Глава 6. Город обманов 5 страница

Баджаранги оставался нашей главной заботой на протяжении всего 1979 года, и к весне 1980-го мы уже готовы были махнуть на него рукой. Но по счастливой случайности как-то после полудня к нам на конюшню заехал изобретательный доктор Мартанда. Переходя от стойла к стойлу, мы знакомили его с "четвероногими детьми" Вималананды, и дойдя до Баджаранги, дали полную волю своему раздражению. "Что я слышу? - удивился доктор. - Такой пустяк, и никто не может с ним справиться? Это же типичный случай костномозговой недостаточности, особенно что касается костей спины. А костный мозг является основанием Шукры. Отсюда - слабое семяизвержение и общее понижение жизненного тонуса". Великолепно, подумал я. Репей не знал, куда девать свою сперму, а Баджаранги не знает, где бы её раздобыть. "Я вылечу его в два прихода, - сказал доктор Мартанда. - От вас требуется только то, чтобы после приёма лекарства выдавали ему суп, сваренный из двенадцати бедренных козлиных костей. Если не ошибётесь, всё будет в порядке".

"Сахиб, - мягко проговорил Вималананда, - у лошадей нет желчного пузыря, и такая жирная пища, как костный бульон, ведёт к несварению и мучительной смерти".

"Ни капельки не беспокойся, - доктор Мартанда расплылся в широкой улыбке. - Я ручаюсь, что ничего страшного с ним не случится".

Мы с Вималанандой в растерянности посмотрели друг на друга. Пауза затягивалась, и наконец он произнёс так, чтобы только я слышал: "А что мы теряем?". Техмул был категорически против подобного метода лечения, и согласился лишь тогда, когда понял, что получит страховую компенсацию в случае неудачного исхода. Конюх пошёл на рынок закупить нужных костей. На следующее утро доктор Мартанда прибыл на конюшню сразу после утренней тренировки, чтобы ввести первую дозу лекарства. Техмул стоял рядом, ожидая несчастья каждую минуту. Но осложнений не последовало ни в тот день, ни на следующий, и жокей, седлавший Баджаранги, сообщил, что его бесконечные "танцы" кончились. Видимо, костный мозг из козлиных костей перешёл в его кости: с каждым днём он работал всё лучше и лучше. День, когда он участвовал в скачках, стал для нас едва ли не самым запоминающимся событием сезона. Вималананда не сделал на него ставку, но мы и так были счастливы видеть коня, доставившего нам столько неприятностей в прошлом, скачущим на равных с другими лошадьми под взволнованный рев трибун.

Однако после первых скачек стало ясно, что Баджаранги для победы явно не хватало честолюбия, и мы решили проститься с ним. После этого Вималананда задался вопросом, насколько мудрым было его решение назвать коня, испытывающего проблемы с семенем, именем Баджаранги - одним из санскритских имён Анджанеи в переводе на хинди. Он рассчитывал при помощи имени стимулировать жизненные силы коня и его волю к победе. Теперь же Вималананда рассуждал о том, что это решение могло привести к обратному эффекту.

- Выбирая ребёнку имя, лучше всего назвать его в честь бога. Если ты помнишь, то именно это спасло в своё время Аджамилу. Когда за ним пришла смерть, он позвал своего сына Нараяну, но случилось так, что на это имя откликнулся Сам Нараяна, Великий Вишну. Я не собирался делать бизнес на имени Анджаней, когда назвал коня таким именем, но вполне возможно, что с точки зрения закона кармы всё представляется именно так, ибо скачки - это прежде всего деньги. В действительности это имя могло затормозить его развитие. До чего же трудно постичь все тонкости закона кармы!

- И охватить его целиком.

- Совершенно невозможно, даже для риши. Тогда эта идея показалась мне вполне приемлемой, потому что Анджанея не однажды помогал мне в прошлом. Когда зелёным юнцом я готовил себя в борцы, я держался только благодаря поддержке Анджанеи. Разве смог бы я выстоять самостоятельно? Смешно сказать!

Анджанея - покровитель борцовского искусства - продолжал поддерживать Вималананду и в пору моего знакомства с ним. Будучи пожилым человеком шестидесяти с лишним лет с больным сердцем в придачу, он с неизменным успехом побеждал молодых махараштрийских борцов, которые приходили получить его благословение перед состязаниями, предлагая им помериться силой рук. Прижимая к столу их переливающиеся мускулами руки, он утешал посрамлённых соперников словами: "Не беспокойся, малыш. Кто из людей может соперничать с Анджанеей? Помни об этом, и не забудь у себя в деревне воздать должное храму Анджанеи".

