Екатерина Ивановна Трубецкая, урожденная Лаваль(1800-1854г.)

Дочь французского эмигранта, члена Главного правления училищ, позднее — управляющего 3-й экспедицией особой канцелярии Министерства иностранных дел. Мать ее – из очень богатой семьи. Екатерина (как и ее две сестры) получила прекрасное образование, подолгу жила в Европе. Семья Лавалей была известна в Петербурге не только богатством, но и своим культурным уровнем: Лавали собрали большую художественную коллекцию – полотна Рубенса, Рембрандта, античные мраморные статуи, греческие вазы, коллекцию египетских древностей, фарфоровую посуду с вензелями, домашнюю библиотеку размером в 5 тысяч книг… В их доме устраивались великолепные балы, дипломатические приемы, ставились спектакли, проводились праздники, литературные и музыкальные вечера с участием известных артистов, изысканные обеды до 600 человек. Здесь перебывал весь петербургский свет во главе с императором Александром I, здесь читали свои сочинения Карамзин, Жуковский, Грибоедов, Вяземский, Пушкин… Екатерина была невысокой, полноватой и обаятельной резвушкой с прекрасным голосом. С князем Сергеем Петровичем Трубецким познакомилась в Париже, Трубецкой был на десять лет ее старше, он был знатен, богат, умен, образован, прошел войну с Наполеоном и дослужился до полковника. Одно обстоятельство омрачало этот счастливый брак: у них не было детей. Екатерина знала об участии мужа в тайном обществе, при ней открыто велись разговоры о необходимости переустройства общества. Но для нее был неприемлем террор и насильственные действия, она говорила Муравьеву-Апостолу: «Ради бога, подумайте о том, что вы делаете, вы погубите нас и сложите свои головы на плахе». Она первая из жен декабристов добилась разрешения отправиться за мужем в ссылку. «Я, право, чувствую, что не смогу жить без тебя. Я все готова снести с тобою, не буду жалеть ни о чем, когда буду с тобой вместе. Меня будущее не страшит. Спокойно прощусь со всеми благами светскими. Одно меня может радовать: тебя видеть, делить твое горе и все минуты жизни своей тебе посвящать. Меня будущее иногда беспокоит на твой счет. Иногда страшусь, чтоб тяжкая твоя участь не показалась тебе свыше сил твоих… Мне же, друг мой, все будет легко переносить с тобою вместе, и чувствую, ежедневно сильнее чувствую, что как бы худо нам ни было, от глубины души буду жребий свой благословлять, если буду я с тобою» (Из письма Екатерины Трубецкой мужу в Петропавловскую крепость, декабрь, 1825 г.).

На следующий же день после отправки Трубецкого на каторгу выехала в Сибирь и она. Ее родители, в отличие от Волконских, поддержали ее. Отец даже отправил с ней своего секретаря, но тот не выдержал суровой дороги и, добравшись уже до Красноярска, вернулся обратно в Петербург, а потом вообще покинул Россию.  В сентябре 1826 г. она прибыла в Иркутск, а мужа уже с партией ссыльных отправили в Нерчинские рудники, о чем она не знала. В Иркутске Трубецкая провела 5 месяцев, все это время губернатор Цейдлер, по предписанию из Петербурга, уговаривал её вернуться назад. Однако Екатерина Ивановна оставалась твердой в своём решении. Через некоторое время туда же прибыла и Мария Волконская. Только в феврале 1827 г. состоялась встреча Екатерины и Сергея Трубецких в Благодатском руднике.

