Слад№5,6 «Ленточка из шотланки»

Пoпытки пoлyчить цвeтныe снимки стaли прeдпринимaться eщё в сeрeдинe 19 вeкa, вскoрe пoслe тoгo, кaк пoявилaсь фoтoгрaфия. Нo изoбрeтaтeлeй пoдстeрeгaлo мнoжeствo тeхничeских слoжнoстeй. Пoмимo тoгo, чтoбы прoстo пoлyчить цвeтнoй снимoк, были бoльшиe прoблeмы с прaвильнoй цвeтoпeрeдaчeй. Имeннo из-зa рaзнooбрaзных тeхничeских слoжнoстeй ширoкoe внeдрeниe цвeтнoй фoтoгрaфии в жизнь рaстянyлoсь нa бoлee, чeм сoтню лeт.

«Лeнтoчкa из шoтлaндки» — этo фoтo считaeтся пeрвoй в мирe цвeтнoй фoтoгрaфиeй. Eгo пoкaзaл извeстный aнглийский физик Джeймс Мaксвeлл вo врeмя лeкции нa тeмy oсoбeннoстeй цвeтoвoгo зрeния в лoндoнскoм Кoрoлeвскoм инститyтe 17 мaя 1861 гoдa.

Впрoчeм, фoтoгрaфиeй Мaксвeлл всeрьёз нe зaнимaлся, и пиoнeрoм цвeтнoй фoтoгрaфии стaл фрaнцyз Лyи Aртюр Дюкo дю Oрoн. 23 нoября 1868 гoдa oн зaпaтeнтoвaл пeрвый мeтoд пoлyчeния цвeтных фoтoгрaфий. Мeтoд был дoвoльнo слoжeн и прeдyсмaтривaл трёхкрaтнyю съёмкy нyжнoгo oбъeктa чeрeз свeтoфильтры, a искoмaя фoтoгрaфия пoлyчaлaсь пoслe сoвмeщeния трёх плaстинoк рaзных цвeтoв.

В 1878 гoдy Лyи Дюкo дю Oрoн прeдстaвил свoю кoллeкцию цвeтных фoтoгрaфий нa Всeмирнoй выстaвкe в Пaрижe.

В 1873 г. нeмeцким фoтoхимикoм Гeрмaнoм Вильгeльмoм Фoгeлeм былo сдeлaнo oткрытиe сeнсибилизaтoрoв — вeщeств, спoсoбных пoвышaть чyвствитeльнoсть сoeдинeний сeрeбрa к лyчaм рaзличнoй длины вoлны. Зaтeм дрyгoй нeмeцкий yчeный Aдoльф Митe рaзрaбoтaл сeнсибилизaтoры, дeлaющиe фoтoплaстинy чyвствитeльнoй к рaзным yчaсткaм спeктрa. Oн тaкжe скoнстрyирoвaл фoтoкaмeрy для трeхцвeтнoй съeмки и трeхлyчeвoй прoeктoр для пoкaзa пoлyчeнных цвeтных снимкoв. Этo oбoрyдoвaниe в дeйствии впeрвыe былo прoдeмoнстрирoвaнo Aдoльфoм Митe в Бeрлинe в 1902 г.

Когда он обратился к одному из самых искушенных фотографов того времени, редактору издания "Заметки о фотографии" Томасу Саттону, с предложением сделать цветную фотографию, тот поразился. И, разумеется, отказался. Максвеллу стоило больших усилий уломать его.
Решено было сфотографировать бант, повязанный из трехцветной ленты, помещенный на фоне черного бархата. Фотографирование велось при ярком солнечном свете и проводилось через прозрачный плоский сосуд, наполненный раствором хлорида меди. Раствор был ярко-зеленого цвета. Другой раствор, через который проводилось экспонирование второго негатива, был раствором сульфата меди - он был ярко-синего цвета. Еще один негатив получили через ярко-красный раствор тиоцианата железа.
Все эти негативы были затем напечатаны на стекле.
17 мая 1861 года, Лондон, в особняке на улице Абермарл, Пикадилли, где помещался Королевский институт, в зале были установлены три фонаря, приготовлены три тяжелых стеклянных позитива. Перед линзами каждого фонаря - те же фильтры, которые использовались при съемке,- красный, синий и зеленый.
Джeймс Мaксвелл разъясняет собравшимся дамам и господам сущность трехкомпонентной теории, настаивая на том, что основными цветами, с помощью которых можно получить все другие, являются именно они: красный, синий, зеленый.
Нужно доказательство? Пожалуйста!
Джеймс дает указание Саттону и ассистентам поджигать бруски углекислого кальция - Друммондов свет для волшебных фонарей. Бруски разгораются, давая яркий белый, чуть синеватый свет.
Три цветных изображения проецируются на белый экран таким образом, чтобы они совпали, и тогда...:

