил на сито. Казалось, что идет дождь.

Йоро раздраженно потянул ворот своей белоснежной рубашки, но девушка шлепнула его по руке, предупредив:

- Порвешь!

- Душит! - пожаловался оборотень.

- Не задушит, - непреклонно покачала она головой, поправляя черный галстук-бабочку и приглаживая ему пиджак на груди.

- Вот увидишь, меня даже в дом не пустят, - пробурчал Йоро, но галстук дергать перестал.

Вымытый, причесанный, надушенный - в нем с трудом можно было сейчас узнать грязного маугли со спутанными волосами.

Вильям предложил Кате руку, и они медленно пошли к полупрогнившему сараю, поросшему грибами.

- Ты уверен, что мы приехали по тому адресу? - замедлила шаг девушка, разглядывая невзрачную сараюгу.

- О да, просто какое-то время назад Лайонел ввел моду на завуалированную роскошь. Резиденция Павла наипрекраснейший образец в своем роде.

Молодой человек отворил протяжно заскрипевшую деревянную дверь. В нос ударил запах кислой заплесневелой сырости.

«Странный вкус у всех этих подражателей Лайонелу», - досадливо подумала Катя.

В абсолютно пустом помещении с заколоченным досками окном Вильям наступил на одну едва приметную дощечку в самом углу. Спустя несколько минут послышался стальной скрежет, и посреди комнаты поднялась деревянная крышка огромного люка. Показалась седая голова одетого в голубую ливрею старика. В руке он держал белую свечу на серебряной подставочке.

Он поклонился и предложил следовать за ним.

Деревянные ступени, ведущие вниз - под землю, не долго скрипели под ногами, вскоре лестница превратилась в мраморную. В нишах белокаменных стен стояли красные стеклянные фигурки животных: тигров, обезьян, волков, носорогов, в которых горели свечи.

Старик в голубой ливрее провел гостей по белоснежным ветвистым лабиринтам, и они оказались в гигантских размеров подземелье. Тут было светло как днем.

Впереди полукругом красовался встроенный в стену дворец со множеством окошек, похожий на пчелиные соты. Перед ним же был разбит мраморный сад. Белокаменные статуи обнаженных женщин, мужчин, детей, фигуры животных, деревья, скамейки, фонтаны, дорожки, фонари с разноцветными стеклянными плафонами.

- Ничего себе гробница, - шепнул Йоро, восторженно оглядываясь.

Старик обернулся, строго взглянул на него из-под кустистых бровей и промолвил:

- Вы, юноша, поосторожнее с определениями. Мраморный дворец Павла Арсеньевича занесен в книгу величайших произведений искусства мира.

- У вас и такая книга есть, - подивилась Катя.

Не скрывая восхищения, она разглядывала скульптуры играющих младенцев-ангелов вокруг скамейки и ей казалось, что она попала на другую планету. Выражения лиц каменных скульптур были такими живыми и трогательными, точно настоящих детей превратили в каменные изваяния в момент счастья.

- Скульптор Морган Нориш, - негромко сказал Вильям. - Он так же велик, как и жесток. Свою человечность еще при жизни положил на дьявольский алтарь и принес в жертву искусству.

- Они как живые, - прошептала Катя, указывая на двух женщин в чепцах, склонившихся над ручьем.

Юноша грустно улыбнулся.

- Так и есть. Они были живыми, пока Морган Норишь не прикоснулся к ним. Он ваяет свои скульптуры из людей. Это его дар, обращать живую плоть в камень одним лишь прикосновением.

Катя остановилась возле скамейки, на краю которой сидела влюбленная пара, держась за руки, и не в силах поверить услышанному, выдохнула:

- А Лайонел знает?

Вильям усмехнулся.

- Конечно! Нориш его старинный друг, частый гость в Петербурге. Он путешественник, в каждом крупном городе по дому, на то у него дозволение старейшин. Поговаривают, скульптуры Моргана пользуются успехом в самом Тартарусе.

Вскоре все трое вслед за провожатым подошли к огромным белокаменным воротам. По обе стороны от черной литой решетки стояли стражники, одетые в бело-голубые мундиры.

Решетка поднялась, и седой старик сказал:

- Мы входим в овальный зал.

Тот в самом деле оказался овальным, с девятью колоннами, между которыми находились проходы, ведущие в белые, как и все тут, коридоры. В центре стояла овальная стойка, за ней сидела красивая черноволосая девушка в откровенном платье.

Вампирша взглянула из-под ресниц на Вильяма и с придыханием спросила:

- Комната будет совместной?

Сообразив, о чем та говорит, Катя гневно воскликнула:

- Нет!

Вильям покосился на нее и спокойно попросил:

- Две комнаты, пожалуйста.

Девушка вынула из-под стойки красную большую тетрадь и каллиграфическим почерком вывела их имена. Затем взглянула на прятавшегося за Вильяма чернокожего мальчика и поинтересовалась:

- Как записать?

- Йоро, -ответил Вильям, - он со мной.

Девушка написала имя, а в скобках приписала «Оборотень», после чего перевернула тетрадь и, попросив расписаться, выдала два золотых ключа.

Катя хотела взять один из них, но Вильям подвинул ключ к черноволосой вампирше и отрывисто произнес:

- Для нее - апартаменты Лайонела.

Девушка замешкалась.

- Простите, - наконец вымолвила она, - не было такого приказа.

Катя заметила, что Вильям готов сдаться и уже протягивает руку к ключу, и, ухватив его за пиджак на локте, громко сказала:

- Ну что ж, тогда мы уходим. Передайте Павлу Арсеньевичу, что нам крайне неприятно было потратить время и встретить неподобающий прием!

Девушка развернулась и направилась к выходу. Вильям с Йоро последовали за ней.

Но не успели они сделать и десяти шагов, как разлился звонкий удар пощечины и голос:

- Екатерина, Вильям, прошу прощения за поведение этой девки.

Катя обернулась и наткнулась на острый взгляд серо-зеленых глаз, извиняющуюся улыбку и лихо подкрученные гусарские усы на бледном лице. Статный красавец Павел Холодный, одетый в безукоризненно белоснежный костюм, держал за волосы девушку, свернувшуюся наподобие собаки у его ног.

В другой руке хозяин подземного дворца держал хлыст. Павел замахнулся на девушку, но Вильям перехватил его руку, заверив:

- Все в порядке, простим ее.

