Тема: харчовi виробництва та основнi 3akohomiphocti 18 страница

Я не понимала, в чем я провинилась. Меня поили какими-то составами, от которых я начинала грезить наяву. Скоро я перестала отличать сон от яви… Иногда грезы были приятными, иногда – кошмарами. И никогда я не понимала этих грез. Они были образами – смутными образами. Каждый раз, когда я приходила в себя, церковники требовали рассказывать видения, что являлись моему взору. Я рассказывала. Они записывали.

Время текло непрерывной лентой. Не было ничего нового. Мне давали еду, периодически разрешали поспать. Купали, одевали в чистую одежду. И поили странными отварами. Постепенно грезы становились все сильнее и ярче. Кажется, церковники были мною довольны. Меня никто не ругал и не бил. Во время пауз между грезами церковники разговаривали со мной об окружающем мире. Но меня никогда не выпускали в этот мир. Я жила в маленькой комнатке с глухими стенами. Я спрашивала, когда я смогу вернуться домой – мне говорили «скоро», однако все оставалось по-прежнему. Я замечала, как меняется мое тело – но в комнатке не было даже зеркала, чтобы я могла посмотреть на себя. Только случайные отражения в чашке с водой – все, что было мне доступно. Я не знала, что отвары, которыми меня пичкают, не только помогали видеть мне странные сны – они еще и крали тот срок, что был отпущен мне природой, преждевременно изнашивая мое тело.

Постепенно я начала разбираться в своих грезах. И задумываться над ними. Я спрашивала у церковников, зачем им мои видения, но они не отвечали. Они детально записывали сны – слово в слово, но ничего не желали объяснять.

А потом настал день, когда я увидела два сна. И во втором из них была я сама. Сон предрекал мне гибель – если я расскажу первое видение. Я не стала рассказывать. Но другие видения перестали приходить в мою голову – только эти два. И наконец церковники озаботились моим молчанием. Мне дали еще один состав. Другой. Он также погрузил меня в сон, но не вызвал грез. Это была вязкая муть, в которую упало мое сознание. Муть, сквозь которую я слышала вопросы церковников. Я не хотела отвечать – но не могла сопротивляться. Я рассказала им первый сон. Наверное, они записали его – как и все предыдущие. А второй я рассказать не успела. Потому что этот сон превратился в реальность.

Я думала, разум исчезает после смерти. В моем случае почему-то оказалось не так. Мою душу отдали этому месту, призрачному лабиринту, подкармливаемому призраками. Они думали, что Нейир поглотит мое сознание – и я исчезну, затерявшись одной из бесчисленного множества искр, что составляют здешнее пространство. Они ошиблись, – старуха сделала паузу и внимательно посмотрела на Керри. – Девочка Огонь, мой первый сон люди назвали Пророчеством Сиринити. Но если мой второй сон был верен до конца – церковники скрыли часть правды. Ту часть, что была невыгодна им, потому что мешала их планам. Ту часть, что могла бы не дать воплотиться их желанию единоличного господства.

– Э-э-э… – Керри слегка поежилась. – И теперь ты хочешь рассказать эту часть мне?

– Я не могу. – Старуха вздохнула. – Это место влияет на меня. Не в полной мере, но все же. Но я могу предупредить тебя, девочка. Не допусти третьей крови.

Керри нахмурилась. Третьей крови? О чем говорит старуха? Текст пророчества завертелся в ее памяти – и она вспомнила. «И когда прольется трижды в Огне кровь, объединятся в нем Свет и Тьма, и откроется третий глаз дракона».

– А… эм… А что такое третья кровь? Если Огонь – это я, то это как-то странно. Меня ранили куда больше трех раз. Нет, правда!

Старуха едва заметно улыбнулась. Улыбка у нее была горькой.

– Истинная кровь, девочка. Истинная боль. Два раза это уже произошло. Не допусти третьего. Он изменит твое сердце, расколет его на те кусочки, что собрать уже нельзя. И Огонь погрузится во Тьму.

По позвоночнику Керри пробежал неприятный холодок. Она постаралась его прогнать.

