Эпоха Просвещения в России

Полная секуляризация культуры.

Главным содержанием петровских нововведений являлась секуляризация культуры (от лат. секулярис – мирской), разрушившая специфическую смысловую целостность древнерусской культуры, ядро которой составляла двуединая «культура-вера». Культура Древней Руси, несмотря на многие ее внутренние противоречия, была религиозной и «застывшей» – как система готовых эталонов, клише, форм этикета, из которых складывалось ядро русской средневековой культуры. Произошедший в XVII веке религиозный раскол навсегда подорвал единство и цельность древнерусской культуры и сделал невозможным возвращение России в исходное состояние монолитного и неподвижного средневековья. Государственная политика Петра и его преемников с различной степенью последовательности и твердости была направлена на укрепление светской власти (и соответствующих форм культуры) и ослабление церковного влияния на общество и его культуру. Результатом секуляризации культуры и государственной секуляризационной политики явилось разделение светской и церковной культуры в сознании общества и в практической деятельности людей XVII – начала XVIII вв.

Феномен «светской святости»

Святость и сакральные ценности «православной циви­лизации» Святой Руси способствовали сакрализации важнейших светских институтов и феноменов культуры, заместивших собой религиозный культ. Это вело, с одной стороны, к отчуждению светской власти от религии (вплоть до признания ее властью Антихриста, например, старообрядцами), с другой стороны – к порождению и распространению в массовом сознании нового и специфического для русской культуры феномена «светской святости», заключавшегося в распространении атрибутов культовой святости на нерелигиозные предметы и явления. «Светская святость» выражалась в таких различных по своему характеру и далеко стоящих друг от друга явлениях, как политическая сакрализация личности монарха (культ Петра как «Отца Отечества», позднее ЕкатериныII), культ государства и нации, апология русской армии и флота и их военных побед, государственное и национальное самодовольство.

Оппозиция центра – периферии

Оппозиция религиозного светскому дополнялась в петровское время противопоставлением центра и перифе­рии; просвещенного меньшинства (элиты) – непросвещенному большинству (массе); целенаправленной государственной культур­ной политики – спонтанной и стихийной народной культуре. Некогда единая и цельная (в Древней Руси) русская культура с начала «Петровских реформ» стала активно члениться, структурироваться, перестраиваться в качестве системы европейского типа.

В дальнейшем религиозная «специализация» культуры становилась все более и более узкой отраслью общественной деятельности, а в системе русской официальной культуры XVIII века – периферийной и второстепенной областью по сравнению с наукой и искусством, литературой и философией, обучением и воспитанием, техникой и политикой. Культура стала восприниматься как поток нововвдений, как непрерывное обновление норм и традиций, идеалов и форм деятельности. Так, в XVIII веке самостоятельное значение в русской культуре начинают обретать наука и искусство, философия и богословская мысль, образование и техническое творчество, т. е. специализированные формы культуры, развивающиеся автономно друг от друга.

Отношение к истории

Преодолевая статичность и нормативность, характерные для средневековья, русская культура XVIII века начала проникаться принципом историзма: история отныне воспринималась в России не как предопределение, не как застывшая вечность или постоянно воспроизводимый эталон, не как идеал мироздания (что было характерно для древнерусской культуры), но как иллюстрация и урок современникам, как результат участия человека в ходе событий, итог сознательных действий и поступков людей, как поступательное движение мира от прошлого к будущему.

Отсюда развитие в XVIII веке профессионального научного интереса к изучению национальной истории – становление отечественной истории как науки. В России появляются историки-профессионалы (В. Татищев, М. Ломоносов, Г.Ф. Миллер и др.); возникает опыт художественного осмысления национальной истории в поэзии, прозе и драматургии (А. Сумароков, М. Херасков, Екатерина II, Я. Княжнин, Н. Карамзин и др.). Но самое главное – Россия начинает соотносить себя с другими странами, со всем европейским и мировым историческим развитием, стремясь определить свое место в истории.

Приоритет слова

Традиционный для Древней Руси приоритет слова, словесного этикета, идущего от Византии «плетения словес» отходит на второй план перед авторитетом вещи, материального производства, естественных и технических наук; в культурной иерархии слово уступило место вещи, «плетение словес» сменил деловой стиль, отягощенный бюрократическим канцеляризмом; введенный Петром гражданский шрифт окончательно отделил светскую книжность от религиозной, мирскую, безрелигиозную культуру в целом – от духовной.

Театральность быта

XVIII век – начало формирования дворянского типа культуры. Русское дворянств оказалось вписанным в иную нормативную систему и обрело новый культурный смысл. Стремясь подражать в одежде и поведении иностранцам, постоянно общаясь между собой на том или ином иностранном языке, дворяне из числа ближайшего Петровского окружения («птенцы гнезда Петрова») чувствовали себя все время как на сцене, в «инокультурной роли». Вся жизнь дворян, начавших вести себя по правилам, внедренным Петром, превращалась в импровизированный театр без границ.