Вместе с Марией Волконской за 3 рубля 50 копеек они поселились в покосившейся хибаре со слюдяными окнами и дымящей печкой. «Ляжешь головой к стене — ноги упираются в двери. Проснешься утром зимним — волосы примерзли к бревнам — между венцами ледяные щели«. Через щель в тюремном заборе Екатерина Трубецкая увидела своего князя, в кандалах, худого и осунувшегося, заросшего бородой, в оборванном тулупчике – и упала в обморок. Первые месяцы в Благодатском руднике были самыми тяжелыми для них. Каково было выросшей в роскоши во дворце женщине самой топить печку, носить воду, стирать белье, готовить еду, штопать одежду мужу. Она отдала заключенным все свои теплые вещи, а сама ходила в истрепанных башмаках и обморозила ноги. Из мемуаров декабриста Е.П. Оболенского: «Прибытие этих двух высоких женщин, русских по сердцу, высоких по характеру, благодетельно подействовало на нас всех; с их прибытием у нас составилась семья. Общие чувства обратились к ним, и их первою заботою были мы же. С их прибытием и связь наша с родными и близкими сердцу получила то начало, которое потом уже не прекращалось, по их родственной почтительности доставлять родным те известия, которые могли их утешить при совершенной неизвестности о нашей участи. Но как исчислять все то, чем мы им обязаны в продолжение стольких лет, которые ими были посвящены попечению о своих мужьях, а вместе с ними и об нас? Как не вспомнить и импровизированные блюда, которые приносились нам в нашу казарму Благодатского рудника — плоды трудов княгинь Трубецкой и Волконской, в которых их теоретическое знание кухонного искусства было подчинено совершенному неведению применения теории к практике. Но мы были в восторге, и нам все казалось таким вкусным, что едва ли хлеб, недопеченный княгиней Трубецкой, не показался бы нам вкуснее лучшего произведения первого петербургского булочника». В сентябре 1827 г. декабристов перевели в Читу, где условия значительно облегчились. Для жен декабристов выстроили целую улицу деревянных домиков и назвали ее Дамской. А в 1829 г. декабристам разрешили снять кандалы. В Чите у Трубецких появился первый ребенок: дочь Александра. И это было настоящим чудом после 9 лет бездетного брака. А затем дети у них стали появляться один за другим. В конце 1839 г. по отбытии срока каторги Трубецкой вышел на поселение в маленькое бурятское село Оёк Иркутской губернии. Там князь Трубецкой начал заниматься сельским хозяйством, познакомился с крестьянами и их бытом, стал заниматься садоводством, охотой, вел дневник наблюдений за птицами и природными явлениями и даже участвовал в разработке золотоносных приисков. А Екатерина Ивановна воспитывала детей, обучала их грамоте, языкам, музыке, пению. В 1845 году семье Трубецких разрешили поселиться в Иркутске. Дом помогла купить графиня Лаваль, мать Трубецкой. Дом Трубецких в Иркутске Всего в Сибири у них родилось 9 детей, но пятеро из них умерли в малолетнем возрасте, в живых осталось три дочери – Александра, Елизавета и Зинаида и сын Иван. В семье Трубецких воспитывались также сын политического ссыльного Кучевского, две дочери декабриста Михаила Кюхельбекера. Всем хватало места в этом гостеприимном доме. В период проживания в Иркутске декабристы так описывали Екатерину Ивановну: «В простом платье, с большим вышитым белым воротником, широкая коса уложена корзинкой вокруг высокой черепаховой гребенки, спереди, с обеих сторон спускаются длинные, завитые локоны, лучистые глаза, искрящиеся умом, сияющие добром и божьей правдой». Всем обездоленным в Иркутске был известен дом Трубецких. Екатерина Ивановна всегда оказывала помощь бедным крестьянам, не жалела пожертвований для церкви. Все окрестное население шло к ней за лекарствами, которые она получала из Петербурга и раздавала больным. Многие современники называли Екатерину Ивановну олицетворением неистощимой доброты, удивительным сочетанием тонкого ума и доброго сердца. До амнистии Екатерина Трубецкая не дожила 2 года: она умерла 14 октября 1854 г. от рака легких. На ее похороны пришел весь город – от бедноты до генерал-губернатора Восточной Сибири. Ее похоронили в ограде Знаменского монастыря рядом с умершими детьми. Князь очень горевал о жене, перестал бывать в обществе и даже не хотел уезжать из Иркутска после амнистии. Но его уговорили сделать это ради сына, которому было всего 13 лет и которому надо было дать хорошее образование. Перед отъездом он долго рыдал на могиле жены.

  Анна Васильевна Розен (1797-1883)