Но Холодный не внял его словам, он потянул девушку за волосы, приподнимая с пола, и насмешливо посмотрел на Катю.

- Вы тоже, Екатерина, считаете, что необходимо прощать?

Первым ее порывом было утвердительно кивнуть, но она сдержалась и скучающе произнесла:

- Допустивший ошибку должен быть наказан.

В глазах хозяина промелькнуло удивление, он даже выпустил волосы своей жертвы.

Катя воспользовалась его заминкой и поинтересовалась:

- Кто-нибудь проводит меня сегодня в апартаменты? Или у вас, Павел, принято держать гостей на пороге до дня Великого Суда?

Холодный отшвырнул ногой от себя черноволосую, пообещав: "Тварь будет наказана», и предложил Кате руку.

От прикосновения к его ладони, затянутой в перчатку, девушка ощутила, как холод электрическим разрядом прошел по всему ее телу, а собственную ладонь обожгло. Девушка едва сумела скрыть изумление. Когда Вильям рассказывал на балу у Бриана Джонсона, что у Павла температура тела в десятки раз ниже, чем у других вампиров, и своим дыханием он может заморозить воду, она не поверила.

- Потрясающий дар, - обронила девушка, отнимая у него свою руку.

Павел ей улыбнулся, предупредительно указывая на один из проходов между колоннами.

- Мы все с нетерпением ждем, когда нам представится возможность узнать и о ваших способностях, Екатерина.

- Непременно, - беззастенчиво солгала Катя и посмотрела через плечо на Вильяма. Взгляд ярких зеленых глаз, подобно ушату с ледяной водой, окатил ее осуждением. Молодой человек помог подняться черноволосой и подтолкнул Йоро в спину.

Катя подавила рвущийся из груди вздох.

Разве мог понять ее Вильям - тот, кто давным-давно смирился с всеобщим презрением к себе? Ему-то это общество было не нужно, он научился жить где-то между слабыми и сильными вампирами, жить в одиночестве.

Девушка заметила, что хозяин дворца ее пристально изучает и снисходительно обронила:

Мне приятно ваше внимание.

Она не имела право на слабость. Выбирая Лайонела, она выбрала и его образ жизни, его подчиненных, зная наперед, какой пыткой будет их ненависть.

Однажды она уже выдержала проверку страхом, безразличием, жестокостью и добилась самого желанного мужчины города. Теперь ей предстояла встреча с целым обществом, во всем подражающим тому, кого она беззаветно любила. И встречи этой она боялась, как прыжка с крыши.

 

* * *

 

Раздался стук в дверь.

Анжелика вскочила с пуфа и, поправив свободное платье нежно-розового цвета, открывающее одно плечо, произнесла:

- Входи!

На пороге возник Павел Холодный, жадно ощупавший ее взглядом с головы до ног.

- Все как ты и говорила, - без предисловий начал он, - потребовала апартаменты Лайонела.

Анжелика поморщилась.

- Конечно! - Она прошлась по комнате и, замерев посредине, процедила сквозь зубы: - А все оттого, что я недооценила тогда эту дрянь. Подумаешь, какая-то жалкая девчонка! Видел бы ты нашу тихоню, какой ее видела я! - Девушка содрогнулась от отвращения. - Таких на базаре за пять копеек продают на лотках с дешевыми игрушками. Клоунское платье, кудри эти нелепые, мерзость!

Анжелика подошла к туалетному столику, где на белой бархатной подушечке сидел ее паук и, подставив руку, едва слышно позвала:

- Мика, иди к мамочке.

Едва передние лапы соприкоснулись с кожей девушки, она метнула гневный взгляд на стоящего у двери мужчину, воскликнув:

- Да она тебе нравится!

Павел нахмурился.

- Вовсе нет, но надо сказать, держится очень уверенно. Похоже, у нее какой-то особенный талант. Иначе она бы не заявилась сюда так запросто в сопровождении этого жалкого Вильяма. Я до сих пор не могу поверить, что Лайонел передал ему правление. Непостижимый поступок!

Анжелика с нежностью коснулась щекой своего паука и, холодно улыбаясь, произнесла:

- Мика не может пробиться к ее мыслям, ему мешает музыка. У Георгия более сильный дар, но он отказывается говорить со мной о девчонке! Он даже не явился сюда! По-прежнему защищает Лайонела! Как глупо!

Павел приблизился к ней сзади и осторожно положил руки на плечи. Девушка вздрогнула, но вырваться не попыталась. Закрыла глаза, прошептав:

- Нет у нее никого таланта, она блефует, и быть с нами не достойна.

Холодный наклонился и прижался губами к ее шее.

Снося обжигающие поцелуи, Анжелика выдохнула:

- Мы должны избавиться от нее! Надеюсь, ты не струсишь, как в прошлый раз?

Ладони в белых печатках скользнули под платье, задирая его до пояса.

- У тебя есть план?

Девушка застонала от боли, когда его руки легли ей на грудь.

- Вынудим ее продемонстрировать свои способности, а когда убедимся, что их нет, организуем несчастный случай.

Павел заставил ее изогнуться и упереться руками и высокий пуф. Покрывая поцелуями ее спину, ягодицы, вампир спросил:

- А что будем делать с оборотнем?

Холодный спешно расстегнул ширинку, прошептав:

- Будет больно.

Но Анжелика одернула платье и, выпрямившись, предупредила:

- Не трудись. То был аванс.

Она усмехнулась, увидев, как разочарование отразилось на красивом аристократическом лице, сделав его злым и обиженным. Павел пригладил усы и облизнул губы, глядя на глубокий вырез у нее на груди.

Анжелика провела пальчиком по бледной щеке Холодного и одними лишь губами произнесла:

- Когда рыжая дешевка покинет этот мир, возьмешь меня столько раз, сколько захочешь, но не раньше!

Ей всегда было так просто управлять мужчинами.

Павел с сожалением отступил. Она видела, он с трудом сдерживался, чтобы не накинуться на нее и не попытаться взять желаемое силой. Однако Холодный совладал с собой и с вежливой улыбкой напомнил:

- Что будем делать с оборотнем? Он ходит за ней по пятам. Мне не доводилось иметь дел с такими.

- Йоро безобиден! - отмахнулась Анжелика. - И не забывай, кто я. Животные слушаются меня беспрекословно. С сопливым оборотнем я уж справлюсь!

Девушка отвернулась, приказав:

- А сейчас оставь меня, мне нужно привести себя в порядок.

