Начало общего разложения

Роль общественности

Спасать положение бросилась общественность, хотя она и находилась в резкой оппозиции к режиму. Выли созданы “Военно-Промышленные Комитеты” из представителей промышленности и общественности, которые провели мобилизацию промышленности для целей войны. Наряду с ними, были созданы из представителей самоуправлений — земских и городских — “Земский Союз” и “Городской Союз”, которые с исключительной энергией занялись организацией госпиталей и санитарным обслуживанием армии, как на фронте, так и в тылу.

Видя свое бессилие самостоятельно справиться с делом вооружения, снабжения и санитарно-медицинского обслуживания армии, Правительство пошло на сотрудничество с этими учреждениями в открыло им нужные кредиты, предоставив возможность самой широкой инициативы при выполнении поставленных задач; даже освободивши от мобилизации сотрудников этих учреждений.

Дало закипело — и уже к половине 1916 г. результаты его начали сказываться. Кроме того понемногу начали прибывать и заказанное за границей вооружение.

Это дало возможность в мае 1916 г. предпринять наступление довольно крупного масштаба. На одном из участков Юго-Западного фронта группа войск, под командой ген. Брусилова, прорвала фронт и нанесла австрийцам крупное поражение, взявши много пленных и отбивши значительную, захваченную австрийцами, территорию. Но наступление быстро выдохлось и армия опять перешла к позиционной войне. Выдохлось потому, что было начато преждевременно, не закончив полностью подготовки для большой операции. Начато же было по требованию союзников для приостановки наступления Германии и Австрии во Франции и Италии.

На турецком фронте тоже были достигнуты крупные успехи: была взята сильная крепость Эрзерум, а передовые казачьи отряды пробились в долину Тигра и Ефрата — нынешний Ирак, — что сильно обеспокоило англичан, считавших эти районы своими сферами влияния и саботировавших совместные операции против Турции в этом районе. Они опасались, что русские после победы не так легко уйдут из этих областей.

Однако, несмотря на эти успехи, несколько поднявшие дух армии, общее настроение в стране заставляло желать лучшего. Народ устал от войны. 16 миллионов людей были оторваны от хозяйственной жизни, особенно в деревне (работавшие в промышленности, связанной с обороной, были от военной службы освобождены), что не могло не сказаться на снабжении продовольствием, в котором начал ощущаться недостаток, равно как и в ширпотребе, ибо индустрия работала прежде всего на войну.

Конфликт общественности с Правительством расширялся и углублялся. Дни патриотического подъема начала войны и всеобщего единения давно прошли и заменились взаимным недоверием Правительства и организованной общественности. Даже в Государственной Думе, где подавляющее большинство депутатов были монархисты, господствовали антиправительственные настроения. Критика верховной власти заходила так далеко, что переплеталась с подозрениями в измене и тайных сношениях с неприятелем.

Монархист (лидер “конституционно-демократической” партии) Милюков с думской трибуны произнес речь против правительства, закончив ее словами: “что это? — глупость или измена?”... Хотя речь эта и была запрещена цензурой, она стала широко известна во всей стране и, конечно, духа последней не подняла. Попытки ряда лиц, в том числе и родственников Императора, добиться примирения с общественностью разбивались о нежелание Николая II устранить влияние Распутина и назначить министрами лиц, пользующихся доверием Думы, которая, как сказано выше, была монархически настроена и вполне бы этим удовлетворилась.

Неудача этих попыток объяснялась влиянием Императрицы-немки (принцессы Гессенской) на добромеренного, но безвольного Николая II. По стране ползли слухи о государственной измене, свившей себе гнездо в царском дворце и ближайшем окружении Императора. Вспоминалось, что не только царица-немка, но и вся династия по крови немецкая, что во время войны с немцами было крайне непопулярно.

Впоследствии, неопровержимо доказано, что никакой измены не было, но тогда, в обстановке войны, слухи эти действовали разлагающе и подрывали окончательно авторитет не только царя, но и всей династии.

