Право войны» (jus belli) государства
Немецкого юриста-государствоведа и политолога Карла Шмитта (1888—1985) причисляют к геополитической школе «консервативных революционеров».
Шмитт учился юриспруденции в Берлинском университете. 1 мая 1933 г. он вступил в нацистскую партию. В годы фашистского режима высказывал одиозные антисемитские идеи. После поражения Германии его обвинили в «теоретическом обосновании легитимности военной агрессии», за что на Нюрнбергском процессе была предпринята попытка причислить Шмитта к военным преступникам. Он был под арестом в связи с Нюрнбергским трибуналом с 1945 по 1947 г. После детального разбирательства обвинение было снято, но вплоть до 70-х гг. XX в. он как ученый оставался в безвестности из-за его активного сотрудничества с нацистами. Только в конце XX в. его идеи вновь возвращаются в академическую геополитику и становятся широко известными.
Содержание геополитического учения Карла Шмитта в решающей мере объясняется его пониманием специфики политики. Геополитическое учение Карла Шмитта изложено работах «Порядок больших пространств в праве народов, с запретом на интервенцию для чуждых пространству сил» (1939), «Земля и море» (1942), «Номос Земли» (1950), «Планетарная напряженность между Востоком и Западом и противостояние Земли и Моря» (1959) и т.д.
|
|
В работе «Понятие политического» (1931) Шмитт предлагал разработать в качестве критерия для определения специфики политики разделение на друзей и врагов в прямом смысле.
В соответствии с данным критерием, сущность политики он видит в войне, в том числе и в войне между целыми народами. Он обосновывает идею «право войны» (jus belli) у государства: возможность требовать от своих граждан готовности пойти на смерть и их готовности убивать человеческие существа, находящиеся во враждебном лагере.
В 1963 г. Шмитт уточняет, что его концепция врага означала «оборону, испытание сил и установление общей границы». Такая концепция врага во многом заимствована из феноменологии внешних войн государств, располагающих территориальным суверенитетом.
Геополитическая доктрина К. Шмитта включает ряд идей, теорий и гипотез, оказавших заметное влияние на современную геополитику.
Основным в геополитике Шмитта является понятие «однородность (гомогенность) народа», которая возникает из воли к политическому существованию, рациональному единству и цельности.
Выразителем этой воли может быть только государство или его руководители, способные осознавать общественное благо и реализовывать его. Шмитт решительно отвергал любой плюрализм интересов социальных групп, считая его ошибочным и опасным, поскольку ни одна из групп не способна осознавать всеобщее благо и выражает только свои собственные требования.
|
|
По этому, геополитическая концепция К. Шмитта была основана на идее «прав народа», которую он противопоставлял либеральной теории «прав человека». Каждый народ по-своему осваивает и организует свое жизненное пространство, формируя его иконографию. В понятие «иконография пространства» Шмитт включал различные формы общественной жизни и другие формы проявления человеческого бытия, системы характерных импликаций (вовлечений, причастностей), аллюзий (намеков), символический язык чувств и мыслей в том виде, в котором они характерны для определенных территорий с особой неповторимой культурой. Сюда же Шмитт относит образы прошлого, мифы, саги и легенды, точно так же, как и все символы и табу, топографически локализованные в одном определенном пространстве и только в силу этого обретающие историческую действительность. Он подчеркивал, что всякий народ имеет право на сохранение своей духовной и политической идентичности, на культурную суверенность.
Номосы Земли и «Тотальное государство»
Чтобы понять действие механизма политической идентификации (саморепрезентации), Шмитт конструирует «номос» Земли. Под «номосом» он понимал закон взаимосвязи между организацией народом земного пространства и особенностями государства, всего его социального устройства и права. В концепции «номоса» Земли Шмитта динамика формирования жизненного пространства предстает как процесс смены способов взаимосвязи почвы (пространства) и людей. В соответствии с ними он выделял три «номоса» Земли и три фазы геополитического развития.
