Механизм реализации цели общего предупреждения преступлений

Общепредупредительное действие уголовного наказания в основе своей похоже на специальную превенцию преступлений. Так же как и специально предупредительное действие наказания, общая превенция заключается в создании в психике лица более или менее устойчивого контрмотива преступным формам поведения. В этом виде воздействия уголовного наказания, как и в специально-предупредительном воздействии, значительное место занимает использование особого эмоционально-чувственного состояния лица в виде страха перед наказанием. Результаты действия механизма общего предупреждения преступлений, как и результаты специально-предупредительного действия наказания насквозь утилитарны и могут быть также подсчитаны с помощью статистических показателей. Но на этом сходство обще-предупредительного и специально-предупредительного механизмов воздействия уголовного наказания, пожалуй, и кончается.

Различаются эти механизмы по объекту воздействия, то есть по кругу лиц, на которых действует уголовное наказание, по способам или особенностям взаимодействия наказания с личностью тех, кому оно адресовано, а также по продолжительности такого действия уголовного наказания. Итак, на кого распространяется общепредупредительное действие уголовного наказания?

Как мы уже указывали в главе о целях уголовного наказания, общепредупредительное действие уголовного наказания ограничивается кругом тех граждан, которые не совершают преступления из боязни подвергнуться уголовному наказанию. Точно определить круг этих лиц невозможно, да и не нужно, но доля таких граждан в обществе по разным данным колеблется от 14 до 20-24%. [144] Это не мало, поэтому общее предупреждение преступлений достаточно важная прагматическая функция наказания в обществе.

Ограниченность круга лиц, в отношении которых уголовное наказание выполняет предупредительную функция, определяется спецификой действия наказания на тех, кто еще не осужден. Если на осужденных воздействует непосредственно применяемое к ним наказание, то на других граждан может действовать только угроза применения уголовного наказания. Иными словами, воздействие наказания на не осужденных граждан имеет чисто информационный характер, и это обстоятельство определяет все основные черты механизма общего предупреждения преступлений.

Прежде всего, из информационного характера общепредупредительного действия уголовного наказания вытекает тот факт, что оно не может лишать или ограничивать тех, кому оно адресовано, фактической возможности совершения преступлений, как это происходит в рамках специально-предупредительного действия наказания.

 Информационный характер общепредупредительного действия наказания определяется закономерностями, разработанными кибернетикой для управляющего воздействия на управляемый объект. Это так называемое управление по принципу обратной связи, которое сознательно или бессознательно используется практически во всех управленческих процессах независимо от того, в каких системах осуществляется управление – технических, биологических или социальных. Речь идет о том, что для приведения управляемого объекта в необходимое состояние, которое называется целью управления, любое управляющее воздействие на объект должно осуществляться на основе информации о состоянии этого объекта. Эта информация поступает от объекта управления субъекту управления, который и осуществляет управляющее воздействие на основе поступившей информации. При этом направление этой информации по отношению к управляющему воздействию обратное, отсюда и название – управление с обратной связью. [145]

Важнейшим правилом для управления с обратной связью является соответствие между управляющей командой (воздействием) и информацией о состоянии управляемого воздействия. Это соответствие должно быть как в качественном, так и в количественном отношении. Нарушение любого из этих двух условий соответствия ведет к разбалансировке управления и переводу объекта управления в неуправляемое состояние. [146]

С этих позиций для применения реального наказания к личности (объекту управления) необходимо, чтобы ею был причинен реальный вред, то есть было бы совершено преступление. Информация о совершенном преступлении с этой точки зрения выглядит как сигнал, поступающий по обратной связи о таком состоянии объекта, которое требует управляющего вмешательства. Одновременно сам сигнал, поступающий по обратной связи, (сведения о фактически совершенном преступлении) является критерием, формирующим характер и интенсивность управленческого воздействия на объект управления. Так строится с позиций кибернетики специальное предупреждение преступлений в виде психологического воздействия на осужденного.

Если говорить об общей превенции уголовного наказания с позиций качественного соответствии между управляющим воздействием и информацией о состоянии управляемого объекта, поступающей субъекту по обратной связи, можно с уверенностью сказать, что применять реальное наказание к тем, кто еще не совершил преступления, но думает о желательности такого деяния, нельзя. Нельзя, потому что будет нарушено качественное соответствие между управляющим воздействием (реальным наказанием) и информацией о состоянии объекта управления (конкретной личностью), а это повлечет расстройство всей системы управления.

Какая же информация используется для управления при общей превенции? Никто не может сказать сегодня, какие конкретно граждане совершат преступления завтра. Но всем известно, что есть люди, которые не совершают преступлений только потому, что они боятся наказания, а наукой уголовного права установлено, что как мы уже указывали, количество таких людей колеблется от 14 до 20 - 24%. В тоже время также хорошо известно, что в каждый период времени на одной и той же территории совершаются примерно одинаковые преступления и примерно в одинаковом количестве. Последнее означает, что в обществе всегда существуют лица, готовые совершить преступление и не делающие этого только потому, что их удерживает страх перед возможным наказанием (обычно их принято называть социально неустойчивыми лицами). Тот факт, что они персонально неизвестны, осложняет дело, но не может служить абсолютным препятствием для управляющего воздействия на них.

