2020-10-11
95
Григорий Чухрай — советский кинорежиссёр, сценарист и педагог. Народный артист СССР. Лауреат Ленинской премии.
Родился 23 мая 1921 года в Мелитополе в семье красноармейца Наума Зиновьевича Рубанова и убежденной большевички Клавдии Петровны Чухрай. В 1924 году родители Григория разошлись, и он остался с матерью. Воспитывал его отчим — Павел Антонович Литвиненко, работавший председателем колхоза.
Юный Григорий был свидетелем коллективизации и масштабного голода на Украине в 1933 г., что наложило определенный отпечаток на его взгляды. В будущем Григорий Чухрай не скрывал своего резко отрицательного отношения к личности и решениям Сталина.
В 1935 году отчим был направлен на учёбу во Всесоюзную академию Соцземледелия в Москву, куда уехал и Григорий. По окончании академии в 1938 году, П. А. Литвиненко был направлен на Украину, а Григорий остался в Москве, чтобы окончить школу.
Русская классическая литература, а также одноклассники Григория, о которых он вспоминает с теплотой, поспособствовали выбору им творческого пути. Он участвует в школьных театральных постановках классических произведений и вынашивает планы поступления во ВГИК. В 1939 году подает туда документы, однако в этот момент его призывают в армию. Позднее режиссер вспоминал в книге «Я служил в десанте»:
«Это меня нисколько не огорчило. Я даже был рад призыву. “Какой из меня режиссер?” — думал я. — “Что знает о жизни десятиклассник? А вот послужу полтора года, получу опыт, возмужаю. Тогда можно учиться искусству”.
… Призвали нас только в январе 1940-го года. Ожидая призыва, я не терял времени зря: читал Станиславского и Сахновского, даже по просьбе директора местной школы читал несколько месяцев лекции по литературе в старших классах. Прослужив до июня 1941 года и очень мало узнав о жизни, я, фактически со школьной скамьи, попал на войну».
Войну Чухрай встретил связистом. Вскоре он получил первое ранение в схватке с немецкими диверсантами. Тогда его спас от смерти сослуживец, застрелив немца, который душил Григория. Ранение и медсанбат, возможно, уберегли Чухрая от гибели в первые недели войны. В то время, когда он лежал в медсанбате, его дивизия двинулась дальше к границе. Позднее он пишет:
«Дивизия построилась и ушла. Ушла навсегда... Когда стали выходить на экран мои фильмы, многие мои однополчане, знакомые и незнакомые, нашли меня. От этой дивизии не отозвался никто».
Во время лечения в Харькове с Чухраем произошёл случай, повлиявший на его выбор профессии. В разбитом немецкой бомбой книжном магазине среди россыпи обложек он увидел книгу Льва Кулешова «Основы кинорежиссуры». «Сердце мое дрогнуло», — вспоминает Чухрай. — «Меня так захватила война, что я забыл о своей мечте стать режиссером, но, увидев эту книгу, я снова вспомнил все, и во мне с новой силой возгорелась мечта. Я подобрал книгу. Книга была тяжелая, килограмма полтора-два, но я не мог с ней расстаться и долго носил ее в своем вещмешке. Эта книга определила всю мою дальнейшую жизнь».
Когда в августе 1941 года был объявлен набор добровольцев в Воздушно-десантные войска, Чухрай, служивший перед тем в пехоте, сразу же подал рапорт и вернулся на фронт уже десантником. Боевой путь его проходил через Южный, Донской, 1-ый и 3-ий Украинские фронты, он воевал на подступах к Сталинграду и в самом Сталинграде, участвовал в освобождении Европы. На войне он был четырежды ранен. Война закалила будущего режиссера. По его словам, стала для него «действительно хорошей школой».
За военные заслуги Григорий Чухрай был награжден орденами Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды, чехословацким орденом «Партизанская звезда», медалями «За оборону Сталинграда», «За взятие Вены», «За победу над Германией» — всего 12 орденами и медалями.
