Культура Шан-Инь

В труде знаменитого древнекитайского историка Сыма Цяня «Шицзи» («Исторические записки») сообщалось о том, что последний представитель «династии» Ся отличался страшной жестокостью и народ отвернулся от него. Чэн Тан, предводитель племени шан, сверг тирана и объединил Поднебесную под своей властью. Так якобы началась династия Шан, впоследствии получившая название Инь. Согласно традиционной хронологии, это произошло в XVIII в. до н.э.

Сторонники господствовавшего в начале XX в. гиперкритического направления в китайской историографии считали эти свидетельства Сыма Цяня не заслуживающими доверия и поэтому относили период Шан-Инь к мифической эпохе. В 1899 г. были открыты древние надписи на костях животных и черепашьих панцирях, которые предположительно относились к памятникам эпохи Шан-Инь. В 1917 г. появилась работа Ван Го-вэя, который в этих надписях на костях обнаружил имена многих правителей (ванов) иньского времени, перечисляемых Сыма Цянем. Открытие Ван Го-вэя доказало историческую достоверность эпохи Шан-Инь. В надписях упоминался «Великий город Шан». По данным Сыма Цяня, иньцы несколько раз переселялись, а затем при правителе Пань Гэне окончательно осели в долине Хуанхэ.

В 1928 г. специальная экспедиция приступила к раскопкам в дер. Сяотунь близ г. Аньяна (пров. Хэнань). Археологам удалось открыть и изучить развалины иньского поселения с его обширными и малыми зданиями, ремесленными кварталами и находившимися поблизости усыпальницами ванов и знати. Был найден большой архив надписей на костях, позволивший решить вопрос о датировке этих памятников. Еще большее значение имело открытие в 1950 г. другого, более раннего иньского поселения у г. Чжэнчжоу (пров. Хэнань). В конце 50-х годов начались раскопки крупного иньского поселения около Эрлитоу (г. Яныпи, пров. Хэнань), которое некоторые археологи считали столицей первого иньского правителя Чэн Тана. Данные этих раскопок, а также надписи на костях являлись основными источниками, позволившими хотя бы в общих чертах восстановить историю шан-иньских племен и их взаимоотношений с соседними этническими группами.

Материальная культура иньцев указывала на их связь с племенами неолитического времени. Характер земледелия мало изменился, попрежнему использовались лишь пойменные земли, на которых, как правило, и селились иньцы. Основным сельскохозяйственным орудием, как и у луншаньцев, были деревянный заступ лэй. Способ его применения изображен на одной из пиктограмм в надписях на костях: человек двумя руками держит за рукоятку это двузубое орудие и ногой да-

вит на поперечную перекладину. Изменились жатвенные орудия — каменные серпы, которые насаживались на деревянную рукоятку. Появилась новая земледельческая культура — рис, он упоминался в иньских надписях не реже, чем традиционная для этих мест чумиза. Урожай зависел от того, насколько своевременно и обильно выпадали естественные осадки. «Дождя нет, — читаем тревожную запись, — уж не намерено ли Небо послать на нас засуху?» Но и излишнее обилие осадков не предвещало добра. «Не принесет ли этот дождь вреда урожаю?»— такого рода вопросы также нередко встречаются в надписях. Зерно помимо непосредственного употребления в пищу использовалось для изготовления вина.

Иньцы занимались разведением шелковичного червя. Именно к этому времени восходят истоки китайского шелководства и шелкоткачества, ставшие впоследствии своеобразным символом Китая: римляне, как известно, называли его «страной шелка». Кроме свиней и собак, одомашненных еще в неолите, иньцы разводили буйволов (на мясо) и лошадей, использовавшихся для упряжки. В связи с развитием колесного транспорта спрос на лошадей был очень велик.

Иньцы овладели развитой техникой бронзолитейного производства. Предварительно очищая медную руду от грубых примесей, они плавили ее вместе с оловом в толстостенных керамических тиглях, а затем заливали расплавленный металл в полые глиняные формы. Готовое изделие подвергалось доработке. Так иньцы изготовляли бронзовые сосуды для жертвоприношений, оружие, орудия ремесленного производства. Отдельные находки бронзовых лопат показывают, что металлические орудия стали применяться и в земледелии, но широкого распространения они не получили.

Появление металлических орудий способствовало повышению уровня производительных сил в различных отраслях ремесла. Бронзовые пилы и сверла, например, найдены в мастерских по производству костяных изделий в Сяотуне. В свою очередь прогресс металлургического производства был неразрывно связан с совершенствованием технологии в смежных отраслях ремесла, прежде всего в гончарстве. Чем прочнее были тигли и литейные формы, тем выше была производительность труда в металлургическом производстве и тем лучше было качество изделий. В одной и той же печи иньцы никогда не обжигали сосуды разных типов и форм, как это зачастую имело место раньше.

Поселения приобрели новый внешний облик. В большинстве своем они были окружены глинобитными стенами, защищавшими от нападений и частично уменьшавшими ущерб от частых наводнений. Городская стена раннеиньской столицы в Чжэнчжоу представляла собой поистине гигантское сооружение, протянувшееся на 2 км с севера на юг и на 1,7 км с востока на запад (при толщине основания не менее 6 ж). Площадь одной лишь наиболее изученной центральной части «Великого города Шан» близ Аньяна составляла 6 кв. км. Там же были открыты основания крупных дворцовых и храмовых зданий, возводившихся на платформах из плотно утрамбованной земли. Опорой конструкции этих зданий служили колонны, а стены лишь заполняли промежутки между ними. В основание колонны для большей устойчивости клали крупные камни, или отливали эти основания из бронзы. В городе Шан также были отрыты жилища — небольшие полуземлянки, где жил простой люд.

Социальное неравенство в иньском обществе заметно и по погребениям. Наиболее крупные погребения в окрестностях «Великого города Шан» состояли из центральной камеры в 400—500 кв. м и глубиной