Точно так же как совершаемые преступления в своей статистической постоянности свидетельствуют о том, что существует возможность совершения преступления кем-либо из граждан в каждый следующий момент времени, применяемые в обществе наказания свидетельствуют о достаточно реальной возможности подвергнуться наказанию в случае совершения преступления. Иными словами, на угрозу совершения преступления государство отвечает угрозой применения наказания. При таком понимании общепредупредительного воздействия наказания наблюдается требуемое качественное соответствие между управляющим воздействием и информацией о состоянии управляемого объекта: с одной стороны – угроза причинения вреда гражданину, обществу или государству в виде возможного преступного поведения, с другой – угроза причинения вреда тому, кто совершит такое деяние.

Из понимания общепредупредительного воздействия наказания, основанного на закономерностях управления по принципу обратной связи, следует несколько важных выводов. Во-первых, общепредупредительное действие уголовного наказания не может заключаться в иных видах воздействия, кроме как в угрозе применения уголовного наказания. В противном случае возникает рассогласование на качественном уровне между информацией о состоянии управляемого объекта (неустойчивое лицо) и управляющим воздействием на него. О главных последствиях такого рассогласования мы уже говорили. Поэтому к неустойчивым лицам не может применяться реальное уголовное наказание (ненаказуемо, например, обнаружение умысла), а общепредупредительное действие наказание не может заключаться в воспитательном воздействии угрозы наказания на неустойчивых граждан, как это утверждалось некоторыми советскими учеными. [147]

Нам представляется, что когда говорят, о том, что общепредупредительное действие наказания включает в себя воспитательное воздействие, имеют в виду совсем иные механизмы действия уголовного наказания на граждан. Эти механизмы основаны на тесной связи права вообще и уголовного наказания в частности с нравственностью и основными ценностями, составляющими содержательное ядро любой личности, а также всего общества. Взаимодействие уголовного наказания в сфере нравственного сознания граждан с этими ценностями может существенно влиять как на конкретные формы поведения граждан, так и на облик всего общества, но относить такое действие уголовного наказания к общей превенции нам представляется неоправданным, поскольку предупредительное и воспитательное действие наказания имеют значительно различающиеся механизмы.

Когда говорят о воспитательном воздействии уголовного наказания на все общество и его законопослушных граждан, речь идет не только и не столько об общественно опасных формах поведения (преступлениях), а более о позитивном поведении, об основных отношениях, составляющих душу и нравственный облик граждан и всего общества. Под влиянием такого воздействия уголовного наказания могут изменяться и общественно опасные формы поведения, в частности, сокращаться или расширяться, но сводить процесс подобного воздействия уголовного наказания только к предупреждению преступлений со стороны неустойчивых граждан, значит чрезвычайно упрощать роль уголовного наказания в обществе, сводить ее к чисто утилитарному значению и, следовательно, оставлять вне зоны внимания глубинные, истинные основы, природу и границы применения уголовной репрессии в обществе.

Эта опасность очень точно была буквально «почувствована» законодателем, который в новом УК РФ указал на такую цель наказания, как восстановление социальной справедливости, тем самым, предложив разделить общепредупредительное и нравственно-воспитательное воздействие уголовного наказания. Подобное позитивное воздействие уголовного наказания на общество и законопослушных граждан мы постараемся проанализировать в следующем специальном разделе настоящей работы.

Второй вывод, вытекающий из представления об общепредупредительном действии наказания как частного случая управления по принципу обратной связи, заключается в том, что общепредупредительное действие уголовного наказания не может распространяться на всех граждан, ибо тогда мы должны признать, что от всех граждан исходит опасность совершения преступлений, и они не совершают их только потому, что существует угроза применения уголовного наказания. Но как показало множество исследований, основная часть граждан не совершает преступлений не из страха перед наказанием, а по другим причинам. Эти граждане воспринимают информацию о возможности уголовного наказания, но она не воспринимается ими как контрмотив совершению преступления, поскольку они не желают совершать преступления по другим, более глубинным нравственным причинам. Исследования на эту тему показывают, что основная часть граждан не совершают преступления в силу «привычки подчиняться закону», «требований совести», «нежелания причинять вред обществу, государству и отдельным людям», «стереотипа поведения», «принципиальной позиции по отношению к преступлениям», «страха потерять работу, положение», «морального осуждения по месту работы», «возможности потерять семью и возникновения конфликтов», «сознательности» и некоторым другим мотивам. Общая доля таких лиц в обществе колеблется по данным разных исследований от 76 до 86%. [148]

Третий вывод, который можно сделать из представлений об общем предупреждении как разновидности управления с обратной связью, состоит в том, что поскольку в принципе невозможно установить, кто из граждан совершит новые преступления, информационное воздействие применяемых наказаний адресовано по принципу вещания радиостанции – услышат передачу все, кто может, но из числа услышавших содержание передачи каждый поймет по-своему. Одни граждане факт реального применения наказаний воспринимают как подтверждение их защищенности, поддержания порядка в обществе, другие – как реальную угрозу для них, препятствующую в удовлетворении их намерений. Соответственно, первые укрепятся в правильности своих представлений о должном и допустимом и в уверенности, что они ведут себя правильно, вторые в каких-то ситуациях поостерегутся осуществить преступные формы поведения или будут более внимательны, чтобы не допустить наступления вредных последствий, за которые может последовать уголовная кара.