– Это лишь игра слов! Я не понимаю!

– Я могу дать тебе одну подсказку. Надеюсь, ты поймешь…

И старуха бесследно растворилась. Керри недоуменно покрутила головой. Вокруг никого не было. Безучастно мерцал золотистый туман.

– Варрант? – Девушка повернулась к эльфу, только сейчас опустившему лук. – Ты сказал, она была настоящей? Не призраком?

– Нет, не совсем… – Он закинул лук за спину. – Она была чем-то вроде меня. Не такие иллюзии, что порождает Нейир. Возможно, она и связана с ним, но это явно не галлюцинация, вытащенная из твоего разума.

– И что тогда означают ее слова? – Керри нервно передернула плечами. – О чем она хотела меня предупредить? Ох, как же я не люблю все эти дерьмовые загадки! – Она шагнула вперед, намереваясь продолжить движение. И в этот момент золотой туман распался.

Они стояли на холме. Под ногами хлюпала жидкая грязь пополам со снегом. В воздухе пахло кровью. Кажется, недавно здесь был бой – взгляд Керри то и дело натыкался на трупы. Впереди виднелись остатки разрушенной крепостной стены – и город за ними. В небо устремлялись густые клубы черного дыма: часть города горела. Вдалеке за рядами домов возвышался дворец, изрядно опаленный и отнюдь не блистающий. На крыше дворца возилась человеческая фигурка, менявшая флаги на главном шпиле. Всего несколько минут, и красно-черный стяг, разорванный во многих местах, был сброшен на землю – на его месте заколыхалось в темнеющем вечернем воздухе белое полотно, украшенное ромбом.

– Керхалан, – произнес Варрант.

В его голосе Керри послышались странные нотки. Она обернулась:

– Что-то не так?

– Нет. Просто я этого не видел. – Эльф смотрел, как окончательно закрепляют над шпилем белый флаг. – Не успел.

Керри задумчиво покосилась на поле битвы.

– Ну и куда теперь? С кем нам тут драться? – Она запнулась. – Хотя нет, это же золотой сектор. Они обычно ограничиваются иллюзиями… Я хочу уйти отсюда. Это место мне не нравится. – Девушка решительно повернулась к разрушенной стене спиной и сделала шаг в сторону.

Вдалеке на поле виднелось несколько фигур. Солнце садилось, и лиц их девушка не видела – только черные силуэты на фоне неба. Ветер донес до Керри обрывок разговора.

– …Ты не мог убить кого-нибудь еще? Или ты специально уничтожаешь тех, кто хоть сколько-то мне дорог?

– Какая теперь разница…

– Свяжите… Казнить завтра на рассвете…

Керри побежала в сторону черных силуэтов, по щиколотку проваливаясь в жидкую грязь. Но почти сразу же все снова заволокло золотой дымкой – и поле битвы исчезло, будто его и не было.

Керри запнулась и едва не упала. Сердце ее билось быстро-быстро. Варрант неслышной тенью подошел сзади. Кажется, он хотел что-то сказать – но туман снова начал рассеиваться, являя новую картинку.

Теперь под ее ногами был выложенный мозаикой гранитный пол. Темные плитки чередовались со светлыми, сплетаясь в затейливый узор. По плиткам медленно растекалась лужа ярко-красной крови, подбираясь к ее ногам.

Керри подняла голову. На мозаичном полу неподвижно лежало тело, частично перекрытое от ее взгляда фигурой девушки в белой мантии. Кажется, девушка плакала. Керри не было видно лица того, кто лежал в луже крови, – только рассыпавшееся по полу облако черных волос.

Она замерла, не в силах сдвинуться. Это всего лишь волосы… Сколько на земле брюнетов? Керри повернула голову в другую сторону. По залу медленно перемещались фигуры, закутанные в белые и черные мантии. Белых было существенно больше. Картинка затуманилась, подергиваясь дымкой. Керри нервно вздохнула и потянула ладонь к лицу? стирая непрошеные слезы.

