Серебряный век» русской литературы, основные направления и их представители

Литературные течения, противостоящие реализму, долгие десятилетия после 1917 г. именовались декадентскими. Термины «декаданс», «модернизм» были в ходу еще на рубеже XIX-XX вв., но обозначали далеко не однородные явления.

Декаданс (лат. decadentia — упадок) в своей антиреалистической направленности был вызван состоянием безнадежности, неприятием общественной жизни, стремлением уйти в узколичный мир. Он характеризовался игнорированием реальности, неверием в объективность человеческого разума. Критерий познания – внутренний духовный опыт, мистическое прозрение.

Модернисты (фр. moderne — новейший, современный) тоже выступали против реализма, отрицали социальные ценности. Но цель была избрана другая — создание поэтической культуры, содействующей духовному совершенствованию человечества.

«Упадочнические» настроения резко обострились с кризисом народничества 90-х гг. В определенных кругах интеллигенции общественные идеалы были оттеснены прославлением одиночества, внутреннего, нередко противоречивого, эгоистического бытия. Некоторым символистам: Н. Минскому, Д. Мережковскому, Ф. Сологубу, 3. Гиппиус — была свойственна такая тенденция.

Минский – любовь к себе, отрицание соц. гуманизма, философия Ницше.

Стержень философии Ницше – воля к власти, сверхчеловек, социальная иерархия. «Рождения трагедии из духа музыки» - 2 типа культуры: дионисийский (чувствен.) и апполоновский (логическ., созерцательн.) Идеал искусства – в синтезе этих двух начал.

Д. Мережковский – брошюра «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы». М. обозначил 3 элемента будущей русской лит-ры:

- мистическое содержание,

- символизация,

- «расширение художественной впечатлительности в духе изощрённого импрессионизма».

Волынский – декадентсво как реакция искусства на материализм (работа «Борьба за идеализм»)

Минский, Волынский и Мережковский в своих работах уже обозначили новое течение – символизм.

Русский модернизм был представлен разными течениями: символизмом, акмеизмом, футуризмом. Существовали художники слова, организационно не связанные с этими литературными группами, но внутренне тяготевшие к опыту той или другой (А. Ремизов, М. Волошин, М. Цветаева и др.).

Развитие модернизма имело свою, весьма напряженную историю. В острой полемике одно течение сменялось другим. Между членами каждого из объединений нередко разгорались споры. Так проявлялась яркая оригинальность творческих индивидуальностей. Не столько программы символизма, акмеизма, футуризма, сколько художественные свершения участников движения навсегда остались с нами и для нас.

Символизм

Журнал «Северный вестник» - идеи символизма.

В русском символизме, самом крупном и эстетически значительном течении, существовало два хронологически и концептуально самостоятельных потока.

В 1890-е гг. заявили о себе так называемые «старшие символисты»: Н. Минский, Д. Мережковский, В. Брюсов, К. Бальмонт, Ф. Сологуб (Ф. Тетерников), 3. Гиппиус...

А в 1900-е гг. на литературную арену вышли «младосимволисты»: А. Белый (Б. Бугаев), А. Блок, С. Соловьев, Вяч. Иванов, Эллис (Л. Кобылинский) и др. При определенной эстетической общности программы двух поколений были неоднородными. Да и в каждой группе наметились расхождения.

Идеологом «старших символистов» стал Д. Мережковский, мэтром (Учителем) — В. Брюсов.

Брюсов – статья к сборнику «Русские символисты» - цель искусства в выражении «движений души» поэта, опирался на идеи Шопенгауэра, Канта. Мир постигается интуитивно. Человек – «вещь в себе».

Вдохновитель «младосимволистов» Андрей Белый утверждала статье «О религиозных переживаниях» (1903) «взаимное соприкосновение искусства и религии». Но задачи выдвигал более действенные, чем Мережковский, хотя столь же мистические. В своих воспоминаниях А. Белый так определил их: «найти человечество как ипостась лика божья», «приблизиться к мировой душе», «передавать в субъективно лирических излияниях Ее голос».

«Младосимволисты» - в центре их внимания судьбы России, народная жизнь, революция…

Обособленнее других держался Вяч. Иванов. Он верил в возможность объединить «правду оторвавшихся от земли с правдой земли», народ с интеллигенцией. А грядущую гармонию усматривал в победе «большого всенародного искусства», когда под воздействием созданного гением «хорового действа», трагедии-мистерии восторжествует «коллективный внутренний опыт».

Все символистские программы воспринимались необычным, новым словом в литературной жизни эпохи. Однако они тесно были сопряжены с мировой культурой.

Предтечей нового литературного сообщества был философ и поэт Вл. Соловьев. Его концепция многое проясняет в теории и творчестве символистов (младшие из них называли себя «соловьевцами»).