Первый «номос» Земли существовал до Великих географических открытий, когда не были еще известны все океаны и Америка, и поэтому у людей не было глобального представления о планете. Каждый многочисленный народ считал себя центром мира и воевал с «чистой совестью» до тех пор, пока не наталкивался на границу, т.е. на организованное военное сопротивление по защите территории со стороны другого народа.
Второй «номос» Земли связан с Великими географическими открытиями, которые осуществили европейские народы. Они разделили Сушу между собой, но море осталось свободным. Самая богатая морская держава Англия постепенно захватила и мировые океаны и установила равновесие между «землей и сушей». В Европе была особая расстановка сил, конфигурация которых не предполагала гегемонии ни одной из континентальных держав. В результате гарантом стабильности здесь была Англия. Европоцентрический второй «номос» был разрушен Первой мировой войной.
Третий «номос» Земли соответствовал блоковой конфигурации политического ландшафта, образованием «восточного» (Варшавский договор) и «западного» (НАТО), которые были в состоянии «холодной войны» и противостояли друг другу. Эта гипотеза Шмитта была использована позднее западными геополитиками во время «холодной войны».
По мнению Шмита, развитие «номоса» Земли должно привести к появлению государства-континента. Большое пространство государства-континента Шмитт рассматривал как новую форму наднационального объединения, основанного на геополитическом, стратегическом и идеологическом союзе, на культурной и этнической автономии, входящих в него народов, которые объединены лишь в силу политической необходимости. Он вводит понятие «тотальное государство», чтобы конкретизировать возможные формы такого пространства. Образование «тотального государства» — это вершина в развитии континентальной государственности. Такое государство придерживается «законов войны», согласно которым из военных действий исключены все мирное население и частная собственность, а в сражениях участвуют только профессиональные военные. По мнению Шмитта, морские страны не способны создать «тотальное государство», они ориентируются на «тотальную войну», где действует образ «тотального врага» по принципу «кто не с нами, тот против нас». В тотальную войну погружаются целые страны, она становится по сути своей гражданской, кровопролитной, самоистребительной.
|
|
Модель «друг — враг»
Геополитическая доктрина К. Шмитта опирается на разработку двух основополагающих дихотомий: Восток — Запад и Суша — Море.
Ценность политики, по Шмитту, состоит не в том, что она может привести к умиротворению и благополучию, а скорее в том, что забвение различия «друг — враг» может привести к упадку. В этой части его концепции следует отметить заметное влияние идей Мэхэна.
Согласно Шмитту, страны Моря и страны Суши — это противоположные и враждебные по отношению друг к другу цивилизации, народы которых по-разному осваивают и организуют свое жизненное пространство.
Цивилизационный дуализм Земли и Моря он обозначает с помощью двух библейских чудовищ — Бегемота (оно воплощает в себе сухопутных тварей) и Левиафана (олицетворяет всех водных и морских). Применительно к «силам Суши» он использовал название Бегемот, а к «силам Моря» — Левиафан. Он сравнивает символы Моря и Суши — Корабля и Дома. «Корабль — основа морского существования людей, подобно тому, как Дом — это основа их сухопутного существования».
Шмитт пришел к выводу о сущностной противоположности «номоса» Земли «номосу» Моря. «Номос» Моря — это реальность, враждебная традиционному обществу.
Для раскрытия диалектического характера полярности цивилизаций Моря и цивилизаций Земли К. Шмитт использует механизм «вызов — ответ», который способен адекватно описать историческую ситуацию.