Золотистый туман снова окутал все вокруг. Минута, другая, третья… Но туман оставался туманом.

– Кер, не плачь. Он ведь жив. Правда, – послышались над ухом мягкие слова Варранта. Керри дернулась, как от удара, и уставилась ему в лицо.

– Подсказка, – почти беззвучно прошептала она. – Варрант, пожалуйста… Нам нужно отсюда выбраться! Как можно быстрее! Если… ох боги… Я не должна опоздать! – Она попыталась схватить его за руку, но пальцы снова прошли насквозь, не ощутив ничего.

– В чем дело? – Тонкие брови эльфа сдвинулись в одну линию.

– Пожалуйста, помоги мне! – В глазах Керри скользнула паника. – Третья кровь – это Ралернан!

Все вокруг плавало в зыбкой темноте. Ему иногда казалось, что он выплывает на поверхность – но не было сил даже открыть глаза и осмотреться. И он позволял темноте утянуть себя обратно. В ней было безопасно и спокойно. И пусто. Иногда сквозь темноту пытались прорваться звуки. Ему казалось, что в них есть что-то знакомое. Возможно, что-то важное. Но от попыток сосредоточиться начинала болеть голова – и он тут же прекращал свои потуги. Зачем? Ему и так хорошо. А звуки… Им скоро надоест нарушать его уединение – и они уйдут. Надо просто подождать…

Прикосновение чего-то твердого к губам. Слабый, щекочущий обоняние съедобный запах. Бульон? Да, кажется, именно так…

– Проклятье, да открой уже рот! С какой радости ты решил начать сопротивляться? – Слова долетали глухо, теряясь в бесконечности зыбкой тьмы. – Ну же, серебрянка! Всего пару глотков, и я отвяжусь!

Он мотает головой, пытаясь вырваться из удерживающих его ледяных пальцев. Миска у рта дергается, раздается тихая ругань. Несколько капель попадает ему на кожу. Горячо… Зачем все это? Голод ворочается где-то глубоко внутри, но он слишком далеко, чтобы начать управлять остальными инстинктами. Больше всего хочется спать.

Он поворачивается, надеясь снова провалиться в черную пустоту и обрести покой.

– Ну уж нет! – Разозленное шипение прямо над ухом. – Ты будешь есть. Ты выкарабкаешься! Ты должен! Ты слышишь меня? Слышишь же?

Он слышит, но отвечать нет сил. Так же, как нет сил открыть глаза. Он не хочет слушать назойливый голос и снова мотает головой. Пусть он уйдет. Ему нужна тишина.

– Серебрянка, ну соберись же! Ты нужен Керри! Неужели ты готов бросить ее умирать?!

Керри, Керри… Имя падает в глухую пустоту, не рождая никаких ассоциаций. Что нужно от него этому голосу? Зачем все это? Кажется, это важно, но почему… Он не помнит. Хочется спать.

Резкий рывок ледяных пальцев, давящих ему на челюсть. Губы вынужденно разжимаются, и в рот тонкой струйкой капает теплая жидкость. Новое нажатие пальцев – и он глотает влитую в него субстанцию. Движения повторяются снова и снова. Ему кажется, что это будет продолжаться бесконечно, и иногда он пытается вырваться из ледяных рук. Но ему не дают.

Но, в конце концов, пытка заканчивается, назойливый голос замолкает – и он уплывает в свой темный и уютный омут – до того момента, пока ледяные пальцы опять не потревожат его покой.

Прикосновение мокрой прохладной ткани к лицу вырвало Ралернана из состояния полудремы. Ему снились какие-то кошмары, которых он не мог вспомнить. Разлепить глаза оказалось неожиданно тяжело – каждое веко весило не меньше, чем каменная плита.

Он почувствовал, как его что-то дергает, переводя в сидячее положение – и медленно сфокусировал взгляд. Над ним склонилось бледное лицо вампира.

– Лаэрт?.. – Слова получились едва слышным сипением.

– Ох… – В синих глазах отразилось нечто, похожее на облегчение. – С добрым утром тебя! Ну ты и соня, оказывается.

