Деятельностная» концепция зрительного сознания

«Деятельностная» концепция зрительного сознания. Фидлер — один из ранних сторонников той деятельностной концепции человеческого сознания, согласно которой творчество, как научное, так и художественное, выражает не действительность в ее объективной, независимой от субъекта истине, а исключительно деятельность самого субъекта. Впоследствии Э. Кассирер уточнил эту деятельностную концепцию, доказывая, что человеческое сознание символизирует не деятельность изолированного субъекта, а общественную, коллективную деятельность людей.

Г. Экштейн в предисловии к изданному в 1977 г. в Кельне сборнику работ Фидлера об искусстве высказывает парадоксальное, но заслуживающее внимания суждение: «Нет ничего более ложного, чем мнение, будто Фидлер защищал теорию искусства для искусства и рассматривал искусство формалистически. Именно этого он как раз и не делал». Метод Фидлера «учит нас, — продолжает Экштейн, — что, несмотря на всю экспансию научного познания, наше миропонимание было бы неполным, если бы действительность не открывалась глазу в качестве «зримости»15.

При чтения произведений Фидлера об изобразительном искусстве действительно возникает впечатление, что перед нами философская поэма, воспевающая разумную чувственность, зрительное понимание мира в его бесконечности. «Зримость», согласно Фидлеру, не переводимая на язык понятий и не сводимая к другим чувствам специфическая самостоятельная ценность, которой обладает только изобразительное искусство. Эта идея кажется близкой тому, как в свое время понимал изобразительность Гете. «Пластическое искусство, — утверждал великий поэт и мыслитель, — должно не только через посредство зрения взывать к духу, оно должно удовлетворять и само зрение...»16

Человек, подчеркивает Фидлер, в состоянии «достигнуть духовного господства над миром не только посредством понятий, но также и в созерцании»17. Больше того, искусство вообще есть «не что иное, как средство, с помощью которого человек впервые приобретает действительность»18. Видимый мир в его бесконечном богатстве не существует для фотоаппарата или даже для животного. Мир дан зрительно потому, что человеческое зрение такой же духовно богатый процесс, как и понятийное мышление. Однако этот зримый мир сразу бы потускнел, вернее даже, просто погас, распался на ничего сами по себе не значащие ощущения, если бы зрение только заимствовало свое содержание у мышления, научного познания. Мы видим прекрасные вечерние закаты, величественное звездное небо, поражающий своим совершенством цветок, мы обладаем этим бесконечным богатством благодаря понимающему зрению, его собственной внутренней духовности. Фидлер решительно отвергает рационалистическую трактовку чувственности вообще и зрения в особенности как всего лишь сырого материала для разумной деятельности.