Как долго действует общее предупреждение? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо охарактеризовать процесс общепредупредительного действия наказания не только с точки зрения внешних закономерностей, как это делает кибернетика, но постараться описать процессы, которые происходят в психике лица, воспринимающего угрозу наказания как фактор, препятствующий осуществлению его преступных намерений, то есть раскрыть содержательную сторону механизма общепревентивного действия уголовного наказания. Этот процесс по своим основным характеристикам весьма похож на мотивационное действие реального применения наказания к осужденным, на чем основывается специально-предупредительное действие наказания.

Как и в специально-предупредительном механизме действия наказания механизм общего предупреждения мерами уголовного наказания основывается на закономерностях мотивационного процесса в сознании и воле личности. В соответствии с этим в рамках общепредупредительного действия уголовного наказания речь идет об определенном процессе воздействия на потребности, эмоции и чувства личности, результатом которого в сознании и воле лица формируется особое психическое состояние, способное с достаточной степенью вероятности удерживать лицо от реализации намерения совершить преступление. Это психическое состояние можно определить с одной стороны, как процесс рационального выбора между теми удовольствиями, которые может получить лицо в результате преступления и теми лишениями и страданиями, которые ему сулит уголовное наказание. С другой стороны, психическое состояние личности, воспринимающей угрозу уголовного наказания, заключается в специфической эмоциональной реакции страха, возникающей на основе восприятия информации о возможности подвергнуться воздействию уголовного наказания в результате совершения преступления.

В процессе общепредупредительного воздействия на психику неустойчивого лица имеется, как и в механизме специально-предупредительного действия наказания внешняя и внутренняя стороны. Но внешняя, объективная сторона общего предупреждения качественно отличается от внешней стороны специального предупреждения. Если внешней стороной специально-предупредительного действия наказания выступает реальное лишение или ограничение прав и свобод лица, то внешней стороной общепредупредительного действия уголовного наказания является только информация о возможности применения наказания в случае совершения преступления, то есть угроза наказания.

Из этого различия вытекает, что во-первых, интенсивность мотивационного воздействия информации о наказании существенно ниже, чем интенсивность мотивационного воздействия реально применяемого наказания. Проще говоря, одно дело знать о том, что положить руку на раскаленную плиту это больно, и совсем другое дело действительно положить руку на раскаленную плиту и ощутить эту боль. Контрмотивы в виде боязни подвергнуться уголовному наказанию в сознании неустойчивых ли с этой точки зрения слабее, чем у осужденных лиц.

Во-вторых, исходя из специфики информационного характера мотивационного воздействия угрозы наказания, по мнению В.Н. Кудрявцева особое значение приобретают факторы, связанные с определением интенсивности и степени вероятности реализации угрозы наказания в действительности. Так, он выделяет три основных таких фактора: а) знание лица о том, что за данное деяние установлена уголовная ответственность; б) знание о степени строгости этой ответственности; в) предвидение неотвратимости, то есть реальности наступления этой ответственности. [149] Отмеченные факторы существуют не сами по себе, не изолированно друг от друга, а представляют собой моменты мотивационного воздействия угрозы наказания. Поэтому, как и во всяком мотивационном воздействии, здесь можно также выделить внешние источники, побудительные причины процесса мотивации, и внутренние для личности психические процессы мотивации, которые заключаются в способности личности адекватно отражать эти внешние побудительные причины, то есть сознание, а также умение направить свои усилия, то есть волю на определенное поведение,

Внешний источник мотивации в данном случае выглядит как чисто информационное воздействие, которое воспринимается личностью не через страдания ее психики и тела в результате реальных ограничений и лишений от наказания, а через ее органы восприятия информации об уголовном наказании – слух и зрение. Внутренние процессы мотивации, как мы уже говорили, представляют собой отражение воспринятой информации на уровне сознания, а также направление усилий на определенное поведение в ответ на внешнее воздействие.

В рамках классических представлений о механизмах общепредупредительного действия наказания, например, по В.Н. Кудрявцеву, чтобы адекватно оценить степень риска подвергнуться уголовному наказанию, лицо, по меньшей мере, должно обладать полной информацией о грозящем уголовном наказании и степени вероятности применения этого наказания к нему. Поэтому, дальнейшие рассуждения об обеспечении эффективного общепредупредительного действия наказания в русле таких представлений об общем предупреждении в уголовно-правовой науке выстраивались по достаточно простой схеме.

Так, внешнее информационное воздействие на личность, несущее сведения о грозящем уголовном наказании, должно быть как можно полнее и интенсивнее. Отсюда в специальной литературе делалось множество предложений об усилении такого воздействия путем организации правового обучения всего населения, улучшения информированности граждан о деятельности правоприменительных органов по пресечению и раскрытию преступлений и осуждению преступников, улучшения обеспеченности населения нормативными материалами и правовой литературой и т. п. На практике многие из этих предложений проводились в жизнь и на это затрачивались немалые средства, а деятельность правоприменительных органов изображалась исключительно в положительном виде.

О совершенствовании внутреннего восприятия социально неустойчивой личностью подобной информации в научной литературе вопрос специально не ставился. Предполагалось, видимо, что характер восприятия такой информации есть результат внутреннего развития каждой личности, которым уголовное право специально не занимается и тут нужно говорить о повышении образованности населения и его воспитании в целом.

