Постпозитивизм

(то, что после позитивизма) включает в себя целый ряд философско-методологических концепций науки, которые пришли на смену неопозитивистской традиции. При всем их разнообразии можно говорить о некоторых общих чертах и подходах постпозитивистских концепций к анализу научного знания, Прежде всего, это следующие методологические ориентации:

- стремление к анализу реальной истории науки в поисках наиболее оптимальных методологических средств познания;

- исследование динамики научного знания, изучение процессов перехода к новым теориям;

- признание научной осмысленности философских положений, их неустранимости из языка науки и более того – эвристичности для развития научного знания. «Метафизика – исторически была и продолжает быть эвристическим средством для научного исследования и построения теорий».

(амер.фил.М.Вартофский).

- изучение социокультурных факторов развития науки.

Из всего обилия постпозитивистских концепций рассмотрим кратко лишь наиболее значимые.

Это – критический рационализм Карла Поппера (1902-1994), концепция научно-исследовательских программ Имре Лакатоса (1922-1974), историческая динамика науки Томаса Куна (1922-1996), анархистская эпистемология Пола Фейерабенда (1924-1994).

Английского философа Карла Поппера по праву можно считать родоначальником постпозитивизма. Еще в 30-е годы 20 века он выступил с критикой ведущих идей неопозитивизма: принципа верификации, описательной трактовки научного знания, стремления к устранению из него философских положений. В те годы расцвета логического позитивизма он оставался «бунтарем одиночкой».

В 1959 году выходит в свет английский вариант основной работы К.Поппера «Логика научного исследования», его взгляды обретают широкую популярность и становятся, в сущности, исторически первой версией постпозитивизма.

Критический рационализм, как показывает само его название, предлагает считать основой научной рациональности принцип критического мышления: он призывает рассматривать научное знание как преимущественно гипотетическое, а не как совокупность некоторых неопровержимых истин.

Своей главной задачей Поппер считает построение модели развития научного знания. Однако для этого необходимо сначала найти критерий, который позволял бы отличать эмпирическую науку от знаний более общего характера – математики, логики и метафизики (критерий демаркации). При этом Поппер не ставит своей целью ниспровержение метафизики, а лишь предлагает определить круг тех проблем, которые хотя и являются осмысленными, не подлежат, тем не менее, исследованию эмпирическими методами. Для этой цели может быть использован такой критерий демаркации, как выдвижение соглашения (конвенции). Именно путем соглашения между учеными определяется, по Попперу, тот набор метафизических (философских), математических и логических принципов и правил, которым руководствуется научное сообщество в своей профессиональной деятельности.

Далее, необходимо найти подобный критерий демаркации и для самой науки, ее теоретически систем. Поппер согласен с тем, что систему знаний можно считать научным, «только в том случае, если имеется возможность опытной проверки». Он предлагает считать признаком научности знания его возможную фальсификацию: «эмпирическая система должна допускать опровержения путем опыта». Теории, обладающие огромной объяснительной силой, способные объяснить буквально все, что происходит в сферах их действия, вызывают подозрения у Поппера.«Неопровержимость представляет собой не достоинство теории, а ее порок», а теория, «не опровержимая никаким мыслимым событием, является ненаучной» (к таким теориям Поппер относил теорию истории Маркса, психоанализ Фрейда, «индивидуальную психологию» Адлера). Предпочтения Поппера достаточно легко объяснимы: они вызваны, во-первых, стремлением к «свободе от догматизма» (а принципиально неопровергаемые теории превращаются в догмы); во-вторых, большей практичностью «принципа фальсификации»: чтобы верифицировать, например, утверждение «все лебеди белые», надо совершить бесконечное число проверок, а для его фальсификации достаточно обнаружить хотя бы одного черного лебедя. Поэтому каждая настоящая проверка теорий должна быть попыткой ее опровержения; теория же принимается научным сообществом не потому, что она, якобы, окончательно подтверждена, а потому, что ее еще не удалось опровергнуть.

И, наконец, коль скоро знание научно лишь тогда, когда оно в принципе может быть опровергнуто, то, следовательно, любое научное знание всегда носит лишь предположительный, гипотетический характер. В этом состоит суть еще одного попперовского утверждения – «принципа фаллибилизма» (от англ. Fallible - подверженный ошибкам, погрешимый). Этот принцип основан на признании двух фактов: во-первых, того, что мы не застрахованы от заблуждений, и, во-вторых, того, что стремление к достоверности ошибочно.

«Наука погрешима, - утверждал Поппер, - ибо наука – дело рук человеческих». Правда, мы все равно стремимся к истине как образцу знания и даже способны обнаруживать ее, но мы «никогда не можем быть уверены до конца, что действительно обладаем истиной».

На основе названных исходных идей Поппер выстраивает модель развития научного знания, которая схематично выглядит следующим образом: