Франция. Организационному оформлению политической науки в Италии в значительной степени способствовало открытие в 1874г

Италия.

Организационному оформлению политической науки в Италии в значительной степени способствовало открытие в 1874г. во Флоренции Школы социальных наук «Чезаре Альфиери». В 1924г. факультеты политических наук были учреждены в Падуе, Павии и Риме.

Среди тех кто внес наибольший вклад в становление политической науки на итальянской почве как правило выделяют: Гаэтано Моска, Вильфредо Парето, Антонио Грамши, немецкого ученого Роберта Михельса(принявшего в середине 20-ых годов ХХ в. итальянское гражданство).

Важнейшей структурой по организационному оформлению нового научного направления исследования политики здесь стала частная Свободная школа политических наук. Она была основана в 1871г. по инициативе Эмиля Бутми, занявшего с тех пор пост ее директора. В 1875г. было создано общество воспитанников школы с целью научных занятий и товарищеского общения. Кроме этого с 1900г. по инициативе Школы стали проводиться регулярные конгрессы по политическим наукам, в значительной степени содействовавшие расширению научных поисков и творческому взаимообогащению ученых. Нельзя не отметить и тот факт, что после реорганизации системы обучения на факультетах права (что в свою очередь тоже произошло в значительной степени под влиянием Школы), их роль в исследовании политики резко возросла.

Особое место среди основоположников политической науки Франции занимают: А.Де Токвиль, Леон Дюги, Морис Ориу и Андре Зигфрид.

Характеристика второго этапа (интернационализации политической науки)

После окончания второй мировой войны происходит бурный рост политической науки: резко возрастает число исследователей и преподавателей политологии, научно-исследовательских центров, специализированных политологических журналов; в 1949 г. создается международная организация специалистов-политологов – Международная организация политической науки (МАПН), которая регулярно проводит симпозиумы, конференции, конгрессы. Безусловным лидером в мировой политологии становятся США, происходит своеобразная «американизация» политологии в целом.
Этому способствовали, во-первых, значительные достижения
собственно ученых США, во-вторых, большое внимание и материальная поддержка, которыми к этому времени пользовались американские политологи, и, в-третьих, приток многих ведущих западноевропейских специалистов, эмигрировавших в США из стран с фашистскими и полуфашистскими режимами (Германии, Италии, Испании). В некоторых странах, например, Италии, политическая наука рождается практически заново и при этом в большей степени по «американской модели», чем с учетом собственной национальной почвы.

Усилению процесса интернационализации политической науки в огромной степени способствовали два фактора: практика периодических научных стажировок и преподавания многих европейских специалистов в США, а также проведение исследований смешанными научными коллективами, составленными учеными из разных стран. Так, например, многократно преподавал в США француз Мишель Крозье; его соотечественник Стенли Хофман после нескольких лет работы остался в США; имея уже мировую известность, переехал в США итальянец Джованни Сартори; работая в смешанном интернациональном коллективе, сформировался как ученый с мировым именем норвежец Стейн Роккан.

По сути дела, в плане преемственности все большую роль начинают играть не национальные традиции, а мировые достижения в той или иной области политических исследований. В этот период политология действительно становится международной наукой и теперь скорее следует говорить о развитии ее различных направлений, чем национальных школ. Однако превращение политологии в единую интернациональную науку не следует понимать как факт полной утраты ею национальной специфики. Особенности различных школ сохраняются и проявляются в творческой манере ученых разных стран, в их сохраняющейся тяге к тем или иным методам, проблемам исследования и т.д.

Второй подход: логико-методологический.

Сторонники второго подхода пытаются взглянуть на процесс развития политической науки с другой стороны (как бы изнутри), а именно под углом зрения смены гос­подствовавших в ней методов исследования политики.

В рамках данного подхода в процессе конституирования политологии принято выделять три этапа: традиционный (последняя четверть XIX в.— 1930-е годы); бихевиоральный (1930 — 1970-е годы); постбихевиоральный (с 1970-х годов по настоящее время).

Первый из этих этапов называют традиционным не случайно:между ним и предшествующим периодом развития политических зна­ний существует глубокая и органическая связь. Прежде всего она за­ключается в том, что на этом этапе еще господствуют традиционные методы исследования политики: философский (универсализм), юриди­ческий (легализм) и исторический (историцизм.На их основе создава­лись универсальные теории (или теории общего уровня), которые продолжали занимать доминирующее положение в науке.

Несмотря на разнохарактерность этих теорий, можно выде­лить в них две общие черты. Первая — это нормативистский, цен­ностно ориентированный характер, который проявляется в том, что в таких теориях всегда присутствуют четко выраженная этическая, идеологическая позиция автора и соответствующие этому субъек­тивному идеалу предписания, как должно быть. Вторая черта -умозрительность, оторванность от реальной жизни.

Вместе с тем традиционный этап с самого начала нес в себе зачатки того, что принципиальным образом изменило лицо политического анализа на последующем этапе. Именно в это время по­степенно сложилось новое методологическое течение — реализм. Критикуя господствовавшие дотоле методы, его приверженцы заявили о том, что политические знания могут претендовать на научность только в том случае, если они, во-первых, отражают реальную по­литическую жизнь, а, во-вторых, лишены субъективизма. Установки реализма получили свое воплощение в двух новых методах анализа политики: институционализме и бихевиорализме.