Видя все это, один из родственников Императора, Вел. Кн. Дмитрий Павлович, совместно с лидером монархистов — членом Гос. Думы Пуришкевичем в декабре 1916 г., убили Распутина, надеясь, что с его устранением обстановка изменится к лучшему.

Но их надежды не оправдались. Убийство Распутина только озлобило Императрицу и политический курс не только не пошел по пути примирения с общественностью, но занял к ней определенно враждебные позиции, несмотря на то, что эта общественность, в подавляющем большинстве, была монархической.

Тогда, как известно из многочисленных мемуаров, среди членов императорской фамилии и высших сановников появилась мысль спасти положение отстранением Императрицы и заточением, ее в монастырь.

Но, дальше разговоров дело не пошло и ничего конкретного-предпринято не было. И в начале 17-го года страна и правительство были два противоположных и враждебных лагеря.

Однако, несмотря на свое резко отрицательное отношение к Правительству и отдельным министрам, общественность не покладая рук работала на дело обороны страны и снабжение армии, лояльно сотрудничая в этом деле с Правительством, которое тоже старалось сделать, что могло и как умело. Отказать ему в этом и обвинить в саботаже дела обороны нельзя.

В результате, к началу 17-го года армия была и вооружена и снабжена, что давало основанное надеяться на успешное наступление и победоносное окончание войны.

Но и дух и состав армии, и настроение страны были не те, что в начале войны. И когда, в феврале (по старому стилю) в Петрограде вспыхнули беспорядки на почве недостатка продовольствия, войска Петроградского гарнизона, вышли из повиновения Правительству, а, носивший в начале чисто местный характер солдатский бунт, с молниеносно быстротой распространился по всей Империи, превратившись во всенародную революцию.

В защиту режима и династии не выступил никто. Министры сами приходили “самоарестовываться” к Временному Правительству, составленному из членов Государственной Думы, высшие генералы рекомендовали царю отречься от престола; даже родственники Императора, многочисленные великие князья, не выступили в его защиту, а поторопились от него отмежеваться.

И, всеми покинутый, Николай II подписал отречение от престола (2/15 марта 1917 г.), за которым к нему приехали члены Государственной Думы — монархисты Шульгин и Гучков. А в своем дневнике, в день отречения, он написал «кругом трусость, подлость и измена»...

Окружение же царя, раболепствовавшее перед ним, обманывавшее его о любви и преданности народа, осыпанное его милостями и тесным кольцом отгораживавшее его от правды, рассеялось как дым. Много лет спустя, эмигрантский поэт Георгий Иванов, ярый монархист, назвал это окружение, “кольцом святош, кретинов и пройдох”...

Так кончилась последняя династия Российской Империи, процарствовавшая в России 155 лет. Как известно из истории, первым императором этой династии был немецкий принц Гольштейн-Готторпский, царствовавший под именем Петра III.

* * *

Период первой войны Украина-Малороссия переживала совместно со всей остальной Россией и ничем от нее не выделялась, ни по своим настроениям, ни своей активностью в деле обороны, которую она воспринимала как общее дело всей страны.

Общим со всей Россией был и патриотический подъем начала войны, и спад настроений по мере ее продолжения, и жертвенная активность общественности в деле обороны, и резко оппозиционное настроение предреволюционного времени. Украинец Родзянко был Председателем Государственной Думы, резко оппозиционной к Правительству; урожененц Киева — Шульгин приехал к царю за отречением; сотни представителей украинских земств, городов и промышленности работали в общероссийских “Военно-Промышленном Комитете”, “Земском Союзе” и “Союзе Городов”. Поэтому и в очерке периода войны, Украина-Малороссия, не выделена особо, а рассматривалась в общероссийском масштабе.

Но было на Украине в этот период и нечто специфическое украинское, что нельзя обойти молчанием. — Это рост и усиление чисто украинской, отличной от общероссийской, политической мысли и деятельности. Хотя деятельность эта сколько-нибудь заметного влияния на настроения широких масс и не имела, но после революции она сказалась, давши кадры будущих украинских лидеров.