В русской дворянской культуре XVIII века складывался весьма разветвленный «стилевой полифонизм (многоголосие) каждодневного быта» (Ю. Лотман). Обретая в значительной мере игровой, нарочито искусственный и «художественный» характер, бытовое поведение строилось по моделям «поэтики поведения», заимствованным из тех или иных произведений искусства (литературы, живописи и театра), что подготовило культ театра и театральности в русской культуре XVIII – начала XIX веков. Произведения светской культуры превращались в своего рода инструкции повседневного поведения столичного дворянства.

Эталонность западноевропейского Просвещения

Модель европейской культуры сочетала в себе черты голландской и немецкой, французской и английской, античной – греческой и латинской – культурных традиций и образцов, причудливо переплетенных между собой в соответствии с наивными представлениями русских о Европе. Для образованных русских европейская культура, начиная с ее «открытия» для России, была наднациональным целым, искусственно сконструированным русским модернизированным сознанием, – своего рода «новоделом», важным для русской культуры Просвещения в качестве своего рода эталона, примера для подражания.

Своеобразие русского Просвещения

Западноевропейское Просвещение было характерным результатом раннебуржуазного, демократического развития стран, передовых в социально-экономическом и политическом отношении. Эпоха Просвещения в этих странах пришла на смену классицизму или Реформации, которым, в свою очередь, предшествовало Возрождение.

Идеи социального равенства и реализации равных возможностей, внесословной ценности человека, органичности человеческих чувств природе, воспитания творческих способностей человека независимо от его происхождения и т. п., развивавшиеся на Западе под влиянием буржуазно-демократических процессов, в России XVIII века вступали в неразрешимое противоречие с крепостнической системой хозяйства, деспотическим неправовым государством, самодержавием – средневековым национальным идеалом централизованной абсолютной власти, тяжеловесной сословной и бюрократической иерархией как незыблемой основой стабильности российской цивилизации, пренебрежением к личности (в том числе творческой), консерватизмом православия. Сам факт существования крепостных художников и музыкантов, актрис и архитекторов, получавших образование и обучавшихся мастерству за границей, но при этом не перестававших быть «крещеной собственностью» (А. Герцен) своих помещиков, был вопиющей социальной несправедливостью и воплощенным нарушением принципов гуманизма, свободы творчества и самовыражения личности – основополагающих в западноевропейской культуре Просвещения.

Стилевое многообразие эпохи:

 барокко, рококо, классицизм, сентиментализм

Русское барокко, связанное с рококо (золоченые завитки были излюбленным узором интерьеров, а часто и фасадов зданий) и ранним классицизмом, блистательно проявило себя в грандиозных архитектурных ансамблях: в городских и загородных ансамблях Петербурга, Петергофа (Петродворец), Царского Села, Москвы (архитекторы В. Растрелли. Д. Ухтомский и др.) (так, например, Зимний дворец в Петербурге – (растреллиевский стиль – «монументальное рококо») – есть соединение барокко, классицизма и рококо); Триумфальных арках, являвших собой блестящий синтез всех искусств: архитектуры, скульптуры и живописи (например, при Анне Иоанновне в честь ее въезда в Петербург были воздвигнуты Адмиралтейские ворота). В портретах парадность композиции сочеталась с достоверностью характеристики персонажа (скульптура К. Б. Растрелли, живопись И. Н. Никитина, А. П. Антропова).

Русский классицизм основан на тех же принципах, что и классицизм европейский: благородные идеалы, высокопатриотические, гражданственные идеи служения отечеству, его восхищение внутренней и внешней красотой человека, тяга к гармонии, логике, упорядоченности. Наиболее полно выражен во второй половине XVIII века: в архитектуре – здание Академии художеств в Петербурге (А. Ф. Кокоринов, Ж.-Б. Валлен-Деламот), Дом П. Е. Пашкова в Москве (В. И. Баженов), Здание сената в Москве, Колонный зал благородного собрания в Москве (М. Ф. Казаков) и др.; в скульптуре – работы Шубина «Бюст А.М. Голицына», Козловского «Памятник А.В. Суворову». Э. М. Фальконе «Памятник Петру I» и др.), в живописи – А. П. Лосенко «Владимир и Рогнеда», «Прощание Гектора с Андромахой», в литературе – трагедии А. П. Сумарокова и др. 

Сентиментализм  в России имел самые тесные связи с предшествующим рококо, он углубил интерес к внутреннему миру человека, к «извивам» его души. Но вместе с тем он развивался в России в тесной связи с классицизмом, хотя и обладал, собственной мировоззренческой природой (портреты Боровиковского, повести Н. М. Карамзина).

Личность и эпоха