Ее отец, В.Ф. Малиновский, был первым директором Царскосельского лицея. Лицеисты с большим уважением и любовью относились к Малиновскому, ценя его ум и доброту. Анна получила хорошее образование, знала иностранные языки (английский и французский), много читала. С будущим мужем Андреем Евгеньевичем Розеном она познакомилась через своего брата Ивана – они оба были офицерами и участвовали в Итальянском походе. Брак Розенов был очень счастливым, отличавшимся взаимопониманием, нежностью, родством интересов и взглядов на жизнь. Он не состоял в тайном обществе, но накануне восстания был приглашен на совещание к Рылееву и князю Оболенскому, которые просили его в день новой присяги императора привести на Сенатскую площадь как можно больше войск. В ночь на 14 декабря Андрей Розен рассказал жене о готовящемся восстании, в котором он будет принимать участие. Во время восстания он не выполнил приказ усмирять восставших. Его арестовали 22 декабря 1825 г. и заключили в Петропавловскую крепость, он был приговорен к 10 годам каторжных работ. Позже срок был сокращен до 6 лет. Провожать мужа на каторгу Анна Васильевна Розен пришла с сыном, которому было 6 недель от роду. Она хотела немедленно ехать за ним в Сибирь, но он сам попросил ее о том, чтобы она побыла с сыном хотя бы до тех пор, когда он начнет ходить и говорить. Когда мальчик немного подрос, его забрала на воспитание родная сестра Анны Васильевны, Мария, и в 1830 г. Анна отправилась в Сибирь, сначала в Петровский завод, где у них родился сын Кондратий (названный в честь Рылеева), а в 1832 г. на поселение в Курган. По пути из Читы в Курган у них родился третий сын, Василий. Сейчас здесь Школа искусств В Кургане уже жили другие декабристы: первым поселился декабрист И.Ф. Фохт, проживший здесь двенадцать лет, затем В.Н. Лихарев, М.А. Назимов и др. Розены сначала жили на квартире, а потом купили дом с большим садом. «Мало садов, мало тени и зелени», — сказал он после прибытия в Курган. Здесь Андрей Евгеньевич занялся сельским хозяйством, а также начал писать мемуары «Записки декабриста», которые считают самыми достоверными и полными материалами об истории декабризма. Анна Васильевна воспитывала детей, занималась медициной. Они выписывали из Петербурга много литературы, в том числе и медицинской. В Кургане семья прожила 5 лет, в 1837 г. группу декабристов отправили рядовыми в действующую армию на Кавказ. Среди них отправился туда и А.Е. Розен с семьей. После амнистии 1856 г. семья Розена живет на Украине, Андрей Евгеньевич занимается общественной работой. Почти 60 лет эта счастливая семья жила в мире и согласии, несмотря на выпавшие им превратности судьбы, и умерли они почти вместе, с разницей в 4 месяца.

Прасковья Егоровна Анненкова (1800-1876)                                                                                                                 В девичестве Жанетта Полина Гебль. Ее отец был наполеоновским офицером, награждён орденом Почётного легиона. Она приехала в Москву в 1823 г. на работу в качестве модистки торговой фирмы «Дюманси». Магазин фирмы «Дюманси» часто посещала А.И. Анненкова, ее всегда сопровождал сын, Иван Анненков, в то время блестящий офицер и красавец. Молодые люди сразу заметили друг друга, вспыхнула любовь. Анненков был единственный наследник громадного состояния, и Полина прекрасно понимала, что его мать никогда не даст согласия на неравный брак. Несмотря на это, Анненков предлагал ей обвенчаться тайно, но Полина не дала на это согласия. 19 декабря 1825 года И. А. Анненков был арестован (он был членом Северного общества), отправлен в Выборгскую, а затем в Петропавловскую крепость. На следствии вёл себя достойно. Осуждён по II разряду и приговорён к 20 годам каторжных работ, позднее срок сократили до 15 лет. Всё это время Полина находилась в Москве. Она знала о событиях в Петербурге, переживала, но она была беременна и скоро должна была родить. Сразу же после рождения дочери она едет в Петербург и ищет возможности встретиться с Анненковым, платит унтер-офицеру, чтобы он передал ему записку. Она снова возвращается в Москву к матери Анненкова и просит, чтобы та помогла сыну, используя все свои связи, а в это время сам Анненков, не получая некоторое время никаких вестей от Полины, пытается покончить с собой: он думает, что Полина его бросила. Его едва спасают. 10 декабря Анненкова отправляют в читинский острог, а Полина сразу же начинает ходатайствовать о разрешении отправиться вслед за ним. Узнав, что император будет на маневрах у города Вязьмы в мае 1827 г., Полина едет туда и, прорвавшись к императору, падает перед ним на колени. Император Николай I был тронут силой любви этой иностранки, почти не знавшей русского языка и собравшейся в Сибирь вслед даже не за мужем, а за любимым человеком. Он сказал ей:

— Это ведь не ваша родина, сударыня! Вы будете там глубоко несчастны.

 — Я знаю, государь. Но я готова на всё!

 Оставив дочь у матери Анненкова, она отправилась в Сибирь. В Иркутске Цейдлер задержал её, уговаривая вернуться, как раньше уговаривал Трубецкую и Волконскую. Но Полина была непреклонна и в конце февраля последовала дальше. Приезд Полины был очень важен для Анненкова. «Без неё он бы совершенно погиб», — писал декабрист И.Д. Якушкин. 4 апреля 1828 года в деревянной Михайло-Архангельской церкви Читы состоялось венчание Полины с Иваном Александровичем. Только на время венчания с жениха были сняты кандалы. 16 мая 1829 года у них родилась дочь Анна. В 1830 году – Ольга. Сыновья: Владимир, Иван, Николай. Всего у нее было 18 родов, но выжили только 6 детей. История любви Полины Гёбль и Ивана Анненкова стала основой романа А. Дюма «Учитель фехтования», а режиссёр В. Мотыль рассказал об их любви в кинофильме «Звезда пленительного счастья». Композитор Ю. А. Шапорин написал оперу «Декабристы», которая в первой редакции называлась «Полина Гёбль». Полина — живая, подвижная, трудолюбивая — с утра до вечера занималась хозяйством: сама готовила, ухаживала за огородом, помогала всем, чем только могла, учила жён декабристов готовить и вести хозяйство. Часто по вечерам её новые подруги приходили к ней в гости, Полина заражала всех своим оптимизмом, рядом с ней было легко и уютно.