Спустя пару секунд дверь за гостем закрылась. Анжелика подошла к огромной кровати, где лежали глянцевые журналы, и прилегла рядом, позволив пауку спуститься по руке на подушку.

Девушка открыла один из журналов посередине и уставилась на картину, написанную во время весеннего бала у Натальи Важко. Лайонел в центре зала держал в объятиях свою новую пассию. Художник сумел передать настроение во взгляде, страсть и нежность. Золотовласый красавец смотрел на рыжую девчонку с настоящим обожанием. Анжелика медленно оторвала ту часть страницы, на которой была изображена Катя.

И могла бы бесконечно задаваться вопросом: почему за семь лет ни один художник не запечатлел Лайонела таким рядом с ней - признанной красавицей? Почему он выглядит счастливым и по-глупому влюбленным с другой?

Но думать об этом ей не нравилось, как и смотреть в журналах на портреты своей соперницы.

Анжелика смяла оторванный лист и, погладив притихшего рядом паука, тихонько сказала:

- Он вернется к нам, мы его вернем, чего бы нам это не стоило.

Глава 5

Минута позора

 

- Позови ее, - попросил Вильям, кивая на белую дверь с позолотой, - уже пора.

Йоро немного потянул галстук.

- А сам не можешь?

Молодой человек пожал плечами.

- Лучше ты.

Мальчик направился к дверям, проворчав:

- Зря ты так! Да, она не ангел, но, кажется, ты собирался это пережить.

- Собирался, - хмыкнул Вильям.

Йоро не успел донести кулак до двери - та распахнулась, и вошла Катя.

Мальчик наклонил голову набок и с улыбкой сказал:

- Хорошая.

Девушка погладила его по голове.

- Ты тоже.

Вильям промолчал и отвел глаза. Но для себя успел отметить, как черная ткань платья прилегает к груди, талии, бедрам, волосы огненными змейками укрывают хрупкие плечи, а ноги стройны и белы. С последней их встречи зимой она похорошела, стала еще женственнее. И вновь хотелось ее защищать, оберегать, заставлять улыбаться и смеяться. Но лицо ее светилось от счастья лишь при упоминании одного имени, и это имя было не его.

Молодой человек ощутил прикосновение к своему плечу и, не глядя на девушку, сказал:

- Нам нужно в зал для собраний на втором этаже.

- Ты сердишься на меня? - спросила Катя.

Все- таки он не выдержал и посмотрел ей в глаза.

И слова, крутившиеся в голове, превратились совсем в другие: не передумала ли она? Не даст ли ему еще один шанс? Не остынет ли к Лайонелу за время его отсутствия?

- Ты… - начал он, но она перебила:

- Я должна быть сильной!

Магия серых дождливых глаз утекла, как вода сквозь пальцы, и он ощутил злость.

- Но сила не в том, чтобы унижать слабых!

Катя прищурилась.

- Что есть сила - решают сильные.

Вильям криво усмехнулся.

- Лайонел хорошо над тобой поработал. - Он видел, что задел ее, но извиняться не собирался. - Нам пора!

А заметив, как Йоро взял девушку за руку и легко сжал ладонь, Вильям подумал: «Подхалим».

Мальчик взглянул на него через плечо и напомнил:

- Лайонел просил нас во всем ей помогать, а не нотации читать!

Вильям понял, что высказался вслух, но отступать было уже поздно, поэтому он произнес:

- Значит, Лайонел выбрал неподходящего помощника. Ведь у слабых и сильных понятия разнятся. И если в твоем представлении помощь заключается в потакании всем прихотям, то в моем понимании помощь заключается в другом.

- И в чем же? - утомленно вздохнула Катя.

- В сохранении человечности. И если человечность для тебя теперь равняется слабости, мне жаль!

Он ее разозлил и видел это. Она резко откинула волосы за спину и отчеканила:

- Все не так! Ты не понимаешь, потому что для тебя двери открыты! Ты ничего не добивался сам, всюду тебе выстелил дорогу Лайонел! Ты можешь жить как тебе вздумается, можешь играть в хорошего мальчика и в кого угодно, а все сильные вампиры закроют на это глаза. Потому что Лайонел сказал им закрыть их! Как же хорошо тебе, Вильям, быть человечным, у тебя для этого все условия! А мне придется играть по правилам, которые придумали сильные, потому что других правил в обществе, где мне жить, не предусмотрено.

Это была пощечина. Вильям опустил голову и пробормотал:

- Мы опоздаем.

Больше спорить не хотелось, не хватало карт, чтобы крыть.

Все трое молча двинулись по беломраморному коридору.

Вильям плелся позади и, глядя на прямую спину в облаке пышных рыжих волос, думал о том, как поступил бы брат, выложи Катя ему подобную тираду.

Мог бы и ударить. Мог в два слова заставить ее чувствовать себя ничтожной букашкой. А мог зацеловать, даже не трудясь выслушать. Лайонел мог все.

Молодой человек остановился возле высоких двойных дверей и распахнул их. Головы находящихся в зале вампиров синхронно повернулись. В огромном помещении идеально круглой формы находилось около ста вампиров, остальные, видимо, решили остаться в своих комнатах до ночного бала. За трибуной уже стоял Венедикт с косматыми седыми волосами, одетый в белый халат поверх черного костюма. Ученый придерживался за трибуну и смотрел в лежащие перед ним бумаги.

Рядом с Катей тут же появился хозяин дворца и предложил пройти в первый ряд, где оставил три места. Павел усадил девушку по левую руку - по правую уже сидела Анжелика, облаченная в нежно-розовое свободное шелковое платье. Она наградила соперницу взглядом, полным ненависти. Но Катя мастерски сделала вид, как будто отношение первой красавицы волнует ее меньше всего. И Вильям ощутил некую гордость за эту девочку, которую встретил меньше чем полгода назад в одном темном парке и в которую по-глупому влюбился. Она была такой смешной, трогательной и беззащитной, точно новорожденный котенок на ладони. А сейчас держалась с достоинством истинной королевы. Кажется, это больше всего и выводило Анжелику, не привыкшую делить с кем-то свою корону.

- Продолжайте, пожалуйста, Венедикт, - улыбнулся в усы Павел Холодный и, склонив голову к Кате, поинтересовался: - Вам удобно?

- Вполне, - обронила девушка, устремляя все внимание на выступающего.

Венедикт взволнованно собрал бумаги, приподнял их, затем вновь положил.