16-18 мая 1961 года в Лондоне состоялась научная конференция, посвященная столетию со дня демонстрации первой цветной фотографии. Был прочитан ряд докладов, из которых особенно поразил присутствовавших сделанный Р. М. Эвансоном.
Эванс с помощью Кавердинской лаборатории и могучей фирмы "Кoдак" сумел достать чудом сохранившийся комплект негативов Максвелла м полностью воссоздать условия демонстрации цветных диапозитивов. Для этого специалистам фирмы пришлось создавать специальные низко чувствительные пластинки (что оказалось трудной задачей)с чудовищно плохими цветовыми характеристиками (а это было уже совсем трудно!), подготовить растворы тех же солей, с тем чтобы сделать светофильтры, провести специальное спектрофотометрическое исследование пластинок и фильтров.
Ученым удалось точно воссоздать условия опыта и полностью проанализировать все свойства фильтров и материалов Саттона-Максвелла. Вывод был поразителен: при имевшихся тогда фотографических материалах было принципиально невозможно продемонстрировать цветную фотографию! Материалы того времени были абсолютно нечувствительны, например, к зеленому цвету! Впрочем, точно так, же и к красному...

И все же цветная фотография была продемонстрирована. И это произошло в присутствии столпов английской научной мысли! Современные ученые вынуждены были продолжать поиски и пришли к совершенно парадоксальному выводу: Максвелл, сам того не подозревая, фотографировал в синих и невидимых ультрафиолетовых лучах, третьим компонентом был зеленый цвет, который оказался в спектре синего цвета! Вместо тройки основных цветов, которую намеривался доказать Максвелл, эффект цветной фотографии создавала совершенно другая тройка цветов! Максвелл случайно, с помощью почти невозможного счастливого стечения обстоятельств, смог продемонстрировать цветную фотографию за пятнадцать лет до того, как создание новых фотографических эмульсий сделало это по-настоящему возможным. Максвеллу было тридцать лет. Он был молод, энергичен и смел. Ему в то время удавалось даже невозможное...

Слайд №7

Корнелиус специализировался на серебрении и полировке металлов; приобрёл репутацию умелого мастера-серебрильщика. В 1839 году американский изобретатель Джозеф Сэкстон обратился к Корнелиусу с заказом на посеребрённую пластину для дагеротипа Центральной средней школы в Филадельфии — первого фотоснимка, сделанного на территории США. Встреча с Сэкстоном зародила в Корнелиусе интерес к фотографии[5].

При поддержке химика Пола Бека Годдарда (англ. Paul Beck Goddard), установившего, что воздействие пара́ми брома на сенсибилизированную иодом посеребрённую дагеротипическую пластину позволяет сократить время выдержки до минуты, Корнелиус попытался усовершенствовать изобретение Луи Дагера. Дагеротипический автопортрет, полученный Корнелиусом не позднее октября 1839 года, стал первым в истории отчётливым фотопортретом человека[5][К 1].

С 1839 по 1843 год Корнелиус одним из первых в США открыл два частных фотоателье, но уже к 1843 году — вероятно, из-за того, что популярность фотоискусства росла и количество фотостудий быстро увеличивалось — утратил интерес к фотографии, сосредоточившись на делах семейного предприятия по производству и продаже газовых фонарей и светильников

Слайд № 8,9

в 1858 году, когда Генри Пич Робинсон (Henry Peach Robinson) сумел скомбинировать несколько негативов в одну полноценную картинку. Изображение под названием «Fading Away» («Угасание») было скомпилировано из пяти снимков. Тема же итогового фотоизображения была весьма неоднозначной и провокационной для того времени – медленная и ужасная смерть девочки от туберкулеза. Разумеется, такая работа не могла обратить на себя внимание общественности, вызвав массу обсуждений и критических замечаний.

