Социология в СССР

РУССКАЯ СОЦИОЛОГИЯ ПРАВА (А.Д.ГРАДОВСКИЙ, С.А.МУРОМЦЕВ,.Н. ЧИЧЕРИН, Н.М.КОРКУНОВ).

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ РУССКИХ РЕЛИГИОЗНЫХ ФИЛОСОФОВ.

Бердяев вновь возродил проблему, несколько веков стоявшую в центре философских дискуссий, - о соотношении веры и знания. Казалось бы, что в новейшей философии эта проблема должна рассматриваться как анахронизм: уже с 17-18 веков философия нового времени отдала венок победителя знанию. Тем не менее, Бердяев оспаривал это решение. Он считал, что в начале ХХ века картина изменилась: современная ему эпоха стояла под знаком богоискательства. Поэтому спор веры и знания вновь обострился и требовал своего пересмотра. Бердяев рассмотрел три основных подхода к решению этой давней проблемы: признание разума и отрицание веры, признание веры и отрицание разума и дуализм веры и знания. Его позиция не умещалась ни в одни из этих типичных ответов на вопрос о том, каковы взаимоотношения веры и знания. Главной методологической ошибкой, которую заметил философ, было противопоставление веры и знания. Не смотря на то, что Бердяев рассмотрел в своей статье несколько принципиальных различий веры и знания, он, тем не менее, был против их противопоставления. С его точки зрения, любое рациональное знание всегда опирается на первоначальную веру: «знание предполагает веру, оказывается формой веры, но веры элементарной и неполной, веры в низшую действительность». Критика разума у Бердяева совпадала с критикой рационализма и дискурсивного мышления: любое мышление есть мышление логическое, выводное. Первоосновы же, начала такого выводного дискурсивного знания не могут быть даны самим дискурсивным мышлением. По Бердяеву, они даются верой. Само существование мира вокруг нас не может быть доказано путем вывода одного знания из другого. Значит, делал заключение Бердяев, «Все исходное в знании недоказуемо, исходное непосредственно дано, в него верится». Таким образом, по Бердяеву, знание предполагает веру, между знанием и верой не существует пропасти. «Мы утверждаем беспредельность знания, беспредельность веры и полное отсутствие взаимного их ограничения… окончательная истина веры не упраздняет истины знания и долг познавать. Научное знание, как и вера, есть проникновение в реальную действительность, но частную, ограниченную… Утверждения научного знания – истинны, но ложны его отрицания», - таков был вывод Бердяева.

Социология права — отрасль социологии, изучающая взаимодействия института права с другими социальными институтами. В сферу интересов социологии права входит изучение генезиса, динамики, структуры правовых норм, а также их социальную обусловленность и роль в обществе. Капитальный труд Градовского, единственный в своём роде в русской литературе, это — «Начала русского государственного права». Ценный вклад в науку составляют и труды Градовского по государственному праву иностранному — «Германская конституция», статьи, посвящённые сравнительному обзору систем местного управления; «Государственное право важнейших европейских держав. Часть историческая» (1886).

Последнее произведение представляет собою глубокий анализ тех фактов политической истории Западной Европы, которые привели почти все западноевропейские государства к конституционализму. Выдающийся научный деятель гармонически соединялся в Градовском с талантливым публицистом. Много лет сряду он был постоянным сотрудником «Голоса», а также «Русской речи». Целый ряд его статей не только не издан отдельно, но даже трудно определить, какие именно передовые статьи «Голоса» принадлежат Градовскому. Часть статей Градовского вошла в состав изданных им сборников: «Политика, история, администрация, критические и политические статьи» (1871), «Национальный вопрос в истории и литературе» (1873) и «Трудные годы» (1880). «Можно сказать, — писал современник ученого Н. И. Кареев, — что из всех ученых-юристов своего времени С. А. Муромцев был первым, кто указал на необходимость теоретическо­го изучения права как социального явления». На Западе вопрос о таком изучении права был поднят позднее, причем там неред­ко только повторялось то, что уже было высказано Муромце­вым. Б. А. Кистяковский, Г. Ф. Шершеневич и другие извест­ные российские ученые-юристы высоко ставили социологическую инициативу С. А. Муромцева в позитивном изучении и объяс­нении права и его явлений. Однако исследование С. А. Му­ромцева, насыщенное оригинальными методологическими раз­работками, касающимися позитивного законодательства (догмы права) и права как порядка отношений (правового порядка), оказалось — в силу ряда причин — осмысленным и востребо­ванным далеко не в полной мере.

Произведения Чичерина получили довольно широкую известность уже при его жизни и были высоко оценены такими исследователями, как П. И. Новгородцев, Н. О. Лосский, Л. А. Тихомиров, Е. Н. Трубецкой, В. В. Зеньковский и др.Среди идей Б. Н. Чичерина указанные мыслители особо выделяли определение человеческой личности как абсолютной ценности и установление правовых гарантий ее свободы в государстве.Приведем одно из его характерных высказываний: «Человек всегда должен оцениваться как цель и никогда не должен быть низведен на степень простого средства... Индивидуализм, состоящий в признании свободы лица, составляет краеугольный камень всякого истинного человеческого здания».

Институционализация отраслевых дисциплин в общих рамках социологии подчинена своеобразному закону неравномерности: одни отрасли возникают и получают развитие раньше, другие — позже. К первым можно было бы отнести исследования социальной структуры, социальной мобильности, девиантного поведения, социальных организаций и др. Как правило, мощные ускорения им придавали ученые, работавшие в этой области и ставшие затем классиками. Социологию образования вряд ли можно поставить в этот ряд. Она относится к тем дисциплинам, которые сформировались и институционализировались позже, когда накопленный груз практических дел и проблем стал требовать своего социологического осмысления. По сути дела социология образования и сегодня находится в стадии становления. Слишком уж различны привлекаемые в ней теории для выработки рутинизированного образа объекта и норм его исследования. Не всегда годятся зарекомендовавшие себя в других отраслях методы, в частности, методы количественного анализа. Не решены «пограничные» вопросы теоретического разграничения с педагогикой, психологией, а также экономикой образования и демографией. Это относится и к развитию социологии образования в Советском Союзе и в постсоветской России. Как будет показано ниже, ее становление и ускоренная динамика начинаются лишь в 1960-е гг., когда группа научных работников: философов, экономистов, юристов, педагогов, исходя из принципа «прозрачности» междисциплинарных границ, стала осуществлять широкомасштабные исследования проблем перехода от образования к труду, профессиональному самоопределению и карьере, игнорируя идеологические табу ЦК КПСС. Научный интерес отечественных ученых к этой области был обусловлен тем, что в советском обществе важным фактором социального расслоения стало образование. Его уровень и качество играли большую роль в социальной мобильности, в процессах формирования элитных групп. В силу этого дискуссии в советской социологии образования часто имели острый политической подтекст. То же самое происходило и в том случае, когда ученые начинали изучать профессиональные карьеры выпускников учебных заведений. Здесь неминуемо приходилось пользоваться терминами и цифрами, которые касались таких явлений, как трудоустройство, занятость, безработица. Социологи невольно подрывали святая святых советской пропаганды, которая утверждала, что в СССР нет и не может быть безработицы и всегда обеспечивается полная занятость. Выявились также отличия в шансах молодых людей различных демографических когорт на получение образования и успешную профессиональную карьеру. Как эти, так и другие исследования в рассматриваемой области оказали большое влияние на решение практических задач, способствовали институционализации в СССР социологии в целом.