- Я остановился на…

Вильям поймал на себе его взгляд и одобрительно кивнул.

- Я мог бы повторить для тех, кто пропустил начало, кашлянув, - предложил ученый.

- Только не это, - простонали в один голос сестры Кондратьевы. Когда на них все посмотрели, обе сдавленно захихикали.

А Павел поднялся с места, отвесил Кате шуточный поклон и сказал:

- Если вкратце, нам предлагают стать вегетарианцами, - в голосе его сквозило презрение и насмешка, которую он даже не пытался скрыть. - А все потому, что уважаемый Венедикт Романович вычитал в одной человеческой книжке заповедь «Не убий» и необычайно проникся.

Вильям вздрогнул, услышав мягкий, но в то же время властный голос Кати:

- Павел, может, вы подниметесь на трибуну? У вас хорошо получается! Или все-таки дадите слово тому, у кого столь невежливо его забрали!

Холодный сел на место, а Вильям ощутил как в груди вдруг стало необычайно тесно. Он не мог не узнать знакомые интонации в ее голосе и это сходство с Лайонелом неожиданно сильно взволновало. Молодой человек сам не понял, откуда возникло чувство дежа-вю, но одно понял точно, заметил сходство не только он. На лицах некоторых вампиров было написано изумление, особенно удивленной выглядела Анжелика.

Венедикт прокашлялся и заговорил:

- Когда-то и мы были людьми. Помнит ли кто-нибудь из вас об этом?

Ответом ему была тишина.

- Вы думаете, если замените настоящую кровь клонированной, потеряете нечто важное? Но что? Себя? Свою ненависть к Богу за то, кем вы стали? Сколько можно мстить живым, истекая слюной зависти? Полагаете, вы можете убивать лишь на тех основаниях, что вас не накажут?

- А кто это сделает? - закатила глаза Виктория Кондратьева, пихая локтем сестру, чтобы та ее поддержала. Анастасия среагировала:

- Венедикт, если бы Бог не хотел, чтобы мы убивали, он бы что-нибудь с этим, наверно, сделал!

- Старик выжил из ума, - констатировала Анжелика. - Кто бы мог подумать, что и с вампирами такое бывает! Не удивлюсь, если это все влияние его клонированной крови.

- Нас хотят отравить! - взвизгнула Виктория. - Даже не подумаю пить эту гадость!

Венедикт обвел взглядом всех присутствующих.

- Есть в зале тот, кто не испугается попробовать? Клонированная кровь не отличается от настоящей, я готов доказать! - Он посмотрел куда-то поверх голов и негромко произнес: - Кира, прошу.

Между рядами к трибуне прошла девочка с длинными белыми волосами и яркими фиалковыми глазами на тонком личике. В детском ситцевом голубом платьице она выглядела среди дорого одетых дам нелепо и вместе с тем прекрасно, как единственный уцелевший цветок после торнадо. Перед собой она тонкими руками толкала тележку с бокалами, наполненными кровью.

Вильям задумчиво улыбнулся. Это нетронутое дитя он, как и многие другие, видел впервые. В обществе ходили слухи, что у сумасшедшего ученого, как его называли, есть внучка, но тот слишком ревностно ее охраняет. Однако больше всего молодого человека удивляло не это, а поведение Лайонела. Брат ни разу не обмолвился о существовании беловолосой девочки, словно ее не существовало. В то время как другие дети-вампиры были обязаны посещать ночные школы, а после обучения распределялись по способностям. Одних детей брали к себе в дома влиятельные вампиры для выполнения мелких поручений, других определяли на разные предприятия. Лайонел, несомненно, благоволил к старику, раз позволил оставить девочку дома.

- Я попробую, - поднялся с места Вильям и взял с тележки бокал.

«Кто бы сомневался» - услышал он едва различимый шепот Анжелики.

Молодой человек пригубил кровь. Голова закружилась от давно забытого вкуса. Это была человеческая кровь - такая, какой он ее помнил.

Катя тоже потянулась за бокалом, но беловолосая девочка неожиданно отшатнулась, дернув на себя тележку. Раздался звон бокалов, кровь выплеснулась и забрызгала поднос.

- Не пробуйте, - с трудом вымолвила Кира, глядя на Катю расширенными от страха глазами.

- Да что же ты говоришь! - вскричал Венедикт, хватая девчушку за плечи и встряхивая.

Катя смело взяла бокал и под любопытными взглядами отпила.

- Дедушка, дедушка, не позволяй ей говорить, - между тем взмолилась Кира, цепляясь за полы халата деда. И неожиданно расплакалась, чем немало всех изумила. По худенькому лицу потекли слезы, блестящие прозрачные капли задрожали на снежных ресницах, заполнили фиалковые глаза.

Вильям только сейчас заметил, как до странного тихо ведет себя Йоро. Мальчик сидел, вцепившись в подлокотники кресла и неотрывно, точно завороженный, смотрел на Киру.

- Прекрати, перестань же, - тряс внучку за плечо дед, испуганно оглядываясь.

- Как это? - вскочила с места Наталья Важко. - Она плачет? Она в самом деле плачет? Это слезы?

- Но сколько ей лет? - вмешался Павел Холодный. - Она ведь не только созданный вампир, как такое может быть?

- Прошу нас простить. - Венедикт потащил рыдающую внучку к выходу.

- Он колдун! - раздалось из зала.

Ученый захлопнул двери, выдворив за них девчонку, и вернулся к трибуне.

- Да, она может плакать, - изрек он. - Слезы - это частица души!

- Невозможно, - возразила Важко.

- Возможно. - Венедикт указал на тележку с бокалами. - Кира за всю свою жизнь ни разу не пила человеческой крови, только животную и искусственную. Мы думаем - это и есть путь к спасению для всех нас. Вовсе не два ангела, давшие начало нашему роду, которые не могут несколько тысячелетий найти друг друга, - наше спасение, а мы сами. Мы прокляты за то, что наши прародители поддались неестественной прихоти. А теперь, день за днем, вы - дети ангела и беса пьете чужую жизнь, совершая страшный грех, поддаваясь неестественной прихоти. И тем самым продлеваете свое бессмертное заключение на земле.

- Не слышала большей чуши, - прозвучал раздраженный голос Анжелики. - Если хотя бы доля того, что несет этот вампир, была правдой, старейшины давно ввели бы запрет на человеческую кровь и перевели нас на искусственную или животную. Но отчего-то они до сих пор этого не сделали! Полагаете, они понимают меньше Венедикта? - Она засмеялась. Другие вампиры дружно поддержали ее смех.