Человечество начинает осознавать абсолютную ценность мира природы и ограничить необузданность технических инноваций. Резкое ухудшение экологической ситуации приводит к тому, что даже чистая вода и чистый воздух стали дефицитными. Оказалось, что заменить природную среду нельзя, следовательно, ее нужно сберечь, а это означает прежде всего необходимость остановить экспансию Абсолютной Техники путем перехода к принципиально другой организации культурного пространства — перехода от иконографии Моря к иконографии Суши.
|
|
Шмитт предостерегает об опасности цивилизационной катастрофы, обусловленной нарушением равновесия между Морем и Землей, что связанно с переходом от «старого номоса» планеты (когда доминировало море) к «временному».
Шмитт отмечал, что цивилизация все дальше уходит от Почвы, с которой Шмитт прочно связывал государство, социальную организацию и право. Построив летательные аппараты, космические корабли, Человечество все больше отрывается от Почвы.
Шмитт видел три варианта выхода из нарушенного равновесия между Почвой и состоянием цивилизации.
Первый состоит в том, что в ходе противостояния между Землей и Морем останется победитель, который станет единственным хозяином мира.
Второй предполагает попытку поддержать структуру равновесия «старого номоса», т.е. сохранить превосходство Моря, присовокупив к его морскому превосходству еще и сухопутное и воздушное. Однако при подобном развитии ситуации, по Шмитту, может появиться «фигура партизана» Суши как последнее действующее лицо истории, которое всеми средствами будет стремиться защитить «сухопутный порядок», сопротивляясь тотальному наступлению Моря. Гипотезу Шмитта об особой роли «фигуры партизана» как представителя Континента, остающегося верным «номосу» Земли, можно рассматривать как попытку реванша Востока Западу.
Шмитт предвидел, что терроризм фундаменталистских групп станет в XXI в. той реальной силой, которая заставит по-новому взглянуть на все существовавшие способы геополитического передела мира. «Партизан» разрабатывает новую этику войны, в которой не участвуют традиционные вооруженные силы. «Партизан» верен духу Континента и его традициям и способен сражаться даже в одиночку до конца, защищая континентальный порядок против «торгашеского духа Моря».
Третий вариант основывается также на идее равновесия, которое будет базироваться на основе нескольких блоков, образующих Большие независимые пространства, которые установят между собой согласие в поддержании порядка на планете.
Теория «Большого пространства»
Разрабатывая гипотезу Больших пространств, Шмитт считал принцип имперской интеграции выражением логического и естественного человеческого стремления к синтезу: человеку свойственно обобщать свои представления о мире, государству — стремиться к максимальному охвату территорий. В борьбе за контроль над пространством решающее геополитическое значение имеет экономическое проникновение, принятие несколькими государствами единой культуры. Большое пространство находится под господством государства, имеющего идею-силу. Во взаимоотношения между Большими пространствами Шмитт предлагал включить в международное право. В качестве примера Большого пространства он рассматривал пространство двух Америк, объединенных идеей-силой — доктриной Монро.
В истории США можно отметить стремление к строительству североамериканской империи. В 1803 г. США купили у Франции Луизиану. В 1812 г. попытались завоевать Британскую Северную Америку (на территории Канады), но потерпели поражение со стороны Британии, а в 1845 г. после войны против испанской Мексики присоединили к себе Техас. Это положило начало экспансии в Тихом океане: в 1850 г. в состав Соединенных Штатов включена Калифорния.
Рост богатства и вооружения дал толчок идее, что Соединенным Штатам принадлежит естественное право на территории Нового Света, или по крайней мере, моральная обязанность взять их под защиту. В 1823 г. президент Джеймс Монро (1758—1831) заявил, что США не потерпят европейской колонизации западного полушария и любую попытку проявить здесь свое влияние будут считать враждебным актом. Эта доктрина Монро была выражением интересов национальной безопасности и неограниченной американской экспансии.
Применительно к Германии, по Шмитту, Немецкое Большое пространство должно опираться на пангерманскую идею.
Геополитические идеи К. Шмитта оказались достаточно востребованными практикой, были весьма пророческими, он сумел предсказать многие ключевые измерения в геополитике XX в.
«Французская и англо-американская классические школы»