Выделив в качестве главного объекта исследования полити­ческие институты (законодательные, исполнительные, судебные органы государственной власти, политические партии, избира­тельные системы и т.д.), ученые-институционалисты сосредото­чили свое внимание не на том, как должна функционировать политическая система, а на детальном описании того, как имен­но это происходит в действительности. Наибольшее распространение институционализм получил в Западной Европе.

Бихевиоралисты также обратились к изучению реальной поли­тической жизни, но в качестве таковой они провозгласили наблю­даемое политическое поведение людей. Родиной бихевиорализма стали США, где в 1908 г. вышла книга Артура Бенти «Процесс управления», в которой он фактически сформулировал исходные принципы нового метода. По мнению А. Бенти, чтобы новая полити­ческая наука была реалистичной, она должна изучать то, что есть, а не то, что должно быть. Поэтому ей следует обратиться к изучению, во-первых, политического поведения, как главной реальности политики, а, во-вторых,— к изучению различных групп, как главных действующих лиц в политике.

Этот призыв был воспринят в полной мере представителями так называемой чикагской школы под руководством Тэрстоуна и Мэрриама, провозгласивших актуальность изучения человеческого поведения в институтах, группах и политическом процессе в целом.

Работы Тэрстоуна, Мэрризма, а чуть позже и Лассуэлла заложили фундамент нового, бихевиоралистского, направления в американской, а затем и в мировой политологии, задав вектор ее развития уже в послевоенный период.

Бихевиоралисты пошли на более решительный, чем институционалисты, разрыв с прежними методами исследования политики, совершив своего рода методологическую революцию.

Исходными принципами бихевиорализма стали следующие.

Первое. Объектом исследования политики должно быть наблюдаемое полити­ческое поведение человека, а также внутренние мотивы этого по­ведения. В связи с этим научную ценность имеют не теоретические рассуждения, а эмпирические факты, обработанные соответствую­щим образом.

Второе. Необходима широкая интеграция политологии с другими науками, широкое применение при анализе политики методов других наук, в том числе естественных.

Третье. Получаемые знания должны быть верифицируемы, условием научности провозглашается подтверждение или опровер­жение сделанных выводов.

Четвертое. Главная задача политической теории состоит в том, чтобы объяснить поведение людей, которое наблюдали ис­следователи.

Следует отметить, что претензии бихевиоралистов в значи­тельной степени были реализованы: объектом исследования политологии действительно стала реальная политическая жизнь, что в значительной мере способствовало преодолению в ней схоластического теоретизирования; благодаря интеграции с дру­гими науками существенно расширилось поле политических ис­следований; быстрее стал накапливаться фактологический мате­риал.

Однако недостатки бихевиорализма были прямым продолжением его достоинств.

Первый и главный из них — «гиперфактуализм»: бесконечное накопление фактов и отсутствие интерпретации, систематизация результатов проводимых многочисленных исследований. Бихевиорализм сам по себе не имел методологии перехода от обобщении первого уровня к обобщениям (теориям) среднего и высшего (общего) уровня.

Суть второго недостатка была обозначена как «империализм в методологии". Увлечение бихевиоралистов математическими мето­дами и приемами в конечном итоге привело к парадоксальной си­туации, когда методы стали диктовать ученому что исследовать. Та сфера социальной действительности, которая не поддавалась коли­чественному измерению,по сути дела не могла быть объектом анализа в рамках би­хевиорализма.

И, наконец, третий упрек бихевиорализму состоял в том, что он не смог реализовать одну из важнейших своих претензий: соз­дать нейтральную науку путем разделения фактов и ценностей. В действительности же, замкнувшись на описании фактов, сторонники бихевиорализма выступали носителями идеологии социального консерватизма. В результате политическая наука проявила недаль­новидность и слепоту. Ей не удалось предсказать целым ряд кризи­сов, в том числе в 60-е годы: кризис городов, расовые конфликты, рост насилия и нищеты и др.

Критика бихевиорализма велась, с двух сторон: во-первых, традиционалистами, а, во-вторых — его же приверженцами по ме­ре осознания ими его ограниченности. Пытаясь преодолеть недо­статки бихевиорализма, его сторонники искали пути выхода из возникших затруднений в обращении к новым, дополняющим его методам исследования политики. В числе этих методов следует на­звать прежде всего системный подход, предложенный Д. Истоном, функциональный анализ, разработанный Г. Алмондом, кибернети­ческий подход К. Дойча и другие.

Тем не менее предложенные методы так и не смогли до конца решить вопрос формирования такого политического знания, которое было бы лишено полностью элеменов субъективизма.

Выход из кризиса был предложен в 1969 г. на заседании Аме­риканской ассоциации политической науки (ААПН) видным ученым, одним из бывших приверженцев бихевиоралистического метода Давидом Истоном, заявившем о необходимости переориентации политической науки и о наступлении нового этапа ее развития: постбихевиорализма. Отмечая несомненные заслуги и достижения бихевиорализма, подтверждая приверженность в исследовании политики реальным фактам, Истон решительно выступил против созерцательного характера политической науки. На новом этапе, по его мнению, политология должна была стать наукой действия: выявлять реальные нужды человечества в кризисные времена и защищать гуманные ценности цивилизации. Данный призыв свидетельствовал о том, что даже последовательные бихевиоралисты признали неизбежность ценностных (т.е. идеологических) установок в системе политического знания, а потому он стал одновременно фактом оправдания тех методов, которые допускают интерпритационность как элемент осмысления политической реальности.