– Что?.. Что случилось? – Память реагировала как-то вяло. Постепенно из смутных образов выплыл вампирский замок… Иллюзорная девушка… Нападение… – Ты хотел убить меня? – Уже задавая вопрос, эльф понял, что он звучит несколько глупо.

– Нет. Пей. – Вампир вложил ему в руки теплую кружку. От нее клубами поднимались легкие облачка пара. Ралернан вдохнул запах – и тут же закашлялся. Пахло варево на редкость омерзительно. Кружка задрожала в его руках. Если бы вампир не обхватил его ладони своими, Ралернан наверняка опрокинул бы втиснутую ему мерзость.

– Что… за дрянь? Зачем? – Сил было мало, их хватало только на очень короткие предложения.

– Лекарство. Серебрянка, пей. Или я заставлю тебя. – В глазах вампира сверкнуло что-то непонятное. Ралернан попытался поднести кружку ко рту, но это оказалось безумно тяжело. Он сделал маленький глоток и опустил посудину на землю рядом с собой, не перевернув только чудом.

– Зачем? Сначала доводить меня почти до смерти, а потом вытаскивать? – Память постепенно возвращалась, помогая Ралернану более адекватно оценить происходящее. Слабость, так напугавшая его в первые минуты после пробуждения, слегка отступила, позволив говорить более-менее связно. Но двигаться он все еще не мог.

Вампир вздохнул:

– Прости.

Ралернану показалось, что он ослышался.

– Что?

– Что слышал! Я сожалею, что получилось так, как получилось! Могло быть и хуже!

– Куда уж хуже! – Эльф сделал еще один маленький глоток. На вкус напиток был еще противнее, чем на запах, но он явно помогал прийти в себя. – Я думал, ты себя контролируешь! Ты что, хотел выпить всю мою кровь?

– Я не хотел, но… Я тоже думал, что я себя лучше контролирую. – Л'эрт устало взъерошил черные волосы. Эльф автоматически отметил, что выглядит тот вполне свежим и отдохнувшим. Впрочем, с учетом того, что вампир едва не отправил его на тот свет, это было неудивительно.

– И что только на тебя нашло? Я думал, у нас договор. Если бы я знал заранее… Честное слово, проще было бы выяснить с тобой отношения на мечах.

– На мечах всегда проще. – Вампир криво усмехнулся. – Я же уже извинился. Чего тебе еще надо?

– Ничего мне от тебя не надо. – Эльф вздохнул, делая новый глоток лекарства. – Я просто не понимаю. Если ты хотел меня убить – то почему не убил? А если не хотел – почему не остановился, когда я попросил об этом?

– Я… я был ранен, серебрянка. Я думал, что смогу контролировать свой голод, но у меня не вышло. То есть вышло, но несколько позже, чем надо.

– Придурок! Надо же, а ведь я уже начал тебе доверять. А ты мало того, что чуть меня не убил, так еще и поиздевался в свое удовольствие. Вот объясни, зачем нужно было меня заставлять руку прокусывать, а?

– Кажется, ты приходишь в себя. – Л'эрт улыбнулся. – А руку… Ну как же, ты ведь их не мыл. Зачем мне кусать грязную кожу? Это негигиенично.

Ралернан попытался выплеснуть остатки лекарства в лицо своему собеседнику, но вампир вовремя удержал его. Эльф смерил его злым взглядом, но поделать ничего не мог: силы его все еще были слишком слабы.

– Ты все время врешь. Мне надоело. Либо ты сейчас рассказываешь, что тут творится на самом деле, либо мы продолжаем путь по отдельности.

– Продолжаем путь? – удивился Л'эрт. – Да ты сам не в состоянии удержаться в вертикальном положении и двух минут!

– Тем лучше. Иди один, не буду тебя задерживать. Кажется, именно так ты в самом начале и собирался поступить?

– Серебрянка, ты не дойдешь. Ты слишком ослаб. Не говоря о том, что эти горы далеко не безжизненны. Ночами я пару раз видел довольно крупных кошек, вышедших на охоту. Тебя сожрут, если я тебя брошу.

