Таким образом, под рациональностью М.Вебер понимает не атрибут науки, а высший принцип человеческой деятельности и системообразующий элемент культуры

Цель: Сформировать представление о классической и неклассической рациональности. Рассмотреть исторические типы научной рациональности.

План

1. Исторические типы научной рациональности

2. Разум и культура

3.Детерминанты развития научной рациональности

Вопросы для самопроверки

Литература

ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫ НАУЧНОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ

 

Практическая деятельность выступает базисом для становле­ния и развития форм рациональности. Схемы практики в техноло­гическом, коммуникативном и идеологическом модусах фиксиру­ются в сознании и становятся орудием деятельности.

Научное знание как исторически, так и логически вырастает из практической деятельности. Сам выбор объекта науч­ного исследования должен включать в себя некоторое практичес­кое осознание мира. Наука и практика, при всей сложности своих отношений, всегда взаимосвязаны. Первоначальное знание, добы­ваемое древним человеком носит утилитарно-технологический характер. Накопление технологических представлений о мире способствует прогрессу научных знаний в последующие эпохи.

Итак, исходным базисом формирования идеи рациональнос­ти была технология. По мере усложнения и дифференциации про­изводственной деятельности конституировались различные типы материальной культуры и формы духовного освоения мира.

В античности происходит формирование так называемой преднауки как типа рациональности, основанного на систематическом обосновании знания. При всей насыщенности мифологией, античная философия переключает внимание на истинно сущее и апеллирует к понятию, логике.

Характерной чертой античного рационализма следует считать формирование культуры дефиниции, предполагающей превосход­ство понятий над чувственными образами, рефлексии над обыден­ным опытом.

Начиная с Аристотеля, рациональность получает но­вое понимание. Она связывается со свойством рассуждений, бла­годаря которым возможно описание реальности с единой точки зрения. Аристотель отмечает: «И наука, в наибольшей мере главенствующая... — та, которая познает цель, ради которой надлежит действовать в каждом отдельном случае; эта цель есть в каждом отдельном случае то или иное благо, а во всей природе во­обще наилучшее».

Таким образом, разум в античности не был пре­вращен из средства в единственную цель.

В античности принципом измерения рациональности служит логос. Концептуальная основа античной рациональности основа­на на представлении о закономерной упорядоченности и единстве Космоса, его тождественности с логосом. Мир в античной фило­софии представлялся в виде Космоса — органичного, разумно уст­роенного целого, подчиняющегося не только действующим, но и целевым причинам.

Главной чертой духовной культуры Средневековья является до­минирование христианской религии, выступающей в качестве но­вой мировоззренческой опоры сознания. Тем не менее, основные характеристики рациональности, выработанные в античности, со­храняют свое значение и в это время.

Дальнейшая история духов­ной культуры показала, что на самом деле не религия была осво­бождена от притязаний разума, а наоборот, разум стал неподзакон­ным и самодостаточным. Сама христианская религия, обосновав богоподобие человека, создала предпосылки для культивирования разума в качестве высшей ценности.

Познание представлялось обнаружением связей между вещами и стоящей за ними высшей реальностью. Устранение средневековой «наукой» представлений о самозаконности мира было еще одной предпосылкой возникновения того образа мира, который был пред­ложен в новоевропейской науке.

Отличительной чертой эпохи Возрождения явилось углубление индивидуалистических устремлений человека. В резуль­тате антропологического поворота мир предстает наполненным бо­жественным смыслом, а человек – личностью, пытающейся осуще­ствить себя. Человек получает сво­боду самостоятельного мышления, религиозную санкцию на автоном­ность в суждениях и поступках.

Особый этап в развитии рациональности связан с выделением науки в самостоятельный вид человеческой деятельности. Здесь идея рациональности связывается прежде всего с познавательной деятельностью, то есть смешается в гносеологическую плоскость.

Таким образом, в Новое время рациональность не зарождается, а возрождается как самодисцип­лина разума. При этом в европейской философии и культуре про­исходит утрата некоторых ценностей античной модели рациона­лизма.

Эпоха Нового времени порождает современную техногенную цивилизацию, которой соответствует рационалистический тип ев­ропейского сознания. А.Ф. Лосев отмечает по этому поводу: «Но­воевропейская культура – это буржуазно-капиталистическая куль­тура, основанная на частном владении. На первом плане здесь вы­ступает индивидуум, субъект и его власть. Субъект стоит над объектом, че­ловек объявлен царем природы».

Наука выступает в качестве носителя объективного, общезначимого для всех содержания сознания. Ее становление и вхождение в общественную жизнь завершили фор­мирование рационализма как отличительной черты образа жизни и мысли Нового времени.

Таким образом, возникновение классической науки было под­готовлено предшествующим историческим развитием. Представ­ление о законосообразности природы, господстве в ней причин­но-следственных отношений не является результатом ее непосред­ственного восприятия, а формируется в течение длительного времени. С другой стороны, появлению классической науки спо­собствовали также ценностные ориентации, возникшие в эпоху Возрождения.

