Политика в отношении бывших кулаков

Политика партии и государства в отношении кулаков в 30-е гг. (после окончания последней из кампаний по раскулачиванию в 1932 — 1933 г.) была заметно непоследовательной, а порой проти­воречивой. На повестке дня стояли два главных вопроса: можно ли полностью восстановить сосланных кулаков и их детей в граж­данских правах, включая право на возвращение, и достойны ли бывшие кулаки и их дети стать членами колхоза.

Сосланные кулаки были по закону восстановлены в граждан­ских правах в мае 1934 г. — однако, как разъясняло дополни­тельное постановление в январе 1935 г., это не означало для них права покинуть место поселения. Таким образом, формальная ус­тупка становилась по сути бессмысленной. Ссыльные не могли вернуться домой, и этот запрет оставался в силе до конца 40-х — начала 50-х гг. (хотя дети ссыльных получили свободу передви­жения в 1938 г.)¹⁸.

Кажется, все-таки был момент, когда партийное руководство (или хотя бы часть его) подумывало о том, чтобы разрешить ссыльным кулакам вернуться в свои деревни. Яковлев, зав. сель­скохозяйственным отделом ЦК, явно намекал на такую возмож­ность в своей речи на Втором съезде колхозников-ударников, по­священной проекту Устава сельскохозяйственной артели. Однако делегаты встретили подобное предложение без всякого энтузиаз­ма, и публично оно больше не выдвигалось¹⁹.

Что касается вопроса о праве бывших кулаков на членство в колхозе, то Устав сельскохозяйственной артели, утвержденный Вторым съездом в марте 1935 г., попытался его прояснить, но в результате только еще больше запутал. Яковлев, по всей видимос­ти, и тут занимал «мягкую» позицию, предлагая принимать в кол­хоз бывших кулаков, которые действительно исправились. Имен­но такое прочтение соответствующего пункта Устава он дал позд­нее партийным активистам, но на самом деле в этом пункте гово­рилось несколько иное. Устав позволял вступать в колхоз детям кулаков, а также разрешал ссыльным кулакам и членам их семей вступать в существующие колхозы или создавать новые в местах

их поселения. О том, могут ли не сосланные кулаки вступать в колхоз в своей родной деревне, умалчивалось²⁰.

В декабре 1935 г. какие-то подводные течения в политике пар­тийных верхов вызвали новую попытку уточнить и разрешить ку­лацкий вопрос. По словам одного советского историка, ЦК решил снять запрет на прием бывших кулаков в колхоз в ходе дискус­сий, приведших к принятию постановления о коллективизирован­ном сельском хозяйстве в Нечерноземной полосе. Должно быть, ЦК вдобавок принял решение сохранить этот пункт в тайне от всех, кроме узкого круга коммунистического руководства: его нет в опубликованном тексте постановления, как нет и ссылок на него в тогдашней печати²¹.

Почти в то же время Сталин и Яковлев совместно поставили маленький спектакль на тему исправившихся кулацких детей на съезде стахановцев-комбайнеров. Один из делегатов, А.Г.Тильба из Башкирии, рассказал, что он, сын сосланного кулака, сам про­бился в жизни, начав с работы на стройке, и стал комбайнером-рекордсменом в совхозе. Однако из-за его кулацкого происхожде­ния местное руководство не хотело посылать его на всесоюзный съезд стахановцев, невзирая на все его достижения, и понадоби­лось вмешательство Яковлева, чтобы он получил приглашение²².

Когда Тильба закончил свой рассказ, Сталин ободряюще ото­звался со своего места: «Сын за отца не отвечает». Это замечание было помещено в газетах наряду с отчетом о съезде, и слова Ста­лина быстро вошли в советский фольклор. Однако, что совершен­но нетипично, советская печать не подхватила и не развила эту тему; встречались даже выражения несогласия с политикой ослаб­ления бдительности по отношению к детям классовых врагов²-*.

Политика примирения с бывшими классовыми врагами все еще оставалась неизменной к моменту торжественного обнародования новой сталинской Конституции в 1936 г., несмотря на разлад и неуверенность, царившие за кулисами в течение двух лет ее со­ставления. Конституция гарантировала избирательные и прочие гражданские права всем гражданам, включая бывших кулаков. Более раннее законодательство отчасти предвосхищало эту ста­тью, но именно в ее появлении и коммунисты, и кулаки усмотре­ли некий поворотный момент. В Сычевском районе Западной об­ласти секретарь райкома собрал председателей сельсоветов и велел им уничтожить все списки кулаков, лишенцев и твердоза-данцев, которые остались в районе с начала 30-х гг. Официально принимать бывших кулаков в колхоз еще не разрешили, однако к 1937 г. подобная практика уже была широко распространена. Не­которые из них восприняли новую Конституцию как знак того, что пришло время ходатайствовать о возвращении конфискован­ных земли и имущества²⁴.

Многие крестьяне, участвовавшие в организованном сверху всенародном обсуждении новой Конституции, выражали сомнения по поводу политики примирения с бывшими кулаками. Кулаки

злорадствуют, писал колхозник из Горьковского края, потому что видят в такой политике начало восстановления старого порядка. Они выжидают момента, чтобы отомстить всем, кто принимал участие в раскулачиваниях 1930 г. или получил от них какую-либо выгоду. Поэтому будет очень плохо, если бывшим кулакам станут доступны административные посты, даже позволять им го­лосовать и вьщвигать свои кандидатуры на советских выборах — преждевременно. Только дети кулаков, «та молодежь[, которая] уже впитала наши ценности и не разделяет взглядов своих отцов», готовы к этому. Нехорошо давать бывшему кулаку право избирать и быть избранным, писал другой крестьянин, потому что, даже если он кажется примирившимся с советской властью, внутри он «полон злобы и вражды... Он, несомненно, по старой привычке станет сбивать своим медным хвостом бывший трудя­щийся пролетариат, который не в редких случаях и сейчас еще не вполне стал зажиточным и среди которого есть много неграмот­ных и малограмотных»²⁵.

Эти неутихающие подозрения вырвались наружу во время Большого Террора, как на местах, так и в центре. Как мы уже видели, в июле 1937 г. Сталин негласно распорядился выловить и расстрелять десятки тысяч вернувшихся из ссылки бывших кула­ков и других «закоренелых преступников». Несколько месяцев спустя руководство Сычевского района, пытавшееся следовать по­литике классового примирения, было обвинено на местном показа­тельном процессе в «создании хорошей обстановки» кулакам. По­всеместно поднялась новая волна террора против лиц, имеющих связи с кулаками или кулацкое прошлое, и унесла многих быв­ших «классовых врагов», ставших теперь «врагами народа»²⁶.