С таких позиций для повышения эффективности механизма общепредупредительного действия наказания внешние по отношению к личности условия доведения до нее необходимой информации об уголовном наказании и внутренние психофизические способности личности к восприятию этой информации приобретают первостепенное значение. Нам представляется, что здесь кроется одна из причин опасности увлечения исключительно целью общей превенции. Чтобы посильнее напугать неустойчивых граждан и надежнее нейтрализовать намерение совершить преступление всегда существует соблазн ввести личность в заблуждение относительно строгости грозящего наказания, а также степени вероятности разоблачения и осуждения, рассчитывая по принципу «кашу маслом не испортишь». Однако подобные тенденции в правоприменительной практике и информационном воздействии на общество могут вступить в противоречие с требованиями механизмов других воздействий уголовного наказания - исправительного воздействия на осужденных и нравственно-восстановительного воздействия на законопослушных граждан и все общество. Да и вообще на обмане невозможно построить демократичное гражданское общество.

Итак, внешний фактор в виде информационного воздействия на граждан должен быть таким, чтобы нормальный средний гражданин мог знать, за что наказывают в российском государстве, как наказывают и «как часто ловят и сажают», то есть насколько велик риск подвергнуться наказанию в случае совершения преступлений. Существует достаточно много исследований представлений граждан на этот счет [150], однако все они строятся на прямом опросе мнения самих граждан, что вызывает сомнения в достоверности полученных результатов, ибо труднее всего человеку говорить о самом себе, когда речь идет о понятиях, касающихся наиболее личных переживании. Их можно чувствовать, но трудно определять. [151]

В целом же исследования показывают, что средний гражданин не изучает прилежно уголовное право и, видимо, в массе своей изучать не будет. Но самые главные моменты уголовного права, то есть примерно какие деяния запрещены, и примерно какие уголовные наказания применяются в обществе, должны быть достаточно известны всем гражданам. При этом здесь должна соблюдаться адресность, как это делается в других отраслях права. Например, при приеме на работу каждый работник проходит специальные процедуры в зависимости от должности или места работы, которые фактически вводят гражданина в содержание его работы и предусматривают также специальное оформление такого введения (инструктаж по технике безопасности, сдача квалификационных зачетов, прохождение повышения квалификации и т.п.). Без этого невозможно привлечение лица к ответственности (в том числе и уголовной) за допущенные им нарушения по службе или работе.

В этом смысле все граждане как субъекты уголовного права, не обладающие специальными признаками, хотя бы в общем виде должны знать о тех преступлениях, совершение которых не связно с занятием какой-либо деятельностью или с признаками специального субъекта. По нашим подсчетам такие преступления в Особенной части УК РФ содержатся в 119 статьях, то есть примерно 46% от общего количества основных составов, имеющихся в Особенной части УК. Это много, и можно предположить, что обычный средний гражданин, конечно же, не знает большинство этих преступлений.

Но если провести простейшую обработку выделенной совокупности преступлений (сгруппировать их), то они очень легко объединяются в сравнительно небольшое количество групп, каждая из которых достаточно хорошо известна населению. Так, первой группой запрещенных деяний хорошо известной гражданам из требований нравственных норм, будут все преступления против личности, против общественной безопасности, а также преступления против здоровья населения и общественной нравственности, преступления против семьи и транспортные преступления, смысл которых состоит, в конечном счете, в причинении физического или нравственного вреда личности. В этой группе оказываются 75 составов или 63% от общего объема преступлений, которые должны знать все граждане.

Во вторую группу войдут все преступления, также хорошо известные гражданам - преступления против собственности. Таких преступлений оказалось 20, то есть примерно 17%. 

В третью группу мы объединили преступления, которые посягают на государственную и местную власть (государственные преступления, преступления против правосудия, против порядка управления, дача взятки, преступления против мира и человечества), взяв из этих глав только те составы, которые имеют вполне определенную отрицательную нравственную оценку, или причиняют серьезный ущерб личности (например, подделку документов, бандитизм, террористический акт, шпионаж и т.п.). Таких преступлений набралось 24, то есть 20%.

Таким образом, 119 составов в их конкретном значении, конечно же, почти не знакомы гражданам, но группы этих преступлений достаточно хорошо известны и люди могут ориентироваться в том, запрещены эти деяния или нет по родовым признакам этих групп – причиняют ли они или угрожают причинением вреда личности, обществу, государству или собственности. Можно предположить, что в отношении преступлений, совершение которых не связанно с особыми признаками субъекта и или с занятием специальной деятельностью граждане имеют информацию в виде их родовых признаков либо через требования нравственных норм поведения, либо через общеобразовательную обучение и опыт жизни в социуме (например, в отношении преступлений против государства). [152] На основании этих соображений можно совершенствовать информационное воздействие на граждан для предупреждения подобных преступлений.

Вторую часть составов преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ, всего их 137 или 54%, можно назвать специальными преступлениями в том смысле, что их совершение связывается либо с занятием какой-либо специальной деятельностью (например, незаконное занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью – статья 235 УК, или лжепредпринимательство – статья 173 УК РФ), либо с наличием у виновного лица специальных признаков (должностные или воинские преступления, а также множество составов для лиц, выполняющих различные функции).