Весной и летом 1980 года в соответствии с программой подготовки врачей-аюрведистов я был занят на стажировке в благотворительной аюрведической клинике имени Тарачанда Рамнатха. В редкие выходные дни мне удавалось съездить в Бомбей, чтобы повидаться с Вималанандой. Иногда он сам приезжал в Пуну, чтобы навестить своих "четвероногих детей". Он останавливался в гостинице, и некоторые из моих научных руководителей регулярно наведывались к нему, надеясь воспользоваться на практике теми загадочными методами, которые в своих разговорах время от времени упоминал Вималананда. Их подкупало его знание минералов и трав, а также умение ставить диагноз по своему пульсу. Он же в глубине души надеялся пошатнуть естественнонаучную точку зрения кого-нибудь из них, но за исключением доктора Васанта Лада он не ощущал в людях должной отдачи.

Вималананда высоко ценил преданность доктора Лада своему гуру Хамбиру и своему личному божеству Ганеше и помогал ему и его семье различными путями. Коллеги Лада, ставившие себя выше его, начали завидовать и требовали от Вималананды содействия в своих делах, которого они, по их мнению, вполне заслуживали. Однако поскольку Вималананда не находил в них глубокого интереса к аюрведе, джотишу, тантре или другим направлениям классического индийского знания, он старался избегать контактов с ними. Делал он это весьма изобретательно. Например, когда доктор Потдукхе привёл однажды к нему своего отца, страдавшего хронической слабостью кишечника, Вималананда заявил: "Спору нет - вылечить можно. За это я вам ручаюсь. Но на это уйдут все ваши деньги. Так что выбирайте, что вам больше нравится: здоровые кишки - худые кошельки, или наоборот?" Они обещали подумать, а после их ухода Вималананда сказал мне, что они больше никогда не явятся сюда вновь, и его прогноз оказался верен.

Невежество врачей сильно печалило Вималананду. Ему казалось, что всякий, кто с благословения Господа прикасается к сокровищнице древних санскритских учений, должен проявлять ту же ши -роту ума, проницательность и жажду знаний, которые с такой видимой лёгкостью достались ему. Отсутствие искусства, грации и культуры в интеллигентных - в других отношениях - людях всегда неприятно поражало его. В 1980 году он следующими словами откликнулся на приглашение руководства моего колледжа к участию в совместной работе:

"Нет ничего удивительного в том, что в наши дни никто не хочет изучать аюрведу. Причину я вижу в том, что истинных учителей аюрведы сейчас нет. Если вы хотите, чтобы ваши студенты действительно поняли дух аюрведы, то первое, чему вы должны научить их, это четыре пункта, из которых состоит вся медицина: духкха, духкха на карана, карана как упайя, аур упайя как анта (то есть "несчастье, причина несчастья, средство избавления от причины и конец применения средства"). Как врачи-аюрведисты, мы хотим освободить наших больных прежде всего от физических страданий. А это значит, что мы должны двигаться против естественного хода развития болезни: от дхату (тканей) кмала (отходы). Объясните студентам, почему диагностика обычно производится по отходам. Отходы суть продукты метаболизма, в процессе которого формируются ткани, а это значит, что, зная малу, мы можем судить о дхату.

Но к сожалению, люди крайне невнимательны к своим мала. Взять, например, перхоть. Исследование перхоти может дать массу полезной информации, в особенности о состоянии костей, учитывая тот факт, что волос есть упадхату (вторичная ткань) кости. В определённом смысле кости являются мостом между астральным телом, или умом, и физическим телом. Кости подчиняются Вайю (элементу воздуха), которому в организме соответствует прана. Управление праной есть управление умом, и наоборот. Кроме того, будучи особого рода тканью, кость есть основа костного мозга, который есть основа Шукры, которая есть основа оджаса, который есть основа здоровья. Изучите досконально перхоть, и здоровье пациента перестанет быть для вас тайной.

Хорошее здоровье зависит от хорошего питания тканей, а это значит, что нужно удовлетворять вкусы в теле. Отсутствие или недостаток вкуса говорит о нарушении метаболизма. Больной человек не проявляет интереса к еде - он лишён вкуса. Отсутствие внутреннего вкуса в организме больного желтухой ведёт к отсутствию аппетита. Расстройство внутренних вкусовых процессов приводит к тому, что при лихорадке теряется аппетит. Аюрведа - это единственная школа медицины, которая предписывает восстановление вкусов в организме. Пусть ваши студенты узнают об этом!