Со своей женой Ириной Григорий Чухрай познакомился в 1942 году в Ессентуках. Позже город был оккупирован немцами, и Чухрай 2 года не знал, что с Ириной. Он смог найти её только после освобождения города. Свадьбу сыграли ровно за год до окончания войны – 9 мая 1944 года.
Григорий Чухрай не сомневался в справедливом характере Великой Отечественной войны. «Политики не воюют, они затевают войны и посылают солдат убивать друг друга, облекая эту гнусную необходимость в яркие словесные обертки. Великая Отечественная война была не такой. Здесь все было ясно, и хотя здесь тоже были словесные обертки, но солдаты в них не нуждались», — писал он.
После окончания войны Чухрай исполняет свое намерение поступить во ВГИК. Он подает документы на режиссёрский факультет, пытаясь попасть в мастерскую С.И. Юткевича и М.И. Ромма.
Отбор был очень суровый – до 70 человек на место. Во время собеседования Юткевич задавал вопросы Чухраю, однако тот не мог на них ответить, поскольку во время войны не имел возможности готовиться к поступлению и только долечивался после последнего ранения. Чухрай позже писал, что невозможность ответить на вопросы экзаменатора и собственное незнание разозлила его. Юткевич спросил, не думает ли абитуриент, что то, чем он занимался в армии, и то, чем хочет заниматься в искусстве, — слишком разные вещи. Григорий ответил отрицательно. Вот как он вспоминал тот эпизод:
«— Если кто-нибудь в бою не оправдывал наших надежд, — сказал я, — то не потому, что не знал приемов боя или обращения с оружием, а потому, что в критический момент ему не хватило чувства долга и собственного достоинства. Я старался поддерживать эти чувства. В искусстве буду делать то же.
Я не лукавил.
— Вы любите природу?», — спросил Юткевич. Григорий ответил: «Люблю. Но главное, по-моему, это человек». Юткевич улыбнулся и велел ему немедленно написать новеллу о связи природы и человека. Чухрай рассказывает:
«Я на момент задумался, и вдруг вспомнилась мне весна сорок пятого. Тогда неподалёку от границы с Австрией мы наткнулись на засаду. В рукопашке немец штыком проколол мне бок, пуля пробила грудь, я оказался в госпитале в небольшом венгерском городишке. Когда проходит болевой шок и начинаешь выздоравливать, мир воспринимаешь по-новому. Обострённо. Всё вокруг радует и волнует. Нас вынесли на носилках в сад — весело звенела капель, расцветали ветви на деревьях, чирикали воробьи. У раненого бойца, лежавшего рядом, глаза закрывала толстая повязка. Он ничего не мог видеть. Но, жадно вдыхая утреннюю прохладу, мечтательно повторял: “Как хорошо. Весна”».
После этого Чухрая приняли во ВГИК.
В 1946 году у него родился сын Павел, который пойдёт по стопам отца и станет кинорежиссёром.
В 1953 году Григорий Чухрай окончил режиссерский факультет ВГИКа. С этого года он работал ассистентом, а затем вторым режиссером на Киевской киностудии имени Довженко. В Киеве Чухрай поддерживал близкие отношения с режиссёром Марком Донским. В дальнейшем он ориентировался на Донского, считал его своим учителем. Однако, проработав в Киеве несколько лет, он сделал вывод, что перспектив для него там нет.
В 1955 году по ходатайству Ромма и Пырьева, Чухрай ушёл на киностудию «Мосфильм», где начал снимать свой первый фильм «Сорок первый» (1956) по повести Бориса Лавренева с Изольдой Извицкой и Олегом Стриженовым в главных ролях. Пронзительный и необычный фильм о гражданской войне, в котором девушка – красный стрелок волею случая сближается с белым офицером, а потом вынуждена его убить, стал знаковым произведением советского кинематографа периода оттепели.
У молодого режиссера было свое «оттепельное» видение будущего фильма, и оно не совпадало с видением автора сценария Григория Колтунова. Тому надо было выпустить картину, которая устроила бы руководство. Договориться с автором сценария Чухрай не смог, поэтому он изменил исходный сценарий и снял фильм так, как он считал нужным. Такое своеволие, подкрепленное жалобой сценариста, едва не довели молодого режиссера до суда. Но фильм смог пробить свою дорогу к зрителю. Он был отмечен наградой Каннского кинофестиваля, а в СССР его посмотрели 25 миллионов человек.