Совершение этих преступлений невозможно без выполнения специальной деятельности или без выполнения лицом каких-либо функций. Но и то, и другое предполагают достаточную специальную и профессиональную подготовку лица, то есть его информированность о специальных правилах поведения при занятии какой-либо деятельностью и выполнении каких-либо функций. Без получения подобных элементарных знаний просто невозможно приступить к такого рода занятиям. Лицо как бы знакомится с правилами игры, прежде чем сможет приступить к полномасштабной деятельности. В рамках такого ознакомления (обучения) естественно, происходит в той или иной мере знакомство с запрещенными формами поведения в рамках соответствующей деятельности или соответствующих функций.

Поэтому информативное внешнее воздействие общего предупреждения для этой части преступлений должно заключаться в организации целевого информационного воздействия на множество категорий лиц в зависимости от их специальных, предусмотренных уголовным законом, признаков и особенностей деятельности, при выполнении которой возможно совершение какого-либо преступления. Так, например, для общепредупредительного воздействия в отношении разглашения тайны усыновления (удочерения) каждое лицо, на которое возложена обязанность хранить факты усыновления (удочерения) как служебную или профессиональную тайну, должно хорошо знать, что усыновление (удочерение) это тайна и что за ее разглашение при определенных условиях может наступить уголовная ответственность.

Подобное знание должно быть частью профессиональной или служебной подготовки лица, а количество составов преступлений, которое должно знать такое лицо для эффективного общепредупредительного воздействия на него, достаточно ограничено. Из такого понимания содержания внешнего информационного общепредупредительного воздействия для этой группы преступлений можно разработать целый перечень мероприятий и правил его организации.

Вопрос о степени информированности граждан о запрещенных под страхом уголовного наказания деяниях относится к вопросам установления виновности лица в совершенном им преступлении. В настоящее время среди практиков и ученых широко распространено мнение о том, что «не знание закона не освобождает от ответственности». На наш взгляд, это правило не может существовать и проводиться в жизнь без некоторых ограничений.

Да, для привлечения к уголовной ответственности не требуется знания обвиняемым лицом номера статьи УК и точного содержания ее диспозиции. Для привлечения к ответственности за преступления первой группы, не связанных с занятием какой-либо специальной деятельностью или выполнением определенной функции, достаточно знания виновным запрещенности посягательства на человека, собственность и государство. Но такое знание должно быть, ибо это знание отражает один из существеннейших признаков преступления – его формальную запрещенность уголовным законом, который не менее важен, чем признак общественная опасность преступления. Назначать лицу наказание без осознания им хотя бы в общих, родовых чертах уголовно-правовой запрещенности деяния, означает разорвать в его глазах совершенное им преступление и назначенное ему наказание, и, следовательно, сделать наказание в его глазах несправедливым.

Правда, отсутствие общей осведомленности об уголовно-правовой запрещенности деяний, относящихся к первой группе преступлений по нашему мнению крайне редкое явление среди дееспособных граждан. Но если такая неосведомленность будет установлена, должно приниматься решение о прекращении уголовного дела на основании пункта 2 части 1 статьи 5 УПК РСФСР по признаку отсутствия виновности лица или на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК РФ 2001 года по признаку отсутствия в деянии состава преступления.

Еще более очевидна необходимость учета знания лицом уголовно-правовой запрещенности деяния в случаях совершения преступлений, связанных с выполнением какой-либо деятельности или осуществлением определенных функций. Понимание лицом общественной опасности подобных преступлений непосредственно связано со знанием им закономерностей функционирования той системы, в рамках которой он осуществляет определенную функцию или занимается определенной деятельностью, проще говоря, работает. Но знание системы обусловлено хорошим знанием «формальных правил игры» в этой системе.

Если лицу не были официально сообщены эти правила, в том числе и условия и мера ответственности за их нарушение, с формальным закреплением этого факта в каком-либо документе, оно не может нести ответственность именно в силу «незнания закона». Такое незнание означает, что лицо не осознает не только противоправность деяния, но и его общественную опасность, поскольку незнание «правил игры» в данном случае означает незнание и содержания функционирования той системы, в которой действует, работает данное лицо.

В этом случае невозможно ссылаться на общепринятые нравственные нормы или общеобразовательную подготовку и опыт как источник соответствующего знания, так как они не содержат специальных правил поведения при работе, например, в банках, или при обеспечении техники безопасности на производстве, или при занятии предпринимательской деятельностью. Подобные правила сформулированы в специальных нормативных актах, и чтобы знать, чего нельзя делать, нужно знать содержание этих актов, а, следовательно, при привлечении лица к ответственности за подобные преступления необходимо устанавливать его знание соответствующего уголовно-правового запрета. Практика же, как и теория в настоящее время исходит из того, что если лицо занимает определенное должностное положение, значит, уже только в силу этого знает, какие деяния для него запрещены под угрозой уголовного наказания.

Таким образом, правило «незнание закона не освобождает от уголовной ответственности» в абсолютном его понимании означает, во-первых, игнорирование субъективного отражения в сознании обвиняемого лица такого признака преступления как «противоправность». Во-вторых, приводит к формированию у правоприменителей представления о том, что уголовный закон адресован, прежде всего, им, но не населению (излишне говорить о вредности таких представлений). В-третьих, такое толкование может приводить в ряде случаев к объективному вменению, утрате связи наказания с совершенным преступлением и не достижением назначенным наказанием стоящих перед ним целей.