Все вкусы заключены внутри, но люди ищут их снаружи, в пище. Наша задача как врачей состоит в том, чтобы создать здоровый вкус в организме больного человека, так чтобы полноценное питание поступало в ткани и возрастал естественный иммунитет в форме оджаса. Вот почему мы используем лекарства. Не для того чтобы подавить болезнь, как делают аллопаты, но чтобы восстановить в организме естественное равновесие. Великий знаток аюрведы Чарака изучал лекарственные растения, просто наблюдая за тем, что едят больные животные. Так и надо учить студентов. Нужно научить их разговаривать с растениями, чтобы растение само поведало им: "Вот мои свойства, мои вкусы, мои полезные части, и я помогаю от такой-то болезни". Настоящий знаток аюрведы знает, что каждое растение предлагает тысячи разнообразных способов использования.

Объясните студентам, почему мы предпочитаем изготовлять препараты из растений. Растения и животные изумительно дополняют друг друга. Растения вдыхают углекислый газ и выдыхают кислород, а животные дышат кислородом и выдыхают углекислоту. Объясните им все тонкости сбора лекарственных трав. Объясните, почему мы не собираем травы ночью. По ночам растения дышат, и брать их ночью - всё равно что душить. Но если вы задушите растение, разве оно будет заинтересовано помочь вам в лечении вашего пациента? Объясните своим ученикам, как одно растение обезвреживает другое. Расскажите им о таинственных свойствах апамарги (Achyranthes aspera), тулси (Ocimum sanctum) и вилвы (Aegle marrnelos) - растений, которые могут дать ясновидение и яснослышание. Расскажите им о том, чем ограничено использование трав, и почему мы также используем лекарства, изготовленные из минералов. Но прежде всего раскройте перед ними подлинное значение Расаяны (омоложения; буквально "Путь расы"), ибо только через расу (вкус, сок, чувство) и возможно омоложение".

Учёные мужи важно покивали головами и вежливо поблагодарили его за ценные советы, но когда мы снова остались одни, Вималананда в тоске покачал головой и произнёс:

- Ну разве стоит удивляться, что аюрведа нынче в таком безнадёжном положении? Эти профессора - хорошие люди, и я против них ничего не имею, но ведь они ничего не знают об аюрведе. Как же они собираются тебя учить? Они не понимают простейших вещей, например - как следует обращаться со своим организмом. Какой толк в знании аюрведы, если ты даже не знаешь, как надо обращаться со своим организмом, как его развивать и поддерживать?

В нём говорил борец.

- А как лучше всего развивать организм? - спросил я.

- Всё зависит от человека, - ответил он. - Для многих хорошо подходит бханг. Борцы в Бенаресе разработали целую науку, как включить бханг в тренировочный режим. После утренней разминки они купаются в Ганге, затем два часа массаж, затем снова водные процедуры, плотная еда и сон. Отдохнув, они идут испражняться, облегчая кишечник и ум, затем новое омовение, массаж и только тогда - бханг. Они садятся есть, когда опьянение бхангом достигает высшей точки. Можешь попробовать. Тело у тебя будет замечательное.

- Но ведь такое использование бханга не помогает им снять ограничения с Кундалини.

- Конечно, не помогает. Наоборот, ахамкара ещё прочнее привязывается к телу. Но ты сам должен решить, что ты хочешь делать со своей жизнью, и после этого звать на помощь аюрведу. Если ты хочешь с помощью бханга пробудить Кундалини, то применять его нужно иначе, и я сомневаюсь, что твои учёные профессора знают как. Имеют ли они хоть какое-то представление о настоящем омоложении? Слышали ли они, что травы способны продлевать жизнь до 400-500 лет, а при верном использовании ртути жизнь можно сделать практически бесконечной? Умеют ли они извлекать медь из павлиньих перьев и ртуть из листьев вилвы? Известно ли им, что показатели алхимического золота отличаются от показателей ископаемого при замерах на масс-спектрометре? Они учат вас химии, но знают ли они что-нибудь вообще о настоящей ".Раса Шастре" (алхимии)? Слышали ли они - я даже не спрашиваю, видели ли, - сколько есть способов приведения ртути в твёрдое состояние? А ведь ещё есть несколько способов, как сделать ртуть агнистхайи ("жаропрочной"), так что она не плавится в огне. Настоящую алхимию, мой мальчик, не так-то легко постичь. Овладеть ею на практике - ещё труднее. Даже удивительно, что так много ваших учёных интересуется ею.