В 1959 году выходит самый известный фильм Чухрая «Баллада о солдате» с новым взглядом уже не на Гражданскую, а на Великую Отечественную войну. Фильм стал самым титулованным за всю историю советского кинематографа.
Следующая картина Григория Чухрая «Чистое небо» (1961) содержала критику сталинского периода. Она рассказывала о тяжелой судьбе советского летчика, попавшего в плен. В послевоенное время он оказывается под подозрением как запятнавший моральный облик советского воина пребыванием в плену, страдает, не может найти место в жизни. Все меняется, когда умирает Сталин — лётчик получает награду и возвращается в авиаотряд. Фильм получил главную премию Московского кинофестиваля.
В 1963 году Чухрай выступил в роли председателя жюри Московского кинофестиваля и добивался, чтобы фильм Федерико Феллини «Восемь с половиной» был награжден главным призом.
В 1965 году он выпустил фильм «Жили-были старик со старухой», в 1969 году — документальный фильм о Сталинградской битве «Память».
В 1966–1971 годах Чухрай преподавал во ВГИКе, в 1964–1976 годах был руководителем Экспериментального творческого объединения киностудии «Мосфильм». Эта экспериментальная студия имела особую, отличную от других киностудий экономику – она находилась на самоокупаемости. На ней практиковался принцип личной заинтересованности сотрудников в коммерческом успехе картины и более рачительный подход к расходам. На ней съемки планировались дольше, а велись очень быстро, на съемках работало меньше людей, чем на других студиях в тот период, но более интенсивно. Экспериментальная студия выпустила такие известные фильмы, как «Белое солнце пустыни», «Раба любви», «Иван Васильевич меняет профессию».
С 1965 года Григорий Чухрай был бессменным секретарем Союза кинематографистов СССР. В марте 1966 года подписал письмо 13 деятелей советской науки, литературы и искусства в президиум ЦК КПСС против реабилитации И. В. Сталина.
Следующий фильм Чухрая «Трясина» увидел свет только в 1978 году. В нем Чухрай идёт ещё дальше в «нетипичном» показе Великой Отечественной войны (в рабочей версии фильм так и назывался — «Нетипичная история»). Главная героиня, потерявшая на войне мужа и старшего сына, решает любой ценой сохранить оставшегося младшего сына и прячет его от призыва в армию на чердаке дома. Сын и мать становятся изгоями. Сидящий на чердаке дезертир переживает глубокую моральную деградацию.
В 1980 году Чухрай снял совместный с итальянцами фильм «Жизнь прекрасна», политическую драму, рассказывающую о подпольщиках, которые сопротивляются диктатуре в одной из средиземноморских стран (в некоторых аннотациях прямо указывалась Португалия времен Салазара). Фильм имел характерный для творчества Чухрая финал: подпольщикам ничего не удается сделать против диктатуры, зато им удается счастливо бежать из страны.
В 1981 году Чухрай получает звание народного артиста СССР.
В 1984 году выходит совместная работа Чухрая и Юрия Швырева «Я научу вас мечтать», посвященная режиссеру Марку Донскому и основанная на воспоминаниях о нем других кинематографистов.
В период перестройки Григорий Чухрай окончательно «обнаруживает» себя как ненавистник и хулитель Сталина, снимая документальный фильм «Сталин и война» (1991), ставший частью цикла «Монстр. Портрет Сталина кровью». В нем, по собственному признанию, он выразил такую мысль:
«Заслуги Сталина в победе в Великой Отечественной войне были ничтожны по сравнению со значением героизма и силы духа нашего народа. Но главное – они были ничтожны в сравнении с виной Сталина. Виной в том, что война эта с нашей страной вообще началась, и виной в том, чем эта война для нас обернулась!»