Как показывают исследования, знания населения о видах наказаний, а также о размерах наказаний за конкретные преступления, предусмотренные Уголовным Кодексом РФ, также весьма поверхностны. [153] Но нам представляется, что для общепредупредительного действия наказания точные представления населения о системе наказаний, об их размерах и санкциях за конкретные преступления и не требуются. Трудно представить себе человека, который будет мучиться проблемой: выгодно ли ему украсть телевизор, если за это он может получить от 6 месяцев до трех лет лишения свободы или иное менее строгое наказание. Видимо, достаточно некоторых общих представлений о наиболее распространенных видах наказания.

Намного большее влияние на решимость совершить преступление может иметь представления населения и отдельных граждан о степени вероятности разоблачения и осуждения к реальному наказанию. Интересный обзор результатов исследования на эту тему сделан С.В. Полубинской. [154] Общий вывод здесь может быть сделан такой: определение степени риска разоблачения и наказания строится неустойчивыми гражданами на информации, полученной самыми различными путями, часто из неофициальных источников. Значительное количество граждан, совершивших преступления вообще не задумываются о степени риска (до 30%). Но установить факторы, влияющие на представления различных групп населения о степени риска разоблачения и осуждения к реальному наказанию, а также рассчитать значение показателя степени риска в представлениях отдельных групп населения весьма затруднительно.

Мы описали наиболее важные и проблемные вопросы из сферы наиболее распространенных, можно сказать, классических представлений об общепредупредительном действии уголовного наказания. Не возражая в принципе против такого понимания общепредупредительного действия уголовного наказания, заметим, что оно имеет достаточно ограниченный, локальный характер и не охватывает, во-первых, всех особенностей общепревентивного действия наказания, а во-вторых, страдает некоторой условностью.

Изложенное представление о предупредительном действии наказания на неустойчивых граждан исходит из представлений о преступнике как о субъекте, который действует исключительно рационально, взвешивая при каждом своем поступке все выгоды и лишения, которые он может получить. Нет нужды приводить здесь подробную систему доказательств того, что это далеко не так. Рациональный выбор из множества вариантов поведения – это только один из способов мотивации человека в нашем объективном мире имеющем вероятностную природу. Человек – не компьютер, постоянно взвешивающий все «за» и «против» при определении своего поведения. Рациональным выбором он пользуется в основном в ситуациях, когда результат для него по каким-либо причинам является высоко значимым, а ситуация дает достаточно полную информацию для сопоставления выгод и потерь в каждом из возможных вариантов. К этому нужно добавить, что для такого выбора требуется достаточное упорство в поиске и сборе необходимой информации, ее обработке и сопоставлении. Все это предполагает немалые затраты времени и усилий в сочетании с хорошим интеллектуальным и волевым развитием, что в криминогенной среде встречается далеко не всегда. 

Поэтому люди пользуются и другими способами определения тактики и стратегии своего поведения, которые значительно проще для них по затратам, и требуют меньшей интеллектуальной и волевой подготовки. К таким способам выбора вариантов поведения относятся использование поведенческих стереотипов и построение поведения на основе эмоционально-чувственного восприятия.

Стереотипы поведения освобождают нас от необходимости каждый раз взвешивать все «за» и «против», они подсказывают нам соответствующие формы поведения, когда появляется знакомая ситуация, которую мы успешно преодолевали определенным способом. В подобных случаях мы действуем по нашему опыту, который обеспечивает возможность удаления из цепочки принятия решения всех промежуточных звеньев, соединяя напрямую первое и последнее звено по схеме «стимул – реакция». Это экономит наши силы и время.

Для воздержания от совершения преступлений стереотипы поведения могут играть определенную роль, но в равной мере они могут обусловливать и деликвентные формы поведения. В механизмах общепредупредительного действия наказания место для стереотипов поведения может появиться только в результате многократного повторения ситуаций воздержания от преступлений под действием угрозы наказания, когда уже не сама угроза наказания станет удерживать человека от преступления, а привычка такого воздержания в ситуации, провоцирующей на преступление. Но в этом случае исчезает и само предупредительное действие уголовного наказания, ибо его угроза уже не воспринимается человеком как фактор, определяющий его поведение. В таких случаях можно говорить не о самом общепредупредительном действии наказания, а о его положительных последствиях в виде готового результата от тренировки в добропорядочном поведении. Нечто подобное мы наблюдали, когда исследовали механизмы специального предупреждения. Результаты тренировки в положительном поведении имеют место быть и в механизмах исправительного воздействия наказания, но об этом мы будет говорить несколько позднее. 

Эмоционально-чувственная реакция личности охватывает почти все формы ее поведения. Даже когда человек осознанно и рационально выбирает, как ему поступить, он не свободен от своих чувств и эмоций, это заложено в его природе. Вообще чувства человека представляют собой особый способ отражения, а значит, и освоения окружающего нас мира. Как мы уже указывали в разделе о специально-предупредительном действии наказания, чувства и эмоции могут выполнять регулятивную функцию, особенно же нас интересует подобная функция такого отрицательного эмоционально-чувственного состояния личности, как страх, вызванный угрозой уголовного наказания.

Напомним, что страх, как и всякое чувство, порождается внешними обстоятельствами, которые специалисты иногда называют активаторами. В зависимости от вида активатора страх может быть вызван естественными причинами – боль, одиночество, внезапное изменение стимуляции, а также социальными причинами (иногда их называют культуральными), наиболее действенными из которых большинство специалистов считают потерю психологического контакта с близкими или просто значимыми для человека людьми. Также общепризнанно, что в основе социальных страхов лежат активаторы первичного характера, а поэтому чувство страха даже когда он носит социальный характер, является одним из сильнейших эмоционально-чувственных мотивов, ибо возраст его сопоставим с возрастом всего человечества и даже древнее.