Соловьёв: мир погружён в поток времени, живёт и дышит отблесками высшего мира, цель человека – найти выход из мира времени в мир вечности, на земле человека поддерживает любовь, красота, женственность.

Андрей Белый «О теургии» (борьба Христа и Антихриста» в душе человека перейдёт на историческую почву)

- символ – иной план, мир;

- метафора!

- пытается перенести законы музыки в поэзию («Симфонии» Белого)

Акмеизм

1911 год – кружок «Цех поэтов» (Гумилёв, Городецкий, Ахматова, Бурлюк, Мандельштам)

Поиски выхода из кризиса, стремление к вершинам. Мир – видимый, звучащий, слышимый; любование предметами.

Футуризм

За месяц с небольшим до появления акмеистических деклараций, в декабре 1912 г. вышел в свет сборник «Пощечина общественному вкусу», открывавшийся программной статьей русских футуристов (футурм — будущее). Ее подписали Д. Бурлюк, Александр Крученых, В. Маяковский, Виктор Хлебников.

В статье обосновывалось место и значение новой группы, ее отношение к предшествующей литературе. Позиция была избрана разрушительная и скандальная. «Только мы — лицо нашего Времени»,— утверждали они. И предлагали: «Сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности». Крупнейших художников начала века именовали «портными». В противовес им устанавливали свои права: «на увеличение словаря в его объеме произвольными и производными словами»; «на непреодолимую ненависть к существовавшему до них языку»; «стоять на глыбе «мы» среди свиста и негодования». Провозглашалась «Новая Грядущая Красота Самоценного (самовитого) Слова».

Футуристы отрицали грамматику, синтаксис, правописание родного языка, «сокрушали» поэтические ритмы и рифмы, а воспевали «власть новых тем: ненужность, бессмысленность, тайну властной ничтожности». Для чего и необходимо будто бы было придавать содержание словам по их начертательной и фонетической характеристике, считать гласные звуки выражением времени и пространства, согласные — краски, звука, запаха и т. д. Крайний формализм подавался под знаком новаторства. Не менее потрясали названия изданий: «Пощечина общественному вкусу», «Дохлая луна», «Доители изнуренных жаб» и пр.

Трудно разобраться в подобной практике. Помогут в том выступления Маяковского. Он был одним из авторов деклараций. Но чуть позже, с началом первой мировой войны, признал: «...у нас было много трюков только для того, чтобы эпатировать буржуа». И далее: «...под желтыми кофтами гаеров были тела здоровых, нужных вам, как бойцы, силачей»; «футуристами нас окрестили газеты»; «футуризм для нас, молодых поэтов,— красный плащ тореадора...»

А цель какая? И о ней сказал Маяковский, объясняя одно из самоназваний группы — «будетляне»: «Будетляне — это люди, которые будут. Мы накануне». «Стать делателем собственной жизни и законодателем для жизни других — это ль не ново для русского человека? — спрашивал Маяковский и отвечал утвердительно:— Осознание в себе правовой личности — день рождения нового человека». Одновременно намечалось и поле его деятельности — вознести города из пепла, «заполнить радостью выгоревшую душу мира».

Поэт хотел дать в ис-ве средство самовыр-ия, самосознания городской массе, для нее найти по-новому выразительный и близкий язык. А себя и своих единомышленников определил как «десяток мечтателей». Среди них действительно были такие, первый — Маяковский. Другие дальше эпатажа (неприятного раздражения) читателя, бравады цинизмом не пошли, и имена их не сохранились в литературе. Она создавалась художниками, а не декларациями.

В пр-се тв-ва крайности первоначальных лозунгов изживались. Тем не менее идея — освоить новый словарь, поэтические формы во имя искусства будущего — понималась инд-но и далеко не всегда перспективно.

Футуристическое течение было довольно широко и разнообразно. В 1911 г. возникла группа эгофутуристов: И. Северянин, И. Игнатьев, К. Олимпов, В. Шершеневич, Р. Ивнев, Б. Лавренев и др.

- индивидуализм, самоценное «я»,

- желание и воля «Я»,

- воинствующий гедонизм, культ мгновения.

Наиболее активным было объединение «Гилея» (потом названа кубофутуризмом): В. Маяковский, Д. и Н. Бурлюки, В. Хлебников, В. Каменский, А. Крученых, Б. Лившиц, Е. Гуро...

Влияние на них оказал живописный ранний футуризм (основанный на фовизме, экспрессионизме – лучисты, беспредметники, кубисты) и лит. итальянский футуризм (Маринетти – «Манифест футуризма» - созд. беспорядок, уничтожить в л-ре «я», отказаться от того, чтобы быть понятым, надо ежедневно плевать на алтарь искусства!)

В Москве появилась (1913) «Центрифуга», в которую вошли Б. Пастернак, Н. Асеев, И. Аксенов.