2014-02-13
493
Феномен сиротства
Таким образом, современная семья, в которой первое и третье поколения изолируются друг от друга, в принципе неполна.
Полная и неполная семья.
Критерий полноты семьи, как представляется автору, может быть установлен только из одного — ее способности обеспечить полноценное физическое, психическое, социальное, эмоциональное и нравственное развитие ребенка.
В этом смысле полной может быть только та, которая объединяет три поколения. Во многом слепая, рождаемая одним чувством, материнская любовь, равно как идущая исключительно от абстрактной рассудочности отцовская строгость, способны испортить ребенка. Впервые сталкивающиеся с воспитанием маленького человека, и мать, и отец совершают много ошибок. Никакое абстрактное знание не способно избавить от них, лишь
«опыт, сын ошибок трудных»
способен исправить, а во многих случаях и предотвратить их. Но, как правило, это становится реальностью только в третьем поколении. Это значит, что и дед и бабушка столь же необходимы для ребенка, сколь отец и мать. Только там, где любовь и строгость соединяются с житейской мудростью и многое испытавшим сердцем, воспитание может стать гармоничным.
Однако в общественном сознании неполной семьей считается толь та, где отсутствует один из родителей.
Считается, что современная женщина способна самостоятельно дать воспитание своему ребенку. Она пользуется теми же правами, что и мужчина, она экономически независима, и это представляется достаточным.
Сегодня господствует и другое представление, согласно которому сирота — это ребенок, потерявший мать. Утрата отца обыденным сознанием воспринимается как значительно меньшая потеря.
Между тем на протяжение всей истории человечества сиротство считалось только по отцу.
Так, практически во всех книгах Ветхого завета понятие «сирота» употребляется рядом с понятием «вдова»; сочетание этих слов образует собой род идиоматического оборота. Об этом же свидетельствуют и прямые указания:
«Отторгают от сосцов сироту»;[246]
«…дети его да будут сиротами, и жена его — вдовою»;[247]
«…мы сделались сиротами, без отца; матери наши — как вдовы»[248]
и так далее, и так далее.
Другими словами, мы видим, что сирота — это, прежде всего, ребенок потерявший отца. Только это делает его обездоленным, лишает его защиты. Об этом свидетельствует бытописание оставленного Одиссеем дома. Об этом же говорит и плач Андромахи:
…а сын, злополучными нами рожденный,
Бедный и сирый младенец! Увы, ни ему ты не будешь
В жизни отрадою, Гектор,— ты пал! — ни тебе он не будет!
Ежели он и спасется в погибельной брани ахейской,
Труд беспрерывный его, бесконечное горе в грядущем
Ждут беспокровного: чуждый захватит сиротские нивы.[249]
Но все же главное здесь не лишение защиты, ибо охрану сироты берет на себя общество, древние законы, нравственные нормы.
О вдовах и сиротах лишившихся защиты мужа и отца, говорится уже в первых кодексах: «Чтобы сильный не притеснял слабого, чтобы оказать справедливость сироте и вдове <…> притесненному оказать справедливость, я начертал свои драгоценные слова»,— говорится в Законах Хаммурапи, в наставлениях королям (Не отнимать у сирот их добра, у вдов последний грош не вымогать»...)[250]
«Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба»,— поет Давид;[251]
Будет в чести и могила героя, отведают чести
Дети, и дети детей, и все потомство его
— как бы вторит ему Тиртей…
Недополучивший свою порцию материнской ласки, ребенок вырастает эмоциональным калекой, неспособным понять и считаться с чувствами другого.
Но и женщина не в состоянии дать маленькому человеку все, что потребуется ему в «большой» жизни. Главное состоит в том, что она не способна обеспечить нормальную социализацию ребенка. Это обусловлено тем, что система ценностей женщины радикально отличается от системы ценностей мужчины. С известной долей преувеличения можно сказать, что мать готова пожертвовать всем человечеством ради спасения своего ребенка, отец — ребенком ради спасения человечества.
Мир женщины ограничен тем кругом, который освещается и обогревается теплом домашнего очага. Все, что выходит за его пределы, имеет для нее незначительную ценность.
Мир мужчины — это мир социальных статусов, а значит, функциональных обязанностей, статусных прав и прав других лиц и социальных институтов по отношению к нему, ответственности перед другими и ответственности других перед ним. Жизнь мужчины немыслима без ниспровержения каких-то одних ценностей и навязывания социуму других, без умения повиноваться и властвовать. Словом, это мир, в котором очень слабо ориентируется женщина.
Но в мире «женских» приоритетов ребенок существует только первые годы своей жизни. Взрослея, он входит во второй. Поэтому в раннем детстве он не может обойтись без матери, и, лишаясь ее, недолюбленный ею, он, как недооблизанный зверек, на всю жизнь остается неполноценным человеком, которому трудно установить эмоциональный контакт даже с собственными детьми. Не случайно дети, выросшие в детском доме, в подавляющем большинстве не способны создать собственную семью.
И все же с годами для любого ребенка гораздо более значимой становится роль отца.
Для девочки — это школа понимания мужчины. То есть не только его долга по отношению к женщине, но и долга женщины по отношению к нему. Школа понимания того, что одной молодости и «неземной красоты» недостаточно для будущего союза. Школа понимания того мира, центральное место в котором занимает дело.
Для мальчика — это, прежде всего, школа повиновения и понимания того, что есть право и есть право воспользоваться им. Не научившийся первому и не усвоивший второе, он становится нравственным уродом.
Таким образом, неполная семья — это всегда рассадник эмоционально-психических и нравственных «мутантов». Разрывая союз, и мужчина, и женщина мстят не только, мелочно, друг другу (хотя и друг другу тоже), но, по-крупному, и всему социуму. Однако прежде всего и страшнее всего — своим собственным детям.