Общепредупредительное действие наказания с внешней стороны имеет чисто информационный характер и поэтому может вызывать исключительно страхи социального качества. Но информационный характер угрозы уголовного наказания связан с одним принципиальным отличием этих страхов от страха перед наказанием у осужденных и лиц, испытавших на себе действие уголовного наказания. Страх у последних имеет более опредмеченный характер, чем страх перед наказанием у социально неустойчивых лиц. Думается, что эту особенность страха в общепредупредительном действии наказания следует рассмотреть более внимательно.

Отсутствие конкретного опыта переживания тягот и лишений от наказания означает, что обычные люди имеют весьма смутные представления о репрессивном воздействии уголовного наказания. Попытки передать им такие знания, осуществлявшиеся и продолжающие осуществляться во исполнение предложений, сделанных в рамках классических представлений об общей превенции, видимо, не смогут в достаточной степени просветить людей на этот счет. Во-первых, обучение первичным правовым знаниям не может содержать много информации о карательных ограничениях, составляющих содержание каждого вида наказания, а во-вторых, теоретическое обучение таким вопросам не могут сформировать реальных знаний о репрессивности наказания. Поэтому не секрет, что обычные люди практически ничего не знают, в чем заключается уголовное наказание.

Откуда же тогда у социально неустойчивых лиц может появиться страх перед наказанием? «На помощь» здесь приходит одно очень интересное свойство страха. Для усвоения страха не обязательно иметь опыт непосредственного столкновения с опасным стимулом.Многие наши страхи являются результатом особой формы научения, которую можно было бы назвать “социальным заимствованием”. В определенных обстоятель­ствах эта форма научения может быть чрезвычайно эффективной. Нет более хорошего учителя, чем страх, а переживания, связанные со страхом, очень надолго запечатлеваются в нашем сознании.[155] При этом специалистами выявлена зависимость, согласно которой заимствование страха, то есть своеобразное обучение происходит тем быстрее и надежнее, чем лучше субъективная связь между лицом, транслирующим страх перед чем-либо, и «обучающимся». Лучшими учителями в этом отношении являются родители.

Отсюда можно сделать несколько важных предположений. Во-первых, информацию о возможности наказания за совершенное преступление люди черпают на протяжении всей своей жизни с достаточно раннего детства из социальной среды, их окружающей. Эту информацию они получают по самым разнообразным каналам способом «социального заимствования», то есть присвоения тех эмоций, которые испытывали или испытывают в их присутствии по поводу уголовного наказания другие люди. При этом, видимо, не важно, действительно «передатчики» такой эмоциональной информации претерпевали страдания от наказания или они сами ранее заимствовали чувство страха от других людей. В этом отношении может проявляться такое качество страха, как его исключительная заразительность. По замечанию Гете: «Страх заражает так же, как насморк, и всякий раз делает из единственного числа множественное».[156]

Во-вторых, эмоциональную реакцию страха перед наказанием люди заимствуют в первую очередь из своего ближайшего окружения. В этом смыслелюди «заражаются» страхом перед наказанием на протяжении всей своей жизни в совершенно разных ситуациях и от разных людей. Случайно услышанный рассказ сослуживца на работе о пребывании в местах лишения свободы его знакомого, который недавно освободился от наказания, сюжет из видеофильма о пребывании в тюрьме главного героя, татуировка на руке из фольклора осужденных, увиденная летом в городском автобусе, программа на тему предупреждения преступности, увиденная по телевизору и множество других больших и малых сигналов подобного хараектера «заражают» и поддерживают опасения и страхи человека перед уголовным наказанием.

Но особое значение этот процесс имеет для молодых людей, ближайшим окружением которых являются в первую очередь родители и их сверстники. Учитывая, что чувство страха формируется быстро и надолго, страх перед наказанием, заимствованный от родителей и сверстников, может оставаться в психике лица в течение всей его жизни, трансформируясь в привычку законопослушного поведения. И наоборот, если родители и друзья не проявляли в присутствии молодого человека чувства страха перед наказанием, то такое чувство с большой вероятностью и не могло сформироваться на ранних этапах жизни человека. В принципе такие люди являются потенциальными «клиентами» органов, исполняющих уголовное наказание, ибо отсутствие реакции избежания наказания в связи с преступным поведением рано или поздно может привести такого человека на скамью подсудимых.

Здесь уместно упомянуть еще об одной особенности чувства страха, которая в некоторой степени препятствует его заразительности. Психологи отмечают, что впроцессе научения и социализации мы науча­емся скрывать и подавлять страх, и лишь в условиях очень интенсивной стимуля­ции или внезапной угрозы мы демонстрируем окружающим развернутое выражение страха.[157] Поэтому, хотя обмануть человека в чувствах и эмоциях другого человека достаточно трудно, тем не менее, бравада тех, кто освободился от отбывания уголовного наказания, может в каких-то случаях принести достаточный вред окружающим, особенно молодым людям, имеющим с таким человеком психологический контакт. ?????????? …  приводит данные о том.что не думали о возможном наказании в момент совершения преступления % несовершеннолетних осужденных.[158] ???????????