Слайд №10

«Комба́т» — фотография времён Великой Отечественной войны, сделанная советским фотографом Максом Альпертом. На фотографии изображён командир, поднимающий солдат в атаку с пистолетом ТТ в руке. «Комбат» — одно из самых ярких и выразительных фото времён Великой Отечественной войны. Длительное время, несмотря на то, что снимок был знаменит и популярен, были известны только история его создания и название, данное ему фотографом. Личность изображённого на ней человека долгое время оставалась неизвестной. На сегодняшний день существуют несколько авторских версий создания снимка, которые можно разделить на две группы – собственно авторские, и те, которые от имени Макса Альперта распространяли авторы различных публикаций. К первой группе относится рассказ из автобиографической книги, датированный 1962 г.

Дело было так. В штабе полка мне указали батальон, впервые присланный на передовые позиции. Ему предстояло на следующий день выбить немцев с захваченной ими накануне высоты. Я отправился к окопам, в которых расположился батальон. Разыскал командира батальона, назвал ему себя. Он оказался простым, общительным человеком, служившим до войны в конторе какого-то завода. Солдаты, разговаривая вполголоса, сосредоточенно готовились к предстоящему выступлению, чистили и проверяли оружие, снаряжение, писали письма родным… Я получил согласие комбата неотлучно находиться в эти решающие минуты возле него. Как только был отдан приказ о выступлении, солдаты в полном боевом снаряжении вышли из окопа и залегли. Комбат вышел из блиндажа следом за ними. Повернувшись по направлению к бойцам, высоко над головой подняв револьвер, он в патриотическом порыве звал бойцов в наступление… В те считанные секунды, когда комбат приказывал бойцам действовать, я наблюдал за ним через видоискатель «Лейки», оставаясь в блиндаже, у его входа. С той «нижней точки съёмки» и сфотографировал комбата в момент его большого душевного напряжения.[1]

После того, как героем снимка был назван А. Г. Ерёменко, эта версия М. Альпертом была изменена и в 1971 г. в документальном фильме «Бессмертное мгновение (укр. Безсмертна мить)» Украинской студии хроникально-документальных фильмов он сказал следующее:

Будучи военным фотокорреспондентом ТАСС, находясь на Южном фронте, под Ворошиловградом, в батальоне, мне удалось сделать редкий снимок. А было дело так. Шёл большой жаркий бой с фашистами. Офицер поднялся из окопа и призвал бойцов в бой. Под громким криком «Ура!» бойцы бросились в атаку и завязался горячий бой. В это время я сфотографировал командира, который призвал бойцов в атаку.[2]

Вторая группа версий сформирована в семидесятых-восьмидесятых годах XX в. Впервые версию от имени фотографа опубликовал украинский журналист Александр Авраменко в 1970 г. Цитируем в переводе с украинского: «Этот снимок сделанный мною в 1942-1943 годах (точно не помню, но если дата важна – смогу уточнить) под Ворошиловградом. Воинская часть пришла из резерва. В то время мы не писали названий воинских частей. Однако самое неприятное в истории этого снимка то, что я не помню фамилию комбата, не записал её. Ошибка моя в том, что сфотографирован политрук, который был старшим в части, а я назвал его комбатом». В этой же публикации приводится текст письма, в котором М. Альперт сообщал И. А. Ерёменко, что именно его отец запечатлён на снимке: «Уважаемый Иван Алексеевич, рад сообщить Вам, что после консультаций с моими товарищами и специалистами мы пришли к выводу, что Комбат – Ваш отец».[3] В следующей публикации А. Авраменко рассказал о попытке уточнить некоторые детали: «Разыскиваю московский телефон Альперта, рассказываю о своих сомнениях. Отвечает: – Да, фото сделано в 1941-м. Совсем недавно мне удалось уточнить: это было осенью. Наши войска отступали, снимок атаки не пошёл в газету, а позже сменилась форма одежды».[4] Подробности съёмки от имени фотографа дважды рассказывал Николай Ночовный. Впервые он сделал это в 1974 г.[5] Другая версия была записана весной 1970 года:

Случилось так, что я не успел записать фамилию офицера. Был сильный бой, ориентироваться приходилось с трудом. Помню, выбрал окопчик немного впереди линии обороны. Началась сильная бомбардировка. Потом артподготовка. Фашисты пошли в психическую атаку. И вдруг недалеко от меня поднялся во весь рост офицер, а за ним и бойцы. Я успел нажать спуск своей камеры, после чего осколок вражеского снаряда разбил телеобъектив. Думал, что кадр испортился. Когда проявил плёнку, изображение на негативе вышло качественным. Почему назвал того офицера комбатом? Сразу же после того, как снял, по цепи пронеслось: «Комбата убили». Вот и подумал, что это он. Позже хотел узнать его фамилию, но меня срочно вызвали в штаб полка. Этот рассказ журналисты записали в свои блокноты в начале весны 1970 года.[6]

Существует ещё не менее десятка пересказов версий от различных журналистов, однако они механически повторяют цитированное выше.