– Все лучше, чем общаться с таким лгуном, как ты, – зло возразил Ралернан.

– Хорошо, хорошо! – Вампир примирительно поднял руки. – Я расскажу. Просто правда выглядит еще более идиотски, чем все мои шуточки.

– Я слушаю, – сухо обронил Ралернан, испытующе уставившись ему в лицо.

– Я просто не хотел тебя к себе привязывать. Поэтому и не кусал. Керри вряд ли пришла бы в восторг, если бы ты бегал за мной вроде дрессированной зверушки.

– В каком смысле? Что-то вроде гипноза? – Ралернан нахмурился. – То есть получается, если я случайно встречу тех вампиров, что меня искусали – они смогут мною манипулировать?

– Что? – Л'эрт не сразу понял. – Нет, укус не дает возможности подчинять своим приказам. Просто ты… хм… некоторым образом привяжешься ко мне. А манипулирование… В общем, большинство вампиров умеют устанавливать что-то вроде ментального контроля. Как правило, он кратковремен. Если захочешь, потом покажу. Для этого достаточно только посмотреть в глаза. Поэтому вне зависимости, кусал тебя кто-то или нет – в глаза вампирам лучше не смотреть.

– Так. То есть ты в любой момент можешь мне приказать что захочешь, если я тебя правильно понял? – Эльф скрипнул зубами. – Просто посмотрев в глаза? Вот как сейчас?

– Если ты не поставишь защиту.

– Прекрасно! – Ралернану очень захотелось выругаться. – Я начинаю ощущать себя кем-то вроде блохи. Ну и чем же тогда отличается твой укус? Если уж даже загипнотизировать меня ты можешь, не прикасаясь?

– Ну… скажем так… последствия моего укуса будут несколько хуже. Особенно для тебя. И с учетом… хм… твоего ко мне отношения. – Л'эрт упорно рассматривал жухлый клочок травы под ногами.

– Не понял? Куда уж хуже!

– Ну… Я вообще-то инкуб. И мой укус вызывает у жертвы скачок вожделения к моей персоне.

Ралернан переваривал пару минут.

– Все равно не понимаю. Я же не женщина! Какое это имеет ко мне отношение?

Л'эрт оторвал взгляд от земли, в синих глазах сверкнули смешинки.

– А вот пол жертвы на мои способности не влияет. Так что, если я тебя покусаю, ты прыгнешь в мою постель вне зависимости от личных предпочтений. Вампирская магия – опасная штука, серебрянка.

Ралернан раздраженно сплюнул:

– Тебе не мешало бы урезать свое самомнение. Я не прыгну, как ты выразился, в твою постель, даже если ты обкусаешь меня с ног до головы. Хвала богам, я не увлекаюсь подобными извращениями.

Л'эрт уже почти откровенно смеялся:

– Ну тебе тоже не мешало бы урезать самомнение. Но проверять, действует ли на тебя моя магия, я, пожалуй, не буду. Я до сих пор не могу расхлебать последствия одного аналогичного спора на тему «кто круче». И при укусе я несколько хуже себя контролирую. В части необходимости остановиться, чтобы не убить жертву.

– Что, еще хуже, чем в последний раз? Может, хоть объяснишь, почему ты едва не убил меня?

Л'эрт посерьезнел и снова отвернулся, рассматривая землю.

– Карвен вовсе не собирался отпускать тебя живым. Вампиры… почти не контролируют свой голод в некоторых ситуациях. В частности, если полученные ранения превышают определенный предел… Даже высшие не всегда являются исключением. Я старался, но…

– Я… скучал. – В полумраке глаза Карвена светились алыми точками.

Л'эрт фыркнул:

– Ты не мог скучать. Ты же считал, что я мертв.

– Знаю, но… Что тебя связывает с Арриера?

– Какая разница?

– Ты высоко его ценишь. Настолько высоко, что решил спасти его жизнь. А ведь он убил тебя. – Карвен перевернулся на живот и приподнялся на локтях. Длинные черные волосы змеями скользнули по белой коже. – Из-за чего вы дрались в башне?

