По пути в Гадару

 

10 декабря 1945

Иисус уже за Иорданом. И потому я понимаю, что город, который вижу на вершине зеленого холма, это Гадара, и что это первый город, которого они достигли после того как сошли на юго-восточный берег Галилейского озера. Фактически они причалили здесь, так как не сошли на берег в Гиппии, где их упредили лодки, в которых приплыли люди враждебные к Иисусу. Я думаю, что они сошли на берег напротив Тарихеи, где Иордан вытекает из озера.

«Ты знаешь кратчайший путь к Гадаре, или нет? Ты помнишь его?» - спрашивает Иисус.

«Конечно, знаю! Когда мы достигнем горячих источников у реки Ярмук, все что нам нужно будет делать, это следовать по дороге», - отвечает Петр.

«А где мы найдем источники?» - спрашивает Фома.

«О! Твой нос скажет тебе, где они. Они воняют за версту!» - восклицает Петр отворачивая свой нос с отвращением.

«Я не знал, что ты страдал болями…» - замечает Иуда Искариот.

«Боли? У меня? Никогда!»

«Эй! Если ты так хорошо знаком с горячими источниками у Ярмуки, то ты должен был быть здесь».

«Я никогда не нуждался в горячих источниках, чтобы быть в форме! Яд в моих костях всегда выходил вместе с потом моей честной работы… во всяком случае, так как я работал больше, чем наслаждался, то во мне всегда было очень мало яду…»

«Это в мой адрес, не так ли? Я виновен во всем…» - гневно говорит Иуда.

«Кто тебя укусил? Ты задал мне вопрос и я ответил тебе, как ответил бы Учителю или товарищам. И я думаю, что никто из них, даже Матфей… который был личностью ищущей наслаждений, не воспринял бы это плохо».

«Ну, а я воспринимаю!»

«Я не знал, что ты такой обидчивый. Но я прошу прощения за предполагаемые намеки. Ради Учителя, ты знаешь. Он так расстроен посторонними, что нам нет нужды еще более досаждать Ему. Вместо того, чтобы носиться со своей собственной обидчивостью, посмотри на Него, и ты узнаешь, как сильно Он нуждается в мире и любви».

Иисус не говорит. Он просто смотрит на Петра и благодарно улыбается.

Иуда не отвечает на справедливое замечание Петра. Он молчалив и раздражен. Он хочет выглядеть добрым, но гнев, дурное настроение и разочарование в его сердце ясно выдают его глаза, голос и выражение лица, и даже его властная поступь, так как он гневно топчет землю, давая выход тому, что кипит в нем.

Но он стремится выглядеть спокойным и быть добрым, это ему не удается, но он пытается… Он спрашивает у Петра: «Хорошо, тогда как ты узнал об этом месте? Возможно, ты был здесь ради своей жены?»

«Нет, мы проходили здесь, когда в месяце Этаним мы шли в Ауран с Учителем. Я сопровождал Его Мать и учениц в имение Хузы. Идя через Бозрат, мы прошли здесь», - искренне и мудро отвечает Петр.

«Ты был один?» - иронично спрашивает Иуда?

«Почему? Ты считаешь, что Я сам не так хорош, как некоторые люди, когда есть удобный случай показать, как ты умен, и есть важное задание, которое должно быть исполнено и кто-то исполняет его со всей доброй волей?»

«О! Какой ты гордый! Я бы хотел взглянуть на тебя!»

«Ты бы увидел серьезного мужчину сопровождающего святых женщин».

«Но ты действительно был один?» - спрашивает Иуда с настроем истинного инквизитора.

«Я был с братьями Господа».

«Ах! Ты начинаешь делать признания!»

«А ты начинаешь действовать мне на нервы! Ты можешь сказать мне, что с тобой происходит?»

«Это верно. Это позорно», - говорит Фома.

«Пришло время прекратить это», - поддерживает его Иаков Зеведеев.

«Не подобает тебе насмехаться над Симоном», - утверждает Варфоломей с упреком.

«Ты должен помнить, что он является главой всех нас», - заключает Зелот.

Иисус молчит.

«О! Я ни над кем не насмехаюсь, и со мной ничего не происходит. Я просто хотел немного подразнить его…»

«Это неверно! Ты лжец! Ты задаешь коварные вопросы, потому что хочешь прийти к некоторым заключениям. Коварный человек, который думает, что все коварны. У нас нет секретов. Мы все здесь, и мы все делаем одно и то же: То, что Учитель сказал нам. И здесь нет ничего больше. Это ясно?» - кричит другой Иуда, который действительно разгневался.

«Замолчите. Вы подобны склочным женщинам. Вы все неправы. И Мне стыдно за вас», - сурово говорит Иисус. Наступила абсолютная тишина пока они идут к городу на холме. Фома нарушает ее восклицая: «Какой ужасный запах!»

