Замедленная ночь. Луна -

И невозможно
Ни бодрствовать, ни спать!
Так что же делать нам?
Давайте будем петь,
Ступая осторожно,
Как в озеро Теплынь,
Как в древнерусский Храм.

Затоплены луной проулки
И проспекты,
Так вольно пролегли,
Так плавно расплелись...
А песня, что до нас
Никем ещё не спета
Рождает на земле
Особенную жизнь,
Где нет ни горьких слёз,
Ни злого напряженья  -
Есть белая сирень  -
Как пена лунных волн.

Все затаило дух...
Без звука, без движенья
Весь мир чего-то ждёт...
И бледен небосклон.

Давайте будем петь.
Восславим Ожиданье,
Терпенье и Любовь,
Печаль и Красоту.
Я днем не поручусь
За их существованье,
Что гаснут на свету  -
Не терпят суеты.

Но вот, нарушив Вето
Они витают вновь
Меж сонных этажей,
Чтоб не забыли мы
О падчерице века  -
О собственной душе.
О собственной душе..

СМОЛЕНЩИНА

Та деревня, как мамина сказка,
Как смолёная лодка, плыла.
Древней ивы случайная ласка
Так бесплотна, как тень от крыла.

Где-то здесь, у прудов просветлённых,
Смолокуры курили смолу.
Дух таёжный, весенний, калёный
Благодатно бродил по селу.

И скользили весёлые лодки
По весенней, по звонкой воде,
И летели в леса отголоски
Добрых песен о добром труде.

О, работа  -  на радость и славу!..
Но иссякло сие ремесло,
И колеблет подводную траву
Из пластической массы весло.

Я устала в себе сомневаться,
Мне рассыпанной ясности жаль.
Мне бы в этой деревне остаться,
И, закутавшись в тёплую шаль,

Приходить с коромыслом упругим
К голубой полынье на пруду,
И, дыша на озябшие руки,
Рвать рябину в промёрзшем саду.

Не к тому ль и спешим, чтоб однажды,
При сиянье звезды горевой,
К старой иве, к груди её влажной,
Поседевшей припасть головой?

ВОСПОМИНАНЬЕ О ВЛАДИМИРЕ

Что было со мною  -  не знаю, но помню:
Издревле и свыше пришло  -  Мономах...
И город старинный, как звон колокольный,
Отрадно и вольно возлёг на холмах.

Здесь был прорисован влюблённо и чисто
Оконный наличник, и купол, и крест.
И ласточки в небе носились со свистом
Над белой обителью царских невест.

Мой пращур под каменно-тяжким шеломом
Седьмое столетие юн и красив.
К нему ль россияне -

с молитвой, с поклоном:
«Возьми, человече, свой меч  -  и спаси...»

Что было со мною  -  не знаю, лишь помню,
Как медленно зной обтекал купола.
Хотелось молиться  -  и камню, и полдню,
И русской реке, что близ храма текла.

И все это было от века знакомо,
И было впервые  -  почти как во сне:
Так нежно любимо, так жадно искомо,
И русское сладко заныло во мне,

Как будто бы вновь через долгие годы
Я свиделась с мамой, ушедшей давно...
Был зной нестерпим в это лето. А своды
Прохладу и сумрак несли надо мной.

Я музыку слушать училась

У озера, сосен и скал.
Над сопками солнце катилось
И луч облака прожигал.
И ветер, по-мартовски грубый,
Все струны в сосновом бору
Затрагивал... Светлые трубы
Звенели во мне поутру.

А в полдень вздыхали и пели
О высях и далях земных,
И сердце  -  птенец в колыбели  -
Уже тосковало о них.
С прощальною школьною трелью
И даль мне открылась, и высь...
А сосны лесов корабельных
Стремительно вниз унеслись.

Но выпало мне через годы  -
В другом, прикипевшем краю:
Костёла холодные своды...
Старинный вечерний уют...
И светлые трубы органа
Вздохнули сквозь слёзы  -  легко,
И словно распались туманы,
И видно опять далеко:

Дымятся горячие крыши,
Сполоснуто ливнем крыльцо...
Я музыку родины слышу!
Сиянье летит на лиц

[1] Посолонь — движение по солнцу, с востока на запад.