РАЗУМ И КУЛЬТУРА

Рассмотрение сущности рационального начала в человеческом сознании, его значимости и соотношения с другими формами отно­шения человека к миру всегда находилось в центре внимания фило­софии.

С конца 60-х годов XX века проблема рациональности нахо­дится на пересечении принципиальных для современной филосо­фии идей и тенденций. Одним из широко обсуждаемых вопросов явилось определение значения понятия рациональность.

Различные авторы понимают под рациональностью логичность, мотивированность, научность, эко­номичность, связанность с ситуацией, соответствие образцам или протест против них и т. п.

Например немецкий философ К. Хюбнер, автор «Критики на­учного разума», считает рациональность лишь формальной орга­низацией какого-либо содержания. Он различает четыре вида рациональности или интерсубъективности:

1) «рацио­нальность выступает всегда в одинаковой форме, а именно: семан­тически – как тождественное фиксирование правил определенного смыслового содержания (в чем бы оно не состояло),

2)эмпиричес­ки – как применение всегда одинаковых правил объяснения (к чему бы они не относились),

3)логически-оперативно – как приме­нение расчета (как бы его не истолковывать),

4) нормативно – как сведение целей и норм к другим целям и нормам (какое бы содер­жание в них не вкладывалось).

В современных дискуссиях о понятии рациональной и широ­ко распространенным является подход, фиксирующий своеобра­зие каждого отдельною случая употребления этого понятия. Ха­рактерным примером лому служит позиции X.Ленка, который приводит двадцать одно значение понятия рациональности:

1. Как логическою следования.

2. Как формально-научной доказуемости.

3. Как комбинации о цельных знаний в некую систематическую об­щность.

4. Как целерациональности.

5. Как стратегии принятия реше­ний.

6. Как рациональности в теории игр и т. д.

Подобная описательность способна лишь поставить проблему, но не решить ее.

Долгое время проблема рациональности в историко-философ­ской традиции присутствовала только косвенно. Поэтому можно выделить этапы подготовки категориального аппарата анализа проблемы, первых подходов к ней. действительной формулиров­ки и последующих вариантов трактовок.

В поисках основы формулировки данной проблемы имеет смысл обратиться к ключевому для европейской философской тра­диции — понятию разума. Уже в античности выявляются два под­хода к определению его сущности. Первый связан с именем Пла­тона и рассматривает разум в качестве социально-нравственной ка­тегории (рациональность трактуется как соответствие поведения социальной системе). Второй подход берет начало в фи­лософии Аристотеля (связывает разумность с гносеологическими процедурами и нормативным мышлением).

Непосредственным фундаментом формулировки проблемы рациональности в явном виде выступает философия Нового вре­мени. В этот период сформировалось классическое по­нимание рациональности, ставшее очевидным для европейскою сознания в эпоху Просвещения (разум стал отождествляться с научной рациональностью).

В конце XVIII века возникла реакция на подобное понимание разума. Многие философы стати указывать на неправомерность отож­дествления рациональности вообще с научной рациональностью и ее критериями. В результате «открытия» в начале XIX века историчнос­ти разума в философской мысли была снята дихотомия научного и ненаучного, истина приобрела характеристики историчности.

Возможны два контекста употребления понятия рациональности по отношению к науке: как соот­ветствие логическим нормам и как соответствие целям познания. В методологии науки Нового времени сущностные характеристи­ки рациональности связаны, как правило, с исследованием средств, ведущих к цели.

Наиболее устойчивым проявлением рациональности поэтому считается метод, то есть логически мотивирован­ный выбор по некоторым основаниям. Наука, предоставляющая знания для господства над природой, как бы выводится за рамки духовной культуры, становится утилитарной.

В первой половине XX века появляются сразу два варианта трактовки проблемы рациональности, которые имеют общий ис­точник своего возникновения в виде утверждения классического понимания рациональности и его последующего кризиса. Первый вариант связан с социологическим пониманием рациональности и в наиболее очевидном виде присутствует в философии М. Вебера, который и сформулировал впервые развитую концепцию ра­циональности.

Со второй половины XIX века этнографические исследования показали, что примитивные культуры обладают собственными стандартами организованности. Основываясь на них, М.Вебер при­ходит к выводу, что историческое развитие связано с процессом возрастающей рационализации общества. Этот процесс не всегда позитивен, так как ведет к ограничению свободы и появлению же­стких форм господства и отчуждения, то есть к иррационализации действительности.

Для выявления структуры социальной деятельности М.Вебер выделяет четыре идеальных типа действия. Традиционное – опре­деляемое усвоенной привычкой или традицией. Аффективное – зависящее от чувств и эмоций. Ценностнорациональное – побуж­даемое верой в ценность данного способа поведения независимо от его успеха. И, наконец, целерациональное действие, ориенти­рующее на использование средств, позволяющих достичь значи­мые цели.

