2014-02-17
744
В романе четко выделены два сюжета: реальный мир Москвы 30-х годов, где живут Мастер и Маргарита, и художественный мир романа Мастера, сюжет о Христе и Пилате. Роман Мастера по манере повествования безличен, холодно объективен. В нем не ощущается присутствие автора: нет обращений к читателю, нет ясно выраженных мнений. Отсутствует также фантастика, гротеск, сатира. В романе о реальной Москве 30-х годов, наоборот, фантастика и гротеск являются основными элементами поэтике. Уже в этой структуре логика перевернута: реальность и фантастика меняются местами.
Перед нами две несовместимые модели мира. Первая – роман Мастера – трагическая, религиозная, философская. Вторая – роман о Мастере – сатирическая, бытовая, пародийная. Эти неадекватные друг другу миры соединяет, во-первых, Воланд с его свитой. Появление Воланда связано с необходимостью уравновесить реальность внешнюю и антиреальность внутреннюю, он причастен движению жизни, в которой условием его продолжения является отрицание. Во-вторых, через весь роман проходит система аналогий, параллелей. Самые значительные – в системе персонажей, например, Иешуа и Мастер – два носителя истины, непонятые окружающими.
|
|
|
Время в романе возвращается назад, так как достоверность – в прошлом. В реальном мире истины нет, и потому он фантасмагоричен. Здесь следует говорить о временном стыке, потрясении, возникающем при наложении двух растянувшихся во времени эпох. Время не движется, а возвращает людей к праошибке, к причине человеческого падения, когда Пилат первым сделал нравственный выбор, за который человечество расплачивается почти две тысячи лет. Мысль о том, что истина исторического процесса забыта, что человечество идет не тем путем, не покидает роман ни на минуту.
Познание истины за две тысячи лет не сделало ни шагу вперед, и дьяволу остается лишь продолжать свой эксперимент над людьми. История Мастера – повторение ошибки, незнание возвращенной истины. Цикличность ошибки ведет за собой цикличность возвращения дьявола. Процесс циклического возвращения дьявола в переломные эпохи создает бесконечно повторяемую перспективу обновления и напоминания истины на новом витке истории.
Вопросы и задания для самостоятельной работы.
- Орнаментальная проза и традиции древнерусской литературы.
- Иудаизм и христианство в прозе И. Бабеля.
- Образы смерти и воскресения в романах А. Платонова.
- М. Булгаков и традиции литературы серебряного века.
- Прокомментируйте следующие высказывания:
«Вы, по существу, кажетесь романтиком, но кажется, что вы почему-то не решаетесь быть таковым».
(М. Горький. Из письма к И. Бабелю).
|
|
|
«Конкретность, обыденность, «Моршанск» - есть столь же могучая сила, как и гриновский океан, и эта реальная «второстепенная» сила, сила дрожащих, нуждающихся, но абсолютно прекрасных человеческих сердец – не менее важный предмет искусства».
(А. Платонов).
«Полководец должен знать свою армию, знать замыслы противника и знать о том, что у него в животе делается. А писатель должен знать, что делается на земле и на небе. О чем господь бог думает».
(А. Платонов)
«Мы должны оценить человека во всей совокупности его существа, человека как человека, даже если он грешен, несимпатичен, озлоблен или заносчив. Нужно искать сердцевину, самое глубокое средоточие человеческого в этом человеке».
(М. Булгаков).