Чухрай писал, что, став антисталинистом, он оставался верен коммунистической идеологии, писал даже, что коммунизм был для него «чем-то вроде религии». Однако в постперестроечный период говорил об этой верности в прошлом времени, а СССР именовал тоталитарным государством. Вот как он осмысливал свой режиссерский путь в постперестроечной работе «Я служил в десанте»:
«Став режиссером, я считал, что фильм — поступок, и старался не совершать поступка, за который мне было бы стыдно. Мои фильмы любили зрители. А чиновники от искусства меня не любили. Неправда, что они были все дураками и невеждами. Многие из них были образованными и знающими людьми, но их положение в тоталитарном государстве требовало от них учитывать уровень культуры начальников. Поэтому они перестраховывались — старались угадать, что может не понравиться начальству, и критиковали на всякий случай все, что может им, чиновникам, повредить. Были и невежды-перестраховщики, эти хамили и зверствовали, грубо вмешивались в творческий процесс».
В 1996 году Чухрай награждается орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. В этом же году на фестивале «Кинотавр» он был удостоен приза Президента РФ за личный вклад в развитие отечественного кинематографа, а в 2000 году стал лауреатом премии Президента РФ в области литературы и искусства. В конце жизни Чухрай выпустил две автобиографические книги «Моя война» и «Мое кино» — о боевом и творческом пути.
Скончался Григорий Чухрай 28 октября 2001 года в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
«Баллада о солдате» (1959) [к просмотру]
Главный фильм Григория Чухрая «Баллада о солдате» создавался «с боем». Необычный взгляд на войну, акценты, которые отличались от канонических, едва не привели к тому, что фильм так и остался бы нереализованным.
Все началось с того, что Михаил Ромм не одобрил первоначальный сценарий фильма, сказав Чухраю, что фильм не получится. Реагируя на критику Ромма, Чухрай и помогавший ему в написании сценария кинодраматург Валентин Ежов добавили несколько ключевых сцен. Они стремились воплотить концепцию «фильм о войне без войны». Последней была добавлена придуманная Чухраем сцена с матерью, выходящей на дорогу. Он рассказывал об этом так:
«Однажды ночью мне в голову пришла мысль: сын погиб, а мать, как тысячи матерей, все еще выходит на дорогу и ждет: авось произойдет чудо и ее сын возвратится. Я позвонил Ежову. Мой звонок разбудил его.
– Ты что звонишь среди ночи? Совсем одурел!
– Кажется, я придумал начало фильма! – И рассказал ему суть эпизода.
Он выслушал и сказал.
– Ладно. Давай спать!..
А утром он уже сам звонил мне.
– Хороший эпизод! Теперь все стало на место!»
«Баллада о солдате». Кадр из фильма
Новая версия сценария получила одобрение Ромма, который предложил название «Баллада о солдате».
Еще начале работы над фильмом Чухрай пошёл на такую беспрецедентную вещь, как замена главных героев.
Во время съемки первой же сцены он был травмирован и попал в госпиталь с переломами. Там его стало мучить чувство, что он в чем-то ошибся. И вскоре он понял, в чем именно — взял не тех актеров на главные роли. Поскольку на киностудии идея замены именитых актеров на студентов вызвала скандал, Чухраю пришлось самому убеждать Олега Стриженова, игравшего главную роль в его первом фильме «Сорок первый», и Лилиану Алёшникову отказаться от ролей. Вместо Стриженова он взял студента ВГИКа Владимира Ивашова, а вместо Алёшниковой — Жанну Прохоренко, студентку 1 курса Школы-студии МХАТ, обеспечив ее перевод во ВГИК.
Молодые актеры после выхода фильма стали знаменитыми. Считается, что памятник Русскому солдату в Болгарии стали называть Алёшей именно в честь главного героя фильма Чухрая. А сам актер Владимир Ивашов назвал Алексеем своего первенца.
Замена актеров вызвала не только критику руководства киностудии, но и крайнее недовольство в самой съёмочной группе: в ней новый актерский состав назвали «детским садом», и сказали, что «не хотят участвовать в этой афере». Группа ополовинилась.