- В чём я отличен от большинства врачей, так это в том, что очень многие из них - не все, но очень многие - рассматривают лечение человека как способ заработать деньги. Я же смотрю на больных глазами Смашан Тары как на своих детей. У меня такое чувство, когда я лечу человека, как будто я помогаю сыну или дочери. Я люблю лечить людей, но я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, как я это делаю. К чему людям это знать? Больному важен результат лечения, а не процесс. Но если они врачи, то мне очень не хочется, чтобы они узнали, как я лечу. Потому что если они узнают, они сейчас же бросятся продавать это знание на каждом углу. Они начнут отбирать деньги у больных и набивать ими свои карманы. И вдобавок они ничего не знают о том, сколько дней и ночей кропотливого труда я положил, чтобы узнать то, что я знаю. Вот почему я всегда стараюсь действовать по-новому: чтобы никто не мог точно скопировать то, что я делаю.

- Было время, когда всех своих пациентов я потчевал касторкой. Давал каждому по унции, кто бы ко мне ни приходил. И всё было нормально, ни у кого не было ни осложнений, ни поноса. Наоборот, каждый чувствовал облегчение от своей болезни. И вот одна дама, видя, каким образом я лечу больных, решила взять это на вооружение. Она делала в точности, что и я, но ни один пациенту неё не поправился. Более того, всем становилось хуже. Тогда она пришла ко мне и потребовала объяснений. Но я ответил вопросом: "Кто вас просил этим заниматься?"

- И что она сказала?

- Ничего. Что она могла сказать?

- Разумеется, - сказал я. - Дело было не в касторке, а кое в чём другом.

- Разумеется, - эхом откликнулся он. - Это было нечто эфирное, пользовавшееся касторкой как проводником для оказания эффекта. Касторка сама по себе хорошее средство, но этот эфирный доброжелатель в принципе мог выбрать в посредники что угодно. Как-то моего друга Фарама одолели приступы кишечной колики. Я открыл его домашнюю аптечку и из первой попавшейся склянки высыпал две таблетки и дал ему. Боль прошла. А несколько недель спустя, когда меня не было в Бомбее, боли начались снова. Тогда Фарам достал ту же склянку, чтобы самостоятельно принять необходимую дозу. На этот раз он посмотрел на этикетку и обнаружил, что это был гормональный препарат, которым пользовалась его жена для нормализации менструального цикла. Он пришёл в такую ярость, что вышвырнул флакон со всем содержимым в окно!

- Видимо, он не преминул сказать тебе пару ласковых, когда ты вернулся.

- Он никогда со мной не церемонился, и я отвечал ему тем же. Вот такие мы были друзья.

Вималананда улыбнулся и продолжал:

- Жена Фарама долгие годы страдала от избыточного менструального кровотечения. Двадцать дней в месяц из неё текла кровь. Она безрезультатно перепробовала всё что могла. Вконец измученная, она пришла ко мне и сказала: "Всё, с меня довольно. Я больше не могу. Я сделаю гистеректомию". Я спросил её: "Тебе нужно просто остановить кровь? Тогда не беспокойся. Выпей воды", - и я протянул ей полный стакан воды. Она выпила, и с тех пор её цикл стал совершенно нормальным.

- В каждой женщине я вижу Ма, и я не могу допустить, чтобы Ма страдала. Однажды, гостя у своего приятеля, я услышал стоны из соседней комнаты. Я спросил его, в чём дело, и он ответил: "Ох, это моя сестра. Весь день у неё схватки, а родов никак нет. Боюсь, что придётся делать кесарево сечение". - "Дай мне блестящий металлический поднос, - попросил я его, - что-нибудь из того германского серебра, которое ты так обожаешь". На подносе я пальцем начертил янтру. Видеть её он не моги, озадаченный моими действиями, спросил, что это я делаю. Я не стал отвечать и прошёл в комнату, где лежала его сестра. Я показал поднос ей. Она тоже не видела янтру, но через несколько минут ребёнок благополучно появился на свет.

