Толкование сновидений

Психоанализ З. Фрейда

Краткий лекционный материал к Разделу 4.

«Основные направления в современной психокоррекционной работе»

Зигмунд Фрейд (1856–1939). Психическая жизнь состоит из трех уровней: бессознательного, предсознательного и сознательного. Бессознательный уровень – насыщено сексуальной энергией, т.е. либидо, которое прорывается сквозь цезуру сознания, выражается в нейтральных формах, но имеющих символический план (шутки, обмолвки, сновидения и т.д.)

Концепция об инфантильной сексуальности:

Ребенок до 5-6 летнего возраста проходит фазы: оральную, анальную и фаллическую.

«Эдипов комплекс» - определенная мотивационно - аффективная формула отношения ребенка к своим родителям.

Компоненты личности: «ид»(оно) - носитель инстинктов, подчиняется принципу удовольствия; «эго»(Я) - следует принципам реальности; «супер-эго»(сверх-Я) - носитель моральных стандартов. Из-за их несовместимости появляются «защитные механизмы»: вытеснение – произвольное устранение из сознания чувств, мыслей и стремления к действию; регрессия – соскальзывание на более примитивный уровень поведения или мышления; сублимация – механизм, посредством которого сексуальная энергия разряжается в виде деятельности, приемлемой для индивида или общества (творчество и т.д.)

Практика.

· Опыты с гипнозом показали, что чувства и стремления могут направлять поведение субъекта, даже когда они не осознаются им.

· Метод «свободных ассоциаций» т.е. попытка объяснить, чему соответствуют ассоциации не в мире внешних объектов, а во внутреннем мире субъекта (их двойственность).

Положение о символическом характере снов. По мнению Фрейда, в этой символике иносказательно подает о себе весть мир бессознательных потаенных влечений.

Существуют две категории инстинктов:

1. сохранение жизни (инстинкт любви – ЭРОС)

2. противодействуют жизни и стремятся вернуть ее в неорганическое состояние (инстинкт смерти – ТАНАТОС)

Вклад.

Недостатком Фрейдизма является преувеличение роли сексуальной сферы в жизни и психике человека, человек понимается в основном как биологическое сексуальное существо, которое находится в состоянии непрерывной тайной войны с обществом, заставляющим подавлять сексуальные влечения.

Особенностью воззрения Фрейда является также предложенный им метод дешифровки, с помощью которого за видимым обнаруживается сокрытое. Интерпретация преодолевает и невротическое сопротивление, и “работу сна” — вообще то искажение, которое привносится в видимую нами картину мира запретами и нормами. Фрейд обнаруживает механизмы конденсации, смещения образов, проекции и сублимации влечений. Наше “Я” совсем не так “прозаично”, как полагали философы. Это лишь одна из инстанций психики, формирующаяся в процессе индивидуального развития. Длительная зависимость ребенка от родителей, медленное в сравнении с другими животными взросление — вот первопричина существования другой инстанции “Сверх-Я”. В ней как бы конденсируются требования и запреты родителей, семьи, воспитателей, социальной среды, народной традиции, всего филогенеза. Чтобы понять смысл нынешних психических затруднений индивида, нужно вернуться к его раннему детству; в социологии, эстетике, философии культуры регрессия к ранним этапам человеческой истории помогает установить смысл сегодняшних событий, творений, социальных институтов, религиозных верований и моральных запретов.

Поэтому истолкование сновидений представляет собой “королевскую дорогу” психоанализа, а само сновидение может быть парадигмой всех шифров, уловок влечений, так как в сновидении происходит регрессия психического аппарата к архаичному, изначальному — мы возвращаемся к нашим детским влечениям, а они суть наследия первобытности. Важнейшей предпосылкой всей культурологии фрейдизма является “биологический закон”: онтогенез есть повторение филогенеза. Трагедия, разыгравшаяся однажды в первобытной орде, неизменно повторяется на каждой семейной сцене; история Эдипа и история Моисея возобновляют эту древнейшую пьесу — в этом эстетическая сила античной трагедии, воспроизводящей древний миф, в этом сила истории Моисея — она воспроизводится в душе ребенка, вступающего в жизнь не только биологически, но и психически через взаимоотношения с родителями.

Символика сновидений универсальна, мы имеем дело с одними и теми же символами, замещающими влечения. Строго говоря, это не символы, а знаки с установленными от века значениями. Психоаналитик может быть верующим или неверующим в Бога, почитающим искусство или равнодушным к нему, но психоанализ в любом случае есть род иконоборчества. Метод Фрейда — сведение сложного к простому, примитивному и архаичному. Психоанализ представляет собой театр масок, где главным актером является желание. Фрейд ставит вопрос об отношениях между влечением и смыслом, языком и той силой, которая стремится найти выражение в языке. Не зря он сразу заинтересовал писателей и художников, хотя встретил немалое сопротивление со стороны медицинских кругов. И сновидения, и невротические симптомы являются носителями скрытого смысла: существует тайный язык глубинных психических процессов, доступный переводу на язык сознания. Это лежит в основе всей психотерапии Фрейда, который утверждал: “Там где было Оно, должно стать Я”. Иначе говоря вместе с выходом бессознательных представлений на свет сознания, они теряют ту психическую энергию, которая не находила ранее иного пути, кроме создания невротических симптомов.

Самым загадочным в психоанализе является понятие “сублимации”, отклонение влечения от своей цели, какая его “возгонка”, когда эротическое стремление становится произведением искусства. Художник у Фрейда напоминает свободно играющего ребенка, беспрепятственно реализующего свои фантазии, но в замещенной форме. Созерцание произведения искусства доставляет нам наслаждение, подобное легкому наркозу. Как и невротик, художник бежит от реальности, ибо не находит удовлетворения своим постоянным влечениям, но творец обладает даром возвращаться из мира фантазии, воплощая их а произведения искусства. Сам этот дар остается в психоанализе необъяснимым: совершенно непонятно, почему тот или иной “комплекс” не вызывает невроза, но реализуется именно в такой повести (а не в стихотворении, картине или скульптуре). Единственное, что проясняет психоанализ, это производность прекрасного от эротики (“прекрасное и возбуждающее, — пишет Фрейд, — таковы изначальные свойства сексуального объекта”).