Катя приподняла руку с пустым бокалом, чтобы привлечь внимание.

- Зачем убивать людей, если клонированная кровь не отличается от настоящей?

Повисла томительная пауза. Вампиры задумались. Анжелика перевесилась через Павла и, сверля соперницу взглядом, ответила:

- Убийство наша суть, мы такие, какими нас создали, и идти против своей природы, значит, идти против себя, против нашего отца, прародителей и в конце концов против самого Бога!

Вильям заметил, что Катя немного отодвинулась от пышущей гневом красавицы, но голос не дрогнул:

- Разве, убивая божьих детей, мы не идем тем самым против Бога?

- У нас свой путь, - выдохнула Анжелика.

- Вопрос в том, куда он ведет, - вмешался Венедикт. - Путь исцеления и спасения непрост. Мы должны остановиться, осмотреться и понять, куда и почему мы идем! Ведь как у людей, скажем, больной диабетом, потребляя сахар, не исцелится, а лишь погубит себя! И если некому запретить съесть конфету, это ровным счетом не значит, что она будет полезна.

- Прошу прощения. - Анжелика шумно поднялась и бросила через плечо: - продолжайте зачитывать инструкцию к таблеткам для диабетиков без меня. - Она скользнула насмешливым взглядом по тележке с бокалами крови и пошла к выходу из зала.

Вильям смотрел ей вслед и думал, как поступил бы брат. Приказал бы сесть на место? Скорее всего. А не послушай его первая красавица, силой притащил бы ее обратно.

Молодой человек вздохнул. Ему духу не хватало поступить так.

За Анжеликой поднялись и некоторые другие вампиры. Венедикт удрученно умолк и теперь стоял, глядя в свои бумаги.

Вильям ощутил тычок в бок.

- Что же ты молчишь! - возмутился Йоро. - Скажи им, чтобы не смели уходить!

И тут поднялась с места Катя, она поставила пустой бокал на поднос и прошла к трибуне.

Вампиры остановились на пути к выходу и обернулись.

- Вы сами сюда пришли? - спокойно сказала девушка. - А теперь боитесь, что все сказанное Венедиктом Романовичем окажется правдой? Вам удобно прятаться за своими привычками, прикрываясь природой. Отказываться от них не хочется. Куда проще верить в сказку про двух ангелов, чем менять себя.

Бриан Джонсон, разукрашенный как павлин, в розовом костюме и белой рубашке с пышным жабо, вскочил с места и зааплодировал. Никто за ним не повторил, тогда престарелый гей выполз к тележке и пригубил бокал с кровью. Какое-то время он болтал жидкость во рту, затем проглотил и всем объявил:

- Это не клонированная кровь!

Анчик последовал примеру своего бойфренда и утвердительно кивнул.

- Обычная кровь.

Катя подошла к Павлу.

- Совсем не страшно, - шепнула она, вкладывая бокал в его руку.

Хозяин дворца обвел взглядом всех присутствующих и залпом осушил емкость. Со всех сторон посыпались вопросы:

- Похожа?

- Чувствуете разницу?

- Какие ощущения?

Вампиры один за другим брали бокалы с подноса и пробовали кровь. Поднялся шум, все заговорили одновременно. Одни отплевывались, другие потягивали из своих бокалов с удовольствием.

А Холодный, который так и не высказался по поводу вкуса крови, неожиданно спросил:

- А почему сам Лайонел никогда не упоминал о клонированной крови? Никогда не устраивал подобных собраний и держал своего ученого подальше от общественности?

Вильям почувствовал на себе сразу множество взглядов, но долго они на нем не задержались - переместились на Катю.

Девушка пожала плечами.

А Венедикт, приглаживая пальцами косматую голову, признался:

- Лайонел считал, общество не готово к такому перевороту.

Вампиры загалдели, но Павел поднял руку и все притихли.

- Вы хотите сказать, уважаемый, Лайонел не давал вам указаний выступить, и это только ваша инициатива?

Ученый покачал головой.

- Общество должно знать, чего мы добились, общество имеет право на выбор.

Холодный усмехнулся.

- Как думаете, Венедикт Романович, Лайонел одобрил бы вашу инициативу, будь он с нами? Или, может, никакого собрания вообще не состоялось бы?

Вперед выступила Важко, указавшая на ученого скрюченным пальцем.

- Он пришел ко мне и заявил, что у него есть сенсационная новость! Тогда я и взялась организовать собрание! Но знай я, что все это против воли высшего руководства, я никогда бы…

Повисло напряженное молчание, все с осуждением смотрели на несчастного старика. Кто-то даже швырнул бокал на тележку и тот, вдребезги разбившись, оросил пол острыми осколками.

- Бросить его в тюрьму! - выкрикнула одна из сестер Кондратьевых.

- За что? - опешила Катя. - Разве у вас запрещено делиться открытиями?

Павел сочувственно ей улыбнулся.

- Открытиями, которые высшее руководство предпочитает держать в секрете, запрещено. - Он щелкнул пальцами и заявил: - Предлагаю взять его под стражу до возвращения Ла…

Катя гневно тряхнула волосами.

- Никто не возьмет его под стражу. Временно выполняющим обязанности Лайонела назначен Вильям. Ему и решать!

В ее голосе слышалось столько праведного гнева, что Вильям ненароком заслушался и залюбовался ею.

- Будем считать, что собрание окончено, - с расстановкой произнес молодой человек. - Если Лайонел накладывал какие-то запреты на раскрытие данной информации, он вынесет приговор, когда вернется.

На слове «вернется» по залу пронесся шепоток. Вампиры нехорошо переглядывались, и молодой человек, боясь, что кто-то может высказать вслух вещи, которые Кате не стоило слышать, поспешил продолжить:

- Никаких отдельных указаний на предмет этого вопроса мне не оставляли. Не вижу необходимости задерживать выступавшего.

Вильям видел, что вампиры недовольны, но ему было все равно. Катя улыбалась ему, мило и безмятежно. Она одобряла его, сама стояла за правое дело, и он с трудом сдерживался, чтобы не заключить ее в объятия прямо на виду у этих расфуфыренных зевак.

Павел Холодный натянуто улыбнулся.

