2014-02-24
312
Исходя из свидетельства Евсевия, перед нами предстает образ Иерапольского епископа как человека в высшей степени настойчивого, который с величайшим усердием исследует Предание, чтобы таким путём дойти до истины. Результатом его изыскания, явилось обширное (в 5-ти книгах) произведение «Λογίων κυριακω̃ν ε̉ξήγησις» («Истолкование» или «Изъяснение Господних изречений»). О времени составления «Изъяснений» - по-видимому, единственного (фр. 3,1) сочинения Папия (фр.23 не заслуживает доверия) – мнения учёных расходятся. Если раньше сочинение Папия датировалось 140 г., то сейчас указывается 110г. [167].
Произведением Папия пользовался Ириней (Adv. haer. V, 33.4) и, быть может, Ипполит; известно оно было Евсевию (Hist. eccl. III, 39,1), существовало ещё и во дни Иеронима, который его заглавие переводит «Explanatio sermonum Domini» (De vir. ill. 18)[168].
От сочинения Папия дошли лишь небольшие фрагменты. Что же оно из себя представляло? Оно состояло из пяти книг (фр.3;5;7;14;19;23). Очевидно, что возможны разные варианты ответа на вопрос, чем же оно являлось. Теоретически можно было бы предположить, что Папий сам составил своего рода Евангелие, основываясь на логиях (изречениях Господа). Однако по целому ряду соображений и доказательств такая гипотеза не выдерживает критики. Термин «речения Господни», входящий в название сочинения Папия, традиционно относился к книгам Св. Писания, преимущественно к словам и деяниям Спасителя. Отнесения его к В.З. мессианским пророчествам несостоятельно. Слово ε̉ξήγησις означает: «изложение», «истолкование», «изъяснение». Скорее всего, Папий ставил своей целью толкование канонических Евангелий, привлекая тексты, не вошедшие в канон (фр. 4 и 23), а также устное предание (фр. 3,3). Как следует из фр. 3,3-4, главным для Папия было именно толкование (ται̃̃ς ε̉ρμηνείαις) речений Господних (т.е. Евангелий), к которому присоединилась, помимо книг, и устная традиция, играющая служебную роль по отношению к толкованию. Иными словами, Папий подчёркивал контраст не между устным и письменным Евангелием, как утверждали некоторые радикально настроенные протестантские учёные, а между устными и письменными пособиями для интерпретации.
|
|
|
Содержание книг не подается восстановлению. Из сохранившихся фрагментов можно извлечь следующую минимальную информацию:
- в Предисловии говорилось о намерениях и целях сочинения (фр. 3,2);
- в Первой книге приводилось толкование слова «чадо» (фр. 15), по-видимому, связанное с Мф. 3,9;
- во Второй повествовалось об убийстве евреями Иакова и Иоанна Заведеевых (фр. 5);
|
|
|
- в Четвёртой говорилось о тысячелетнем царствии, возможно в связи с Мф. 26,27-29, если судить по параллелям с Иринеем и Викторином (фр. 14), а так же об участи Иуды (фр. 18)[169].
Дополнительным источником информации для толкования Евангелий Папию служили некие «пресвитеры». Слово это имеет в греч. языке несколько значений, и у Папия имеется в виду, скорее всего, первичное значение «старейшины», «старцы», а не специфически-христианский (позднейший) терминологический смысл, близкий к понятию «священник». «Пресвитеры» Папия – это странствующие учителя, отчасти ученики апостолов, отчасти представляющиеся таковыми. Весьма вероятно, что эти «пресвитеры» были выходцами из Палестины, переселившиеся в Малую Азию после падения Иерусалима. Отсюда следует, что информация Папия заслуживает разной степени доверия. Сведения почерпнутые Папием из рассказов ап. Иоанна, являются особо ценными. Рассказы лиц, бывших непосредственными учениками апостолов, так же представляют немалый интерес. Однако неизбежен был и пласт повествований, обросших «фольклорным» преданием. К сожалению, Папий не относился критически к собранной информации. Слова Евсевия о наличии в сочинении Папия «баснословных» рассказов подтверждаются фр. 18. Характер фантастических подробностей о жизни и смерти Иуды, несмотря на наличие гипербол в любом фольклоре, сразу же выдаёт свой источник. Подобного рода преувеличения характерны, прежде всего, для талмудических сказаний. Аналогичен и источник знаменитого «хилиазма» Папия[170].
Так наз. «хилиазм» (от греч. χίλιοι, тысяча), или «милленаризм» (от лат. millenium, тысячелетие), предлагает буквальное толкование Откр. 20, 4-6 – места, в самом деле, наиболее сложного для «экзегезы», если не считать знаменитого «числа антихриста». По мнению сторонников этого толкования, до второго пришествия Христова наступит первое, «частное» воскресение праведников, которые телесно будут царствовать со Христом на земле тысячу лет, а затем уже придёт Господь для всеобщего суда, когда воскреснут все люди и наступит конец света. Хилиазм был осужден как ересь на Втором В. С. вместе с другими заблуждениями еретика Аполлинария Лаодикийского. Против хилиазма направлены слова: «Его же Царствию не будет конца», внесенные в Никео-Цареградский Символ Веры на этом соборе[171].
Св. Фотий даёт правильную оценку хилиазму, когда пишет, что Церковь с почтением относится к святым отцам, разделявшим это мнение, но не принимает данного ошибочного учения (фр. 17 и 22)[172].
Помимо канонических текстов и устных «преданий» Папий использовал тексты, не входившие в канонические Евангелия (см.: фр. 3,11). Самой знаменитой является, несомненно, история о блуднице. По мнению учёных эта история вошла в текст Ев. от Иоанна не без влияния Папия, т.к. этот фрагмент (Ин. 7,53-8,11) отсутствует в древнейших папирусах, почти во всех унциальных рукописях и древних переводах. Исключение составляет лишь кодекс Безы (V в.), где этот текст встречается впервые.
Из вышеуказанного видно, что к свидетельствам Папия приходится относиться с определённой осторожностью, а историческая ценность их довольно относительна[173]. Тем не менее, литературное наследие Папия как бы перекидывает «мостик» между этапами передачи евангельской традиции – устной и письменной. Оно даёт нам представление не только о развитии канона Н.З., но и о реальной жизни общин, в послеапостольское время[174].