- Теперь я понимаю, почему все твои приятели так докучают тебе просьбами о лечении их самих, их родных и знакомых. Они знают, на что ты способен.

- Убедившись в некоторых моих способностях, люди стараются использовать их с выгодой для себя. Их корыстные намерения очевидны. Некоторые даже советовали мне всерьёз заняться широкой врачебной практикой. Но не считая того, что известность в корне разрушила бы мою личную жизнь, как быть с рнанубандханой? Я ведь должен всегда иметь соответствующую рнанубандхану с тем, кого я лечу.

- И это справедливо для любого врача?

- Да, и для любого астролога, и вообще для всех тех, кто своим умением хочет помочь людям. Но рнанубандханы связывают меня с таким огромным числом людей, что если бы я захотел вылечить всех их сразу, я бы быстро лишился всей своей шакти. Я не Иисус и я никогда не называл себя бхагаваном.

- Иногда моя собственная карма становится трудно выносимой, так что приходится стараться, чтобы спасти самого себя. Не скажу, что эти самоисцеления мне особенно по душе. Я считаю, что лучше пострадать сейчас и снять с себя тяжесть своих карм, чем прятаться от них. Всё равно они когда-нибудь тебя достанут. Но если ситуация критическая, надо действовать не рассуждая.

- Несколько лет назад в Бомбее жил доктор Дурандар. Когда погиб его сын, он чуть не сошёл с ума. А через некоторое время он начал обращаться со мной как со своим сыном. Он не давал мне прохода, лез в мои дела, беспокоился о моём здоровье. Он доставал мне лекарства, когда надо, а иногда и когда не надо. В качестве антибиотика он обычно колол мне пенициллин, но однажды пенициллина под рукой не оказалось, и он сделал мне укол стрептомицина. До этого я никогда не имел дела со стрептомицином, и он подействовал на меня ужасно: температура, озноб, запор. Я подумал, что мне конец. Я позвал друзей, и они сели вокруг меня с плачем, думая, что я умираю. Повторяю, что я и сам так думал. Фарам по обыкновению ругался на меня. Обычно, если я не слышал его ругани несколько дней, я спрашивал: "Дитя моё, с тобой всё в порядке? Что-то я давненько не слышал твоего ангельского голосочка". Он заводился опять, кляня на чём свет меня и всю мою родню. А мне нравилось: ведь таким образом он выражал свою любовь.

Как раз когда Фарам поносил последними словами Дурандара за его укол, Дурандар неожиданно вошёл, чтобы проведать своего пациента. Я не мог допустить, чтобы он застал меня в этом плачевном положении - во мне он видел своего сына, и моё предсмертное состояние было бы таким повторным шоком для него, которого он бы уже не перенёс. И жар как-то исчез, и я почувствовал себя совершенно нормально. Я вежливо поблагодарил за лечение, чем страшно осчастливил его. Но как только он вышел, меня охватил новый приступ жара, и Фарам снова начал издеваться надо мной.

- Я потерял терпение. Я попросил Рошни принести мне её одеяло. Это было изумительное одеяло из коричневого сатина, которое отец привёз ей из Бирмы, она накрывалась им каждую ночь и никому его не давала. Как только она услышала мою просьбу, она без колебаний вручила мне одеяло. Я попросил накрыть меня и минут через пять почувствовал, что жар из меня перешёл в одеяло. Я сбросил его, и оно лежало на полу и буквально дрожало! Фараму я сказал: "Будь осторожнее! Кто накроется этим одеялом, у того будет жар!" Тогда Фарам, громко выругав всех и выкрикнув на персидский манер "Только не в моём доме!", заставил Рошни выбросить одеяло из окна.

- И что?

- И всё. Я выздоровел. И не спрашивай как.

- Но если жар ты как-то переправил в одеяло, то куда ты переправил свои кармы? Должно быть, они тоже как-то вошли в одеяло.

- Ну, что-то в этом роде.

Я немного попереживал за того бедолагу, который подобрал, должно быть, одеяло на улице, а потом сказал:

- Мораль сей басни такова: никогда ничего не подбирай на улице!

Особенно в Индии! - засмеялся он.