- Ну что ж, будь по-вашему. - Он поклонился Венедикту. - Однако должен просить вас, уважаемый, немедленно покинуть мою резиденцию.

Венедикт неловко собрал листки, затем приблизился к Кате, взял ее тонкую изящную руку в свои и крепко сжал.

- Спасибо, милая.

Она хотела что-то сказать, но тот поднес палец к кончику носа и попросил:

- Не нужно.

 

* * *

 

Катя сидела на длинной скамейке, рядом с мраморной фигурой мальчика лет пяти, одетого в шорты и футболку. Тот наклонился над разбитым коленом. Одной рукой ребенок держался за рейку скамейки, а другая тянулась к правому глазу. На сморщенном личике застыли прозрачные капли слез.

Чем больше девушка смотрела на него, тем сильнее ей хотелось положить руку на маленькие поникшие плечи, подуть на разбитую коленку, пожалеть. А потом отвести к матери…

От мысли, что этот малыш однажды просто исчез со скамейки в парке или со двора, рядом с домом, внутри словно что-то переворачивалось. Сколько раз она слышала в новостях о пропаже детей, но никогда не придавала этому значения, не задумывалась, где могут быть эти несчастные, что с ними делают. В той - своей человеческой жизни ее интересовала только собственная персона. Она, подобно рыбке в замутненном маленьком аквариуме, плавала туда-сюда и мечтала о море, о неведомом, недоступном, не испытывая к другим «рыбам» ни сочувствия, ни интереса.

Думала ли какая-то убитая горем мать, что ее пропавшее чадо глубоко-глубоко под землей белоснежной фигурой сидит одиноко на скамейке, с искаженным от боли лицом и служит удовольствием для глаз бессмертных мучеников?

- Екатерина, - вырвал ее из размышлений голос Павла Холодного.

Девушка подняла глаза на хозяина подземного мраморного царства. Сад светился разноцветными огнями, по аллейкам прогуливались пары, слышались оживленные голоса, смех, звон бокалов. Тут всюду пахло кровью и духами.

- Вижу, Вильям оставил вас скучать в одиночестве.

Катя бросила взгляд на сидящего рядом белого

мальчика и промолвила:

- Я не одинока.

Ей в самом деле хотелось побыть одной, но не вышло, тут было слишком много мраморных глаз, устремленных на нее и точно взывающих о помощи.

Павел откинул голову назад и засмеялся.

- Вы не первая, на кого они так действуют. - И с гордостью добавил: - Прекрасные образцы, этого мальчика мне подарил сам Лайонел на юбилей. У него отменный вкус. - Вампир любовно коснулся щеки малыша. - Этот паренек из знаменитой коллекции «Маленькая неприятность» Моргана Нориша. Несравненный скульптор, не правда ли?

Катя молча кивнула.

Павел ухмыльнулся в усы.

- Все собираются у бассейна, будем играть.

- Во что?

Холодный протянул ей руку.

- Идемте, увидите. Вы непременно должны поучаствовать.

Девушка последовала за Павлом по выложенной замысловатыми узорами мраморной мозаике до бассейна с чистейшей водой. На скамейках вдоль него уже расселись многие гости. Среди них Катя увидела Вильяма и Йоро.

Холодный нашел для нее место рядом с собой и Анжеликой, но девушка приметила свободное пространство возле Бриана Джонсона и радостно воскликнула:

- Бриан! Рада вас видеть! - И, усаживаясь рядом, вцепилась в рукав его розового костюма.

Павел понимающе хмыкнул и прошествовал к Анжелике, громко обсуждавшей с Важно свой портрет на обложке нового номера журнала.

А Джонсон обрадовался.

- Екатерина, звездочка наша, вы украшаете собой этот вечер!

Девушка улыбнулась.

- Даже если это не правда, спасибо.

Анчик сдержанно поприветствовал, похвалив:

- Серебряный подходит под цвет ваших глаз.

Катя взглянула на струящийся по ногам серый шелк своего платья, и внутри вдруг стало пусто при мысли о том, кто ей купил целый гардероб нарядов, а сам сейчас находился далеко-далеко…

- Благодарю. - Она перевела взгляд на бассейн и поинтересовалась: - А что за игра?

- Представление талантов, - охотно ответил Бриан. - Взгляните, Екатерина, первыми будут выступать братья Обаро из Нигерии - Адебое и Тамми, приехали к нам год назад, хорошие ребятки.

И в самом деле, к бассейну подошли два подтянутых чернокожих вампира. На вид им было не больше двадцати пяти лет, оба высокие и с длинными удивительно черно-белыми волосами. Тугие толстые косы расцветкой походили на зебру и спускались чуть ниже спины.

Ребята, ничуть не смущаясь, скинули одежду и под вялые аплодисменты красиво нырнули в бассейн. Под водой они быстро начали расти в ширину и в длину, а затем из бассейна поднялись две огромные касатки с белыми животами.

Катя вздрогнула, а Бриан похлопал ее по руке.

- Не нужно бояться, это просто игра.

Девушка осторожно огляделась, боясь, что за ней может кто-то наблюдать, а еще хуже - читать ее мысли. Этого она сейчас страшилась больше всего.

«Если бы он только знал, - думала Катя, исподтишка глядя на добродушное лицо Бриана. - Отвернулся бы он от меня, как другие? Говорил бы по-прежнему, что я звездочка? Пожалуй, если и назвал бы звездочкой, то не той, что светит с небес, а той, которой старухи мажут себе поясницу».

Тем временем к краю бассейна степенно подошла Анжелика. Она взмахнула рукой, и касатки послушно поклонились зрителям. Затем она сделала им знак пальчиками, позволяя опуститься. Тогда братья подплыли к самому краю, выстроились друг за другом, сооружая мостик. Анжелика ступила на него, прошлась.

- Что она делает? - тихо спросила Катя.

- Демонстрирует свой талант. Она управляет животными и те подчиняются ей беспрекословно.

Девушка задумчиво наклонила голову, пробормотав:

- А еще говорят, животные чувствуют хороших людей. Интересно.

Джонсон хрюкнул со смеху, но ничего не сказал.

Анчик же прокомментировал:

- Они могут бояться ее, испытывать необъяснимый патологический страх. Или безграничную любовь к ней, если ей требуется защита.

Катя живо заинтересовалась.

- А вы тоже будете выступать, превратитесь в… в… - Она замялась. - В змея.

Анчик покачал головой.

