Лекция 7. ное целое, которое вовсе не нуждается в доработке и пе­реработке, в наших отчаянных субъективных усилиях

Счастье и смысл жизни

ное целое, которое вовсе не нуждается в доработке и пе­реработке, в наших отчаянных субъективных усилиях. Он и так хорош сам по себе, и мы как его часть тоже хороши и прекрасны. Вот почему в пиковых переживаниях от­сутствует малейший момент прагматизма, утилитарнос­ти, а значит, озабоченности или тревожности. В подоб­ных состояниях человек испытывает при всей силе радо­сти глубокое спокойствие, чувство укорененности в дей­ствительности, глубинной связи с ней. Он не знает в такие моменты одиночества, он не одинок и не покинут, а естественно вписан в грандиозную и сияющую совер­шенством картину мироздания.

Каждая вещь, на которой мы сосредоточили свое вни­мание, предстает как самоценная. В этот момент она как бы являет собой целую вселенную. Можно сказать, что здесь доминирует эстетический взгляд, любование, внимательное замедление над малейшей деталью того, что предстает перед взором. В то же время в пиковых пере­живаниях индивид глядит на окружающее не холодно-эстетски, примериваясь, с чем бы сравнить созерцаемое, он глядит любовным милующим взглядом, он любит то, на что глядит. Да и вся действительность, весь космос являет себя для человека как живая, полная смысла це­лостность, в жизни которой примиряются и разрешают­ся все противоречия, которые так терзают нас на эмпи­рическом уровне, при нашем обычном утилитарном вос­приятии вещей. В это время человек испытывает чув­ства удивления, благоговения и смиренно подчиняется величию переживаемого.

Пиковые переживания очаровательны и восхититель­ны, они наполняют человека ощущением, что жизнь стоит того, чтобы ее прожить. Индивиду одномоментно явля­ется простота и красота мироздания, его уникальность и неповторимость. В то же время эти моменты неска­занного блаженства несут выраженный нравственный от­тенок: мир переживается не только как осмысленный и

прекрасный, но и как законосообразный, справедливый, всему полагающий должное место и должную роль. В нем отсутствуют страхи и обиды, в которые мы нередко погружены при обычной жизни, исполненной спешки, конкурентности и труда. Напротив, индивид испытыва­ет глубокое радостное доброжелательство к людям, со­чувствие и сострадание ко всему живому, он ничем не ущемлен и желает лишь передать другим свое благогове­ние и бытийный восторг.

Пиковые переживания резко изменяют ориентацию человека во времени и пространстве. Художник или влюб­ленный, погруженный в экстатическое блаженство, пе­рестает ощущать протяженность времени, и день может пролететь как мгновение, в то время как минута способ­на вместить в себя впечатления, для которых при других обстоятельствах понадобился бы целый год. Точно так же переживающий эстетический или познавательный эк­стаз как бы перемещается в другое измерение и может потом с трудом понять, где же именно он находится.

В пиковых переживаниях человек ощущает легкость и непринужденность, веселье, отсутствие напряжения. Все происходит как бы само собой, без усилий и надрывов. Испытываемое в такие минуты счастье далеко от серьез­ности. Это скорее похоже на увлекательную игру, кото­рая развертывается сама собой, предполагает юмор, ве­селье, радость. Все интересно, и все замечательно. Мож­но быть самим собой, ни под кого не подстраиваясь.

Пиковые переживания длятся очень недолго. Это, по словам Маслоу, ситуативное достижение, пик, верши­на. Да они и не могут сопровождать всю жизнь человека, обитающего в физическом теле и вынужденного решать множество сугубо практических житейских вопросов, ибо предрасполагают к созерцательности, а не к упорной борь­бе за выживание и самоутверждение. Возникают такие переживания спонтанно, независимо от нашего стремле­ния, их нельзя сознательно организовать. Они приходят