Таким образом, под рациональностью М.Вебер понимает не атрибут науки, а высший принцип человеческой деятельности и системообразующий элемент культуры.

Представитель Франкфуртской школы Т.Адорно связывает рациональность с манипуляцией людьми и социальной инжене­рией. Разум, обеспечивший господство человека над природой, постепенно выродился, по его мнению, в инструментальный рас­судок, ведущий к господству одних людей над другими. Симбиоз научно-технической рациональности и власти позволяет манипу­лировать человеком. Рациональность отождествляется с организа­цией, а следовательно, с властью и насилием.

Раци­ональность, монополизированная государством, входит в конфликт с распространенной в обществе реальной поведенческой мотива­цией. Инструментальная манипуляция противостоит жизненному миру человека.

В своей теории Ю.Хабермас противопоставляет стратегическое и коммуникативное поведение. Стратегическая ориентация направ­лена на достижение интереса и ведет либо к сознательному обману (манипулированию), либо к бессознательному (извращению ком­муникации). Последствиями такой установки являются утрата смысла жизни и дезориентация человека.

Целерациональность является путем адаптации человека к миру, тогда как коммуника­ция направлена на понимание своего социокультурного мира, от­крытие смыслов жизни.

О. Шпенглер акцентирует историко-культурную обусловлен­ность научных концепций и отрицает собственные закономернос­ти науки. Наука, но его мнению, имеет общую с другими формами духовной культуры задачу, состоящую в смысловой организации действительности.

Э. Гуссерль считает, что кризис европейской культуры является следствием кризиса европейских наук.

К. Ясперс полагает, что наука и рациональность это неотъемлемые атрибуты западноевропейской цивилизации. Совре­менную науку он понимает как утрату творческого духа, поскольку научное познание является не познанием цельною бытия, а иссле­дованием его отдельных аспектов.

Для всех вышеперечисленных философов характерно обсуж­дение проблемы рациональности, понятой прежде всего как науч­ной рациональности.

Представители неопозитивизма в постановке проблемы рацио­нальности исходят из представления о высоком ценностном статусе науки и научной рациональности как ее основы.

В наиболее четком виде неопозитивистская модель научного знания разработана Р. Карманом. Согласно этой модели, в основе научного знания лежат так называемые протокольные предложе­ния, достоверность которых очевидна в чувственном опыте субъек­та.

К. Поппер либерализовал концепцию, введя принцип предпочтения теорий на основе эксперимента и наблюдений. К.Поппер понимает под рациональностью критичность научной рефлексии. Он дает определение науки как критики традиций.

Согласно К.Попперу, любое научное знание носит лишь гипотетический характер. Рост научного знания осуществляется через выдвижение гипотез и их опровержение, в результате чего решаются научные проблемы.

Г. Гадамер – стремится преодолеть односторонность гносе­ологической ориентации философии, которая занимается иссле­дованием возможности познания, и перевести философствование в онтологическое русло. Универсальным способом освоения чело­веком мира Г.Гадамер считает понимание, включающее в себя не только теоретическое познание, но и жизненный опыт.

Таким образом, начиная с констатации исторической обусловленности науки, представители постпозитивизма в дальнейшем приходят к идее о связи науки и других форм человеческой дея­тельности, а затем и к стиранию границ между ними.

Реальные процессы, происходящие в науке, и их исследование в историческом контексте выявило ограниченность такой трактовки.

В анализе проблемы ра­циональности можно выделить два аспекта. Первый исходит из прежнего понимания научной рациональности как эталона и связан с попытками выявления ее критериев. Второй, напротив, ориентирован на критику рациональности науки.

В своем анализе научной рациональнос­ти практически все представители аналитической традиции оттал­киваются от критики ее классического и позитивистского пони­мания. Мы остановимся на рассмотрении взглядов на научную ра­циональность X. Патнэма, Л. Лаудана и В. Ньютон-Смита.

Американский философ и методолог Л.Лаудан стремится восста­новить в правах научную рациональность, предлагая неорациона­листический вариант методологии науки. Научность здесь связана с опорой не на истины, а на чувственные восприя­тия, зафиксированные в протокольных предложениях. Допускает­ся формулирование научных идей в разных, но равноправных язы­ковых системах, а, следовательно, делается вывод о многообразии видов знания и плюрализме рациональности.

Английский философ В.Ньютон-Смит также выдвигает реалис­тическую модель рациональности в ходе решения проблемы несо­измеримости.

Ньютон-Смит полагает, что исторически сложившаяся последователь­ность теорий такова, что они располагаются по мере большего при­ближения к истине.

Философы-аналитики стараются совместить историческое рассмотрение науки с выделением необходимых норм, следование которым делает познание рациональным.