– Карв, отцепись. Ты что, действительно ревнуешь, что ли?

– А если да, то что?

– Да ничего. Кто я такой, чтобы лишать тебя данного удовольствия?

– Тебе хочется, чтобы я сказал вслух?

– Что именно? Мою личностную характеристику? Так я вроде в курсе. У меня неплохие информаторы.

Карвен улыбнулся, алые глаза на несколько мгновений потеплели.

– Ты… нужен мне. В каком-то плане это можно назвать любовью.

– Чушь. Что тебе нужно – так это прибить меня поизощреннее.

– Я думал над этим. Но твоя магия слишком сильна, чтобы мне хватило сил на такой шаг.

Л'эрт устало вздохнул.

– В любом случае, это не любовь, а лишь последствия моего укуса.

– Это только твое мнение. Я вправе иметь собственное.

– Да ну? Но разве тогда ты не действуешь несколько нелогично, развлекаясь данным образом? – Он поднял руку. Из порезов, идущих ниже локтя, выступила кровь. Пока что ее было совсем мало, а порезы были неглубокими. Но до конца ночи было еще очень далеко…

– Я же не могу по-другому. Зато я восстановил твою оторванную конечность.

– Чтобы больше было плацдарма для последующих издевательств? Или ты у нас как Валина – не любишь калек в своей постели?

На лице Карвена мелькнула растерянность.

– Нет. К тому же ты и сам мог бы регенерировать, но не захотел.

– Я не хотел платить за свое тело чужими жизнями! – Л'эрт сел в кровати, подтянув колени к груди. В синих глазах плескалась злость. – Я тебя просил об этом? Нет, разве просил?! Пять трупов только ради того, чтобы я был цел и невредим!

– Это всего лишь люди. Пища.

– Они не «всего лишь пища»! Они – разумные существа! Честное слово, Карвен, если бы я мог тебя прибить – я бы это сделал!

– Так сильно меня ненавидишь?

– У меня есть на то основания!

– Или ты так думаешь. Ты слишком хочешь быть похожим на человека. – Пальцы Карвена скользнули по волосам Л'эрта, убирая упавшие на лицо волнистые пряди.

– Это моя жизнь. И мои желания. – Он дернулся, отодвигаясь в сторону.

– Говорят, от ненависти до любви всего один шаг.

Л'эрт криво усмехнулся:

– Ты веришь тому, о чем болтает твоя пища?

– Когда мне удобна эта болтовня.

– Ну помечтай, помечтай.

Л'эрт резко откинулся на спину, закидывая руки за голову. Простыни украсились новой россыпью кровавых пятнышек. Красное на белом. Как рассыпавшиеся лепестки роз. Карвен задумчиво уставился ему в лицо.

– Что от меня требуется, чтобы ты сделал этот шаг? – неожиданно серьезно спросил он.

– Карв, ты впадаешь в маразм. Или ты полагаешь, что у меня на сей случай в тумбочке лежит талмуд с пожеланиями?

– А все же?

– Прекрати издевательства над смертными. – Л'эрт небрежно пожал плечами. – Мне неприятен твой образ мышления и восприятия жизни.

– Только и всего-то? – Улыбка Карвена была горькой.

– Ага. Поменяйся. А там посмотрим.

– Мне тысяча лет. Не находишь, поздновато для изменений?

– Не-а. Самое время. Карв, заканчивай с этим. Ты ведешь себя как влюбленная сельская дурочка наутро после потери невинности.

– Возможно, в каком-то смысле так и есть.

– Н-да… Зря ты не предупредил, что тебе захочется пофилософствовать. Возможно, я бы переиграл условия нашей сделки.

– Все равно ты ее нарушишь.

– В смысле? Мне казалось, я играю честно.

– Я про остаток твоего долга.

– А-а… Нуда, я и забыл. А ты отпустишь Арриера? Действительно отпустишь? Если да – я верну долг.

– Ты же знаешь, что я не могу его отпустить. Даже если он не будет вмешиваться.