«Это источники. Там Ярмук, а те здания – это римские термы. За ними проходит прекрасная мощеная дорога, которая ведет к Гадаре. Римлянам нравится путешествовать с комфортом. Гадара прекрасна!» - говорит Петр.

«Она даже еще более прекрасна, потому что мы не найдем здесь определенных… существ, по крайней мере не многих из них», - бормочет Матфей сквозь зубы.

Они пересекают мост через реку в едком запахе серной воды. Они проходят рядом с термами, среди римских паланкинов и повозок и выходят на прекрасную дорогу, вымощенную большими плитами, которая ведет к городу на вершине холма, прекрасному городу, окруженному стенами.

Иоанн приближается к Учителю и спрашивает: «Верно, что в древние дни проклятую душу бросали в недра земли с такими водами? Моя мать говорила нам это, когда мы были маленькими детьми, чтобы мы поняли, что не следует совершат греха, иначе ад разверзнется под ногами души проклятой Богом и проглотит грешника. И потому в память об этом и как предупреждение остались трещины, через которые поднимаются запах, тепло и воды ада. Я бы побоялся купаться там…»

«Побоялся бы чего, мальчик? Это бы не заразило тебя. Легче заразиться от тех людей, которые носят ад в себе и выдыхают зловоние и яд ада. Но только те заражаются, кто сами склонны стать такими».

«А я мог бы заразиться?»

«Нет. Даже если бы ты был среди толпы демонов».

«Почему не может? Что в нем такого, что отличает его от всех остальных?» - немедленно спрашивает Иуда из Кариофа.

«Он чист во всех отношениях и таким образом он может видеть Бога», - отвечает Иисус, и Иуда злобно смеется.

Иоанн вновь спрашивает: «Значит, эти источники не являются пастями ада?»

«Нет. Напротив, они являются благом, дарованным Богом Своим детям. Ад не заключен в земле Он на земле, в сердцах людей и распространяется оттуда».

«Но разве Ад действительно существует?» - спрашивает Искариот.

«Что ты говоришь?» - спрашивают его товарищи, которые совершенно шокированы.

«Я спрашиваю: существует ли он в действительности? Я в это не верю и я не единственный».

«Язычник!» - кричат они в ужасе.

«Нет. Израильтянин. Многие из нас в Израиле не верят в такую бессмыслицу».

«Хорошо, как можешь ты верить в Рай?», «И в справедливость Божию?», «Куда ты помещаешь грешников?», «А что скажешь о Сатане?» - крича, возражают многие из апостолов.

«Я говорю то, что думаю. Только что я был обвинен как лжец. Я доказываю, что я искренен, даже если то, что я говорю, возмущает вас и сделает меня ненавистным в ваших глазах. Во всяком случае, я не единственный в Израиле, поскольку Израиль усовершенствовался в знаниях в результате общения с эллинизмом и римлянами, которые придерживаются того же мнения. И Учитель, единственный, чье мнение я уважаю, не может упрекнуть меня или Израиль, так как Он защищает римлян и греков и открыто является их другом… Я основываюсь на следующей философской концепции. Если все контролируется Богом, все что мы делаем зависит от Его воли, то Он должен вознаградить нас одинаковым образом, потому что мы только автоматически движимы Им. Мы существа лишенные воли. Учитель Сам говорит это: “Воля Всевышнего. Воля Отца”. Это единственная Воля. И она такая бесконечная, что она раздавливает и уничтожает ограниченную волю творений. Следовательно, как Благо так и Зло, которые кажется, что совершаем мы, творятся Богом, который навязывает их нам. Таким образом, Он не будет наказывать нас за злые дела, и Его справедливость будет осуществляться таким путем, потому что наши грехи не добровольны, но они навязаны нам Тем, Кто желает, чтобы мы совершали их, так что как добро, так и зло могут быть на земле. Тот, кто плох, является средством искупления для тех, кто не так уж и плохи. И он страдает в самом себе, так как он не может считаться хорошим и, таким образом, искупает свою часть греха. Иисус сказал это: Ад на земле и в сердцах людей. Я не воспринимаю Сатану. Его не существует. Раньше я верил, что он существует. Но со временем я убедился, что это большая бессмыслица. И человек достигает мира посредством такой веры».

Иуда излагает такую… теорию с таким гонором, что остальные стоят затаив дыхание от изумления… Иисус хранит молчание. И Иуда поддразнивает Его: «Я не прав, Учитель?»

«Нет». Его «нет» такое резкое, что звучит подобно взрыву.

«И все же я… я не воспринимаю Сатану, я также не признаю свободную волю или Зло. И все саддукеи придерживаются моего мнения, также как многие другие люди в Израиле. Нет. Сатана не существует».

Иисус смотрит на него. Его взгляд содержит в себе столь многое, что он не может быть проанализирован. Это взгляд Судьи, Врача, опечаленного изумленного человека… В нем заключено все…

Иуда, который уже начинает все больше распоясываться, заключает: «Возможно, что я превзошел ужас людей перед Сатаной оттого, что Я лучше и более совершенен, чем другие».

