Реформа Бенедикта Нурсийского

Первый шаг развития в новом направлении был сделан в VI в. благодаря реформе Бенедикта Нурсийского. Его устав, имеющий очень много общего с уставами Пахомия и Василия, точно устанавливает устройство монастырского общежития и, сверх трёх обычных обетов — нестяжания, целомудрия и повиновения — требует ещё обета «постоянства», обязывающего монахов к пожизненному пребыванию не только в их звании, но и в том монастыре, куда они вступили послушниками (за исключением отлучек, разрешённых монастырским начальством). Гибкость и практичность устава Бенедикта сказывается в тех главах, где дело идёт о работе, пище, одежде; здесь предусматривается возможное разнообразие возрастов, физических сил, климатических условий. Постановления о занятиях монахов отводят значительное место физическому труду и чтению. Это привело к последствиям громадной важности, проложив путь к научной деятельности монахов. Поставленные уставом в условия жизни не более суровые, чем те, в каких жили низшие слои населения Италии в VI в., проникнутые уважением к мирному труду, одинаково презираемому и уцелевшими представителями римской цивилизации, считавшими труд рабским делом, и германскими завоевателями, выше всего ставившими войну, сохранившие остатки римской образованности в период полного её упадка бенедиктинцы скоро стали на Западе могучей цивилизующей силой. Распространившись из Италии в Сицилию, во Францию, в Испанию, бенедиктинский орден особенно широко развернул свою деятельность с конца VI в., когда его силами воспользовался папа Григорий I, запретивший допущение в монастыри в возрасте моложе 18 лет, установивший строгие наказания за оставление монастыря и (на Латеранском соборе 601 г.) совершённое изъявший монастыри из юрисдикции епископов (вопреки постановлению Халкидонского собора). От епископов требовалось теперь только согласие при основании новых монастырей в их епархиях (это постановление часто нарушалось). Под покровительством пап бенедиктинцы проникли и в Германию, всюду являясь не только христианскими миссионерами, но и насадителями культуры. Деятельность Бенедикта имела большое значение и для развития женских монастырей; его уставом, впервые применённым к женскому общежитию сестрой Бенедикта, стало пользоваться множество женских монастырей.

Союз папства с монашеством значительно усилил влияние пап, особенно в Англии. Монастыри, распространившиеся вслед за Ирландией в Шотландии (где насадителем монашества был Ниниан в конце IV и начале V в.) и в Валлисе (где главное влияние приписывается Герману, епископу Оксеррскому, и Лупу, епископу г. Труа), приобрели большое значение и создали в монашестве самостоятельное течение. Устав Колумбы допускал чтение не только Библии, но и других, даже светских книг. Монахи здесь раньше, чем где бы то ни было, собирали библиотеки и создали искусство художественной переписки манускриптов. Своеобразную черту организации, установленной Колумбой, представляло то, что аббат был выше епископа, не имевшего территориальной юрисдикции, так как первоначальной территориальной единицей в кельтской церкви был монастырь, а не епархия. Среди миссионеров, направившихся из кельтских монастырей в Европу, особенно замечателен Колумбан, автор устава несколько более сурового, нежели бенедиктинский, и долго соперничавшего с последним. Самые замечательные представители английского монашества в VIII в., Бонифаций и Алкуин, были ревностными проводниками римских идей. С своей стороны папство поддерживало главным образом выросший на итальянской почве бенедиктинский устав, который вытеснил постепенно в Европе все другие (всего позже — в Англии, где его в X в. ввёл Дунстан). Работа на пользу цивилизации и римской церкви в VII—VIII вв., отвлекая монахов все далее и далее от первоначальных идеалов, приводила к постепенному их «обмирщению».

Благодаря благочестивым жертвователям в руках церкви и монахов скоплялись громадные земельные владения и другие богатства, от которых монашество не отказывалось, утверждая, что обет нестяжания запрещает только частную собственность. Эти богатства привлекали в ряды чёрного духовенства, и без того стоявшего на очень низком нравственном уровне, людей, руководствовавшихся исключительно корыстными побуждениями. В иных случаях светские землевладельцы создавали чисто фиктивные монастыри ради изъятия причисляемых к таким монастырям земель от повинностей, лежавших на светских землях, причём или принимали к себе монахов, изгнанных из монастырей, или даже заставляли постригаться держателей своих земель (такие явления указаны в письмах Беды); в других случаях государи отдавали аббатства в бенефиции светским людям, и духовные владения оказывались в полном распоряжения людей, часто отличавшихся привычками и вкусами полудиких воинов-германцев (так было, например, при Карле Мартелле). Господство таких людей, иногда номинально становившихся аббатами, как и существование фиктивных монастырей вело к полному пренебрежению дисциплиной и уставами.

Уже в VIII веке были сделаны попытки исправить зло. Бенедикт Аньянский решил устроить монашескую жизнь на началах более строгих и осуществил своё намерение в монастыре в Аньяне, где собралось до 1000 монахов и возникла обширная библиотека. Переселившись по настоянию императора Людовика Благочестивого в устроенное для него аббатство близ Ахена, Бенедикт стал как бы главным начальником или наблюдателем всех бенедиктинских монастырей. На Аахенском соборе он добился утверждения правил для управления монастырями, которые отличались, однако, такой суровостью, что через несколько десятков лет совершенно перестали применяться. При последних Каролингах пришла в упадок и предпринятая Карлом Великим организация при монастырях не только элементарных, но и высших школ, из которых реймсская, санкт-галленская, фульдская пользовались, хотя и недолго, почётной известностью. Реформы VIII—IX вв. не принесли, таким образом, прочных результатов, и в IX—Х вв. монашество находилось в самом печальном положении.