– Почему нет?

– Он убил тебя. – Пальцы Карвена скользнули по шраму на груди Л'эрта – тонкой розовой полоске напротив сердца. Этот шрам останется навсегда: раны от освященного серебра полностью не регенерируют. – Я так и не могу понять, как случилось, что ты все еще жив. Я был абсолютно уверен в твоей смерти.

Л'эрт поморщился. Он не хотел рассказывать Карвену, что, возможно, своим «воскрешением» он в какой-то степени обязан подаренному главой ковена артефакту. Это только усложнит ситуацию.

– Ты ж ему должен благодарственные молитвы петь. Моя смерть освобождала тебя от последствий укуса. Карв, ты же мечтал об этом освобождении!

– Освобождение несколько запоздало, – чуть отстранение прокомментировал Карвен. – Впрочем, ладно… Я действительно теряю время. – Он поймал Л'эрта за руку и потянул на себя. Второй рукой Карвен скользнул к кинжалу. Л'эрт проследил его движение и вздохнул.

– Ты против? – Пальцы Карвена замерли на рукоятке.

– Я дал слово играть по твоим правилам. Я играю. Но изображать бурный восторг несколько выше моих сил.

– Хорошо, не изображай…

Карвен приложил его ладонь к деревянному изголовью кровати. Л'эрт предположил, что тот хочет пришпилить его к дереву. Но вот чего он предположить не мог, так это того, что за мгновение до удара Карвен переплетет с ним пальцы. Кинжал пробил руки обоих вампиров и вошел в изголовье почти на половину длины лезвия. Кровь тонкой струйкой закапала вниз, пятная белье.

– Ты спятил? – выдохнул Л'эрт, стараясь не морщиться от боли: кинжал был серебряным. – Садизма тебе мало, решил в мазохиста поиграть?

– Ты… сможешь… двигаться? – Зрачки Карвена расширились на всю радужку, дыхание участилось.

– Смогу, естественно. Это ты не сможешь.

– Тогда… пожалуйста…

– Да понял я уже, понял.

– …Л'эрт…

– Но я же выполнил все условия, – прервал его воспоминания Ралернан. – Получается, он тебя обманул?

– Нет. Он обещал, что не тронет тебя. Он не тронул. Просто он предположил, что я выполню его пожелание своими руками. У него почти получилось, – Л'эрт грустно усмехнулся. – Я не собирался тебя убивать, но жажда крови была слишком сильной, чтобы я мог с ней справиться.

– Но зачем тогда нужно было устраивать все это представление, если он с самого начала хотел заставить тебя убить меня? Это же, наверное, потребовало огромного расхода сил! Девушка выглядела совсем как настоящая. – Ралернан вздрогнул, вспоминая, как из оторванной головы эльфийки на его тело брызнула теплая кровь.

Л'эрт поднял голову. Синие глаза казались бездонными колодцами, их выражения Ралернан не мог определить. Иллюзия… Никакой иллюзии не было. Конечно, Л'эрт не мог точно знать, что именно показали эльфу, но догадывался, что это была сцена убийства – несомненно, достаточно жестокого и достаточно медленного, чтобы наблюдавший захотел вмешаться. Л'эрт вспомнил брызги крови, которыми был покрыт Ралернан. Эта кровь была самой что ни на есть настоящей. Наверное, это тоже было частью плана Карвена. Вид и запах свежей крови еще сильнее подстегнул чувство дикого голода вампира. С учетом того количества ран, что были на теле Л'эрта, удивительно, что он сумел не наброситься на эльфа прямо у портала.

Но Ралернану все это знать совершенно необязательно. Он просто сойдет с ума, осознав, что был свидетелем убийства – и не вмешался. Неважно, что его намеренно провоцировали, неважно, что, скорее всего, соотношение сил было один к десяти – и не в пользу эльфа. Он бы все равно попытался. Просто потому, что не смог бы иначе. И гарантированно погиб бы.