Приведенные соображения о механизмах передачи страха между людьми могут привести читателя к мысли о том, что в результате заражения страхом все общество уже давно представляло бы собой совершенно запуганную совокупность индивидов, дрожащих от страха и боящихся сделать лишнее движение, чтобы не быть наказанным. Но в реальной действительности мы этого не наблюдаем. Происходит это потому, что у человека имеются механизмы перевода состояния страха в нормальное позитивное поведение.

Одной из распространенных причин страха считается неуверенность. Чувство неуверенности явля­ется одной из базовых причин страха, ибо оно переживается человеком как угроза.[159] Неуверенность может рассматриваться как чувство, которое возникает у человека в ситуации отсутствия или уменьшения у него свободы выбора поведения в условиях грозящей опасности. Это очень важное положение, позволяющее как нам представляется, лучше понять причину, по которой законопослушные граждане не испытывают страха перед угрозой уголовного наказания и, наоборот, социально неустойчивые лица могут испытывать страх перед грозящим наказанием.

В психологии хорошо известно, что страх возникает у индивида только тогда, когда он не уверен в том, что сумеет избежать опасности.[160] В нормальном правовом обществе люди хорошо знают, что уголовное наказание им грозит только в том случае, если они совершат преступление. Поэтому во все то время, пока у человека нет реального намерения совершить преступление, у него отсутствует и чувство неуверенности, поскольку в отношении преступных форм поведения у него существует широкая свобода выбора, которая заключается, в частности, в свободе не совершать преступных деяний. Нет неуверенности – нет и страха перед наказанием. Точнее сказать, нет неуверенности, нет и чувства страха перед наказанием, но оно в «свернутом» виде хранится глубоко в памяти лица, если в свое время было сформировано.

С другой стороны, когда к человеку приходят мысли о желательности совершения преступления или он оказывается в провоцирующей его к преступному поведению ситуации, он также далеко не всегда может испытывать страх перед наказанием. Если ранее у него было сформировано чувство страха (например, через социальное заимствование), то первые переживания таких ситуаций, конечно же, должны будут сопровождаться появлением у него чувства страха перед наказанием. Однако по мере повторения таких ситуаций с благополучным их разрешением путем уклонения от преступных действий (а значит, и от угрозы наказания), люди научаются избегать потенциально опасных ситуаций без всяких негативных последствий для себя, порой даже не испытывая страха перед ними. Чтобы избежать опасности, нам нет нужды каждый раз испытывать страх, ибо само представление о возможной опасности позволяет нам успешно избегать ее.[161]  

Сам страх является адаптационным механизмом в психике человека. Но в силу своих специфических качеств он не может служить постоянным способом приспособления к внешним условиям. Поэтому человек имеет механизмы перевода страха в соответствующее поведение не только по схеме «стимул – страх – поведение», но и по рассмотренной нами ранее схеме стереотипа поведения «стимул – поведение». Этот механизм есть защитная, приспособительная реакция организма и психики перед страхом и именно она позволяет нам не пребывать в вечном страхе.

Механизм перевода страха перед наказанием в такие формы поведения, которые позволяют нам избегать опасности быть наказанными, чрезвычайно важен в общепредупредительном действии наказания. Он позволяет по мере получения и закрепления опыта в повторяющихся ситуациях воздержания от преступлений на основе страха перед угрозой наказания перевести стимуляцию позитивного поведения в сферу привычных стереотипов поведения, которые при прочих равных условиях более предпочтительны для обеспечения законопослушного поведения, чем страх перед наказанием. Это означает, что убоявшись однажды, затем в повторяющихся ситуациях мы способны избегать грозящей нам опасности уже не основе чувства страха, а на основе только представления о такой опасности и сформировавшегося стереотипа поведения. Фактически речь в данном случае идет о трансформации общепредупредительного действия уголовного наказания в привычку законопослушного поведения, о закреплении результатов общепредупредительного действия угрозы наказания в практике позитивного поведения личности.

Этот процесс может в какой-то мере объяснить тот факт, что о существовании угрозы уголовного наказания знают все граждане, и практически все они понимают, что наказание, по крайней мере, есть нечто неприятное. Но они не испытывают чувства страха перед ним до тех пор, пока они не окажутся в ситуации реального выбора, не предусмотренной в их социальном опыте. Только оказавшись перед реальной возможностью совершения преступления, которую они ранее не проживали, и, следовательно, перед реальной опасностью наказания, в сознании людей включаются механизмы страха, да и то только в тех случаях, если они были уже приобретены ранее путем социального заимствования. Это означает также тот факт, что понятие социально неустойчивого лица применимо к каждому человеку, однако лишь в тот момент, когда он оказался в провоцирующей на совершение преступления ситуации, а в его сознании и чувственной сфере появился мотив к совершению преступления. При этом действительно социально неустойчивым лицом будет являться тот, для кого такая ситуация окажется незнакомой и он вынужден будет выбирать вариант поведения, сознательно и чувственно учитывая угрозу уголовного наказания.

Отмеченный переход от предупреждения преступлений угрозой наказания к избежанию преступных форм поведения с помощью стереотипов поведения ставит перед нами вопрос о необходимости рассмотрения механизмов обеспечения целей исправления преступника и восстановления социальной справедливости, показывая одновременно, что между всеми целями наказания с точки зрения механизмов их реализации нет антагонистических противоречий.