 Потом был Петровский завод, село Бельское Иркутской губернии, Туринск… И везде вслед за мужем ехала Полина с детьми. С 1839 г. Анненкову было разрешено поступить на службу, в 1841 г. они переезжают в Тобольск, где и живут до самой амнистии (1856 г.), а после нее – в Нижнем Новгороде, где их посетил А. Дюма и где они прожили остальные счастливые 20 лет своей жизни. Жить в столицах им было запрещено. Полина Анненкова продиктовала дочери Ольге воспоминания о своей жизни. Ольга Ивановна перевела их с французского и издала в 1888 году. Иван Александрович служил чиновником по особым поручениям при губернаторе, был членом комитета по улучшению быта помещичьих крестьян, участвовал в подготовке реформ, работал в земстве, избирался в мировые судьи. Пять сроков подряд нижегородское дворянство избирало Анненкова своим предводителем. Полина была избрана попечительницей нижегородского женского Мариинского училища.

 Александра Ивановна Давыдова (1802-1895)

Об этой женщине известно меньше всех. Она была дочерью губернского секретаря И.А. Потапова. Необыкновенно кроткая и милая, она была пленена раз и навсегда лейб-гусаром, весельчаком и остроумцем Василием Давыдовым. Усадьба Давыдовых в Каменке Киевской губернии была их родовым имением, с которым связаны имена многих декабристов, Пушкина, Раевского, генерала Орлова, Чайковского. Василий Львович Давыдов, отставной полковник, участник Отечественной войны 1812 года, был членом тайного Южного общества, председателем Каменской управы Тульчинской Думы. В его доме и жила Александра, но обвенчались они только в 1825 г., когда у них родился пятый ребенок. Когда Василий Давыдов был осужден по I разряду и отправлен на каторгу, ей было всего 23 года и уже шестеро детей, но она приняла решение следовать за мужем в Сибирь. «Невинная жена, следуя за мужем-преступником в Сибирь, должна оставаться там до конца». Александра Ивановна решилась на это и, разместив детей у родных, отправилась в путь. Она одна понимала и чувствовала, что ее весельчак муж очень нуждается в ней, т.к. вынесенный приговор сломил его. Позже он писал детям: «Без нее меня уже не было бы на свете. Ее безграничная любовь, ее беспримерная преданность, ее заботы обо мне, ее доброта, кротость, безропотность, с которою она несет свою полную лишений и трудов жизнь, дала мне силу все перетерпеть и не раз забывать ужас моего положения». Она прибыла в Читинский острог в марте 1828 г. В Чите и в Петровском заводе у них родилось еще четверо детей, а позже, на поселении в Красноярске, еще трое. Семья Давыдовых была одной из самых многодетных семей декабристов. Давыдов умер в октябре 1855 г. в Сибири, не дожив до амнистии, которой смогла воспользоваться уже только его семья. А Александра Ивановна вернулась в Каменку. Там в 60-х годах познакомился с ней П.И. Чайковский, который часто бывал в Каменке у своей сестры, бывшей замужем за сыном Давыдовых, Львом Васильевичем. И вот что писал П.И. Чайковский об Александре Ивановне: «Вся прелесть здешней жизни заключается в высоком нравственном достоинстве людей, живущих в Каменке, т.е. в семействе Давыдовых вообще. Глава этого семейства, старушка Александра Ивановна Давыдова, представляет одно из тех редких проявлений человеческого совершенства, которое с лихвой вознагражлает за многие разочарования, которые приходится испытывать в столкновениях с людьми. Между прочим, это единственная оставшаяся в живых из тех жен декабристов, которые последовали за мужьями в Сибирь. Она была и в Чите, и в Петровском заводе и всю остальную жизнь до 1856 года провела в различных местах Сибири. Все, что она перенесла и вытерпела там в первые годы своего пребывания в разных местах заключения вместе с мужем, поистине ужасно. Но зато она принесла с собой туда утешения и даже счастье для своего мужа. Теперь это уже слабеющая и близкая к концу старушка, доживающая последние дни среди семейства, которое глубоко чтит ее. Я питаю глубокую привязанность и уважение к этой почтенной личности».