– Возможно, сначала он не хотел использовать меня, а потом передумал. Сложно сказать. Полагаю, у тебя нет желания вернуться и выяснить ответ на свой вопрос?

– Нет… но все это слегка странно. Мне показалось, что он… ну, соскучился по тебе, что ли. А ты говоришь, что он тебя ранил? Или я не так понял? Вы там дрались?

– Серебрянка, я же не прошу тебя в деталях рассказывать о том, как ты провел время? Или ты расскажешь?

Ралернан невольно сглотнул.

– Мне бы не хотелось вспоминать то, что я увидел.

– Вот и мне не хотелось бы. Хорошо? Мои взаимоотношения с Карвеном не имеют никакого отношения ни к тебе, ни к текущей ситуации.

– Извини. – Эльф нахмурился. – Я не подумал.

– Чудненько. А теперь, раз мы наконец-то все выяснили и ты пришел в себя, может, продолжим путь?

Ралернан честно попытался встать, но почти сразу же сполз вниз, цепляясь за каменистый склон за спиной.

– Я не могу, – стараясь унять головокружение, тихо сказал он. – Кажется, я действительно становлюсь обузой.

– Вообще-то я и не предполагал, что ты будешь устраивать кросс по пересеченной местности.

– Тогда как…

Вместо ответа Л'эрт небрежным движением подхватил его на руки. Ралернан попробовал вырваться, но эффекта это не возымело.

– Ты с ума сошел?! Я что, девица, чтобы меня на руках носить?!

– У нас мало времени. Я не собираюсь его терять.

– Не собираешься? Да ты в любом случае недалеко уйдешь таким образом!

– Я же не человек. – Л'эрт усмехнулся. – Уверяю тебя, я в состоянии потаскать не только тебя, но и вещи весьма существеннее. Так что заткнись и не дергайся. Пока я не решил, что нести тебя, перекинув через плечо, будет несколько удобнее.

Ралернан заставил себя проглотить возражения. Насколько он успел узнать этого проклятого вампира, с того вполне станется таскать его и как мешок с картошкой. Лучше уж как есть.

Прошло почти четыре дня, прежде чем Ралернан смог ходить самостоятельно, да и то – с большим трудом и постоянно цепляясь за плечо вампира. И, естественно, все эти дни они продолжали двигаться крайне медленно. Горная тропа была слишком узкой и крутой.

Ралернану начинало казаться, что они ходят кругами, когда за очередным поворотом тропка неожиданно закончилась. Эльф едва успел остановиться. Перед его ногами простирался широченный разлом в скальной породе. Далеко внизу белыми облачками клубился туман, скрывая дно ущелья. Когда-то, возможно, здесь был мост: на камнях сохранились остатки полуистлевших веревочных креплений. Но, кроме креплений, ничего не говорило о том, что по этой дороге кто-то ходил.

Насколько эльф мог различить, на другой стороне ущелья крепления пострадали несколько меньше. Там даже присутствовали остатки веревочного моста, бессильно провисшего в разлом. И маленькая, уже едва угадываемая тропка – или точнее след ее – шла дальше, в горы.

– Ну и зачем нужно было мостик ломать? – ворчливо поинтересовался вампир, изучая обрывки веревок.

– Почему ломать?

– Потому что края слишком ровные. Их спилил кто-то, а потом представил дело так, словно мост рухнул сам по себе.

Ралернан покосился на веревки в руках Л'эрта. Даже после пристального разглядывания он не увидел в них ничего странного. Как можно было назвать кусок истлевших волокон «ровными», он не понимал.

– Все равно это было довольно давно, судя по состоянию остатков, – наконец сказал он.

– Да. Пожалуй, Карвен был прав. Он обосновался в здешних горах явно уже после того, как мостик подпилили. Но, с другой стороны… Что же тут пытались спрятать? – Л'эрт отвлекся от созерцания разлома и перевел взгляд на Ралернана, что-то шепчущего с закрытыми глазами. – Эй, серебрянка! Не время спать!

– Я пытался восстановить мост! – недовольно произнес эльф, открывая глаза. – Нам же надо как-то перейти на другую сторону!