Глава 8. Редстоун

Бывали времена, когда интерес Вималананды к делам "духовных детей" заметно падал. Это происходило из-за того, что они выказывали не больше почтения и желания учиться, чем "сыновья" Шанкарачарьи. Так случилось и в то утро, когда жена Доши зашла навестить его. Они с мужем приехали в Пуну на выходные, чтобы выполнить хому где-нибудь в окрестностях, и остановились в той же гостинице, что и Вималананда, в соседнем номере. Эта пара почему-то решила, что Вималананде пришла пора поделиться с ними сексуальными секретами тантры. Должно быть, их подстрекали другие ученики Вималананды. Полуодетая госпожа Доши, - сари едва скрывало от взоров её грудь, - постучалась в дверь Вималананды, и стала умолять его показать ей ваджроли или научить совокуплению в позе лата мудра. Невозможно было представить, чтобы такая развратная особа, как госпожа Доши, могла преуспеть в лата мудре - совершенно особой практике, в которой возлюбленные призывают в свои тела Господа Шиву и его супругу Парвати перед тем, как начать любовную игру. И кто надоумил её спрашивать о ваджроли - ещё более недоступной для неё практике, состоящей в том, чтобы с помощью гениталий всосать в себя выделения половых органов партнёра.

Помню, Вималананда часто повторял совет: "Не спеши и расслабься, и всё само собой пойдёт к лучшему, особенно в любовных делах". Видимо, не менее справедливо было и обратное: "Напрягайся и торопись, если хочешь испортить всё дело, особенно в любви". Я ломал голову в поисках приемлемого выхода из столь щекотливой ситуации, в которой оказался мой раздосадованный наставник, как вдруг услышал его в сердцах брошенные слова:

- Да кто она такая?! Неужели она думает, что, показав мне свои голые сиськи, сведёт меня с ума?! Я видал и получше, подо сих пор владею собой!

Я стал успокаивать его всякими нежными словами, а затем решил сознательно плеснуть масла в огонь, чтобы таким образом окончательно разрядить Вималананду от негодования по поводу нашей нетерпеливой гостьи:

- Быть может, она решила, что стала уже какой-нибудь великой бхайрави, - сказал я. Бхайрави - это женская роль в практике лата мудры.

Вималананда отреагировал мгновенно:

- Бхайрави, за ногу меня дери?! Да какая она бхайрави, если нияма у неё на нуле! В любой садхане, прежде чем преуспеть, нужно научиться говорить нет всему, что стоит на твоём пути. Рошни кое-чего добилась в своей садхане только потому, что вызубрила три ступени этого "нет".

- Три ступени?

- Первая - это просто "нет", которое ты говоришь своему соблазну. Если это не помогает, ты говоришь: "Уходи! Исчезни!" Это вторая ступень. Обычно этого бывает достаточно, но если нет, то ты берёшь третье, самое сильное "нет" и орёшь во всё горло: "Проваливай к чертовой матери, так тебя перетак!" Не бойся переборщить. Третья ступень творит чудеса.

Этот инцидент заставил Вималананду вновь вспомнить о моей недавней полуромантической связи с одной студенткой нашего колледжа. Он сильно расстраивался из-за того, что я посвящаю девушке время, которое мог употребить на медитацию или учёбу. Он боялся, что мои недоброжелатели в колледже смогут воспользоваться какой-нибудь нашей неосторожностью и обрушиться на меня. Он опасался, что девушка может потерять своё честное имя, особенно если дело дойдёт до физической близости (что и она и я считали крайне неразумным). Собственно девушка его интересовала мало.

Вот в такой подпорченной атмосфере, вскоре после памятного разговора о Балам Бхате, Фараме и Шанкарачарье он пригласил меня сесть и сказал:

- Пришла пора твоей саде сати.

Меня встревожила интонация, с которой это было произнесено, хотя слова сами по себе не были страшными: саде сати на хинди означает "семь с половиной". Я постарался придать бодрость своему голосу:

- "Семье половиной"?

- Да. Это семь с половиной лет, в течение которых Сатурн оказывает отрицательное влияние на Луну в твоём гороскопе.

Здесь было о чём задуматься.

- Солнце в джотише считается планетой света, но его действие мягким не назовёшь - солнечные лучи "сжигают" тебя. Лунный свет охлаждает и питает, поэтому Луна в джотише считается самой значительной планетой после Сатурна. Когда Сатурн - планета, несущая иссушение, ограничения и разочарования, - встречается с Луной, он отнимает у неё жизненный сок и усиливает пустоту и одиночество.

Эта перспектива не показалась мне слишком привлекательной.

- Каким образом Сатурн, - медленно заговорил я, чтобы унять скачущие мысли, - будет воздействовать на меня?