- Боюсь, нет. В моем втором обличие мне трудно себя контролировать. Уверен, моему перевоплощению никто не обрадуется.

Когда Анжелика наплавалась по бассейну, стоя на спине касатки, к самому краю его подошли сестры Кондратьевы. Как обычно, одетые в одинаковые платья - пышные, из оранжевого тафта, в складочках и оборочках. Девушки весело переглянулись, и Виктория вскинула руки, лицо ее на миг окаменело, как будто от сильного напряжения. Потом раздался грохот, он донесся с поверхности, от его силы загудел мраморный пол. Гром ударил во второй раз, третий - и Анастасия испарилась. Виктория только и успела подхватить ее платье.

Из воды бассейна медленно поднялся туман и расползся чуть ли не по всему саду.

Вампиры зааплодировали.

Следующим к бассейну приблизился Павел Холодный. Он опустился на одно колено и легонько подул на воду. Поверхность мгновенно покрылась тоненьким слоем льда.

Аплодисменты заглушил треск воды, быстро превращающейся в лед.

Катя ощутила, как от бассейна повеяло холодом, температура, в самом саду сильно снизилась.

Бриан наклонился чуть и шепотом сказал:

- Однажды наш Лайонел осерчал на Павлика и в канун Нового года заставил ходить в красной шубе под окнами домов и дышать на окна. То-то мы все позабавились.

Вода в бассейне превратилась в один сплошной кусок льда. С места поднялся детина двух с половиной метров роста. Русский богатырь, светловолосый, с детским лицом и огромными кулаками-кувалдами, одетый в просторную белую рубаху и повязанный на буйволиной шее красный платок.

- Это Никита, - пояснил Бриан, - при жизни его выгнали из пионеров. Что называется, сила есть - ума не надо, но он добряк. Главное, как говорит Лайонел, направить его энергию в нужное русло.

Никита шагнул на лед и, неловко взмахнув руками, едва не поскользнулся. Вампиры с любопытством следили за его действиями, пока тот не восстановил равновесие - после все отвлеклись. Многие разговаривали, даже не глядя в сторону бассейна, кто-то пил кровь. Создавалось впечатление, что никого тут не интересовали способности детины в пионерском галстуке.

Но того отсутствие интереса не смутило. Один из вампиров-служащих поднес детине нечто похожее на очень длинную остроконечную пилу.

За какие- то доли секунды Никита умело выпилил изо льда прямоугольник и для того, чтобы вытащить его, сильно топнул. Выпиленный кусок сам выскочил ему навстречу.

- Что он делает? - недоуменно поинтересовался Анчик у Бриана. Тот пожал плечами.

Другие вампиры тоже проявили любопытство к высокому прямоугольнику изо льда - многие разговоры стихли. Среди тех, что продолжали шуметь на разные голоса, Катя внезапно четко услышала фразу: «Из Тартаруса не возвращаются. Это каждому известно».

Девушка оглянулась в поисках того, кто это сказал. От напряжения она почувствовала в голове давление. Как и в прошлый раз, на балу у Важко, когда она попыталась выделить отдельный разговор от общей массы звуков, после сильного давления голова закружилась. Но теперь рядом не было Лайонела, чтобы увести ее подальше.

Катя сосредоточилась и попыталась представить, что переключает каналы. Сперва ничего не получалось, где-то говорили слишком громко, где-то тихо, где-то она не могла вообще разобрать слов. И наконец, среди гула она вновь выцепила нужный голос. Говорил мужчина:

- Ни один правитель, которого вызывали старейшины к себе, так и не вернулся. Был - и нет. Все просто.

Бриан Джонсон радостно хлопнул себя по колену.

- Это будет ледяная скульптура! - довольный собой, объявил он. - Как думаете, Екатерина, чья?

Девушка оцепенело смотрела перед собой, даже не замечая появления на льду миниатюрной женщины в красивом сиреневом платье с пышной юбкой.

- Екатерина, вы разве не узнаете? - не отставал Бриан.

Катя попыталась сосредоточиться на ледяном прямоугольнике, приобретавшем человеческие очертания, благодаря быстрым рукам женщины в сиреневом. Она ловко работала ножичком, блестящее острие выписывало на лице скульптуры глаза, нос, губы…

Катя узнала себя и, может быть, еще десять минут назад такое внимание польстило бы ей или, напротив, напугало, а сейчас она не испытывала никаких эмоций. Ей хотелось вскочить и убежать. Туда, где тишина, где она могла бы побыть одна и… нет, не поплакать, слезы превратились в осколки и намертво застряли в глазах. Ей нужно было просто подумать без гула посторонних голосов.

- Как похожа, как похожа, - кудахтал Бриан Джонсон, растирая пухловатые ручки.

Миниатюрная женщина закончила и отошла в сторону, чтобы все могли как следует сравнить ледяную деву с оригиналом.

- Екатерина, просим! - воскликнул Павел Холодный, делая приглашающий жест рукой.

Девушка молча поднялась, прошла к ледяной скульптуре и встала рядом.

Вампиры зааплодировали. Когда же стихли последние хлопки, Павел произнес:

- Мы одна большая семья. У нас нет секретов друг от друга. И всякий раз, когда в семье появляется кто-то новый, для нас это настоящее событие!

Катя понимала к чему он клонит и абсолютно не знала, что же ей делать. Ужас происходящего достиг апогея, к головокружению прибавился еще один симптом, перед глазами поплыли круги. Она не понимала, что с ней происходит, но ощущала себя полностью обессиленной.

А Холодный продолжал:

- Екатерина, надеюсь, вам понравилось наше представление. И теперь, когда вы имели возможность увидеть, что умеют некоторые из нас… - Он выдержал паузу и с милой улыбкой закончил: - Нам бы хотелось увидеть и ваш особенный дар.

- Надо сказать, мы все в нетерпении, - поддакнула Анастасия Кондратьева, пихая в бок сестру.

- Просто умираем от любопытства, - согласилась та.

Катя догадывалась, что этот день придет, и очень надеялась: когда все случится, свидетелей ее позора будет как можно меньше.

На нее же сейчас смотрели все сливки питерского общества. И хотелось бы ей провалиться сквозь землю, да только она и так находилась под землей - глубже некуда.

«Просим!» «Просим!» «Просим!» - зазвучало со всех сторон.

Секунда, вторая, третья… минута позора.

