Почему в начальный период Отечественной войны СССР потерпел сокрушительное поражение?

Вступление СССР во вторую мировую войну. Начало Великой Отечественной войны.

ЛЕКЦИЯ 7. ВСТУПЛЕНИЕ СССР В ВОЙНУ И ФОРМИРОВАНИЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ.

Май-июнь 1941 г. был заполнен метанием советской дипломатии между требованиями объяснений по поводу систематических нарушений германской авиацией советской границы и шагами, символизирующими лояльность в отношении Германии. Так, еще в середине мая советские и германские дипломаты обсуждали вопросы углубления двусторонних экономических связей. В те же дни советское правительство демонстративно закрыло остававшиеся в Москве посольства Бельгии, Норвегии и Югославии - стран, захваченных Германией. В мае 1941 г. Сталин освободил Молотова от обязанностей председателя совнаркома и принял их на себя. Молотов сохранил за собой руководство наркоматом иностранных дел. Однако линия советской дипломатии не изменилась. Советское руководство до самого дня неспровоцированного нападения Германии на СССР 22 июня 1941 г. так и не предприняло шагов к установлению контактов с противниками Германии - Британией и США, единственными странами, способными быть партнерами Москвы в ее противостоянии с нацистской Германией. Война была официально объявлена, когда германская авиация уже бомбила советские города.

В дипломатическом смысле Гитлер повторил с СССР сценарий, разыгранный им в 1939 г. с Польшей: разграничение сфер интересов и основанные на нем территориальные выигрыши - попытка радикального соглашения на германских условиях - стремительная переориентация на силовое решение в ответ на колебания партнера - быстрое и внезапное нападение. С нападением Германии на СССР завершился первый этап Второй мировой войны.

Даже такие официальные советские издания, как 12-томная «История второй мировой войны» или «История Великой Отечественной войны» не могли не признать примерный паритет вооруженных сил Советского Союза и нацистской Германии в момент объявления Гитлером войны.

К лету 1941 г. Красная Армия представляла собой гигантский военный инструмент. Советские вооруженные силы превосходили армию любой другой страны по количеству боевой техники. Причем в первой половине 1941 г. советская промышленность выпускала 89% танков и 45% самолетов новых типов, завершая переход на выпуск только этих образцов.

Развитие Вооруженных Сил СССР в 1939-1941 гг.[15]

На 1.01.1939 На 22.06.1941

Личный состав (тыс. чел.) 1 943 5 710

Дивизии 136 303

Орудия и минометы (тыс.) 55,8 115,9

Танки (тыс.) 18,4 23,3

Боевые самолеты (тыс.) 17,5 22,4

В чем же причины столь сокрушительного поражения?

Почти полный разгром и пленение двух фронтов – сначала Западного в июле 1941 г., затем, в августе, Юго-Западного, разгром летом и осенью более трехсот наших дивизий, насчитывающих свыше пяти миллионов человек; потеря каждую неделю 30-35 дивизий; уничтожение противником за три недели 3 500 самолетов, 6 000 танков, более 20 000 орудий и минометов – столь грандиозная катастрофа могла произойти, очевидно, не только из-за отдельных, пусть и крупнейших, просчетов, не из-за примитивно трактуемой внезапности, а по причинам гораздо более серьезным[16].

Общие цифры погибших в сталинский период колеблются в пределах от 20 млн. человек до 50 млн., включая естественные потери в связи с искусственно возникшей «демографической дырой».

Использованная сталинской историографией концепция «коварства Гитлера» и «внезапного нападения» Германии на Советский Союз сегодня мало кого убеждает. Хорошо известна маниакальная подозрительность Сталина в отношении своих даже самых близких соратников. С чего это вдруг Сталин поверил бы потенциальному сопернику и противнику?

Совершенно очевидными являются просчеты стратегического порядка. В чем они состояли? И чем были обусловлены? Начнем с ответа на второй вопрос. На наш взгляд, Сталин менее всего думал об обороне Советского государства против потенциальной нацистской угрозы. Его внимание было сконцентрировано на том, как бы использовать благоприятную международную ситуацию для расширения сферы коммунистического влияния. Основной стратегический просчет Сталина состоял в том, что он позволил поймать себя «на противоходе».

Обратимся к двум выступлениям Сталина, содержание которых стало известно сравнительно недавно. Сталин выступил 5 мая 1941 г. перед выпускниками военных академий и 14 мая на заседании Главного военного совета. Анализ этих выступлений показывает, что в тот момент изменялся или уже изменился весь ход подготовки к войне. Указания, данные Сталиным в этих выступлениях сводились к тому, что пришла пора перейти к «военной политике наступательных действий»[17].

Член Политбюро ЦК ВКП(б) А.А. Жданов, выступая 15 мая 1941 г. на совещании работников кино, заявил, что линия большевистского государства в международной политике состоит в стремлении расширить фронт социализма «всегда и повсюду тогда, когда нам обстоятельства позволяют». А в начале июня А.А. Жданов, обращаясь к участникам заседания Главного военного совета, признал, что «войны с Польшей и Финляндией не были войнами оборонительными. Мы уже вступили на путь наступательной политики»[18].

Имея представление о жесткой иерархии в партийном руководстве, трудно представить себе, что выступления А.А. Жданова, М.И. Калинина, К.Е. Ворошилова, А.С. Щербакова о переходе к «наступательной политике» отражали их собственное мнение.

В середине 90-х гг. в отечественной историографии развернулась дискуссия вокруг документа, написанного чернилами на 15 страницах формата А4 генерал-майором А.М. Василевским под названием «Соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками»[19]. Под документом указаны места для подписей наркома обороны СССР С.К. Тимошенко и начальника Генштаба Г.К. Жукова. Имеющийся экземпляр документа ими не подписан. Согласно некоторым источникам этот документ был представлен Г.К. Жуковым на рассмотрение И.В. Сталину. Даже если признать, что этот документ не был действующим, пишет Ю.Н. Афанасьев, то и в этом случае развитие событий на западной границе происходило по близкому сценарию, изложенному в документе. Войска скрытно сосредотачивались на западной границе, разоружались старые укрепрайоны, военные склады передвигались на запад, строились аэродромы вблизи западной границы. Все это, пишет Ю.Н. Афанасьев, не оставляет сомнений в том, что примерно с весны 1941 г. советское руководство переориентировалось со стратегии обороны на широкомасштабную подготовку упреждающего удара по Германии[20].

В отличие от В. Суворова, который придает этим фактам антисоветское содержание, я бы не стал подвергать моральным критериям сам факт наличия наступательного плана. Рискую предположить, что нет такого государства, особенно причисляющего себя к разряду крупного, который не имел бы в стратегических разработках плана наступательных действий. Если бы СССР первым приступил к реализации наступательного плана против Германии, очевидно, история определила бы его, а не Германию агрессором.

Главный просчет Сталина, на наш взгляд, заключался в выборе стратегического плана, который не соответствовал стратегической ситуации того времени.