Но и заново набранная съёмочная группа через какое-то время тоже начала бастовать. Не нравился сценарий. Оператор фильма Эра Савельева, инициировавшая забастовку, пыталась вернуть режиссера к «соцреализму». Чухрай вспоминает:
«— Мы же должны воспитывать людей! — страстно убеждала она меня. — Мне понятно, за что Шурка полюбила Алешу: он герой. Он подбил в бою четыре танка. Но за что он полюбил Шурку? Что она такого сделала? Не можем же мы показывать, что он полюбил Шурку за красивые ножки и длинную косу? Нужно, чтобы и Шурка была героиней, — говорила Эра Михайловна взволнованно. — Пусть и она будет совершать подвиги. И когда они утром встретятся, она скажет “Алеша!”, а он скажет “Шура!”, и все зрители будут плакать. — При этом по ее щекам текли настоящие крупные слезы. Она мыслила категориями соцреализма.
— Эра Михайловна, — отвечал я. — Если бы мы влюблялись в девушек за их патриотические поступки, вы были бы абсолютно правы. Но мы влюбляемся в них за красивые ноги и длинные косы. Конечно, это непатриотично, но если бы было по-вашему, то скоро бы прекратился человеческий род, а с ним пропал бы и соцреализм. К счастью, мы влюбляемся не в героинь.
— Я с вами не согласна! — закричала Эра Михайловна и со своими единомышленниками отправилась в редакционную коллегию. Там она повторила свои предложения и потребовала, чтобы их приняли.
В ответ редактор нашей картины Марьяна Вальтеровна Рооз напомнила Эре Михайловне, что существует такая вещь, как авторское право. Но та настаивала на своем. Тогда Марьяна сказала:
— Вы в своей жизни писали что-нибудь, кроме заявлений о повышении зарплаты? Научитесь писать сценарии, а потом предлагайте свои эпизоды и сюжеты.
Эра Михайловна и ее единомышленники ушли, оскорбленные в лучших своих порывах».
Только энергия и напор Чухрая, который делал фильм под огнем критики, смогли довершить съемки до конца. По окончании съемок его ждали новые испытания — давление директора студии, а затем и самого министра культуры. Директор Мосфильма Сурин возмутился тому, что в картине женщина изменяет своему мужу. Он сказал, что советские жены не могут изменять мужьям. Когда же Чухрай и его монтажер отказались вырезать этот и другие не понравившаяся Сурину эпизоды, их вызвали к министру культуры Михайлову. Чухрай рассказывает:
«— У вашей картины, — сказал Михайлов, — пессимистический финал. Такой пессимизм недопустим в наших фильмах о войне. Ваш солдат умирает. А зачем нам печалить советского зрителя?
— Но о том-то и рассказ, — ответили мы, — что человечество потеряло одного хорошего человека, а это — большая потеря и большая печаль».
Режиссер был возмущен: «Все мои светлые порывы: любовь к Родине, гордость за мое поколение, светлая память о тех, кто погиб, оскорблялись и растаптывались во имя абстрактных премудростей и ярлыков!».
Разговор закончился нехорошо — министр выставлял Чухрая из кабинета чуть ли не с милицией. За этим последовало разбирательство на Мосфильме, где фильм признали несовременным и идущим в разрез с рекомендациями Хрущева снимать только современное кино. Чухрай вспоминает:
«Я сказал:
— Вдовы еще не выплакали слез по погибшим, у фронтовиков еще раны не зажили, а вы уже называете этот фильм несовременным!
Из зала закричали:
— Не вешай нам на уши лапшу! Исключить его из партии!
Для меня это было серьезным потрясением».
Чухрая обвиняли во множестве исторических неточностей: отпуск в начале войны был почти невозможен, все военные в фильме носят погоны, хотя погоны ввели только в 1943 году, и так далее.