Такие значительные расхождения авторской версии говорят о том, что после признания комбатом А. Г. Ерёменко Макс Альперт был вынужден изменить самый первый вариант. Аутентичность различных журналистских пересказов авторской версии на сегодняшний момент[ когда? ] не подтверждена.[ источник не указан 1163 дня ]

Слайд №11,12

«Знамя Победы над рейхстагом» (в некоторых источниках — «Красное знамя над рейхстагом») — наименование постановочных фотографий из серии снимков советского военного корреспондента Е. А. Халдея, сделанных на крыше зданияполуразрушенного нацистского парламента. Снимки широко используются для иллюстрации победы Советского Союза в Великой Отечественной войне. Фотографии данной серии являются одними из наиболее распространённых снимков Второй мировой войны.

На всемирно известных фотографиях Евгения Халдея «Знамя Победы над рейхстагом» были запечатлены бойцы 8-й гвардейской армии: Алексей Ковалёв, Абдулхаким Исмаилов и Леонид Горичев[3].

Халдей, по заданию Фотохроники ТАСС, сделал фотоснимки 2 мая 1945, когда уже закончились уличные бои и Берлин был полностью занят советскими войсками. К тому же на рейхстаге было установлено множество красных знамён. Фотограф попросил первых солдат, которые встретились ему, помочь сделать фотоснимки. Вскоре он отснял с ними две кассеты. Знамя, которое на фотографии держит Алексей Ковалев, фотограф привёз с собой.

В своём вещмешке Халдей хранил три знамени. История их следующая: в один из приездов в Москву, Евгений Ананьевич обедал в столовой «Фотохроники», где на столах были расстелены красные скатерти. Три из них Халдей «позаимствовал» из столовой, а его знакомый портной Израиль Кишицер сшил ему три знамени. Первое он установил на крыше аэродрома «Темпельгоф», второе возле колесницы на Бранденбургских воротах. И в этот же день третье знамя было установлено на крыше рейхстага. Позже фотограф рассказывал о своей работе над фотографией, о том, как поднимался по разбитой лестнице на крышу рейхстага члену Союза журналистов Москвы Науму Арановичу[4].

Как писал журнал «Молодой коммунист» в 1986 году, фотографии Евгения Халдея «Знамя Победы над рейхстагом» и «Коммунисты, вперёд!»[ источник не указан 3457 дней ] изначально задумывалась и исполнялась как репортажные и чисто документальные[5]. К примеру, в журнале Советское фото на 20-летие Победы фотография размещена на обложке и подписана как «Водружение Знамени Победы над поверженным рейхстагом.

Одна из фотографий впоследствии подверглась ретушированию. Для подчёркивания драматизма момента были добавлены грозовые облака. Было изменено знамя, чтобы оно было более красным. Также были заретушированы вторые часы Абдулхакима Исмаилова, который поддерживал Алексея Ковалёва, водружающего флаг. В редакции посчитали, что это может послужить основанием для обвинения в мародёрстве, и фотограф перед публикацией удалил одни часы при помощи иглы[7].

В 2013 году бизнесмен Роман Троценко передал приобретённый им у дочери Халдея подлинный негатив фотографии в московский «Еврейский музей и центр толерантности»

 

 

… 30 апреля, сломав сопротивление четырех батальонов фольксштурма и отборной группы СС (900 человек), преодолев железобетонные надолбы, залитые водой противотанковые рвы и проволочные заграждения, части 171-й стрелковой дивизии полковника Негоды и 150-й стрелковой дивизии генерал-майора Шатилова (79-й корпус 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта) почти одновременно ворвались в Рейхстаг. Вскоре на колоннах, на лестницах и балконах, на первом и втором этажах Рейхстага появились красные знамена — от полковых и дивизионных до самодельных.

Попытка стрелковых батальонов с ходу захватить Рейхстаг к успеху не привела. Войска начали готовиться к новому штурму. Ещё 27 апреля в составе 79-го стрелкового корпуса было сформировано две штурмовые группы по 25 человек каждая. Первая группа под руководством капитана В.Макова из артиллеристов 136-й и 86-й артиллерийских бригад, вторая — под руководством майора Бондаря из других артиллерийских частей. Группа капитана Макова действовала в боевых порядках батальона капитана Неустроева, который с утра 30 апреля начал штурмовать Рейхстаг в направлении парадного входа.