- Точно так же, как действуют на тебя все остальные планеты - через тонкую гравитацию. Видимые на небе планеты - это массивные физические тела, которые почти никак не влияют на нас. Но по своей природе они суть отражения планет тонкого плана, которые своим тяготением сильно влияют на нас. Тонкая гравитация Сатурна не щадит никого: ни другие планеты, ни дэвов, ни даже его собственного отца - Солнце. Даже риши вынуждены считаться с Сатурном. Риши питают Солнце и, таким образом, заставляют Солнце распространять его влияние на самих себя и на весь мир в целом. Этим путём они приобретают некоторую власть над Сатурном. Конечно, не всю, ибо сами они иногда попадают под чары Сатурна. Пока длится их земное существование, они постоянно должны помнить о Сатурне. Парашара был великим знатоком астрологии, но даже он не избежал влияния Сатурна.

- Прекрасно. Значит, моя песенка наверняка спета. Что же мне теперь делать? Писать завещание?

- Писать завещание, возможно, придётся мне. Знаешь, что обычно случается во время саде сати? Чатра бханга.

- Ломается зонтик?..

- Именно. Зонтик - очень полезная вещь, не правда ли? Он спасает от дождя и солнца, он защищает от пяти элементов, он ограждает от внешнего мира. Зонтиком ребёнка являются его родители и родители родителей. Саде сати часто "ломает" этих родственников, уводя их так или иначе со сцены.

- Например, в могилу?

- Да, или в тюрьму. Бывает, что ребёнка крадут или он убегает из дома. У тебя и у Рошни саде сати начинается в одно и то же время, потому что Луна в её гороскопе занимает такое же положение, как и в твоём. Вы оба относитесь ко мне как к отцу, а потому влияние саде сати на меня вряд ли будет благоприятным. Возможно, что и твои родители, и мать Рошни пострадают.

Эти слова оказались пророческими. Вималананда умер во второй половине саде сати, моя мать едва не умерла несколько месяцев спустя, а ещё через несколько месяцев умерла мать Рошни.

- Неужели во всём саде сати нет ничего хорошего?

- Ну зачем же? Лучшее время для садханы - это когда Сатурн "берётся" за тебя, когда его влияние наиболее сильно в твоём гороскопе. Если ты наладишь добрые отношения с Сатурном, он может довести тебя до величайших духовных высот. Сатурна надо уважать, но ни в коем случае нельзя его бояться. Обычные же люди боятся Сатурна, считают его чуть ли не воплощением дьявола. Но если человек чист, зачем ему беспокоиться о Сатурне?

- Что я должен делать?

- Один способ состоит в том, чтобы носить драгоценные камни и выполнять обряды, направленные на умиротворение соответствующих планет. Другой подход - полностью довериться своему божеству и просить его, чтобы оно само позаботилось обо всём. Я предпочитаю первый путь, за исключением тех случаев, когда сам Сатурн решает, что мне необходимо полностью довериться моему божеству, если я хочу защититься. Но любое колебание в вере создаёт брешь, через которую продолжается влияние Сатурна. Можно уменьшить это влияние - заметь, я говорю об уменьшении, так как полностью искоренить его в этом случае невозможно, - либо с помощью поклонения самому Сатурну, либо с помощью поклонения Шиве, особенно в его воплощении в качестве Анджанеи Взгляни на это изображение Анджанеи на стене. Видишь жезл у него на плече?

- Да, - ответил я с удивившим меня самого раздражением.

- Я уже говорил тебе, что жезлу Анджанеи подчиняются все планеты, кроме Сатурна, который подчиняется его хвосту. Но что это значит? Есть мудра, называемая "Жезл Ханумана", специальное положение руки, которое является частью ньясы. Ньяса - это особый метод приглашения божества и размещения его в тонком теле, с тем чтобы оно могло овладеть всем твоим телом. С помощью ньясы садхака освящает свой внутренний храм, так чтобы для божества он выглядел привлекательным и оно не замедлило в него войти. Правильно выполняя "Жезл Ханумана" и пользуясь соответствующей мантрой, можно впустить в себя самого Анджанею. Тогда он изнутри тебя будет следить за поведением планет. Но пока ты не почувствуешь в себе Ханумана, мудра едва ли принесёт тебе какую-нибудь существенную выгоду. Только когда Анджанея сам выполняет мудру через тебя, планеты начинают слушаться беспрекословно.