В конце концов фильм все же выпустили — с запретом на показ в больших городах. Для Чухрая это было очень болезненно. В конце концов его начали одолевать сомнения в собственной правоте. Он стал думать о том, что если фильм так яростно не принимают, значит, в нем действительно что-то не так…
В этот момент главный редактор газеты «Известия» и зять Хрущева Аджубей провел по стране опрос, в котором был пункт «Какой фильм за последнее время вам больше всего понравился?». Глубинка ответила: «Баллада о солдате». Тогда Аджубей показал фильм Хрущеву, и тому он понравился. Ленту отправили в Канны, где ее ждал большой успех.
«Баллада о солдате» стала самой титулованной кинокартиной за всю историю советского кинематографа, собрав более сотни зарубежных призов на крупнейших кинофестивалях. В 1961 году за эту работу режиссер получил Ленинскую премию. Известно, что знаменитая в будущем голливудская актриса, а тогда 13-летняя девушка Лайза Минелли посмотрела этот фильм 5 раз подряд. Среди поклонников драмы был Пьер Паоло Пазолини.
«Баллада о солдате». Кадр из фильма
Говоря о том, как появился у него замысел фильма, Чухрай писал:
«Меня огорчало, что даже в хороших фильмах были кадры с солдатами, которые шли в атаку, “красиво” умирая на глазах у зрителей. Я думал: “В этой цепи, среди атакующих, мог быть и я, а зритель, развалившись в кресле, любовался бы, как я красиво умираю”. За войну я видел очень много смертей и знаю: смерть никогда не бывает красивой. Любоваться ею безнравственно. И тогда я решил, что обязательно сниму фильм о своем сверстнике — русском солдате. (В те далекие времена все советские именовались русскими.) Я еще не знал, каким будет мой фильм. Но я уже твердо решил, что в этом фильме не будет показана смерть героя — это, казалось мне, зрелище не эстетическое».
Фильм Григория Чухрая продолжает линию, начатую Калатозовым в фильме «Летят журавли». Он насквозь лиричен и во всех отношениях полемичен к подобным монументальным военным полотнам периода малокартинья. В центре повествования стоит простой солдат, герой рассматривается в повседневных, будничных обстоятельствах.
Чухрай писал: «Я думал о том, что, чудом оставшийся жить, я должен рассказать о своем поколении — поколении поистине великом. Думал я и о том, что, случайно уцелевший на этой войне, я обязан продолжать дело, за которое мои сверстники отдали свои жизни. Трагическая и славная судьба! Об этом я и рассказал в фильме “Баллада о солдате”».
Главная идея фильма — война была ужасом для простых людей, но именно такие простые люди, как Алеша Скворцов, завоевали победу ценой немыслимых страданий и потерь. С одной стороны, это значит, что они «делают историю». С другой стороны, такая история оказывается лишена героизма, настоящей победительности. Фильм не о том, сколько приобретает мир от победы человека, а о том, сколько он теряет от его гибели. Во время полемики с критиками Чухрай так и объяснял: фильм — «о людях и о том, сколько теряет мир от гибели одного хорошего человека».
В сцене, где героя преследуют танки — а эта сцена была одной из тех, которые Чухрай и Ежов добавили после критики Роммом первоначальной версии сценария — камера взмывает над огромным полем. Мир перевернулся, вздыбился, земля и небо поменялись местами. Возникает образ беззащитной юности, брошенной в единоборство со страшной, бесчеловечной силой, который можно считать ключевой метафорой фильма.
С точки зрения жанрового решения, «Баллада о солдате» — это стихотворно-песенный рассказ легендарного содержания, неотделимый от голоса поэта-певца. И хотя фильм своим строем отличается от заявленного в его названии жанра, в нем звучит «голос поэта».
Музыкальная тема дороги, впервые вступающая в кадрах переправы, проходит через весь фильм, перемежаясь в дальнейшем с трогательной, напевной, лирической мелодией, передающей возвышенную красоту отношений Алеши и Шуры (композитор Михаил Зив). Чередование музыкальных тем создает ритмическое «стихотворное» единство действия, подкрепленное визуальным повтором проносящихся мимо среднерусских пейзажей. Поэтический фон любви героев и образ щемяще близкой и трагически уже недоступной, вечной, прекрасной природы, мира и покоя.