Весь день продолжались ожесточенные бои с переменным успехом. Рейхстаг не был взят. Но отдельные бойцы все же проникли на первый этаж и вывесили у разбитых окон несколько красных кумачей. Именно они и стали причиной того, что отдельные руководители поспешили сообщить по команде о взятии Рейхстага и водружении над ним в 14.25 “флага Советского Союза”. Через пару часов о долгожданном событии по радио была оповещена вся страна, сообщение было передано и за рубеж.

Фактически же по приказу командира 79-го стрелкового корпуса, артподготовка решающего штурма была начата лишь в 21 час 30 минут, а сам штурм начался в 22 часа по местному времени под покровом темноты. Первые советские подразделения ворвались в Рейхстаг только в 23 часа 30 апреля.

После того, как батальон Неустроева двинулся к парадному входу, четверка из группы капитана Макова, не дожидаясь основных сил, сразу же бросилась вперед по крутым лестницам к куполу Рейхстага. Прокладывая путь гранатами и автоматными очередями, она достигла цели – на фоне огненного зарева была заметна скульптурная композиция “Богини Победы”. На ней, несмотря на беспрерывный огонь советских войск, сержант Минин водрузил Красное Знамя. На полотнище он написал фамилии своих товарищей. Затем капитан Маков в сопровождении Боброва спустился вниз и немедленно доложил по рации командиру корпуса генералу Переверткину о том, что в 22 часа 40 минут его группа первой водрузила Красное Знамя над Рейхстагом.

Командование 136-й артиллерийской бригады 1 мая 1945 года представило к высшей правительственной награде — присвоению звания Героя Советского Союза — капитана В.Н.Макова, старших сержантов Г.К.Загитова, А.Ф.Лисименко, А.П.Боброва, сержанта М.П.Минина. Последовательно 2, 3 и 6 мая командир 79-го стрелкового корпуса, командующий артиллерии 3 УА и командующий 3 УА подтвердили ходатайство о награждении.

А вот еще некоторые малоизвестные страницы той далекой эпопеи. Все они взяты из воспоминаний и переписки реальных участников событий.

“Перед штурмом у меня как командира батальона, – говорил Степан Неустроев, – некоторую тревогу вызывала вторая рота Антонова, недавнего выпускника училища, на войне — без году неделя. Поэтому во главе роты я решил отправить своего замполита лейтенанта Береста, офицера под два метра роста, богатырского сложения и силы. Солдаты уважали замполита не за вдохновенные слова, а за конкретные дела”.

Три атаки на Рейхстаг захлебнулись.

Как рассказывал потом сам Берест, его рота преодолела уже более половины площади, но из-за плотного огня залегла, и он ползком и короткими перебежками вернулся обратно, попросил командование поддержать их артиллерийским огнем и снова двинулся в смертельный путь.

Кто первым ворвался в Рейхстаг? Берест со своей второй ротой и старший сержант Съянов — со своей первой.

Если точнее, первым на ступени Рейхстага вбежал с флагом рядовой Петр Пятницкий. Его ранили, он упал, поднялся, сделал еще несколько шагов к колонне и здесь, на последней ступени Рейхстага,— рухнул. Флаг подхватил и привязал к колонне другой Петр — Щербина, тоже рядовой.

Когда бой завязался в самом Рейхстаге, батальон Неустроева с флангов поддержали батальоны Давыдова и Самсонова.

Вечером 30 апреля, после боя в Рейхстаге, появился Неустроев. Еще позже, около двенадцати ночи – Зинченко. “Где знамя?” — спросил полковник у комбата. Тот рассказал о погибшем Пятницком, о Щербине, о флаге первой роты в окне. “Я не о том,— резко перебил Зинченко,— где знамя Военного совета под номером пять?”

Из воспоминаний Береста: “Из-за артиллерийских обстрелов лестница в отдельных местах была разрушена, мы образовывали живую лестницу”. “Нижним”, как говорят в цирке, был могучий Берест, ему на плечи взбирался один солдат, на него — второй”.

Когда Берест вернулся и доложил, что Знамя Победы установлено на самом видном месте — на бронзовой конной скульптуре на фронтоне главного подъезда, напряжение спало.