Круги перед глазами медленно стали темнеть, Катя взялась за ледяное скользкое плечо скульптуры, чтобы не покачнуться или, не дай бог, упасть, и через силу выговорила:

- Представление было просто чудесным. Я получила огромное удовольствие. - Она умолкла, не зная, что дальше говорить.

От устремленных на нее взглядов сделалось жарко и, пусть внешне это никак не проявлялось, внутри она точно пылала на костре.

Способность мысленно складывать слова в связные предложения окончательно, как специальная услуга, отключилась за неуплату. Зато в голове неожиданно установилось тишина, звучала лишь ставшая совсем родной музыка. Девушка не сразу поняла, что не только у нее в голове тихо, но и в саду, где все молчат, пристально глядя на нее.

Играл Чайковский - «Болезнь куклы» - грустно, до нелепого вовремя и точно. Будь силы, Катя бы посмеялась. Ведь это она - кукла, изнеможенная и больная.

Девушка почувствовала, что рука соскальзывает с плеча скульптуры и только тут увидела безобразную яму, проделанную ее собственной рукой. По пальцам, запястью струилась талая вода, капавшая на подол платья. Внутренний жар оказался реальнее, чем девушка думала. Однако вампиры как будто не заметили или только сделали вид…

А Катю, в установившейся тишине, под печальные звуки музыки вдруг осенило:

- Мне бы очень хотелось поделиться с вами, не держать все в себе, но я дала обещание, что сохраню в тайне свои способности. К сожалению, я не могу нарушить данное слово. Надеюсь, через некоторое время вам будет по-прежнему интересно узнать о них, а я освобожусь от обещания, связавшего мне руки.

- И когда же это произойдет? - едко поинтересовалась Анжелика, демонстративно скрещивая руки на груди.

Катя набрала в легкие побольше воздуха, но сколько не повторяла про себя предложение, голос предательски задрожал:

- Когда Лайонел… вернется.

Девушка не стала ждать реакции, приподняла мокрый подол, куда накапало с ледяного изваяния, и пробормотала:

- Прошу простить меня, придется вас ненадолго покинуть.

Катя заметила, что Йоро вскочил с места, но не дожидаясь его, устремилась по главной аллее к воротам дворца.

Она ворвалась в зал с девятью колоннами, через него бросилась в один из коридоров и на повороте в кого-то врезалась. Девушка отскочила, бормоча извинения, но когда увидела, кто перед ней, резко осеклась.

Молодой человек долго пристально смотрел на нее, потом попытался обойти, только Катя ему не позволила. Она вцепилась в ворот его серого пиджака и выдохнула:

- Это правда, из Тартаруса не возвращаются?!

Георгий моргнул и отступил.

- Ответь, прошу, - взмолилась девушка, неотрывно глядя на него.

Молодой человек отвел взгляд зеленовато-карих глаз, и тогда ее пальцы сами собой разжались, руки безжизненно упали.

- Мне жаль, - тихо сказал Георгий.

Глава 6

Письмо

 

- Перестань мельтешить, - взмолился Вильям, утомленно прикрывая глаза рукой и облокачиваясь на дубовый стол.

Девушка застыла посреди кабинета, потерянно прошептав:

- Вильям, он не вернется. Из Тартаруса не возвращаются!

Тот взглянул на нее из-под ресниц.

- Ну что ты заладила, не возвращаются да не возвращаются!

Она обвиняюще уставилась на него и, едва сдерживая ярость, выкрикнула:

- Ты ведь знал! Знал! Но мне не сказал!

Йоро, сидевший в кресле, со вздохом положил голову на коленки. Он вновь разделся донага и от одежды категорически отказался.

- Катя, я… - начал Вильям, но она бешено махнула на него рукой. - Не смей оправдываться! Ты должен был мне сказать! Я ни за что, ни за что не отпустила бы его!

Молодой человек недоверчиво хмыкнул.

- Хотел бы я посмотреть, как ты его куда-то не пустила бы. Мы вообще говорим об одном и том же вампире? Лайонел не спрашивает позволения!

Девушка метнула грозный взгляд на Йоро.

- Ты знал?

Мальчик сжался в комочек.

- Да, я слышал, что из Тартаруса не возвращаются. Года четыре назад правителя Константинополя вызвали старейшины. Назад он не вернулся. А месяц спустя в город пришло письмо с назначением нового правителя.

- Без объяснений?

Оборотень покачал головой.

- Старейшины никогда ничего не объясняют.

Катя застонала.

- Но что же делать?

Вильям пожал плечами.

- Ждать.

- Чего? Письма? - вскричала девушка, яростно сверкая глазами. - Я не собираюсь ждать! Если они его убьют, если они…

Вильям грустно усмехнулся.

- И что ты сделаешь?

Катя повернулась к двери и, прежде чем взяться за ручку, прошептала:

- Как же ты не понимаешь, мне не нужна вечность без него!

В эту же секунду раздался стук и на пороге возникла Ксана с белым конвертом в руках.

- Это для вас, - сказала прислуга. - Только что доставили.

Девушка в ужасе смотрела на протянутый ей концерт и не могла заставить себя взять его.

Она обернулась и посмотрела на Вильяма.

- Неужели они его убили? Господи, я этого не вынесу…

Ксана приподняла брови, негромко заметив:

- Новых вампиров создавать запрещено, это всем известно. Бедный господин…

- Что ты мелешь, - разозлился Вильям, резко поднялся и выхватил у нее письмо. - Катя, послания из Тартаруса не приходят в конвертах по десять рублей. На письмах старейшин всегда стоит герб.

Девушка отняла у него письмо и дрожащими руками вскрыла. Внутри оказался сложенный вдвое ли сток, а на нем лишь несколько слов: «Дедушку убили. Пожалуйста, помогите мне!»

Катя прочла вслух и, кинув листок на пол, облегченно вздохнула.

«Лайонел жив, с ним все в порядке, он жив, жив, жив», - стучало в мозгу.

Вильям вернулся за стол и плюхнулся в кресло, пробормотав:

- Скоты-ы, расправились над Венедиктом. Лайонел был прав, они не готовы, особенно сейчас, когда так испуганы.

Девушка покосилась на стоящую на пороге Ксану и раздражение волной поднялось от живота к горлу, сдавив его.

- Свободна, - рыкнула на нее Катя, затем уже спокойнее обратилась к Вильяму: - Письмо, видимо, написала та девочка. Нужно найти ее.

- И узнать, кто стоит за убийством, - задумчиво проговорил молодой человек.

Катя кивнула Йоро