И Иисус молчит. Но Иуда дразнит Его: «Говори! Почему я не боюсь!»

Иисус сохраняет молчание. «Ты не отвечаешь, Учитель? Почему? Ты боишься?»

«Нет. Я Милосердие. И Милосердие воздерживается от высказывания своего мнения, пока оно не вынуждено высказать его… Оставь Меня и уходи», - говорит Он наконец, потому что Иуда пытается Его обнять, и пока богохульник силой удерживает Его в своих руках, Он шепчет ему: «Ты Мне отвратителен! Ты не видишь или не воспринимаешь Сатану, потому что он весь одно с тобой. Пойди прочь, ты, демон!»

Иуда нагло целует Его и смеется, как если бы Учитель его тайно похвалил.

Он возвращается к остальным, настолько пораженным ужасом, что они остановились, и говорит им: «Видите? Я знаю, как раскрыть сердце Учителя. И я осчастливил Его, явив Ему Мою веру и ученость. Вы же, напротив!... Вы никогда не осмеливаетесь говорить с Ним. Потому что вы гордые. О! Я узнаю больше о Нем, чем кто-нибудь еще. И я буду способен говорить…»

Они достигают ворот города. Все они входят вместе, потому что Иисус подождал их. Но проходя через входной коридор Иисус приказывает: «Мои братья и Симон, идите вперед и соберите людей».

«Почему не я, Учитель? Ты больше не поручишь мне исполнять миссии? Сейчас в них больше нет надобности? Ты дал мне две, одну за другой, и они длились месяцами…»

«И ты жаловался и говорил, что Я хотел держать тебя вдали от Себя. А теперь ты жалуешься, что Я хочу держать тебя рядом с Мной?»

Иуда не знает, что ответить, и замолчал. Он идет впереди с Фомой, Зелотом, Иаковом Зеведеевым и Андреем, Иисус останавливается, чтобы позволить Филиппу, Варфоломею, Матфею и Иоанну пройти мимо, так как Он хочет остаться в одиночестве. Они не мешают Ему.

Но любящее сердце Иоанна, чьи глаза часто блестели от слез во время богохульного спора Иуды, побуждает апостола вскоре обернуться, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Иисус сжал Свой лоб Своими руками жестом скорби и нагнулся вперед, подобно испытывающему сильную боль. Иисус делает это, думая, что Его никто не видит на маленькой уединенной улочке, которая также темная из-за многочисленных арок, переброшенных через нее. Светловолосый Иоанн покидает своих товарищей и возвращается к своему Учителю: «В чем дело, мой Господь? Ты вновь страдаешь, как когда мы нашли Тебя у Ачсиба? О! Мой Господь!»

«Это ничего, Иоанн! Помоги Мне своей любовью. И не говори ничего остальным. Молись за Иуду».

«Да, Учитель. Он очень несчастен, правда? Он во тьме и не знает об этом. Он думает, что достиг мира… Разве это мир?»

«Он очень несчастен», - уныло говорит Иисус.

«Не печалься так, Учитель. Думай о том, сколь многие грешнике стали хорошими, хотя они закоснели в грехе. Иуда сделает то же самое. О! Ты, конечно, спасешь его! Я всю ночь буду молиться об этом. Я скажу Отцу, чтобы Он дал мне способность только любить, я не хочу ничего другого. Я надеялся отдать свою жизнь за Тебя или способствовать прославлению Твоей власти. Сейчас уже не так. Я отрекаюсь от всего и выбираю самую смиренную и обычную жизнь, и буду просить Отца отдать то, что мое, Иуде… чтобы он стал счастливым… так, чтобы он мог вернуться к святости… Господь… Я хотел бы сказать Тебе что-то… Я думаю, что знаю, отчего Иуда стал таким». 

«Приходи сегодня ночью. Мы будем молиться вместе и говорить».

«А послушает ли меня Отец? Примет ли Он мою жертву?»

«Отец благословит тебя. Но ты будешь страдать…»

«О! Нет! С меня довольно видеть, что Ты счастлив… и что Иуда… и что Иуда…»

«Да, Иоанн. Посмотри, они зовут нас. Давай побежим».

Маленькая улочка вывела их на другую, прекрасную, украшенную портиками и источниками. Она украшена прекрасными площадями: одна красивее другой. Она пересекает другую главную улицу, которая так же прекрасна, и в конце ее находится амфитеатр. Несколько больных уже собрались в углу портика в ожидании Спасителя.

Петр подходит к Иисусу: «Они сохранили веру в то, что мы сказали им о Тебе в месяце Этаним. Они пришли немедленно».

«И Я немедленно вознагражу их веру. Пойдем».

И пока солнце садится, окрашивая мраморные здания в красный цвет, Он идет исцелять тех, кто ожидает Его с верой».