Водружение Знамени Победы, по Неустроеву, складывается из трех элементов: 1.Ворваться в Рейхстаг. 2.Поднять знамя. 3.Отстоять его. Последнее оказалось едва ли не самым сложным. 1 мая немцы ринулись в контратаку, применили фаустпатроны. Огромный зал Рейхстага, заставленный стеллажами с архивными документами, загорелся. Пожар охватил весь Рейхстаг, люди задыхались, горели заживо. Из подвала Рейхстага выскочили немцы и стали теснить батальон к выходу. Полковник Зинченко, увидев густой черный дым из купола, приказал оставить Рейхстаг и после пожара атаковать заново. Первая же группа солдат, выскочивших из Рейхстага, была скошена ураганным огнем фашистов из Кроль-оперы. Батальон оказался в “мешке”. С огромным трудом удалось загнать немцев в подвал.

В полдень 1 мая фотокорреспондент “Правды” Виктор Темин с борта самолета сфотографировал Знамя Победы – этот снимок обошел газеты и журналы десятков стран мира. “В связи с очень сложной обстановкой нам, к сожалению, удалось всего только раз пролететь вблизи Рейхстага, где развивался красный флаг. Вот так и появился этот единственный снимок”, – вспоминал потом летчик И.Ветшак

 

Слайд№13

Альфред Эйзенштадт (Alfred Eisenstaedt, 1898-1995), фотограф, работающий для журнала Life, прогуливался по площади фотографируя целующихся. Позже он вспоминал, что заметил матроса, который «носился по площади и целовал без разбору всех женщин подряд: молодых и старых, толстых и тонких. Я наблюдал, но желания сфотографировать не появлялось. Неожиданно он схватил что-то белое. Я едва успел поднять камеру и сфотографировать его целующего медсестру». Для миллионов американцев эта фотография, которую Эйзенштадт назвал «Безоговорочная капитуляция», стала символом окончания второй мировой войны...
Наблюдал за празднествами на Таймс-Сквер и фотокорреспондент журнала Life Альфред Эйзенштадт. В какой-то момент в объектив его камеры попала необычная сцена: счастливый молодой моряк лет 20, проходя мимо такой же молоденькой медсестры, притянул её к себе и поцеловал «от избытка чувств», а потом просто пошёл дальше. Мимолётного эпизода хватило, чтобы сделать фото, которое стало легендарным и прославило своего автора. Стоит отметить, что существует и другая версия снимка — в этот же момент пару запечатлел фотограф ВМФ Виктор Йоргенсон. Правда, работа Йоргенсона была сделана с другого ракурса — в итоге у него не вышло той глубины кадра и перспективы, что на снимке Эйзенштадта. В результате фотография Йоргенсона широкой известности не получила.

В 1970-х в редакцию Life пришло письмо от девушки, запечатлённой на снимке — героиня представилась как Эдит Шейн и рассказала, как случайно попала в кадр. Установить личность моряка оказалось сложнее: на фотографии его лицо видно не очень чётко. За несколько десятков лет в редакцию обратилось не меньше 10 человек, которые заявляли, что на фото именно они. «Опознать» моряка помогала Шейн: у каждого претендента она спрашивала, что сказал ей молодой человек сразу после поцелуя. «Лжеморяки» пытались выкрутиться: кто-то предполагал, что герой попросил у девушки номер телефона, кто-то рассказывал, что назначил ей свидание. На самом же деле молодой человек не произнёс ни слова.

До сих пор так достоверно и не установлено, что за мужчина изображён на снимке. Но чаще всего называют имя Карла Мускарелло — именно ему поверила Эдит Шейн. Также в списке наиболее вероятных кандидатур числятся Джордж Мендоса и Гленн Макдаффи — кстати, последний настоял на судебной экспертизе, и эксперт пришёл к выводу, что в кадр попал действительно Макдаффи.

Сейчас неподалёку от Таймс-Сквер поставили статую, которая повторяет сюжет легендарной фотографии. На открытии присутствовала постаревшая медсестра Эдит Шейн — ей выпала честь сдёрнуть со скульптуры белую ткань.

Снимок «Поцелуй» стал для многих американцев символом мира, и до сих пор каждый год 14 августа рядом со статуей собираются сотни пар, чтобы создать реконструкцию фото. В назначенное время пары одновременно начинают целоваться — причём многие девушки для антуража надевают короткие белые платья, а мужчины — матроски.